Stars and Scars

— Тэтэ? Где ты? Что случилось? Мать говорит быстро, обрывисто, хотя обычно она звучит мягко и успокаивающе, в ее голосе Тэхен слышит беспокойство и моментально ощущает укол вины. Омега жмурится на мгновение, собираясь с мыслями и стараясь найти как можно более правильные слова. Ее осторожная тревога разъедает его изнутри. Он так долго старался быть хорошим ребенком, столько стремился получить одобрение хотя бы одного из родителей, что это все давит. Ему нужно справиться с этим самостоятельно. — Мама, — голос на секунду дрогнул, но тут же интонация выравнивается. Тэхен не смотрит на Чонгука, который, кажется, даже не мигает. — Я в безопасности, все в порядке. — В безопасности? — женщина совсем в растерянности, хотя Тэхен понимает, что мама внешне совсем не паникует. Да и он сейчас вряд ли выглядит потерянным. — Тэхен, ты… вернешься? Он чувствует как внутри все сжимается. — Нет. — Что ты задумал? Скажи мне, мы все решим… — почти шепотом. Тэхен понимает, что действительно легко может сейчас сломаться. Маму он любит, но точно знает, что ситуация не решится никак. По крайней мере, не в его пользу. — Давай я приеду за тобой? Где ты? Омега поднимает взгляд, встречаясь глазами с Чонгуком. Тот словно ждет как быстро сорвется Тэхен. — Мам, — он выдыхает, собираясь сказать то, что заставит перевернуться абсолютно все. И назад ему будет точно нельзя. — Я со своим альфой и домой возвращаться не собираюсь, — омега продолжает говорить, ощущая, как его слова становятся острыми лезвиями, ранящими маму. — Что бы ты не сделала, мы оба знаем, что отец не позволит мне сделать так, как я хочу. Он заставит меня выйти замуж и не примет мой выбор. — Тэхен… — голос звучит очень холодно, но омега слышит в нем дрожь. — Ты не понимаешь, что ты делаешь. — Я все понимаю, — прерывает Тэхен, позволяя себе больше жесткости. Он всегда считал, что, если быть более мягким и гибким, то острые углы можно обойти. Это уже не тот случай. — Я знаю, что делаю. Звоню, потому что хочу сказать: я в безопасности. Чонгук откидывается назад, задумчиво рассматривая омегу. В его взгляде интерес, но поза выдает легкое напряжение ситуацией. Тэхен считывает это и готовится снова быть осужденным за свое неправильное поведение. — Кто он? Омега бросает снова взгляд на Чонгука, который слегка наклонил голову, оценивая каждое слово и поведение Тэхена в этом разговоре. Странное ощущение, неприятное, но было бы странно отказать ему. — Сейчас это не имеет значения. Ты скоро все узнаешь, я никуда не собираюсь убегать, — Тэхен держит паузу, прежде чем добавить: — Скоро позвоню тебе снова. — Тэтэ… Он молча нажимает кнопку завершения звонка, чувствуя как дрожат пальцы. Хорошо, что телефон не лежит у него в руке, иначе бы выпал. Альфа молчит дольше, чем нужно, внимательно изучая Тэхена. Его взгляд темный, сосредоточенный — будто увидел для себя что-то новое и решает как с этим дальше взаимодействовать. — Неплохо, — наконец негромко бормочет Чонгук, кивая. — Тебя научили хорошо держаться. Тэхен слегка расслабляется, позволяя усталости завладеть его телом, но не выдерживает такого взгляда. Что-то внутри странно щелкает, будто это едва уловимое признание его силы значит больше, чем кажется. Он вымотан морально, но ничего поделать с этим не может. Не сейчас. — Не представляю что она скажет отцу, — выдыхает омега, а Чонгук усмехается, вызывая некоторое удивление у Тэхена. — Возможно, ты не так уж беспомощен и несамостоятелен. Есть с чем работать. Омега на секунду задумывается, а потом осознает то, что признание таких отношений делает неудобным не только дальнейшее общение с его семьей, но еще и всю его жизнь. Чонгук по сути искореняет проблему, но продолжает заниматься своими делами, а вот он сам… — Тебе нужно сказать мне, что делать с учебой в институте, — наконец говорит Тэхен, смотря на то, как Чонгук лениво листает что-то в телефоне. Снова проверяет новости. Или почту. Или соц.