Stars and Scars

Тэхен кусает губу, пялится на омегу, который в принципе невозможен в этой квартире. Это как получилось вообще? Чтобы заговорить и все выяснить сразу силы есть, но Тэхен точно знает, что разозлится раньше, чем откроет рот. А ему все еще стоит поговорить с Намджуном обо всем этом. Сокмин сидит, опустив голову, и теребит край футболки. По виду омега был примерно одного с Тэхеном возраста. Может, чуть постарше, сложно было сказать. Люди физически развивались быстрее, но и угасали раньше. Так что Тэхен мог оставить эти догадки при себе, да и какая разница? Омега с округлившимся животом и раз сидит в одежде Намджуна, то, видимо, альфа считает его своим патрнером и признает ребенка. Хотя Тэхен ни разу не слышал, чтобы такое вообще происходило. Но, кажется, это никак не влияет на ситуацию. Сокмин — человеческий беременный от оборотня омега. У Тэхена сейчас голова взорвется. И это происходит в его семье? Намджун пошел на это, зная, к чему это может привести? Тэхен даже вздохнуть боялся, чтобы не потревожить отца и не закатил ему истерику из-за самого ужасного решения в жизни, а Намджун счастливо жил свою жизнь, готовясь стать отцом. Омега очевидно смущен, смотрит на телефон, а потом кидает взгляд на дверь, где должен был появиться вот-вот Намджун. Тэхен постукивает пальцами по столешнице, даже не прикоснувшись к чашке с кофе. Ему сейчас кусок в горло не полезет. И теперь он даже рад, что ничего не ел. Омега начинает ощущать давление, в голове как будто шум, который только усиливается и от этого словно на виски ему кто-то нажимает тупым лезвием кнопки. Тэхен прикрывает глаза и прикладывает ладони к вискам, упираясь локтями в стол. Он делает глубокий вдох носом, но понимает, что очень зря, потому что сознание ударяет чужой запах. Боль становится сильнее. Напряжение сковывает. Губы сжимаются. Невозможно. Его из этого вырывает шум со стороны входа в квартиру. Нужно всего несколько мгновений, чтобы сосредоточиться на реальности, собраться и продолжать жить дальше, не оставляя себя в подобном закрытом наглухо пространстве внутри собственных мыслей, перемешиваемых паникой, приправленной ужасами. Тэхен открывает медленно глаза и видит, что Намджун обнимает поднявшегося с места омегу. У него обрывается внутри вообще все. Он цепляется взглядом за нежным касанием брата к спине Сокмина. Бережно, со страхом, но не от того, что его осудят, а от того, что он правда боится за его состояние. К нему тоже так можно было? Тэхен ведь тоже такой? Или он совсем ничего не заслуживал? — Все в порядке? — тихий нежный голос альфы вызывает мурашки. Это точно его брат? Может, все дело в том, что только с Тэхеном нельзя разговаривать в подобной манере? Никому. Вдруг решит, что он чего-то стоит. — Да, мы просто … сидели. — Иди, пожалуйста, в комнату. Мы поговорим с Тэхеном, а ты лучше не волнуйся. Я решу этот вопрос, — Намджун отпускает Сокмина и поворачивается наконец, обращая внимание на своего гостя. Тэхен тяжелым взглядом смотрит на брата, перекручивая в голове тысячу вопросов к нему и жгучая обида за то, что, имея такую жизнь, которая куда серьезнее противоречит желанию омеги иметь хоть немного свободы. Для этого омеги Намджун готов решать все вопросы. С одной стороны, Тэхен ощущает правильность. С другой стороны, рассыпается на мелкие частицы от обиды. — Я жду, — голос предательски надламывается. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Намджун начинает говорить спокойным тоном, заставляя Тэхена тут же выйти из себя. — Мы с Сокмином… — Да мне плевать что вы там с этим, — Тэхен цедит сквозь зубы и ощущает как сводит мышцы. Он поднимается, но садится обратно, чувствуя головокружение. — Как ты мог? — В чем дело-то? Я влюбился и все. Тэхен сначала даже не верит в услышанное. Так просто? Зная все устои, постоянно слушая что можно и нельзя, смотря на то, как отец обращался с ним и какая разница была по отношению к младшему сыну — взял и влюбился? — И все? Намджун, и все?! — он снова поднял голос, а потом засмеялся. — Охренеть как у тебя все просто оказывается. Раз влюбился, значит, буду встречаться с омегой, сделаю детей и буду жить счастливо, игнорируя все остальное. И все. — Это вообще не твое дело, — теперь Намджун начинает заметно злиться. И, видимо, из-за того, что ситуация была совершенно внезапной, альфа не мог удержать спокойствие. Может, не хотел. В конце концов, Намджун всегда стремился