Системная ошибка (Ошибка соединения)

Родион и Сама, как и предсказывалось, ушли сразу после уроков — им нужно было вдвоём зайти в магазин за новыми комплектующими для своего школьного проекта. Паша остался один, и, надо сказать, он был этому только рад. Несколько дней интенсивного, хоть и в целом позитивного, общения с Аяной изрядно его вымотали. Ему отчаянно требовалось побыть в одиночестве, чтобы «продефрагментировать память», как шутя говорил Родион. Он шёл домой, засунув руки в карманы клетчатых штанов, и напевал какую-то мелодию из видеоигры. Его экраны показывали ровный заряд, а на лице играла лёгкая, почти пофигистичная ухмылка. Да, он был тем самым Пашей — резким, громким, но в глубине души просто весёлым парнем, который не умел правильно доносить свои мысли. Он так увлёкся своими мыслями, что заметил Аяну только тогда, когда она уже поравнялась с ним. — Эй, POCO, куда пулей? — её голос прозвучал прямо у него над ухом. Паша обернулся. Аяна догоняла его, её тёмное платье развевалось на зимнем ветру, а RGB-заколки светились спокойным бирюзовым. — Домой, — буркнул он, но уже без прежней злобы. Скорее с лёгкой усталой ухмылкой. — У меня, знаешь ли, режим энергосбережения активируется. Социальные интерфейсы перегружены. — Ага, понятно, — Аяна легко поравнялась с ним. — А я думала, ты пригласишь меня на экскурсию. Посмотреть, в каких условиях обитает мой «объект исследования». Паша фыркнул. Её настойчивость начала раздражать, но уже по-новому — не как угроза, а как назойливый, но в целом безобидный фоновый процесс. — Ты вообще не понимаешь слова «отстань»? У меня там... не прибрано. — О, это даже интереснее, — глаза Аяны блеснули азартом. — Настоящие полевые условия! Покажешь свои естественные места обитания! Паша хотел было отказаться, привести ещё десяток причин, но посмотрел на её оживлённое лицо и сдался. Что-то в её настырности было... заразительным. Да и совесть шептала, что после истории со «спасательной операцией» у библиотеки он ей немного обязан. — Ладно, — он вздохнул с преувеличенной театральностью. — Но только на пятнадцать минут! И не смей трогать мои провода! Паша нервно провёл Аяну по коридору и направился прямиком к своей комнате. — Э-э-э, там сейчас небольшой апгрейд системы идёт, — залепетал он, распахивая дверь в своё святилище. — Не обращай внимания на хаос. Хаос — это было мягко сказано. Комната была точным отражением его внутреннего мира: мощный, но абсолютно неорганизованный. На столе рядом с монитором горой лежали провода, несколько power-bank'ов, отвёртки и пустые банки от энергетического концентрата. На стуле висели его клетчатые штаны, на полу — пара кед. Пыль мягким слоем лежала на всех горизонтальных поверхностях. Комната Родиона, дверь в которую была приоткрыта, сияла стерильной чистотой и порядком, что лишь подчёркивало разницу. Аяна, переступив порог, замерла на секунду, окидывая взглядом царство хаоса. Её заколки мигнули жёлтым — цветом любопытства. — Ничего себе... Тут есть своя... атмосфера, — дипломатично заметила она. — Говори прямо: бардак, — фыркнул Паша, сгребая с кресла груду футболок. — Садись, если найдёшь куда. Предлагаю не включать яркий свет — меньше видно будет. Взгляд Аяны скользнул по зарядным устройствам, валявшимся у кровати, по экрану монитора, залепленному стикерами с игровыми читами, и остановился на столе. Рядом с клавиатурой лежал простой бумажный скетчбук и несколько карандашей. — Ого, — произнесла она, и в её голосе не было осуждения, скорее, интерес. — А я думала, у тебя тут одни печатные