Don't be afraid

Поднимаясь на лифте, Намджун набирает Чонгуку сообщение о том, что он подходит, потому на лестничной площадке его уже ждут. — Держи, тут все, что просил, — мужчина передает Чону внушительного размера пакеты, сочувствующе вздыхая. — Как там? — Спасибо, хен, — заглядывая в пакет, благодарит Чонгук. — Никак, все плохо. — Ночью спите? А кушаете как? Вы вызывали врача? — засыпает вопросами Джун. — Спим плохо, днем немного подремлет, а ночью не засыпает. Температуру меряем без конца, и кашель еще спать мешает, — рассказывает Чонгук, при том прислушиваясь к звукам за дверью: тихо. — Врача… Нет, пока не вызывал. — А чего ждешь?! — строгим тоном спрашивает Намджун. — Думал, сам вылечу, — отмахивается Чонгук. — Хотел нервы сэкономить. — Тьфу на тебя. Не думал о том, что ты немного безответственен? — Местами...? — еле заметно неловко улыбнулся Чонгук, потупив взгляд. Намджун неодобрительно покачал головой. — Я купил там еще чай, вот этот, — показывает Ким. — Отпаивай, надо пить много жидкости. Вари каши на воде, чтобы… — Да, я знаю, хен, — отмахивается Гук, и Намджун кивает. Вскоре ему пришлось оставить младшего и уехать домой, и Чонгук поспешил тоже. Мужчина входит в спальню, присаживаясь на кровать рядом со своим закутавшимся мальчиком. — Как ты тут у меня, мишутка? — поглаживая его по руке через одеяло, спрашивает Чонгук, слыша в ответ приглушенное тканью мычание. — Моя радость, иди ко мне. Чонгук пересаживает мальчика к себе на колени, не раскутывая, но чуть отодвигая одеяло с его лица. Причитая себе под нос, он прислоняется губами ко лбу Тэ. — Горяченький, — берет с тумбочки термометр, сует его под подмышку и прижимает парня к себе ближе. — Пять минуточек, малыш. Хочешь спать? Маленький не отвечает, только болезненно тяжело сопит Чонгуку в шею. Чонгук понимал, как сложно его малышу, и оттого самому мужчине становилось хуже. У Тэхена болело горло, он не мог часто и громко говорить, пить; очень часто поднималась температура, сбить которую было сложно. Кроме всего каждый вечер перед сном появлялся противный сухой кашель, раздражающий и без того воспаленное горло. Мальчик болел уже несколько дней, лучше почти не становилось, и Чонгук всерьез задумался вызвать врача следующим днем. Если сейчас термометр снова покажет ужасно высокие цифры, Чонгук уже не знает, что ему делать и кому звонить. Тэхен потухшим взглядом смотрел на папу, обессиленно цеплялся за его кофту и игрался с пуговкой. — Ну-ка, давай, — Чонгук забирает прибор, смотря показатели. Не так плохо, как могло бы быть. Но радоваться нечему, температура все еще держится. — Мой мишутка, поспи еще немножко, хорошо? — Чон снова взялся за тонкое одеяло, кладя ребенка на кровать и укрывая его до груди. Он целует мальчика в лоб, щеки, ласково гладя по волосам. — А можно мне посмотреть мультик…? — тихо-тихо, еле слышно, попросил мальчик. Его глаза в последние дни всегда были на мокром месте, такому жалобному взгляду Чонгук не был в силах отказать. Он был рад радовать своего ребенка. — Конечно, медвежонок мой, — Чон снимает с зарядки планшет Тэ и, разблокировав его, включил сразу сборник любимых мультиков мальчика, ставя гаджет на подставке на тумбочку, чтобы мальчику было видно хорошо. — Не хочешь попить или покушать что-то? Малыш? Тэ-Тэ мотает головой, переключив все свое внимание на включенный мультик. Глазки его уже слипались, и Чонгук был уверен, что не пройдет и получаса, как малыш уснет.

