Нетрадиционный способ приручить бешеного пса / An Unconventional Method to Raise a Rabid Dog

— Я правда-прямо очень тебя люблю. — Просто… люблю тебя. После того как Яо Ци его успокоил, Люй Линь произнёс это дважды — без стеснения, прямо. Он всегда знал, что любит Яо Ци. И говорил ему об этом не раз. Но он не знал, что любовь может заставить так сильно заботиться о человеке — до такой степени, что всё, что касается Яо Ци, волновало его больше, чем самого Яо Ци. Он считал, что это нормально — быть собственником, внимательным, терпеливым, защитником. Именно потому, что считал это нормой, он никогда не задумывался, почему так боится, что с Яо Ци что-то случится. Если бы не пришлось — он бы никогда не задал себе этот вопрос. Иными словами, он не хотел признавать ответ. Даже когда ответ висел прямо перед глазами — он не смотрел, не обращал внимания. Жить в тумане — не так уж плохо. Так он жил до встречи с Яо Ци. И не считал, что в этом есть что-то неправильное. Улыбка Яо Ци дала понять: он доволен этим ответом. — Тебе было больно? Когда я порезал себя ножом? Люй Линь не успел выдохнуть с облегчением, как услышал следующий вопрос. Нервы, только что расслабившиеся, снова напряглись. Ну конечно! Он знал! Вот и ловушка. Он помолчал, потом с трудом кивнул. Вспомнив, что Яо Ци велел отвечать вслух, он сжал губы и прошептал: — Больно. Когда он понял, что произошло, ему показалось, будто кто-то сжал его сердце — так сильно, что оно болит до сих пор. Он очень хотел укусить Яо Ци прямо сейчас. Яо Ци посмотрел на него и мягко улыбнулся: — Ты понял, в чём была твоя ошибка? — Я тоже люблю А-Линя. — Очень-очень люблю тебя. Яо Ци, успокаивая его, произнёс это вслух. — Поэтому, если А-Линь ранен — мне тоже будет больно. Если однажды я сам окажусь в таком же состоянии, как ты, но всё равно пойду в душ, не обращая внимания на свои раны… ты бы разозлился? — Яо Ци нежно провёл рукой по его лицу. Эти слова растопили Люй Линя до самой сердцевины. Он испугался самого себя — по коже пробежал холодный пот. На мгновение ему показалось, что Яо Ци слишком хитёр — всегда находит новые способы притупить его когти, заставляя заботиться о нём ещё больше. Но потом он подумал, что Яо Ци просто слишком сладкий. Быть рядом с ним — всё равно что оказаться в банке с сахаром. Сейчас Люй Линь был как кот, которого только что вычесали — весь пушистый, мягкий, податливый. А его жалобный взгляд только подталкивал к тому, чтобы его дразнить ещё больше. — Но ты не должен причинять себе боль. Не можешь просто сказать мне прямо? — Я боюсь, что ты быстро забудешь. — В переводе: Яо Ци считал, что Люй Линь не воспримет это всерьёз. Ведь этот случай показал: А-Линь даже не подумал о последствиях. — …Ты слишком коварный. — Будь то мягкость по дороге домой, поцелуй посреди улицы или то, что он делает сейчас — всё это были ловушки, от которых Люй Линь не мог отказаться. — Разве это не называется умным? — Нет, это называется подлым. — Ну, если быть подлым ради тебя — значит, я подлый. — А если я не хочу, чтобы ты был подлым? — Яо Ци наклонился, его голос стал мягким, а взгляд — проникающим. Он знал: Люй Линь не сможет устоять. И правда, хотя тот выглядел так, будто собирался отказаться, в итоге он не выдержал — схватил лицо Яо Ци и поцеловал его с жаром. — Я хочу поцеловать тебя в губы. Он облизал губы. Говорил с напором, но слова не могли напугать никого. Яо Ци, глядя на его серьёзное