быть похожим на отца, а в его картине мира мнение младшего сына не значит ровным счетом ничего. Как и его чувства. Поэтому сейчас Тэхен видит как на его лице напрягаются скулы. Но ему все равно. — Отцу ты тоже так скажешь? Что это не его дело? Альфа тяжело ударяет по столу руками и упирается на них, чуть нависая в сторону Тэхена. Омега не двигается. И даже не дергается. Все, что будет после — гораздо хуже этого. За гранью разумного и понятного, но будет действительно больнее. — Ты ему ничего не скажешь. Тэхен хмыкает. Да, Намджун очень похож на него. Отец может им гордиться. Ну, или разочароваться в себе, если узнает что за сюрприз ждет их семью. — Как ты ничего не сказал ему, когда он решил, что я должен выйти замуж за этого… маньяка? — на этих словах он ощущает снова леденящий холод и теперь руки начинают дрожать. Тэхен прячет их, складывая под грудью. Его загнали в угол. — Почему я должен жертвовать собой ради того, чтобы ты в будущем воспользовался властью, влиянием и деньгами другой стаи на правах семьи? Почему ты в этот момент получаешь все, но тебе мало и ты решаешь, что можешь влюбиться в человека?! — Ты не поймешь. Это звучит настолько убийственно, что сковывает душу омеги и лезвия вжимаются в его израненное сердце еще глубже. Мама его понимает, мама знает что ждет Тэхена, в отличие от Намджуна, который считает, что это он здесь в ситуации, где надо обороняться от окружающих. — Конечно, я не пойму! — на уголках глаз снова появляются слезы. — Отец всю жизнь напоминает мне, что я ошибка природы. Я травлюсь проклятыми таблетками, убивая в себе омегу. Я даже боюсь мечтать, что однажды рядом будет тот, кому не будет противно находиться рядом со мной, обнимать меня и … не говоря уже о семье! Ты не понимаешь в каком я сейчас ужасе! Намджуну сложно подобрать слова, он злится и Тэхен видит во взгляде напротив безысходность. Альфа даже не думает о том, чтобы решать этот вопрос. Наверняка у него есть план. Намджун слишком умный для того, чтобы его не иметь в такой ситуации. — Я бы не заставил тебя выходить замуж по причине того, что мне нужна чья-то лояльность. Это решение отца, а не мое. Почему ты не злишься на него? Да, они как-то об этом говорили. Намджун обещал ему закрыть глаза на то, что Тэхен решит делать со своей личной жизнью. Нужно было только подождать. Омега ждал, очень ждал, а теперь все это оборвалось легче тоненькой ниточки. Отец не давал таких обещаний. Более того, повторял, что этого не будет, но решить вопрос таким способом? — Еще как злюсь… Ненавижу себя за это. Мама с ним ничего не может сделать, мы всего лишь бесполезные омеги, а ты его гордость, его радость, его единственный любимый сын. Намджун, ты же понимаешь что со мной будет? Ему плевать. Они оба понимают, но Намджун предпочитает игнорировать. Тэхен, травящийся таблетками, чтобы скрыть запах и минимизировать течки, легко точно не забеременеет. На что еще нужны омеги в этих стаях? — Мой будущий муж… — аж тошнит от этих слов. Тэхен борется с собой, чтобы не сорваться. Он чувствует, как по венам разливается холодный яд, отравляя каждую клеточку внутри, захватывая сознание. — Меня не убьет. Он будет избивать меня, но не трогать открытые участки лица, чтобы не испортить репутацию, — это даже не секрет, однако доказать никто не может. Все омеги, подвергшиеся насилию, просто боятся последствий и Тэхен их очень понимает. Ему тоже придется улыбаться. Раньше Намджун мог защитить его, но теперь вряд ли станет. — Он будет насиловать меня, потому что я… как там сказал на вечере? Дьявольски красив. И унижать, потому что бесполезно неправильный, не смогу родить ребенка. Или и ты так обращаешься со своим омегой? — Тэхен, прекрати! — теперь на повышенных тонах говорит Намджун. Тэхен от этого по привычке двигается чуть назад, а потом сжимается и стирает с щек слезы. Альфа видит это и делает шаг назад, отворачиваясь. — Я не знаю чем тебе помочь, мне надо еще решить как помочь самому себе, — голос снова привычно негромкий. — Мне жаль, что так выходит, но отец не обсуждал со мной подобного. — И говорить ты с ним не станешь, потому что считаешь, что, когда родится твой ребенок, он сжалится над тобой, ведь я уже принесен в жертву на благо стаи? Молчание становится ему ответом. Тэхен поджимает снова губы. Так смешно и жалко. Они оба боятся своего родителя, только если у него совершенно нет никакой возможности выиграть эту битву