всё

ты расскажешь мне о своих психотравмах, я расскажу о своих. сюжет банален, не нов — общество в принципе резистентно к любви, сложно кого-нибудь удивить, и вложенный потенциал в целом давно исчерпан. «кто исписался, тот не станет поэтом». весь мир молчит. только мы говорим, прерываясь на трапезы сигаретные. абсолютно голыми, прижавшись бёдрами, перебирать фраз чётки, обмусоливать тени слов, будто есть хоть какой-то смысл в этой возне. и причины остаться гонять во рту, как вишнёвые косточки, с хирургической точностью языком добираясь до центра. скурпулёзно искать ответы, но находить лишь удары под дых, растворяться в несбыточном и желании умереть во сне, нанести/пережить поровну тысячи ножевых/поцелуев в бровь и в спину, до последней крупицы отдавшись безумной войне. если бог существует, то каждый был для чего-то создан. жаль, что тема предназначений не вызывала особых чувств. меня занимало земное: твои ключицы, твои ладони, твои улыбка и смех, пустота в уголках полных губ. и я так боюсь, что однажды всё это кончится, что развеет ветром фантомное и заменит нормальной жизнью. существует бог или нет, ты рождён для чего-то большего, я рождён в это большее не входить, но писать, позабыв про стыд. имя твоё — религиозный обряд. имя твоё — о подобном не говорят. вымокшая тетрадь — её съела лужа (так даже лучше). имя твоё — смазанный след поцелуя. ты — проклятие и обуза. я — проклятие и обуза. я рождён, для того чтобы ...