Системная ошибка (Ошибка соединения)

Вечер в их квартире был таким же тихим, как и дорога домой. Они не разговаривали, каждый был занят своими делами. Родион сидел за столом, обновляя какое-то фоновое ПО, его взгляд был сосредоточенен на невидимом интерфейсе перед ним. Паша лежал на диване, подключенный к зарядному устройству, притворяясь, что играет в мобильную игру, но на самом деле просто бесцельно тыкая в экран — его мысли были далеко. Тишину прервал негромкий, робкий звонок в дверь. Родион встрепенулся, словно выйдя из спящего режима, и пошел открывать. За дверью стояла Сама. Она переминалась с ноги на ногу, её большие черные глаза смотрели испуганно, а вислоухие уши нервно подрагивали. — Родион, привет... Извини, что отвлекаю... У меня опять... ну, ты знаешь, — она беспомощно развела руками. — Все зависло. Не могу сделать домашнее задание по Цифровому благополучию. Можешь посмотреть? Родион кивнул, пропуская ее внутрь. Он всегда становился немного мягче в ее присутствии. — Конечно, Сама. Садись. Сама зашла и тут же заметила Пашу на диване. Она замерла на месте, ее взгляд стал осторожным, почти паническим. Она непроизвольно сделала маленький шаг назад, ближе к Родиону. — О... я не знала, что ты... что вы... заняты, — залепетала она. Паша почувствовал этот взгляд. Этот знакомый, пронизывающий страх. Он отключился от зарядки и сел, стараясь выглядеть менее угрожающе. Его экран на щеке показывал стабильные 100%, все четыре полоски батареи горели ровным светом. — Мы не заняты, — пробормотал он, глядя в сторону. — Просто... заряжался. — Паша, не пугай ее, — автоматически, по старой привычке, сказал Родион, но в его голосе не было прежней едкости. Скорее усталое замечание. Это задело Пашу, но не вызвало взрыва. Вместо этого он посмотрел прямо на Саму. На ее испуганное лицо. — Я тебя не укушу, — сказал он тихо. — И не взорвусь. Честно. Сама покраснела, точнее, ее бледная кожа приобрела легкий голубоватый оттенок смущения. — Я... я не это имела в виду... Просто... все говорят... — Все говорят, что POCO F6 — это переименованный X3 Pro, да? Что у меня бракованное железо и я вот-вот сломаюсь? — Паша говорил без агрессии, с какой-то новой, горькой усталостью. Он встал и медленно подошел к ним. Сама испуганно кивнула, снова отступив за спину Родиона. — Знаешь что? — Паша остановился в паре метров, давая ей пространство. — От сильного перегрева или критической перегрузки любой из нас может выйти из строя. И устроить короткое замыкание. Не только я. Это физика. Он посмотрел на Родиона, как бы ища поддержки, но тот молчал, наблюдая. Паша повернулся обратно к Саме. — А ты про Samsung Galaxy Note 7 слышала? — спросил он. Сама нахмурилась, ее интерфейс на мгновение завис, обрабатывая запрос. — Note 7? Это... давно было, да? Какая-то старая модель. — Старая, — кивнул Паша. — Но проблемы у нее были не «старые». Реальные, производственные дефекты батарей. Из-за них телефоны реально загорались и взрывались. Повсеместно. Их снимали с полетов, отзывали из магазинов. Это был полный провал. А про мой «прототип» — просто страшилки из-за партии с браком. Единичные случаи, раздутые до мифа. Но про Note 7, который был официально признан пожароопасным, все почему-то забыли. Удобно, да? Он выдохнул. Его экран на щеке все так же показывал ровную четверку полосок. Никаких глюков, никакого мигания. Только холодные, жесткие факты. Сама слушала, ее рот был приоткрыт от удивления. Она смотрела то на Пашу, то на Родиона. — Правда? — тихо спросила она у Родиона. Тот медленно кивнул, его голубые глаза были серьезными. — Правда. Техническая история. Note 7 — это классический пример инженерной ошибки. В комнате повисла тишина. Сама больше не пряталась за Родиона. Она смотрела на Пашу с новым выражением — не со страхом, а с любопытством и каплей стыда. — Я... я не знала, — прошептала она. — Просто все повторяли, и я... — И ты думала, как все, — закончил за нее Паша. Он не улыбнулся, но его плечи расслабились. — Ладно. Иди, решай свои проблемы с системой. А то Родион зазнается, что он тут единственный стабильный. Он повернулся и снова устроился на диване, сделав вид, что погрузился в игру. Но на этот раз его пальцы двигались по экрану чуть увереннее. Родион проводил Саму к столу, и они начали возиться с ее зависшей системой. Время от времени Сама украдкой поглядывала на Пашу. А Родион ловил себя на мысли, что впервые за долгое время его брат выглядел не источником проблемы, а... просто другим парнем. Сложным, колючим, но имеющим право на адекватное отношение. Возможно, путь к перемирию лежал не только через них вдвоем, но и через разрушение стен, которые выстроили вокруг них другие. И сегодня Паша сделал первый шаг не к брату, а к кому-то извне. И, что удивительнее всего, этот шаг не закончился взрывом.