❤‍🔥❤‍🔥❤‍🔥

Вечером Чонгук снова держал в руках термометр, показывающий на этот раз совсем уж запредельные значения. Мужчина был напуган, так, что тряслись руки. Если бы он и знал, что делать в этой ситуации, то растерялся бы все равно. Тэхену было плохо. Он не мог спокойно спать, лежать, смотреть мультфильмы. Дрожащими руками Чонгук набирает номер хена, молясь про себя, чтобы тот взял трубку: совет и поддержка ему сейчас просто необходимы. Намджун трубку взял, но по капризам Минни на фоне было слышно, что разговаривать ему неудобно. — Гук-и, я не знаю, что тебе посоветовать, — Джун сочувственно вздохнул. — Я же не врач… — Ну что ты обычно делаешь в такой ситуации? — Чон был готов вместе с Чимином начать хныкать, чтобы Намджун сказал ему, что делать. — Мы никогда не сталкивались с такой температурой, Гук-и, я не знаю. Нам обычно достаточно выпить таблетку… — Нам не помогли… — вздыхает Чонгук. — Окей, хен. Спасибо, что ответил. Буду что-то делать… — Чонгук, позвони врачам, не упрямься, — напоследок советует Намджун. Чон идет снова в комнату, где, прикрыв глазки, под одеялом сопел его малыш, шмыгая носиком. — Мой мишка, как же мне тебе помочь, малыш мой? Мужчина опускается рядом, и ребенок, почувствовав присутствие папы на другой стороне кровати, жмется ближе под одеялом. — Мне так жарко… — шепчет он, всхлипывая. У Чонгука разрывалось сердце. — Я бы дал тебе еще таблеточку, но они не помогают… — негромко говорит Чон, чтобы не давить на больную голову Тэхен-и. — И тебя тошнит, когда мы их пьем. Нужна альтернатива. — Какая…? — Тэхен вылез из-под одеяла, когда стало совсем душно. — Не знаю, надо что-то думать, — мужчина поднимается с постели и смотрит на часы, с тоской понимая, что час уже поздний. — Лежи, мишка, папа сейчас придет. — Куда?! — воскликнул Тэхен, приподнимаясь на локтях. — Ты снова уходишь? — Я скоро приду, — терпеливо повторяет Чон, гладя обиженного малыша по взмокшим волосам. — Не плачь, мой мальчик. Надо тебя лечить, папа думает, как тебе помочь. Он целует ребенка в покрасневшее лицо, снова выходя из комнаты. Сейчас он шел к своему рабочему кабинету, где планировал осуществить звонок — последнее из всех вариантов, что точно могло бы ему помочь. С момента визита Чонгука с Тэхеном в поликлинику прошло достаточно времени. Чон с мальчиком успели еще несколько раз посетить эту же клинику и столько же раз увидеться с Юнги в ее коридорах. Мужчина всегда встречал их приветливо, по-дружески интересовался, что случилось, давал свои советы, всячески подбадривал капризного напуганного Тэ-Тэ и ставшего нервным Чонгука. Они достаточно хорошо познакомились за время их встреч, болтали, словно давно знакомые друзья, переписывались в мессенджере — Чонгук узнал о Юнги много интересного, в том числе заново поближе познакомился с малышом Сок-и любимым супругом врача, Джином, хотя был — благодаря некоторым событиям — уже с ним знаком. Но до подобного рода звонков дело никогда еще не доходило — тем более в столь позднее время. Чонгук снял с блокировки телефон и, снова взглянув виновато на часы, все-таки набрал номер Юнги. На том конце долго не отвечали, Чонгук уже отчаялся. Но спустя некоторое время все-таки послышался знакомый голос — совсем не заспанный и не уставший, чего опасался Гук. — Чон? Что случилось? — будто почувствовав, что что-то произошло, обеспокоенно интересуется Юнги, стоит ему ответить на звонок. — У меня… — в миг Чонгук растерялся, понимая, что не знает, с чего даже начать. — Юнги, привет. Я за советом… — Что произошло? — голос врача стал более обеспокоенным. — Тэ-Тэ? — Д-да, в общем… — мужчина поудобнее перехватил телефон вспотевшими пальцами. — Он болеет вот уже несколько дней, а сейчас… Температура не спадает, если я даю ему