платы валяются. Ты... рисуешь? Паша покраснел. Он совсем забыл убрать этот скетчбук. Теперь его «крутой» образ дал трещину. — Ну... иногда. От нечего делать. Когда игры надоедают или брат нотации читает, — он пожал плечами, стараясь выглядеть пофигистично. — Фигня, в общем. Не сравнится с твоими шедеврами. — А можно? — Аяна уже тянулась к скетчбуку. — Э-э, не трогай! — Паша попытался остановить её, но было поздно. Она открыла скетчбук. На первых страницах были хаотичные наброски — какие-то механизмы, логотипы игр. Но потом пошли другие рисунки. Неуклюжие, но полные энергии каракули. На одной странице был изображён персонаж, отдалённо напоминающий собаку, но с лохматой, торчащей в разные стороны причёской, точь-в-точь как у Паши. У персонажа были острые уши и дерзкий оскал. — Что это? — спросила Аяна, тыча пальцем в рисунок. Паша смущённо поёрзал. — Ну... это я. Только... в виде собаки. Ну, типа фурри, что ли. Глупость, знаю. Он ждал насмешки. Но вместо этого Аяна рассмеялась — не зло, а искренне и тепло. — Мне нравится! Очень похоже! Тот же взгляд буйного хаоса! — она перелистала ещё страниц. — Смотри, ты здесь уже лучше проработал форму ушей! Челка та же! Паша с удивлением смотрел, как она внимательно изучает его глупые каракули. Она не смеялась над ними, а анализировала, как настоящий художник. — Да ладно, брось, — он потянулся, чтобы забрать скетчбук, но Аяна ловко увернулась. — Ни за что! Это же бесценный материал! — она уселась на его стул, отодвинув пауэрбанк. — Ты знаешь, что тебе не хватает? Чуть больше уверенности в линиях. Вот смотри... Она взяла карандаш и несколькими лёгкими, точными движениями обвела контур его «собачьего» автопортрета, делая его четче и выразительнее. Паша смотрел, открыв рот. Она не перерисовывала, а именно что улучшала его работу. — ...вот так. Видишь разницу? — Ага... — прошептал он. Вдруг он осмелел. — А ты... а ты можешь меня так нарисовать? В своём стиле? — он тут же пожалел о сказанном, но было поздно. Аяна посмотрела на него, и её красные глаза сузились в хитрой улыбке. — Могу. Но это будет стоить тебе уборки в комнате. Хотя бы провода разложи по коробкам. А то вдруг я споткнусь и поврежу свой дорогой яблочный корпус. Паша фыркнул, но внутри его что ёкнуло от предвкушения. — Договорились, деспот. Пятнадцать минут истекли, кстати. — Ладно, ладно, иду.. — Аяна аккуратно положила скетчбук на место и направилась к выходу. На пороге она обернулась. — Слушай, а это... это было круто. Спасибо, что пустил. — Да не за что, — Паша провёл рукой по затылку. — Только никому не рассказывай про собаку, ладно? А то меня тут и так все за психа считают. — Мои уста склеены, — она сделала вид, что застегивает молнию на губах, и её заколки мигнули зелёным. — До завтра, собачник. Когда дверь за ней закрылась, Паша остался стоять посреди своего бардака. Он чувствовал себя странно. Не смущённым, не злым, а... лёгким. Как будто он не пустил врага на свою территорию, а показал секретную базу другу. И друг не раскритиковал, а даже одобрил. Он взглянул на свой скетчбук. На ту страницу, где Аяна обвела его рисунок. Потом его взгляд упал на валяющиеся на полу провода. Он вздохнул и, к собственному удивлению, начал их аккуратно сворачивать. А Аяна, выйдя на улицу, достала свой планшет. Открыв чистое полотно, она быстрыми, уверенными линиями начала набрасывать силуэт лохматого пса с острыми ушами и дерзкой ухмылкой. Она улыбалась. Её «полевое исследование» внезапно стало куда более личным, чем она могла предположить. И ей это нравилось.