Описание
1970 год. Ей всего пятнадцать, но она уже точно знает: жить тихо и по правилам не для неё.
Мариам Беридзе родилась в Тбилиси, в семье, где от девушки ждут скромности и покорности. Но Мариам хочет большего — гораздо большего. Слава, деньги, Голливуд — весь мир должен склониться перед её именем.
Её не остановят ни границы, ни политика, ни семейные запреты. Потому что в сердце у неё горит жадное, дерзкое желание. Стать вашей звездой навсегда.
Часть 3. Начало пути
18 сентября 2025, 02:35
Отец узнал слишком рано. Письмо из училища перехватил почтальон, который, как всегда, считал своим долгом нести сплетни быстрее писем. Вечером, когда он вернулся домой, в руках у него было это письмо.
— Киев? — он держал конверт, словно улику. — Училище? Значит, ты уже решила всё без меня?
Я молчала. Он не нуждался в ответах. Он нуждался только в покорности.
— Размечталась, я тебе устрою на заднице карту мира, — процедил он и сорвал с меня платье так, что пуговицы разлетелись по полу. Я осталась голая, беспомощная, но в глазах его это было не наказание — это было унижение.
Ремень обрушивался один за другим. Я сжимала зубы, кусала губы, глотала крики, но тело горело, как будто меня клали на угли. Каждый удар был плевком: останься, молчи, подчиняйся.
Мама плакала в углу, но не вмешивалась. Она знала — если попытается, достанется ей.
Когда он закончил, я лежала на полу, вся в слезах и полосах, и он сказал последнее:
— Никогда больше не говори мне про Киев. Никогда. Ты отсюда никуда не уедешь.
Но именно тогда я и решила: я уеду, даже если умру по дороге.
***
В ту ночь я не спала. Мама тихо помогла собрать узелок: несколько платьев, тетрадь, хлеб, немного денег, которые она копила втайне от него. Она сунула их в мою ладонь и прошептала: — Беги. Сейчас или никогда. Я поцеловала её руки и вышла. Сердце колотилось так громко, что я боялась — услышат соседи. На улице пахло влажным асфальтом и виноградом. Я шла быстро, босиком по тёмным улочкам, пока не выбежала на шоссе, где редкие машины проносились мимо. На вокзале было шумно, пахло углём и людской суетой. Я спрятала лицо в косынке и купила билет. В руках дрожал клочок бумаги, мой пропуск в другую жизнь. Когда поезд дёрнулся и медленно пошёл вперёд, я сидела у окна, прижимая узелок к груди. За стеклом оставался Тбилиси — мой город, мой дом, моя тюрьма. Я смотрела, как огни таяли вдали, и знала: назад дороги нет. Каждый удар отцовского ремня теперь был не болью, а топливом. Каждая слеза матери — благословением. И каждое биение моего сердца кричало: Киев. Училище. Голливуд. Мир.