привычные жаропонижающие, она… Там на самом деле запредельные для нас цифры. — Я понял… Так, какая температура держится сейчас? — Чонгук сказал последние показания. Врач задумался. — Хреновенько… От слов врача Чонгуку вот вообще легче не становилось; он устало сел на компьютерный стул возле стола. — М-м-м… А еще что-то помимо температуры? — Очень болит горло и к вечеру сильно забивает сухой кашель. Когда разговор зашел о том, какие лекарства прописал им врач, Чонгук виновато признался в том, что никакому врачу он Тэхена не показывал. Сейчас он понимал, насколько глупым было решение и насколько глупо он выглядел в глазах врача. — Ночью часто поднимается температура… Вот что, — наконец что-то надумав, начал Юнги. — Никакие таблетки супербыстрого эффекта в вашей ситуации, скорее всего, не покажут. Чтобы ребенок не мучился, надо сбить температуру быстро. Чонгук уже приготовился слушать советы. — Я настоятельно рекомендовал бы быстро ввести жаропонижающее внутримышечно, такое лекарство подействует почти моментально, если рассчитать все правильно и в последующем предпринять все необходимое… — Внутримышечно — это… Юнги, нет, не вариант, — сразу стал отнекиваться Чон. — Почему? — непонимающе переспросил врач. — Это сейчас самый гуманный вариант… Сделаешь инъекцию, и он не будет мучиться. — Этот ребенок не даст мне что-то ему уколоть, ты что? — Чонгук обреченно вздохнул. — Тут сейчас такое начнется… — Не начнется, — заверил Юнги. — У него очень высокая температура, сил на то, чтобы что-то сделать, тоже нет. Ничего страшного, поплачет, зато потом будет лучше… — Блин, я знаю своего ребенка лучше, чем ты, — проворчал Чонгук, но после сдался. — На самом деле, у меня есть ампулы, я покупал для себя, когда… Неважно, — отмахнулся мужчина. Он порылся в стоящей в кабинете аптечке и, найдя нужное лекарство, продиктовал название Юнги. — То, что надо! — поддержал врач. — Вот и все, сделай ребенку укол, не надо его мучить таблетками, которые не помогают. Чонгук глубоко вздыхает, слушая рекомендации, как сделать инъекцию. — Утром с тобой созвонимся еще, — продолжил Юнги. — Посмотрим, что будем делать дальше… В дальнейшем можно будет использовать для снижения температуры что-то более щадящее: таблеточки, сиропы или свечи. Разберемся. — Окей, я… Попробую, — заключил Чонгук. Скомканно попрощавшись, мужчина решил: пора взять себя наконец в руки. Его малышу очень плохо, его обязанность как опекуна — сделать все, чтобы прекратить это. Он взрослый, а значит, он лучше знает, что делать. На манипуляции ребенка он тоже не должен поддаваться, и не будет. Так будет лучше. Терять время — не очень хорошая идея. Чонгук порылся в аптечке, доставая из ящика проспиртованные салфетки, ампулы с лекарством и шприц с иглой в упаковке. Вынув шприц, он снял колпачок. Чон вскрыл ампулу и набрал сказанное Юнги количество лекарства в шприц, выгоняя воздух и снова прикрывая иголку колпачком. Набравшись терпения и глубоко вдохнув, Чонгук берет подготовленное и наконец идет к своему малышу, готовясь мысленно к тому, что может их ждать сейчас. Услышав, что папа снова вошел в комнату, Тэ-Тэ скинул с лица тяжелое одеяло, хныча. — Папа, ну куда ты уходишь постоянно…? — Моя радость, меня ждет, — ворковал Чонгук, кладя приготовленное так, чтобы любопытные глаза раньше времени ничего не видели. Мужчина, опираясь одной ногой о кровать, склонился над парнем и крепко-крепко сжал малыша в своих объятиях, не раскутывая его. — Я тебе помогу, медвежонок, сладкий мой, — расцеловывая лицо Тэ-Тэ, обещал Чон. — Но ты мне в этом должен посодействовать? — Что сделать? — переспросил малыш, закашливаясь. — Помочь мне, — Чонгук погладил парня по голове и придержал за спину, приподнимая его, чтобы тот мог