лицо, с трудом сдерживал улыбку. Он тоже сделал вид, что серьёзен: — Ну, тогда давай. Но уже через секунду не выдержал — рассмеялся и, не дав Люй Линю опомниться, обнял его и поцеловал. Одежда быстро оказалась на полу. Как пара змей, их тела переплелись — сцена в гостиной стала запретной. … В ту ночь Люй Линю приснился сон. Он сидел на кровати, ярко улыбался, болтал с двумя тенями. Но вдруг тени начали рвать друг друга на части — и исчезли прямо перед его глазами. А он сам превратился в монстра. Сцена сменилась. Монстр Люй Линь поймал ангела. Тот был белый, мягкий, и Люй Линь мог убить его одной рукой. Сначала ангел боялся его. Он съёживался при одном взгляде на монстра. Но постепенно начал приближаться, осмелился коснуться его когтей, улыбаться и говорить с ним. Ангел даже купал его, кормил, гладил по голове и обнимал. И наконец, монстр увидел, как выглядит ангел. Безошибочно — это был Яо Ци. Сцена снова изменилась. Яо Ци шёл впереди, держа его за руку. Люй Линь не видел дороги — он только чувствовал, как Яо Ци тащит его вперёд. Он начал сопротивляться, сжал его шею когтями. Но Яо Ци тут же улыбнулся, обнял его и поцеловал. И он снова стал послушным. Он убрал когти и позволил Яо Ци вести его. В бескрайней белизне Люй Линь не видел ничего, кроме спины Яо Ци. Он всё спотыкался на ухабистой дороге, но всё равно шёл вперёд. Несмотря на нежелание двигаться дальше, несмотря на то, что снова начал сопротивляться, даже когда он много раз опускал когти на голову Яо Ци — тот ни разу не отпустил его руку. Он мог бы всё остановить, приложив немного силы. Но в итоге — не сделал этого. Яо Ци наконец отпустил его. Он медленно пошёл вперёд, зовя Люй Линя следовать за ним. Перед ними раскинулось синее море. Люй Линь смотрел, как Яо Ци вошёл в воду, пока не скрылся с головой, а потом снова появился, торча из воды по грудь, и звал его. Он протянул руку к Яо Ци, шаг за шагом заходя в море. Вода покрыла его голени, затем — нижнюю часть тела. Но он всё шёл вперёд, пытаясь дотянуться до мужчины. Он знал, что утонет, если пойдёт дальше. Но всё равно не хотел отступать. Он видел, как Яо Ци улыбается ему. На поверхности воды отражались две тени — ангел держал монстра за руку. Под водой его вытянутая рука всё ещё пыталась дотянуться до руки Яо Ци. Вода дошла до шеи. Даже если бы Люй Линь повернулся сейчас — он всё равно не смог бы сбежать. Потому что, глядя на их тени, можно было понять: Яо Ци ни разу не отпустил его. Неважно, убежит он или нет — Яо Ци всё равно утянет его в воду. Такой хитрый ангел. Он схватил руку Яо Ци. И утонул. Глаза Люй Линя резко распахнулись — он проснулся. Он был в чьих-то объятиях. Температура тела Яо Ци всегда была немного ниже, но именно он всегда обнимал Люй Линя во сне — бессознательно показывая, как сильно заботится о нём. Люй Линь смотрел на его спящее лицо и сжал губы, вспоминая события ночи. Яо Ци не знал, что Люй Линь собирался запереть его, если тот ещё пару дней продолжит холодное игнорирование. Яо Ци не узнает. И Люй Линь не скажет. Он усмехнулся, облизал пересохшие губы. Потом поднял голову и оставил несколько лёгких поцелуев на губах мужчины. Но почему он проснулся среди ночи? Ах да, кажется, из-за странного сна. А что там было? Люй Линь зевнул. Ладно. Подумает об этом завтра. … — Сяо Ци. — М-м? — Мне приснился сон прошлой ночью. — Промой ещё раз перед тем, как засыпать в кастрюлю, — сказал Яо Ци, наблюдая, как Люй