Дневник тирана, балующего жену / Tyrant Pampering Wife Diary

После еды Сун Сун вышел прогуляться. Недалеко отойдя, он забрёл во внутренний двор. Двор особняка князя Пина был огромен: здесь были и искусственные горки, и ручьи, и извилистые коридоры, и большое искусственное озеро. Служанки суетились по своим делам. Хотя он появился здесь недавно, многие его не знали. Но, увидев его одежду, сразу понимали, что он не слуга — значит, либо гость, либо кто-то при господине. Поэтому все поспешно кланялись ему. Сун Сун вежливо отвечал поклонами. Дойдя до озера, он остановился посмотреть на рыбок в прозрачной воде. Тут к нему выбежал мальчишка-слуга и почтительно спросил: — Молодой господин, хотите корм для рыб? В этом доме люди оказались расторопными. Сун Сун увидел, что мальчишка достал из кармана корм, поблагодарил и взял. Он бросил щепоть в воду — рыбы тут же стайкой подскочили и стали жадно клевать. Сун Сун невольно улыбнулся. Ему редко выпадали такие спокойные минуты, и настроение у него было светлым. Но вдруг неподалёку раздался шум. Он оглянулся и увидел, как служанка упала прямо перед ним, расплескав суп из подноса — всё брызнуло на него. Та поспешно принялась извиняться и хотела вытереть его, но Сун Сун отступил. Служанка бухнулась на колени и стала биться лбом о землю: — Простите, простите! — Вставай, — спокойно сказал Сун Сун. Но она не поднялась, а наоборот стала биться ещё сильнее: — Я знаю, я виновата, прошу вас, не говорите князю! На лбу у неё выступила кровь. Сун Сун лишь равнодушно стряхнул капли супа с одежды, ничего не говоря. Тут из-за угла вышла женщина в розовом платье. — Что здесь происходит? — воскликнула она. Служанка всхлипнула: — Почтение госпоже Цинь! Госпожа Цинь быстро подошла, взглянула на Сун Суна и холодно спросила: — В чём дело? Мальчишка, что давал корм, поклонился и объяснил: — Эта рабыня случайно опрокинула чашу с супом и облила молодого господина. Лицо госпожи Цинь сразу стало суровым. Она лично подняла служанку и раздражённо сказала: — Некоторые возомнили, будто золотом облиты. Всего лишь суп на одежду — и ради этого нужно калечить служанку? Сун Сун посмотрел на неё и мягко пояснил: — Я велел ей подняться. — Тогда почему же её лоб в крови? — Тогда пусть госпожа сама у неё спросит. Служанка съёжилась и пробормотала: — Рабыня... рабыня боялась, что молодой господин пожалуется князю... Госпожа Цинь насмешливо прищурилась: — Ты всего лишь незаконнорождённый сын рода Сун. Разве подобает унижать маленькую рабыню? Сун Сун поднял глаза. Его спокойный, но пронизывающий взгляд заставил госпожу Цинь внутренне содрогнуться. Он тихо сказал: — Я велел ей встать. Но она сама продолжала биться лбом, пока не разбила его. Так кто кого поставил в неловкое положение? Если госпожа Цинь не различает очевидного, значит, подождём, пока вернётся князь — и обсудим при нём. Её ресницы дрогнули. На миг ей показалось, что он видит её насквозь. — Вчера только вошёл в дом, а уже так дерзок... — начала она было. Сун Сун вдруг усмехнулся. Лицо госпожи Цинь окаменело. — Муха у хвоста лошади. Сама по себе — ничтожество, а мнит себя чем-то важным. Ты только позоришь род Сун, — сказал он всё тем же вежливым тоном. Госпожа Цинь побледнела. — Что ты такое несёшь?! Сун Сун улыбнулся и продолжил: — Говорят, госпожа Цинь прежде имела особые чувства к моему брату, Сун Ге, ещё до того, как попала во дворец. Она оцепенела. Действительно, когда-то ей нравился Сун Ге, но было это давно. Зачем он сейчас упоминает об этом? — Я, признаться, хотел при встрече поболтать с вами о прошлом, — продолжал Сун Сун. — Но потом решил: вы уже замужем, прошлое должно быть забыто. Однако, увидев вашу нынешнюю горячность... боюсь, ради чести рода Сун нам придётся ещё многое обсудить в будущем. Слова поразили её, как удар. Ведь если распространится слух, будто она всё ещё неравнодушна к Сун Суну, это будет её конец: безумный князь точно убьёт