откашляться. — А как? Чонгук замялся, не зная, с чего начать, чтобы сразу не напугать ребенка. — У меня есть лекарство, оно может снизить температуру, тебе будет не так плохо и жарко, — кивая головой на спрятанные за планшетом предметы, объяснял мужчина. — Снова таблетки? — готовясь захныкать и сопротивляться, задает вопрос Тэхен-и, но папа отрицательно мотает головой. — Нет, не они, — Чон пересаживает мальчика к себе на коленки, поглаживая его по горячему телу через влажную кофточку от пижамы. — А что там? — мальчик подался вперед, захотев рассмотреть, что спрятал от него папа, но Чонгук крепко прижал его к себе, не давая ничего увидеть. — Ты у меня смелый мальчик, да? — снова начал издалека мужчина, на что Тэхен, не думая, закивал головой, не подозревая ничего плохого. — Нужно сейчас сделать небольшой укольчик, и потом ты сможешь спокойно поспать, и температурка спадёт… Ребенок на коленях Чонгука после сказанного ненадолго завис, отчего мужчине стало самому боязно за дальнейшие повороты событий. Реакция не заставила себя долго ждать: Тэхен-и наконец осознал, что ему предложили — даже не предложили, зная папу, а поставили перед фактом — и на глаза навернулись слезы. — Н-нет! — обессиленный от болезни, малыш все же постарался оттолкнуться от папы ручками, чтобы вырваться из его объятий. Но мужчина держал крепко и, прижимая к своей груди, гладил по голове, успокаивая. — Чего ты испугался? — Тэхен всхлипнул, обиженно глядя на Чона. — Что случилось? Не плачь, у тебя и так температурка. Если будешь плакать, будет хуже. Я хочу тебе помочь, малыш. Но малыш не слушал папу — закрыв лицо ладошками, он уже не сдержался и заплакал. — Малыш, тебе станет легче, правда, чуть-чуть потерпеть, — Чонгук хотел побыстрее закончить с делом, но ребенок уже был готов закатить истерику. Оттого мужчина уже начинал закипать — не от злости, от растерянности. — Ты папе доверяешь? Тэ-Тэ смутился и ничего не ответил, продолжая размазывать слезы по лицу. — Мне самому очень больно смотреть, как ты мучаешься, медвежонок мой, — Чон ласково гладил его, продолжая прижимать к себе, стараясь не повышать голос, что было трудно из-за волнения. — Давай мы чуть-чуть потерпим, а потом я тебе книжку почитаю, согласен? Вопрос был, конечно, риторический: мнение напуганного ребенка всерьез никто спрашивать не собирался. — У-у, — отрицательно промычал малыш, смотря на мужчину заплаканными глазами. — Не «у-у», малыш, а надо, — Чонгук спешил сделать дело, ведь чем дольше оттягивается момент, тем тяжелее становится. Тэхену будет становиться только хуже, а он сам — только капризнее. — Не спорь с папой, давай быстренько. Вставая на ноги, мужчина сажает малыша на кровать под его громкий плач, делая свет настольной лампы ярче. — Давай, медвежонок, ложись на животик, — Чонгук, не ожидаясь, сам потянулся и уложил съежившегося малыша сначала на спину, стирая слезы с лица, а потом на живот, поглаживая по волосам и спинке. Чону было очень тяжело и больно смотреть на болеющего малыша и слушать его плач, но сейчас все зависело от его действий. — Малыш, отвернись, не смотри, — попросил Чонгук, замечая, как Тэхен-и заплаканными глазами смотрит в сторону спрятанных за планшетом предметов, уже понимая, что там лежит. Ребенок послушался опекуна, отворачиваясь к зашторенному окну, обнимая подушку так крепко, как позволяло его лежачее положение — на животе. Как только Тэ перестал прожигать взглядом тумбочку, Чонгук достает все спрятанное и кладет так, как ему удобно. Пока что Тэхен лежал спокойно, но Чонгук знал: все могло моментально измениться — Тэ мог снова начать капризничать, убегать, драться. Чонгуку надо было сделать все быстро, пока все, на что хватало сил малышу — тихо плакать, разрывая сердце папы. Дальше — все понятно. Мужчина распаковал спиртовые салфетки и, держа одну в руке, взял в другую шприц. Сняв с него колпачок, Чонгук, мысленно глубоко выдохнув, подошел к кровати с уже готовым лекарством. — Малыш, сейчас будем чуть-чуть терпеть с тобой, да? — отвлекал Чон, слыша, как малыш продолжал плакать, ожидая укола. — Это не больно, мишутка, правда. Нисколечко. Потом еще смеяться будешь над тем, какой ты трусишка. Мужчина приспустил пижамные штанишки с трусиками, оголяя ягодицы, и сразу, продезинфицировав место инъекции спиртовой салфеткой, придерживая спину малыша, быстро ввел иглу в мышцу. Испугавшись, Тэ-Тэ замер: Чонгук на мгновение перестал слышать всхлипы и прерывистое дыхание. Но когда Чон стал давить на поршень, реакция не заставила себя долго ждать. — П-папа! — вскрикнул Тэхен-и, снова разражаясь плачем. — Больно, па-поч-ка-а-а… Больно! — Тише-тише, малыш, чуть-чуть подожди. Мишутка мой… В шприце осталась половина лекарства. У Чонгука тряслись руки от волнения, а Тэхен был на грани самой настоящей истерики. — П-папочка! Пожалуйста, х-хват-тит! — сквозь слезы умолял малыш. Ручкой, до этого крепко сжимавшей подушку, он пытался нашарить папу, чтобы схватиться за него, получить ласки и прекратить пытку. — Терпим, крошечка моя, чуть-чуть осталось, мишутка… Лекарство кончилось. Чон берет с тумбочки новую спиртовую салфетку и, достав шприц, убрал его в сторону, прикладывая к месту инъекции салфеточку и слегка массируя, чтобы не осталось синячка. — Вот и все, вот и готово, — ласково сказал Чонгук, немного повышая тон, чтобы продолжающий плакать малыш его услышал. — Мой молодец, умничка, такой смелый. Все кончилось, мальчик мой. Оставляя салфетку на коже, мужчина надевает трусики и штаны обратно, аккуратно переворачивая мальчика на бок, чтобы не тревожить место инъекции сразу после процедуры. — Моя радость, прекращай плакать, я больше ничего не делаю, — успокаивал Чонгук, возвращая все на тумбочку. — П-папа… Больно, — капризничал малыш, протягивая руку, чтобы Чонгук наконец обнял его и пожалел. — Мой мальчик любимый… Иди ко мне, малыш, — мужчина садится на кровать и притягивает ребенка к себе, держа его на весу, чтобы по понятным причинам не сажать на колени. — Мишка мой, сейчас тебе получше станет… Мой родной, папа тебе только хорошего желает, понимаешь? Тэхен-и, прерывисто дыша и уже успокаиваясь на руках папы, положительно кивая. — Медвежонок, я так тебя люблю, веришь? — Я т-тебя тоже… Люблю… — малыш кивает. Чонгук широко улыбается, крепче прижимая к себе малыша. Тот обхватил папу руками, окончательно успокаиваясь. — Феи с Алмазных гор… — М? Что ты говоришь, малыш? — Почитай мне «Феи с Алмазных гор», пожалуйста… — просит Тэ-Тэ, прикрывая глаза. — Конечно, малыш, ложись в кроватку.

❤‍🔥❤‍🔥❤‍🔥

— Так, давайте градусник. Чонгук забирает у Тэхена термометр, передавая его врачу. — Невысокая, очень хорошо, — говорит Юнги, кладя прибор на тумбочку. — Давай, покажи мне горло. Тэхен приоткрыл рот, и Юнги, посмотрев горло, попросил листок и ручку. — Ну что же, поздравляю, ничего особо страшного не вижу, — подытоживает врач. — Продолжаем лечить горло, все еще красное. От кашля пьете то, что пили раньше. Если температура будет расти, пьем вот этот сиропчик. До ужасного не доводим: если плохо себя чувствуем, сбиваем температуру сразу же, никого не ждем. Чонгук закивал головой и принял лист с рецептом на жаропонижающее и лекарство от горла. — Через три-четыре дня можете прийти ко мне на прием, посмотрю вас, решим вопрос с больничным, — говорит Юнги, поднимаясь со стула возле кровати. — Если будет плохо, вызывайте на дом, приеду. — Спасибо огромное, Юнги! — выдохнул Чонгук. — Если бы не ты… Я бы… — Не стоит, — отмахивается Юнги. — Выздоравливайте.