Искусство принадлежать

      Скука в тот день была особенной, липкой и всепроникающей. Вика уехала рано утром — «серьезные переговоры, вернусь к ужину» — и особняк замер в безжизненной тишине. Алиса перепробовала все: побродила по парку (скучно), порисовала в мастерской (краски не ложились), даже попыталась завести беседу с Марией, а потом с дворецким. Горничная отвечала односложно, а старый дворецкий и вовсе лишь почтительно поклонился и удалился. Она была одна. Свободная, но запертая в вакууме собственного безделья.       От нечего делать она уткнулась в телефон. Доступ в интернет ей давно уже не ограничивали, но особого интереса он у нее не вызывал. Пока не вылезла навязчивая реклама. Яркая картинка, обещающая «незабываемые ощущения». Алиса, повинуясь импульсу, ткнула в нее пальцем.       Так она оказалась на просторах онлайн-магазина для взрослых. Сначала ей было стыдно, она озиралась по сторонам, будто за ней могли подсмотреть. Но потом любопытство взяло верх. Она разглядывала странные приспособления, кремы, белье. И тогда она наткнулась на раздел с костюмами. И среди них — костюм зайки. Черное боди с кружевами, оборочками на груди, и главное — с маленьким пушистым помпоном.       Мысль ударила ее, как ток. Она вспомнила взгляд Вики, когда та видела ее уязвимой, покорной, но и — она это теперь понимала — желанной именно в такой роли. Этот костюм был не просто стриптиз-атрибутом. Он был символом. И Алиса, сгорая от смеси стыда и азарта, нажала «купить».       Но, прежде чем закрыть сайт, ее взгляд зацепился за статью в блоге магазина: «Подготовка к анальной игре: основы безопасности и гигиены». Из любопытства она открыла ее. Картинки были довольно откровенными, но Алису заинтересовал текст. Она прочла о необходимости «очистительной клизмы» перед тем, как использовать анальные игрушки, чтобы избежать «неловких ситуаций» и «обеспечить комфорт».       Мысль о возможной «неловкой ситуации» с Викторией заставила ее содрогнуться от ужаса, удивительно, что этого не произошло в прошлые их «игры». Нет, это исключено. Она должна быть идеальной. Совершенной. Она должна все сделать правильно.       Когда курьер позвонил с КПП, она забрала посылку и вернулась в свою комнату, ее план действий уже сформировался. Остаток дня она провела в нервном ожидании. Она отдала распоряжение накрыть стол для ужина в их спальне — со скатертью, свечами, красным вином. Потом заперлась в ванной со своим приобретением. Она достала костюм, снова поразившись «хвостику»-пробке.       Процедура, описанная в статье, казалась простой. Но на деле все оказалось сложнее и неприятнее. Она нашла гибкий шланг, открутила лейку от душа и, сжавшись от предчувствия чего-то противоестественного, вставила его кончик себе туда, куда собиралась потом вставить пробку. Ощущение было холодным, чужеродным и сразу вызвало протест во всем теле. Когда она открыла воду, сначала тонкой струйкой, а потом чуть сильнее, чувство давления и наполнения стало почти невыносимым. Ей было не больно, но до жути некомфортно. Она стиснула зубы, глядя на свое бледное отражение в зеркале, и повторяла про себя, как мантру: «Это необходимо. Это для идеального результата. Она это оценит».       Справившись кое-как с этой миссией и чувствуя странную пустоту и легкость внутри, она наконец приступила к главному. Надеть костюм было легко после пережитого. С «хвостиком» тоже проблем не возникло — тело, очищенное и подготовленное, приняло пробку куда легче, чем она ожидала. И снова ее удивила мгновенная, предательская влажность между ног, последовавшая за этим.       Она посмотрела в зеркало. Отражение смотрело на нее огромными глазами. Растрепанные волосы, яркий румянец на щеках, ободок с нелепыми белыми ушами, черное кружево, обтягивающее тело, и этот нелепый, вызывающий белый хвостик, торчащий сквозь кружевное боди. Но теперь за этим образом стояла не просто игривая дерзость, а целая история подготовки, преодоления отвращения и стремления к безупречности. Она засмущалась. Может, не стоит? Выглядит глупо…       Но в этот момент раздался стук в дверь ванной. Твердый, властный.       — Малыш, ты там? Ужин стынет.       Голос Виктории. Она вернулась раньше.       Пробка внутри напомнила о себе легким давлением. И это давление стало решающим аргументом. Азарт пересилил стыд. Она хотела удивить. Шокировать. Увидеть на ее лице не привычную холодную маску, а что-то другое.       Сделав глубокий вдох, Алиса распахнула дверь.       Виктория стояла на пороге, еще в костюме, с сумкой в руке. Она явно только что вошла. Ее взгляд скользнул по Алисе — с ног до головы, медленно, детально, без тени удивления на лице. Он задержался на кружевной отделке на груди, на открытых бедрах, и, наконец, на том самом пушистом помпоне.       Наступила тишина, нарушаемая лишь треском свечей на столе. Алиса стояла, чувствуя, как горит все ее тело под этим тяжелым, изучающим взглядом.       Наконец, уголок губ Виктории дрогнул. Не в улыбку. В нечто более сложное — удовлетворение, одобрение и плотоядный интерес.       — Ну что ж, — тихо произнесла Виктория, ставя сумку на пол и снимая пиджак. Ее глаза не отрывались от Алисы. — Похоже, мой зайчик сегодня приготовил мне настоящий сюрприз.       Вика сглотнула. В ее горле пересохло. Она молча, не сводя с Алисы горящего взгляда, прошла в ванную. Послышался кратковременный шум душа, и через несколько минут она вышла обратно, запахнув на себе короткий шелковый халат, из-под которого виднелись влажные голые ноги.       Она подошла к Алисе, которая стояла, опустив глаза и чувствуя, как дрожат ее колени. Рука Виктории поднялась и легким, почти невесомым прикосновением коснулась ободка с кроличьими ушами на голове Алисы.       — Какая прелесть, — прошептала она, и ее пальцы медленно провели вдоль шеи Алисы, заставляя ту вздрогнуть. Затем та же рука резко и властно сжала ее грудь через тонкую ткань боди. Алиса ахнула от неожиданности и боли, смешанной с острым удовольствием.       — Мой милый зайчик, — голос Виктории был низким, бархатным, но со стальным стержнем. — Покажи мне свой хвостик получше.       Алиса послушно начала поворачиваться, но Вика остановила ее.       — Не так. Нагнись. И покрути попкой, как делают непослушные зайки, которые хотят, чтобы их наказали.       Сгорая от стыда, но и от какого-то дикого возбуждения, Алиса наклонилась, упираясь руками в колени, и сделала несколько медленных, соблазнительных круговых движений бедрами. Пушистый помпон на ее пояснице смешно подрагивал.       Вика смотрела, завороженная. Ее дыхание стало чуть слышным. Затем она шагнула ближе, ее руки легли на ягодицы Алисы и резко раздвинули их в разные стороны, обнажая силиконовое основание пробки и прилегающую к нему кожу.       — Не больно? — спросила Вика, ее голос был приглушенным, пока она изучала «хвостик». — Ты не причинила себе вреда, когда вставляла его? — Ее губы коснулись шеи Алисы сзади, оставляя влажный, горячий след. Поцелуй был одновременно ласковым и собственническим.       Алиса могла только мотнуть головой, не в силах вымолвить слова.       — Ах, — вздохнула Вика, словно очнувшись. — Но нужно же поесть. Ты так старалась, готовила стол.       Она отпустила Алису. Та выпрямилась, вся пылающая. Она посмотрела на стул с высокой жесткой спинкой и решила сесть на него боком, подогнув одну ногу, чтобы минимизировать давление на пробку внутри. Эта поза выглядела невероятно неестественно и уязвимо.       Вика села напротив. Она налила себе вина, отпила большой глоток, но ее взгляд не отрывался от Алисы. Она наблюдала, как поднимается и опускается ее грудь в кружевном боди, как дрожит ее бедро в неустойчивой позе. Нетерпение, которое Алиса видела в ее глазах, было новым, животным. Вика всегда контролировала все, в том числе и свое желание. Сейчас контроль дал трещину.       