***

Сцена с Самой длилась недолго. Проблема, как и обычно, оказалась в переполненной памяти и зависшем фоновом процессе, с которым Родион разобрался за несколько минут. Но атмосфера в комнате за это время успела измениться. Воздух, обычно наэлектризованный взаимными упреками, сейчас был наполнен чем-то новым — неловким, но живым любопытством. — Спасибо тебе, Родион, — прощебетала Сама, закрывая свой интерфейс. Она снова посмотрела на Пашу, который упорно делал вид, что не следит за ними. — И... эм... спасибо за информацию, Паша. Я, пожалуй, пойду. — Да не за что. — буркнул Паша, не отрываясь от экрана, но его уши были напряжены, ловя каждый звук. Родион проводил ее до двери. Когда дверь закрылась, в квартире снова воцарилась тишина, но на этот раз она была другой. Не враждебной, а задумчивой. Паша отложил телефон. — Ну что, «стабильный», помог принцессе? — спросил он, но в его голосе не было прежней ядовитости. Скорее усталая констатация факта. Родион вернулся в комнату и остановился посредине, глядя на брата. — Да. В отличие от некоторых, она не пытается запускать процессы, которые ее система не потянет. Он произнес это без вызова, просто как наблюдение. Вместо агрессии Паша лишь тяжело вздохнул. — Ага. А я вот все пытаюсь. И постоянно перегреваюсь. Замкнутый круг. Родион подошел к окну и посмотрел на темнеющий город. Огни рекламных вывесок отражались в его голубых глазах. — Ты сегодня... хорошо ей все объяснил. Про Note 7. — Он сделал паузу. — Я и забыл про этот случай. Паша с удивлением поднял бровь. Похвала? От Родиона? Его экран на щеке дрогнул, но не от гнева, а от замешательства. Логотип POCO сменился на батарейку с тремя полосками. — Ну... просто надоело, что все несут одно и то же. Как запрограммированные. — Люди, а тем более мы, часто действуют по шаблонам, — заметил Родион. — Проще навесить ярлык, чем разбираться. — Он обернулся к брату. — Ты же сам на меня ярлык повесил. «Устаревший бюджетник». Паша сжал губы. Признавать свою неправоту было для него больнее, чем перезагрузиться при критической ошибке. — Ну... а ты мне — «взрывоопасный истерик». Квиты. Уголок рта Родиона дрогнул в едва заметной ухмылке. — Предлагаю ничью. На сегодня. Он прошел к своему зарядному устройству у кровати и подключился. Процесс пошел, и по его телу пробежала легкая вибрация — признак стабильного потока энергии. Паша смотрел на него еще несколько секунд. Впервые он видел не надменного зазнайку, а такого же уставшего от борьбы парня. Старшего брата, который, возможно, просто не знал, как еще можно было до него достучаться. — Эй, Родь, — тихо сказал Паша. — М? — А... ничего. Спокойной ночи. Родион кивнул, не открывая глаз. — И тебе. И... Паш? — Что? — Не забывай следить за температурой. Режим энергосбережения перед сном никто не отменял. Это был не упрек. Это было... напутствие. Практичный, сухой, но заботливый совет. Паша лег на диван и подключился к своей мощной 90-ваттной зарядке. Обычно он игнорировал такие рекомендации, выжимая из себя все соки до последнего процента. Сегодня же он открыл настройки и активировал режим «Оптимизированный заряд». Система мягко напомнила ему о необходимости дефрагментации памяти. Он закрыл глаза, чувствуя, как тепло равномерно разливается по его системе. Впервые за долгое время его внутренний диалог не был полон злости и обид. Вместо этого в его нейросетях крутилась одна мысль: «А что, если он прав? Что, если попробовать по-другому?» Это было страшнее, чем любой конфликт. Но впервые за долгое время — не невыносимо.