сети. Боже, Тэхену еще придется что-то делать и со всей этой социальной красивой жизнью в картинках. — Разве я должен решать это за тебя? — отвечает Чонгук, не поднимая головы. — Если я вернусь в институт, волки нашей стаи меня там раздерут на сувениры. А если брошу, то это будет использовано против нас, — Тэхен кривит носом, отводя взгляд. Чонгук откладывает свой телефон на стол и задумчиво хмыкает. — Ты же учишься на факультете медиа? — Да, — короткий ответ. Тэхену не надо знать откуда Чонгук достал эту информацию. — Можешь перевестись в институт, где учится Чимин. Вы, конечно, одногруппниками не станете, но вряд ли твоя стая открыто станет травить тебя там. Омега замирает и в его янтарных глазах скользит удивление. — Учиться с Чимином? Ты как себе видишь эту ситуацию? — А что? — альфа пожимает плечами, как будто не видит проблем. Хотя, конечно не видит. Это у Тэхена уже катастрофа разворачивается очередная. — Очень благородно. Не все будут счастливы, это надо понимать, но никто не посмеет тебя тронуть. — Будет ли твой брат впрягаться за меня? Я не хочу доставлять ему еще такие неудобства… — Мы поговорим об этом, не волнуйся. То, что ты пришел сюда уже говорит о том, что ты готов идти до конца. Чимин не глупый мальчик, поймет. И это очень подойдет нашей легенде, — альфа скрещивает руки на груди, глядя прямо на омегу. — Это убедительно. Мы проводим больше времени вместе, я тебя защищаю, моя семья тебя поддерживает. Не вижу никаких проблем. — А как … Чонгук смотрит на Тэхена так, что тот замолкает, ожидая агрессии или повышенного тона, но альфа лишь отрицательно качает головой и берет составленный ранее список. — Простой дай мне обо всем позаботиться. — Хорошо, извини. Он снова смотрит на омегу, выгнув бровь, но ничего не говорит на эту тему. Тэхен, кажется, справляется, но верит в это гораздо меньше, чем было необходимо. Альфа вряд ли переубедит его, да и в целом не должен. — Я сейчас поеду разбираться с твоим волшебным листом. А ты, будь добр, начни составлять список тех, над кем можно поколдовать, чтобы выудить информацию, подбить клинья и применить прочие запрещенные заклинания, — Чонгук чуть улыбается, переводя все в легкую шутку. — Мне нужно начать собирать информацию и обдумывать план как можно раньше. Тэхен кивает. Хоть и улыбается в ответ, но все еще ощущает опустошение. Вставать он никуда не собирается, даже когда Чонгук исчезает из его поля зрения. Список вещей, которые ему были нужны, выглядят довольно жалко, если уж честно, как будто бы пытался уложить всю свою жизнь в жалкий клочок бумаги. Удивительно как мало ему нужно, чтобы существовать вне рамок обязательств. Несмотря на роскошь, в которой жил омега, лишнего или интересного ему не позволялось иметь. Вообще любой намек на его отдельную личность не принимался в доме. Тэхен мог повторять за матерью, которая все же наблюдала за сыном и сама начинала заниматься тем, что могло быть ему интересно. Он привык к комфорту и откровенно плохо мог справляться с какими-то привычными делами по дому, но, если вдруг понадобится, то разберется. Теперь Тэхен чувствует себя лишним снова, боясь даже вздохнуть слишком громко. Перед ним снова лежит белый лист бумаги и на этот раз слова, которые его испачкают, должны быть куда более весомыми, чем решение дилеммы какое средство для волос ему нужно купить. К моменту возвращения альфы домой через несколько часов, он все еще сидит за столом, положив ручку рядом с аккуратно сложенным листком. Тэхен не видел того, как Чонгук прошел к двери, но слышит шум и немного напрягается. — Ты собираешься жить на этом стуле? — хмыкает альфа, заходя в дом и ставя пакеты на пол. — Я вроде все собрал. Но ты уверен, что больше ничего не понадобится? Тэхен кивает и видит как на лице Чонгука скользит насмешка. Похоже, у него есть понимание того, какой список бывает у омег. Он отводит взгляд и двигает лист бумаги к альфе. — Если что-то еще понадобится, то я скажу, — тихо подтверждает Тэхен, ощущая, что щеки немного горят. Чонгук подходит к нему, берет лист и внимательно читает имена. — Скромненько. Хотя не удивлен. Есть уже знакомые имена… — он мысленно словно делает себе пометки в голове и выглядит удовлетворенным. — Я проверю все еще раз. Надеюсь, ты не ждешь, что я буду доверять тебе просто так, потому что ты просишь об этом? — Тэхен чуть напрягся, выпрямился, словно готовясь к очередному уроку и нотациям. — Можешь