Она отпила еще один глоток, поставила бокал с таким звоном, что Алиса вздрогнула, и резко встала из-за стола.       — Хватит игр, — прошипела она, и в ее голосе не осталось ничего, кроме голодной страсти.       Она набросилась на Алису, не дав ей подняться. Ее губы нашли губы Алисы в жгучем, требовательном поцелуе, а руки вцепились в ее бедра, прижимая ее к стулу. Романтический ужин был забыт. Начиналась другая трапеза.       Алиса ответила на поцелуй с той же яростью, впиваясь пальцами в шелк халата Виктории. Контроль рушился с обеих сторон — она сама, своими руками, спровоцировала эту бурю и теперь не хотела ее останавливать.       Вика оторвалась, ее дыхание было тяжелым. Она схватила Алису за талию и с силой приподняла со стула, заставив вскрикнуть от неожиданности. Не выпуская ее из объятий, Вика прошла несколько шагов и опустила ее на край широкой кровати, на спину.       — Не двигайся, — ее приказ прозвучал хрипло, пока она сбрасывала халат. Он упал на пол бесшумной шелковой грудой.       Алиса лежала, завороженная, глядя на нее. В свете свечей тело Виктории казалось высеченным из мрамора — сильное, идеальное, принадлежащее женщине, которая знала себе цену. Она наклонилась над Алисой, и ее руки снова нашли «хвостик». Но на этот раз не для осмотра. Она взялась за силиконовое основание и медленно, мучительно медленно, начала его вытаскивать.       Ощущение было сногсшибательным. Сначала — давящая пустота, а затем — нарастающая волна чувствительности. Алиса застонала, выгибаясь.       — Тише, зайка, — прошептала Вика ей на ухо, вынимая пробку полностью и бросая ее на одеяло. — Это только начало.       Ее пальцы немедленно заняли освободившееся место, скользкие от ее собственной влаги. Один, потом два. Они двигались внутри с уверенностью, которая заставляла Алису метаться по постели. Но Вика прижала ее бедро своей ногой, не давая вырваться.       — Ты хотела сюрприз? — ее губы скользнули по животу Алисы к пупку. — Получай.       И она опустилась ниже. Язык Виктории был точным и безжалостным. Она ласкала ее, доводя до исступления, то замедляясь, то ускоряясь, ловя каждую реакцию. Алиса уже не могла сдерживать крики. Ее пальцы вцепились в простыни.       — Вика… пожалуйста…       — Пожалуйста, что? — Вика ненадолго оторвалась, ее подбородок блестел.       — Я не могу… я сейчас…       — Кончай, — скомандовала Вика, и ее язык снова принялся за работу, уже в бешеном ритме. — Кончай для меня. Сейчас.       Приказ, смешанный с невероятным наслаждением, стал последней каплей. Алису выбросило на берег волной огненного, всесокрушающего оргазма. Она кричала, ее тело билось в конвульсиях, пока Вика не отпустила ее, позволяя откатиться на середину кровати, обессиленную и дрожащую.       Сама Вика встала с кровати, ее глаза горели триумфом. Она подошла к столу, взяла свой бокал с вином и отпила, глядя на Алису.       — Вкусно, — произнесла она, и поставила бокал. — Но ужин еще не окончен.       Она вернулась к кровати, в ее руке снова была та самая пробка-хвостик.       — А теперь, мой непослушный зайчик, — сказала она, щедро смазывая ее лубрикантом, — пора надеть твой хвостик обратно. На всю ночь. Чтобы ты не забыла, кто кормит тебя морковкой.       И прежде чем Алиса успела что-либо сказать, Вика перевернула ее на живот и одним точным, уверенным движением вернула пробку на место. Ощущение наполненности, теперь уже знакомое, но от этого не менее интенсивное, заставило Алису снова простонать.       Вика легла рядом, притянула ее к себе спиной к груди и накрыла одеялом.       — Отдыхай, — приказала она, целуя ее в макушку. — И помни иногда сюрпризы бывают опасными.       Алиса лежала с закрытыми глазами, чувствуя внутри себя инородное тело и тепло тела Виктории. Она проиграла эту партию. С треском. Но проигрыш никогда не был таким сладким. И она заснула с мыслью, что, возможно, в следующий раз ей удастся удивить Вику по-настоящему.