её, а то и сама императрица-мать велит подать яд! — Ты... ты!.. — задыхаясь, выдавила она. Сун Сун спокойно отвернулся и пошёл прочь. Госпожа Цинь дрожала всем телом. Она знала его как трусливого и безвольного, но сейчас... перед ней стоял совсем другой человек. Его мягкие слова резали острее ножа. В страхе она сорвалась и залепила пощёчину служанке: — Никчёмная! А Сун Сун, выйдя из двора, столкнулся с Ли Сяо, возвращавшимся из нижнего двора. Его лицо было холодным, но при виде Сун Суна сразу смягчилось. — Повелитель вернулся, — с улыбкой сказал Сун Сун и шагнул к нему, чтобы помочь сменить одежду. Ли Сяо внимательно вгляделся в его лицо: — Тебя кто-то обидел? — Всего лишь служанка, — ответил Сун Сун. Он передал придворным парадный наряд Ли Сяо, взял домашнюю одежду и аккуратно расправил её. Но в этот момент князь крепко обнял его за талию. — Расскажи мне сам. Что произошло? — настойчиво потребовал он. Сун Сун опустил глаза, разглаживая складки ткани: — Обычная рабыня опрокинула суп на меня. Испугалась, что я пожалуюсь, и всё билась лбом об землю, пока не разбила его. А я ведь всего день как в доме, без титула, без покровителей... я ведь не делал ничего страшного, а её всё равно трясло от ужаса. Разве это не странно, Ваше Высочество? Он поднял взгляд и мягко улыбнулся. Ли Сяо тоже улыбнулся — похоже, ему это понравилось: — Наверное, потому, что это первый раз, когда я лично привёл кого-то в дом. Слуги знают, что ты мне дорог. — Вот как... — задумчиво сказал Сун Сун, а затем с наивным видом спросил: — Если я, только войдя в дом, воображу себя знатным господином, неужели князь и вправду будет меня баловать? — Кто знает, — ответил Ли Сяо и мягко коснулся его лица. Он велел позвать ту служанку и хотел сам допросить её, но Сун Сун удержал: — Не стоит. Я знаю, что вы добры ко мне, но если никто не пожалуется вам, значит, и мне не о чем тревожиться. Ли Сяо задумался, а затем сменил тему: — Я слышал, в «Фусянцзю» появилось новое блюдо. Все говорят, вкус необыкновенный. Хочешь попробовать? «Фусянцзю» был своего рода мерилом кулинарной моды в столице. Что бы там ни подали, остальные трактиры сразу начинали копировать. К тому же название «Фусян» принадлежало роду Сун. Ведь мать Сун Суна была купеческой дочерью, её отец и основал эту сеть ресторанов, прославившихся по всей империи и даже удостоившихся императорской похвалы. В детстве Сун Сун часто бывал там с матерью. Его дед лично готовил для них, и они всегда сидели в лучшей комнате. Но после того как семья Фу погибла, а бизнес перешёл к роду Сун, он больше туда не ходил. Не потому, что не хотел, а потому, что не мог. Сев с Ли Сяо в карету, он спросил: — «Фусянцзю» сильно изменился? — Его отреставрировали, — ответил князь. Когда карета остановилась у дверей, управляющий заведения сразу узнал её — он отлично помнил экипажи всех вельмож. Увидев, что к ним подходит неопытный официант, управляющий поспешил его оттащить: — Это карета Безумного князя! Назад! У бедного парня лицо побелело. Одно неловкое слово или не та улыбка — и можно лишиться жизни. Управляющий, опытный и осторожный, сам вышел встречать гостей с любезной улыбкой. Дверца распахнулась — первым вышел Ли Сяо. И тут же протянул руку... Сун Сун чуть удивился: он снова хотел его подхватить. Теперь, когда по столице уже разлетелся слух о его положении, отказываться было бессмысленно. Пришлось позволить. Ли Сяо вынес его из кареты на руках. Управляющий онемел. Безумный князь, который всегда вселял ужас, вдруг так нежно обращается с кем-то? Если бы это можно было запечатлеть на картине — бесценное сокровище! А в зале тем временем кто-то с шумом опрокинул стул, гости в панике бросились к дверям, официанты роняли подносы — и вот уже все склонились в почтительном поклоне: — Ваше Высочество, князь Пин! И хозяева, и гости замерли в ожидании... Только бы он не впал в безумие прямо сейчас и дал им хоть немного времени скрыться.