Телефонный разговор

      Для Президента и Канцлера день прошел совсем по-разному. Ну, если можно сравнивать поздний вечер рассматриваемого дня и давно прошедший день, заменой которому служило раннее утро. Один сидел на линии, дожидаясь ответа на звонок, а другой даже поднять голову самостоятельно не смог бы.       И все же Президент дождался ответа. Трубку подняли и отчеканили впитанное в подкорку мозга приветствие.       — {Здание правительства.}       — Президент на линии, мне нужно поговорить с Канцлером.       С другой стороны замялись на секунду, но все же ответили — с ужаснейшим акцентом.       — Кнцлр н мжт твтть.       — Что, простите?       — Канцлр не мжет отвтить.       — Почему?       —…       — Не знаю, чем он занят, но у меня срочное дело, которое не терпит отлагательств.       На линии раздавались помехи и еле слышный диалог:       — {Сэр, с телефоном проблемы!}       — {Ты кому это решил позвонить, идиот? Быстро положил трубку и вернулся к своим обязанностям!}       — {Я не могу! На линии Президент!}       — {Президент? Дай мне телефон!}       Трубку подняли с характерным звуком, и разговор продолжился уже на кристально ясном для Президента языке:       — Слушаю.       — Мне нужен Канцлер.       — Канцлер занят.       — Уже знаю. Мне необходимо с ним поговорить.       — Это невозможно. Перезвоните через неделю.       — Через неделю? Это слишком долго.       — У вас важный вопрос?       — Да.       — Насколько?       — Чрезвычайно! Вы кто вообще? Его секретарь?       — Заместитель. Если вопрос чрезвычайно важный, то можете поговорить со мной, а я донесу его до Канцлера.       — Этот вопрос не терпит посредников, заместитель!       По связи невнятно вздохнули.       — Я посмотрю, что можно сделать. Оставайтесь на линии.       Трубку снова положили на стол.       Через некоторое время, когда Президент уже успел посмотреть несколько серий посредственной телепередачи и столько же, если не больше, рекламы, на линии раздался голос заместителя:       — Алло?       — Да?       — Вас переведут на другую линию через три минуты. Там вы сможете поговорить с Канцлером.       — Отлично. Благодарю.       — Это моя работа.       Протянулась пауза. Заместитель либо ждал новых вопросов, либо хотел удостовериться, что Президент не бросит трубку раньше времени, и его труды не станут прахом. Первым тишину нарушил Президент:       — А какого это — работать заместителем Канцлера?       — Как и любая работа, она требует особых усилий.       — Звучит уклончиво.       — Я не могу просто так разбрасываться информацией.       — Значит вам есть что скрывать?       — Всем есть что скрывать, Президент. Как и мне, так и…       Звук резко оборвался глухим щелчком.       — Слушаю.       Голос Канцлера был иным — слабым, как будто чем-то приглушенным.       — Что с твоим голосом?       — Сначала твои проблемы.       Мало того голос — дыхание было иным. Он дышал с трудом.       — Хорошо… У меня-то проблем нет — наоборот. Меня переизбрали!       — …       — Я не шучу. Люди и правда переизбрали меня на второй срок. Удивительно! Значит, я все делал правильно!       — …       — Ты был прав.       — И ради этого ты поставил на уши весь мой иностранный отдел?       — Ну не только ради этого… но расскажу позже. Что с тобой-то стряслось?       — Ты нанял себе нового секретаря?       — Секретаршу.       — Просмотри свои бумаги.       — Я сейчас дома.       — Ах да… — устало сказал Канцлер и сделал продолжительную паузу, — На меня совершили покушение.       — Эм, — протянул Президент, осознавая, что он позвонил в максимально неправильное время с максимально неуместными темами для разговора. Однако отступать было уже поздно:       — Это точно было не моих рук дело.       — Судя по твоему звонку, можно предположить, что ты решил лично проверить успех операции.       — Почему ты считаешь, что это я? Это невероятно.       — Напротив. Ты — один из самых вероятных вариантов. Особенно если учесть недавнее минирование аэропорта.       — Только не говори мне, что это показуха.       — Только не говори мне, что это я сам себя подорвал.       Раздалась напряженная тишина, прерываемая только дыханием Канцлера.       — Так, вы все же допросили того подрывника из аэропорта?       — На твоё счастье, то был террорист.       — А покалечил тебя тоже террорист?       — Разбираются.       — Может это переворот? Или революция?       — Смени тему. Лучше не делаешь.       Президент недолго промолчал.       — Знаешь, а Лизавета вернулась. Ну, попыталась вернуться. Сразу после выборов. Представляешь? Ужасная женщина.       — Надеюсь это не повод звонить мне чаще.       — Обещаю, что на этой неделе звонить больше не буду.       Оба снова промолчали.       — Возможно ты прав.       — Насчет чего?       — Покушения.       Канцлер вздохнул несколько раз.       — Похоже я всех просто достал, хотя уже год не выходил из здания правительства. Не считая поездку из дома и домой. А может именно из-за этого и достал.       — Ну, это… — начал Президент, но Канцлер его перебил:       — Возможно. Я столько работаю во благо, но что-то все равно им не нравится. Каждый раз одно и то же: переделываем налоговый взнос — счётчики стали наглее подкручивать, строим завод по производству новой колбасы — никому не нравится её вкус, вводим новый праздник — никто не хочет в нём участвовать! И что, простите, делать?       — Вводить голосование?       — Чтобы разводить бюрократию? Только через мой труп!       — Я вижу проблему…       — И твои советы вряд ли помогут. У тебя своя страна, у меня — своя.       — И ты будешь сам набивать шишки?       — Не без помощи твоей палки.       — В каком это смысле?       — Ты любишь, чтобы тебя слушали.       Канцлер положил трубку.