самостоятельно, то Намджун не хочет рисковать своим положением. Великолепный расклад. — Я не тот альфа, который сможет противостоять сейчас ему и стае Квон, — тяжелый выдох. Намджун не хочет смотреть на брата, поэтому отворачивается, разглядывая предметы, словно не видел их никогда до этого момента. — Пойми меня правильно и, пожалуйста, задумайся о том, что если ты расскажешь отцу, то определенно без других вариантов окажешься замужем и в заложниках до конца жизни. — Чтож, тогда она станет очень короткой, — Тэхен поднимается с места, понимая, что дальше находиться здесь нет абсолютно никакого смысла. Намджун имеет свою позицию и, если бы не боль от обиды, возможно, Тэхен бы даже понял. Однако сейчас ему это ничем не поможет. Все еще невозможно до конца принять тот факт, что это какая-то насмешка судьбы или у Намджуна свои способы справляться с чувством вины за то, что младший брат оказался в худшем положении? Или же просто ненавидит его настолько, что хочет таким образом показать его место самым худшим способом. — Не драматизируй. Мы придумаем что делать, время еще есть. Отец еще может поменять решение. — Я повторю эти слова, когда отец выкинет тебя с твоим щенком от человека, — омега отмахивается от Намджуна, проходя мимо. Он останавливается в дверях, разворачивается и прищуриваясь, проговаривает. — И, знаешь, я ничего не скажу ему. Буду наслаждаться зрелищем, когда он все сам узнает. Доживу хотя бы до этого момента из принципа, брат. Тэхен почти был готов смириться со своей участью и скорее искал поддержки у Намджуна, но теперь увидел, что у него на самом деле все еще была возможность хотя бы пытаться быть счастливым: не слушать отца и не слушать всех тех, кто говорит насколько его природа противна сама по себе. Он знает, что поступает очень плохо, говоря такие вещи, но ему так страшно. Очень больно и обидно. Омега плюхается на сиденье в машине, кладет руки на руль и не может сдержаться снова от накатывающей паники, истерики и ужаса. Омега не хочет возвращаться домой, тело трясет, каждая мышца горит ледяным пламенем от напряжения внутри. Что ему делать? Это никак невозможно решить. Зная отца, чем больше Тэхен начнет открыто сопротивляться, тем быстрее он попытается его сломать и никто не удивится, если через неделю его заставят подписать документы, а потом поставят на колени, чтобы отобрать последние крохи воли меткой. Прокручивая события последних двух суток, Тэхен искренне не понимает как его жизнь докатилась до подобной. Нет, понимает. Не может сложить в голове насколько сильно на самом деле ненавидит его отец, чтобы совершить все эти вещи со своим родным сыном. Он ведь не слепой и не глухой, наверняка знает чем, как и сколькими способами страдали омеги от рук этого ужасного оборотня. За ним действительно была власть, но к главной семье в стае его не подпускали. Никто открыто не говорил, но все понимали почему. А еще ему нравились омеги как Тэхен. Скорее всего это тоже стало катализатором. Отец наверняка хочет показать на что вообще годны подобные ошибки природы. Снова лишившись сил, Тэхен тяжело дышит, держа голову на сложенных руках. Он так просто сдастся? Молча проглотит это? Что ему делать с этим всем? Просто принять и постараться сделать так, чтобы никто и никогда не захотел его больше даже увидеть? Достаточно ли Тэхен ненавидит себя, чтобы совершить подобное? Омега задерживает дыхание, открывает глаза и поднимает голову. В голове пустота и одна единственная звенящая мысль. Проигрывая разговор с Намджуном снова и снова, Тэхен вдруг находит для себя ответ. Он не уверен, что у него получится. Не уверен даже, что сможет достичь своей цели, но какая разница? Теперь, даже если он попытается, хуже ему уже точно не сделают. Омега четко понимает, что боится, и выбирать на этот раз стратегию замереть — жизненно небезопасно. Тэхен невозможно спокоен, заводит двигатель и выезжает с парковки. Ему нужно немного времени на подготовку, а для этого надо поторопиться домой пока не вернулся отец. Ждать нельзя, иначе есть вероятность, что мама опять захочет поговорить, а потом отец поставит новый ультиматум и Тэхен уверен: его заставят подчиниться. Пока злость горит сильнее и заставляет его двигаться, он совершит, должно быть, свой самый нереальный поступок. Неизвестность последствий от которого его пугает гораздо меньше, чем то, что будет ждать его, если этого не случится. Тэхен будет бороться до конца.