Линь моет рис, добавляя воду. — Вчера ты вдруг проснулся среди ночи. Это был кошмар? Яо Ци сначала спал очень хорошо, но кто-то всё время мешал ему. Он приоткрыл глаза — и, как и ожидалось, виновником оказался Люй Линь. Говорить об этом было немного стыдно, но, будучи наполовину разбуженным, Яо Ци в итоге прижал его и дважды «сделал это», прежде чем снова уснуть. В результате он проснулся только ближе к полудню. Так что теперь они стояли на кухне, готовили обед. По графику готовить должен был Яо Ци, а Люй Линь — заниматься остальными делами. Но после вчерашнего пореза на руке Люй Линь не позволил ему готовить. Яо Ци мог только стоять рядом и давать указания. — Тьфу, я не ребёнок. Как сон может меня напугать? — фыркнул Люй Линь, высыпал рис в кастрюлю, закрыл крышкой и включил плиту. — И что тебе приснилось? — Яо Ци улыбнулся, протянул ему помидоры и яйца. — Давай на обед что-нибудь простое. Люй Линь взял продукты и положил их обратно в холодильник: — Ты ранен — никакой «простоты». Не дожидаясь ответа, он достал овощи и положил их в раковину: — Почти всё забыл, но суть была в том, что я стал монстром, ты — ангелом, и ты потащил меня на самоубийство вместе с тобой… Он правда помнил только это. — А, вот как, — кивнул Яо Ци, находя это забавным. — И ты ничего не скажешь? — Люй Линь перестал мыть овощи, приподнял бровь и посмотрел на Яо Ци. — М-м… монстр — это неплохо. — Главное, чтобы монстр был его А-Линем, подумал Яо Ци. — Шутник… Нет, но разве это правильный финал? Разве не должно быть «ангел и монстр живут долго и счастливо»? Это не счастливый конец, мне не нравится!! — сердито нахмурился Люй Линь, ворча и выплёскивая раздражение на овощи. — Пф-ф… это всего лишь сон, не стоит переживать, — рассмеялся Яо Ци и погладил его по голове. — Я даже не хотел идти, а ты всё равно тащил меня, даже когда я спотыкался. В итоге ты реально потащил меня на самоубийство. — Люй Линь потерся головой о ладонь Яо Ци, взгляд стал немного пустым. — Правда? Но если двое умирают вместе — разве это не другой вид счастливого конца? — Яо Ци ущипнул его за щёку, затем наклонился и поцеловал. — Но по твоим словам, выходит, что тащил тебя именно я. — Конечно ты. Если бы кто-то другой осмелился — я бы уже прибил его. — Уголки губ Люй Линя приподнялись, он наслаждался поцелуем. Яо Ци усмехнулся. Все знали его как мягкого и доброго человека, который никогда не спорит. Но те, кто был рядом, знали: под этой вежливой оболочкой скрывается твёрдый характер, не терпящий отказов. Возьмём его отношения с Люй Линем. С самого начала уступал всегда Люй Линь. Яо Ци не нужно было устраивать сцены или угрожать — достаточно было дать немного сладкого, или, иногда, лёгкую пощёчину. И тот, кто сдавался — никогда не был Яо Ци. Он считал, что у Люй Линя есть вредные привычки, и, независимо от желания последнего, медленно и мягко направлял его к переменам. Как сказал сам Люй Линь: Яо Ци будет тащить его туда, куда хочет, даже если тот будет спотыкаться. Точно как прошлой ночью. Люй Линь не хотел думать, не хотел обсуждать. Поэтому Яо Ци придумал способ заставить его думать. Он может быть мягким, но он ещё и упрямый — не терпит отказов. И Яо Ци считал это своим достоинством. Иначе он бы не смог изменить Люй Линя. С момента, как они вошли на кухню, до того, как еда была готова и подана — они не переставали болтать. Как пожилая супружеская пара. Живущие обычной, но счастливой жизнью.