Такой же

Броневик рванул с места, и мир за окном поплыл в серых потоках. Шэн Юэ прильнул к стеклу. Снаружи мелькали высокие стены, что было даже выше некоторых здений. Сверху небо было непривычно голубое, по сравнению с тем что он видел в пустоши. Все из-за преломления света сквозь стеклянный защитный купол. Под ним находился город, но не из хаоса и пепла, а из прямых линий и строгих углов. Серые многоэтажные коробки вздымались вверх, как скалы. Люди, крошечные и стремительные, двигались по улицам. Воздух в салоне машины сменился — теперь он был стерильным, без вкуса тления и крови. Шэн Юэ вдохнул его полной грудью, фиксируя новое состояние среды. Отовсюду ощущался порядок и явный контроль. Машина остановилась у подножия одной из бетонных громадин. Лу Сянь вышел первым, не оглядываясь. Его спина была прямая и неприступная. Шэн Юэ последовал за ним, как тень, по пятам. Лифт умчал их на высокий этаж. Дверь открылась в просторное помещение с голыми стенами и холодным светом. Лу Сянь, не снимая сапог, бросил ключи на полку у входа и резко обернулся. — Это мои апартаменты. Теперь временно и твои. — Он сделал несколько шагов, указывая жестом. — Здесь находится кухня. Еда — вон там. — Его палец ткнул в сторону холодильника. — Здесь моя спальня. — Взгляд скользнул по одной из дверей и быстро перешёл на следующую. — Здесь мой кабинет. Здесь будет твоя комната. Душ — здесь. Он не ждал ответа, не искал понимания в глазах юноши. Это был не экскурсия, а зачитывание устава. Инструкция по выживанию на вверенной территории. Шэн Юэ стоял неподвижно, поглощая информацию. Его взгляд скользил по указанным объектам, связывая звуки с предметами. Он медленно подошел к раковине, повернул кран. Холодная струя брызнула на его пальцы. Это было новое ощущение. Юэ впервые повстречал здесь воду. Он провел мокрой рукой по своей рубашке, наблюдая, как ткань темнеет. Лу Сянь наблюдал за этим с холодным интересом. Базовые действия. Изучение. Никакого страха, только любопытство. Заключение Янь Цзэ вертелось у него в голове, но инстинкт шептал другое. Слишком спокойно. Слишком быстро адаптируется. — Голоден? — резко спросил он. Шэн Юэ оторвал взгляд от воды и посмотрел на него, закрыв кран. Вода мгновенно перестала течь. Его глаза были чистыми, как дождевая вода. Он не кивнул, но все его внимание теперь было сосредоточено на генерале. Лу Сянь отвернулся и направился к холодильнику. Его движения были точными и экономичными. Он достал пачку стандартного пищевого концентрата. — Вот тебе еда, — коротко бросил он, ставя упаковку на стол. — Ешь. Он отступил на шаг, скрестив руки на груди, готовый наблюдать. Он все еще ждал подвоха. Ждал, что это спокойствие лопнет, и проявится нечто иное. Что угодно. Шэн Юэ подошел к столу. Его пальцы коснулись упаковки. Он повертел ее в руках, понюхал. Потом осторожно отломил кусочек и положил в рот. Он жевал медленно, с тем же вниманием, с каким изучал воду. И в тишине апартаментов, под пристальным взглядом генерала, он снова произнес свое заклинание, тихо и без всякой причины, кроме того, что этот человек был центром его нового мира: —...Генерал Лу Сянь. Лу Сянь не ответил сразу. Он лишь сжал губы. Подозрение и странная, нежеланная ответственность сжимали его сердце стальными тисками. — Чего тебе? Шэн Юэ замолк. Он не понял вопроса, но уловил резкую интонацию. Он посмотрел на генерала, затем снова на еду. Медленно доел свой кусок концентрата, склонив голову набок, словно переваривая не только пищу, но и звук. Потом, не получив дальнейших инструкций, он отступил от стола и снова принялся исследовать пространство. Его внимание привлекла стена с полками, заставленными ровными рядами книг в одинаковых темных переплетах. Никаких ярких обложек, только сухие, функциональные названия, вытесненные на корешках: «Хроники Падения. Том I-V», «Устав гарнизона Цитадели», «Тактика борьбы с аномальными угрозами», «Основы поддержания систем жизнеобеспечения». Шэн Юэ провел пальцами по корешкам, ощущая шершавость кожи. Он выбрал самый толстый том — «Хроники Падения. Том I» — и осторожно извлек его. Книга тяжело легла в его руки. Он сел на пол, скрестив ноги, и открыл ее. Его глаза, привыкшие схватывать суть, побежали по строкам. Сначала это были просто знаки, но скоро они начали складываться в картины. Ужасающие картины. Он прочел о событиях восьмидесятилетней давности, о метеоритном дожде, о появлении существ, рождающихся из этих метеоритов, как ящерицы из яиц, о том, как небо потемнело от бесчисленных спор, похожих на черную пыльцу, и как эта пыльца несла в себе семена чумы. Он узнал о «Рое» — не как о скоплении существ, а как о едином разуме, распределенном между ними. О коллективном сознании, лишенном индивидуальности, цели которого были просты и ужасны: поглощение, ассимиляция, превращение всего сложного и уникального в часть однородной биомассы. Он увидел иллюстрации «Пустышек» — не просто зверей с когтями, а живые машины для убийства. На странице был изображен стремительный силуэт, напоминающий гигантскую пуму, но искаженную кошмарной