Системная ошибка (Ошибка соединения)

Длинная перемена. Паша, стараясь выглядеть максимально невинно и как бы «просто прогуливаясь», вышел из своего класса и направился в сторону лестницы на верхний этаж. В голове у него прокручивался план: «Просто пройдусь по коридору. Посмотрю, в каком она кабинете. Если увижу — кивну и сразу уйду. Идеально». План был хорош. Пока он не провалился на самом первом шаге. Проходя мимо большого окна, он на секунду задержался, чтобы оценить масштабы снегопада. «Сегодня точно будет гололед», — мелькнула у него мысль. Он обернулся, чтобы продолжить свой путь, и... «А-А-А!» Прямо перед его носом, в сантиметре от его лица, стояла Аяна. Она появилась абсолютно бесшумно, словно возникла из воздуха. Её красные глаза с любопытством смотрели на него, а RGB-заколки в её чёрно-белых волосах переливались спокойным сиреневым светом. Паша отпрянул так резко, что чуть не упал на спину. Оба экрана на его щеках взорвались хаотичным миганием — логотип POCO, батарейка, экран зарядки, снова логотип. Его рука инстинктивно схватилась за грудь. — Ты чего творишь?! — выкрикнул он, когда к нему вернулся дар речи. Дыхание снова сбилось. — Прекрати материализоваться из ниоткуда, яблочная летучая мышь! Я чуть не отправил экстренный сигнал системе! Вместо того чтобы огрызнуться или рассмеяться, Аяна слегка нахмурилась. Её заколки мигнули жёлтым — цветом лёгкого сожаления. — Ой. Извини, правда. Я не хотела тебя так напугать, — сказала она, и в её голосе прозвучала искренность. — Я просто... увидела, что ты вышел, и подумала, что это шанс поговорить без лишних глаз. Паша, всё ещё отходя от шока, с недоверием изучал её. Он ждал насмешки, язвительной ухмылки, но увидел лишь лёгкую вину. Это сбивало с толку. — Говорить? — с вызовом переспросил он, стараясь вернуть себе хоть каплю достоинства и, следуя совету Родиона, не переходить сразу в атаку. — Ну так говори. Что тебе от меня надо? Быстро, пока я не передумал. Аяна оглядела шумный коридор, где на них уже начали поглядывать. — Здесь не очень удобно. Пойдём в библиотеку? Там тихо. Обещаю, я не кусаюсь, — она чуть заметно улыбнулась. — И не взрываюсь. Это была лёгкая, почти невинная шутка. Та самая, на которую Паша обычно отвечал взрывом ярости. Но сейчас он вспомнил слова брата: «Посмотреть, что она скажет». Он сглотнул готовую сорваться колкость и лишь кивнул, стараясь выглядеть как можно более безразличным. — Ладно. Веди, «огрызок». Но если это ловушка... — ...ты мне четыре гига нестабильности в систему запустишь, знаю-знаю, — закончила за него Аяна с той же лёгкой улыбкой и повернулась, чтобы идти. Паша на секунду застыл в ступоре. Откуда она...? Потом он понял: она просто угадала. Это было... неожиданно. Он поплёлся за ней, держа дистанцию в пару шагов. Его экраны успокоились и показывали ровные логотипы, но внутри всё клокотало от смеси страха, любопытства и странного ощущения, что этот разговор может пойти совсем не по тому сценарию, к которому он привык. Библиотека действительно была пустынна и тиха. Аяна выбрала стол в самом углу, за стеллажами с архивными данными о старых операционных системах. — Ну? — Паша уселся напротив, скрестив руки на груди. — Твой выход. Удиви меня. Аяна сложила руки на столе, её взгляд стал серьёзным. — Смотри. Я знаю, что ты обо мне думаешь. Думаешь, я как все — сплетница, которая хочет на тебя грязь найти. — А разве нет? — Паша поднял бровь. — Нет. Мне... надоело. Надоело это стадное чувство. Все шепчутся про POCO, потому что это модно. Никто даже не пытается разобраться. А я... я не люблю, когда все думают одинаково. Это скучно. И, как правило, неправильно. Паша молчал, слушая. Это не было похоже на начало допроса. — И что? Ты решила со мной подружиться из чувства протеста? — в его голосе снова зазвучал скепсис. — Нет. Я решила с тобой поговорить, потому что ты не такой, как все. Ты... яркий. Шумный. Да, грубый. Но настоящий. В отличие от прилизанных ребят из моего класса, которые боятся лишний раз пискнуть не по уставу. Она посмотрела ему прямо в глаза своими алыми глазами. — Вот. Я всё сказала. Теперь твой ход. Можешь сказать, что я странная, и уйти. Или... можешь попробовать поверить мне хоть на полпроцента. Паша смотрел на неё. На её прямой взгляд, на серьёзное выражение лица. Он искал подвох, насмешку, фальшь. Но не находил. В её словах была какая-то оголённая, рискованная честность. Совет Родиона оказался мудрее, чем он думал. Эта «яблочница» была... другой. Он медленно выдохнул и