проверять хоть каждый мой шаг. Если это приблизит меня к свободе в конце темного тоннеля, то я не могу быть против. В целом, у них все еще нет выбора кроме как довериться, но показать, что это очень тонкая связь. Тэхен знает, что перед ним альфа, который легко избавится от него. И что Чонгук видит в нем хитрого омегу, который притворяется по всем фронтам в надежде на хороший кусок пирога из власти и денег. Они смотрят друг на друга несколько мгновений, а потом Чонгук еще раз показывает на пакеты, предлагая Тэхену посмотреть вещи и проверить все ли на месте. — Где я могу ходить в доме? — наконец спрашивает он, подходя к покупкам и заглядывая внутрь. Пальцы цепляются за края пакета, он перебирает упаковки, будто проверяя реальность происходящего. Чонгук складывает листок пополам и кладет в карман, возвращая внимание омеге, улыбается на его вопрос. — Гостиная, кухня, коридор, спальня — твоя. Все довольно просто. Напротив твоей есть еще комната, она меньше. Вещи стирать можешь в конце коридора. Только бардак не устраивай, убираться сюда приходят пару раз в неделю. И … — голос становится ниже, серьезнее. — Не трогай мой кабинет. Ни при каких обстоятельствах тебя там быть не должно. — Не трогать кабинет, — повторяет омега, вытаскивая полотенце. — А где он? — За моей спальней. — А… что я должен делать в той части дома, что как бы нельзя, но можно? — с сомнением спрашивает Тэхен, поворачивая голову и встречаясь с чужой ухмылкой. — Примерно этот же вопрос я себе задаю, когда вспоминаю, что ты лежал на полу в моей комнате. — Да что я мог еще сделать? — омега вспыхивает и с силой засовывает полотенце обратно к вещам. — Не мог же я обратиться за деревом, переодеться и только потом пойти? Мало ли кто за мной идет, у меня нюх отбит. Ему тяжело даются признания о собственных несовершенствах. Тэхен опускает голову, уткнувшись взглядом куда-то себе под ноги, словно пытаясь сосредоточиться на простых и мелких деталях. В голове шум мыслей: как он будет с этим справляться? — Кстати, о твоем запахе. — У меня есть еще таблетки, я их взял с собой. — Тебе нет нужды больше их принимать, раз ты решил, что не хочешь поступать так, как говорит отец. Тэхен немного подвисает, потом ежится, а затем с прищуром смотрит на Чонгука, пытаясь понять зачем ему это надо. Он себя даже голым не чувствует настолько неловко, как от мысли, что запах вернется вместе с его обонянием, а, значит, и полноценной сущностью омеги. Он даже не представляет как это может быть, не говоря уже о том, чтобы пережить еще подобный стресс сразу. — Ты — врач? — Нет, — ровно отвечает Чонгук, уже зная к чему это ведет. — Тогда мы не будем это обсуждать. Я пришел сюда, чтобы избежать трагедии куда более глобальной, чем то, что я принимаю подавители. — Хорошо, — он поднимает руки, показывая, что сдается. — Не мое дело. Тэхен быстро окидывает взглядом Чонгука, а потом возвращается к пакетам, собираясь отнести их в комнату и разобраться со всем там. От этого разговора остается неприятный осадок и в груди глухо бьется сердце, но омега понимает, что так реагировать не должен был. — Завтра мы сходим вместе в торговый центр, — слова альфы догоняют его почти на выходе из гостиной. Тэхен оборачивается и вопросительно смотрит на него. — Покажемся людям. Купим тебе одежду и создадим немного шума. Омега на секунду задумывается, смотрит на вещи, а потом возвращается в гостиную. — Деньги. — Что «деньги»? — Как я буду возвращать тебе этот долг? — он напрягается, тяжелым взглядом пронзает Чонгука, которого, кажется, это вообще никак не напрягает. Альфа пожимает плечами и ухмыляется. — Это не долг, это — инвестиции. Ты же сам сказал. Надо правильно разыграть карту и я выиграю гораздо больше, чем вложу сейчас в эту кампанию. Верно. Тэхен смог продать себя как эффективный ресурс, которым можно пользоваться на свое усмотрение. — Но ты все равно не сильно наглей. В крайнем случае, пришлю счет твоему брату, — он уже открыто посмеивается, улыбается и уходит в свою сторону. В кабинет или спальню не так уж важно для омеги. Он все еще не очень понимает как к этому относиться, но его не покидает ощущение, будто упускается какая-то очень важная деталь.