логикой. Их тела были лишены глаз, на месте глазниц зияла гладкая, слитая с кожей ткань. Зато пасть была усеяна рядами иглообразных зубов, способных дробить кости. Конечности были непропорционально длинные и мускулистые, заканчивающиеся серповидными когтями, оставляющими на металле глубокие борозды. В книге говорилось, что их кожа, всегда белого или оттенков серого цвета, была покрыта не порами, а миллионами микроскопических волосков-рецепторов, улавливающих малейшие вибрации воздуха и тепловые следы. Они были слепы, но их слух делал их идеальными охотниками в темноте руин. Размер указывал на опасность: мелкие, с собаку, действовали стаями, а крупные особи, размером с грузовик, могли в одиночку проломить стену. Но самые страшные описания касались «Шепчущих». Они не имели постоянной формы, напоминая то гигантских слизней, то парящих медуз. Их оружием был не коготь, а разум. Они излучали ультразвуковые волны, которое глушили волю, погружали жертву в кошмар, а затем внедряли в нее свои споры с единственной целью— захватить мозг. Процесс назывался «Обесцвечивание» и проходил как и внешне, так и внутренне. Жертва теряла память, эмоции, личность, становясь пустой оболочкой, куклой, управляемой волей «Роя». Шэн Юэ медленно поднял голову и посмотрел на Лу Сяня. Генерал все так же стоял, прислонившись к косяку кухни, его темные глаза были прикованы к нему. Вернув свое внимание книге Шэн Юэ увидел карту. Мир, который он знал как бесконечные пустоши, когда-то был полон жизни. А теперь на ней осталось лишь пять оплотов: Цитадель, Ковчег, Улей, Маяк, Химера. И он находился в главном из них — в Цитадели, последнем бастионе человечества, которым теперь командовал человек, стоявший сейчас в нескольких шагах от него. Парень листал страницу за страницей, поглощая информацию о войне, которой не видел, о катастрофе, которая его породила. Шэн Юэ смотрел на изображения «Обесцвеченных» — существ с бледной кожей и пустыми глазами. Существ, похожих на него внешне. Но в их глазах не было ничего. А в его... в его было желание понять. Он дочитал до раздела о Цитадели. О ее миссии — защищать любой ценой. О ее законе: «Любая нечеловеческая форма жизни должна быть уничтожена». Шэн Юэ медленно поднял голову и снова посмотрел на Лу Сяня. Генерал все так же стоял, прислонившись к косяку кухни, его темные глаза были прикованы к нему. Но теперь Шэн Юэ видел в этом взгляде не просто подозрение. Он видел долг. Видел закон, который предписывал этому человеку его уничтожить. Парень не почувствовал страха. Он почувствовал... осознание. Юэ наконец начал понимать правила игры в этом новом мире. И свое место в ней — место аномалии, нарушающей все правила. Он тихо закрыл книгу, но не отложил ее, а прижал к груди, словно пытаясь удержать только что обретенное знание. Его серые глаза встретились с взглядом генерала, и в них читался уже не просто интерес, а глубинное, молчаливое понимание всей тяжести их ситуации. Это знание было тяжелым и грозило раздавить своей очевидностью. Ему потребовалось отвлечься, переключить внимание с внутренней бури на внешний мир. Как будто повинуясь этому импульсу, взгляд Шэн Юэ оторвался от Лу Сяня и устремился через комнату. Его внимание привлекло большое окно в гостиной. Шэн Юэ подошел к нему и прижался лбом к прохладному стеклу, как делал это в броневике. Отсюда, с высоты, город был виден как на ладони. Порядок и контроль, которые он уловил раньше, теперь обрели конкретные черты. Он видел, как далеко внизу люди двигаются не хаотично, а по четким маршрутам, словно кровяные тельца по сосудам. Одни потоки неслись к высоким зданиям-«скалам», другие — к низким постройкам, откуда шел пар и слышался отдаленный гул машин. Это была сложная система, и каждый человек в ней был винтиком. Его взгляд поймал группу детей в одинаковой темно-серой форме, построенных в ровную колонну. Они шли под присмотром взрослого с решительным видом. Даже самые маленькие подчинялись порядку. Шэн Юэ наблюдал, как двое солдат на соседней крыше несли патруль, их движения были отлажены и синхронны. Потом парень перевел взгляд выше, на «небо». Голубое. Не такое, как в пустоши. За этой лазурной гладью скрывался настоящий мир — серый, ядовитый, полный щупалец и когтей. Этот купол был не просто защитой, он был гигантской клеткой, созданной отчаянием. Шэн Юэ простоял так долго, не шелохнувшись. Он не восхищался и не тосковал. Он анализировал. Строил в голове модель этого микрокосма. Для него Генерал Лу Сянь был центром, осью, вокруг которой вращалась вся эта сложная машина выживания. А он, Шэн Юэ, был посторонним объектом, случайно занесенным внутрь. Нарушителем равновесия. Парень медленно отступил от окна. Он обернулся и посмотрел на дверь в кабинет, за которой скрывался Лу Сянь. Теперь Шэн Юэ понимал не только кто он, но и где он. И это знание делало его следующее действие осознанным. Он должен был вести себя правильно. Двигаться по предписанным маршрутам. Быть тихим винтиком. Чтобы его не вырвали из механизма и не выбросили обратно в ту голубую бездну, за стеклом.