разжал скрещенные на груди руки. — Ладно, — сказал он, и его голос впервые за весь разговор не звучал враждебно. — Допустим, я тебе верю. На полпроцента. Что будем делать дальше? Уголки губ Аяны дрогнули в улыбке. Её заколки перелились тёплым зелёным светом — цветом надежды. — Для начала, можешь перестать называть меня «огрызком». Меня зовут Аяна. Это был очень маленький шаг. Но для Паши, который годами жил в осаде, он ощущался как прорыв блокады. Паша медленно кивнул, его пальцы перестали нервно барабанить по столу. — Паша, — представился он в ответ, хотя она, конечно, и так знала. Формальность была нужна ему самому — чтобы обозначить новую точку отсчета. — Приятно познакомиться, Паша, — Аяна улыбнулась уже чуть шире, и её заколки перелились спокойным голубым. — И что же мы будем делать с этим знанием? — Не знаю, — честно признался Паша, разглядывая её. Его взгляд скользнул по её платью, манжетам, высоким туфлям. — Ты вообще на школьницу не похожа. Скорее на... гостя из какого-нибудь аниме про готических вампиров. Аяна фыркнула, но не обиделась. Кажется, ей даже понравилось. — Спасибо, я считаю это комплиментом. А ты похож на пай-мальчика, который пытается выглядеть бунтарём, но на самом деле просто не умеет по-другому. Это замечание попало точно в цель. Паша нахмурился, и его экраны на щеках дёрнулись, но взрыва не последовало. Вместо этого он неожиданно для самого себя хмыкнул: — Ну, у меня получается, я ж тебя с первого раза чуть не послал куда подальше. — Получается очень хорошо, — парировала Аяна. — Но я живучая. Так что, раз уж мы тут засели... Чем занимаешься, когда не защищаешься от воображаемых атак? Вопрос был простым, бытовым. Но для Паши он оказался сложным. Его жизнь последние годы крутилась вокруг школы, дома и бесконечной обороны. — Ну... игры, — неуверенно начал он. — Что-то мощное, чтобы процессор прогреть. Иногда... с братом фильмы смотрим. — Он помолчал. — А ты? Рисуешь, да? Все шепчутся, что ты рисуешь круто. Теперь очередь Аяны было слегка смутиться. Она отвела взгляд к стеллажам. — Шепчутся? Надеюсь, хорошо. Да, рисую. В основном в диджитале. Это... успокаивает. В отличие от тебя, мне не нужно греться, мне нужно, наоборот, охлаждать мысли. — Понятно, — Паша вдруг почувствовал неловкость. Они говорили как нормальные люди. Это было странно. — А почему... почему тебе вообще пришло в голову ко мне подойти? Ты же рисковала. Вся твоя «стая» могла бы тебя заклевать за общение с изгоем. Аяна посмотрела на него снова, и её взгляд стал серьёзным. — Я же сказала — надоело стадо. А ещё... — она замолчала на секунду, подбирая слова. — Мне показалось, что ты один из немногих, кто не станет подыгрывать и льстить. С тобой всё понятно. Если что не так — ты сразу в лоб. В этом есть своя честность. Паша переварил эти слова. Его всегда считали грубым невоспитанным типом. А она назвала это «честностью». — Ну, да, — он даже немного расправил плечи. — Я не люблю эти их игры в улыбки и намёки. Сказал — сделал. Не сделал — не говори. — Вот видишь, — Аяна улыбнулась. — У нас уже есть что-то общее. Нелюбовь к фальши. Звонок с перемены прозвучал для Паши как сигнал тревоги, прерывающий неестественно спокойный сеанс связи. Он вздрогнул. — Ладно, огрыз-... Аяна, — поправился он, вставая. — Поговорили и хватит. А то подумают, что мы сговорились. Аяна тоже поднялась, собрав свои вещи. — А пусть думают. Это же ещё интереснее. Она посмотрела на него с вызовом, и в её красных глазах вспыхнула искорка азарта, которую Паша заметил вчера на улице. — До завтра, POCO, — кивнула она и направилась к выходу, её туфли чётко стучали по кафельному полу. Паша стоял ещё несколько секунд, глядя ей вслед. Его система обрабатывала полученные данные. «Честность». «Нелюбовь к фальши». «Интереснее». Он вышел из библиотеки и потянулся к своему внутреннему коммуникатору, отправляя Родиону короткое сообщение, всего три слова: «Ты был прав.» Ответ пришёл почти мгновенно. Не текст, а простой, стабильный значок — ровная зелёная галочка. Подтверждение. Одобрение. По дороге в класс Паша ловил на себе удивлённые взгляды. Одноклассники видели, как он ушёл с той самой яблочницей, и теперь ждали развязки. Ждали, что он вернётся злой. Но он шёл с задумчивым видом, а на его экранах горел ровный, уверенный логотип POCO. Впервые за долгое время он чувствовал не злость, а лёгкое, странное возбуждение. Игру, которую ему предложили, он ещё не понимал до конца, но правила в ней казались куда честнее, чем во всех предыдущих.