Взрослый

      Серёже казалось, что на него никто уже не посмотрит. Ему исполнилось девятнадцать совсем недавно, ходит в институт, всегда послушный и тихий. Вроде мальчик умный, а социализироваться ему было тяжело. Это стало комплексом, часто являлось причиной Серёжиных горьких-горьких слёз.       Но всё когда-то меняется. Одногруппники позвали Серёжу потусить с ними вечером, в бар, в клуб, отдохнуть и отметить завершение сессии. Его никто не шугался, не обходил, Серёжа был чуть отчуждённый, но мог влиться в короткий разговор, помочь с проектом, его даже думали сделать старостой в какой-то момент. Парень с радостью согласился пойти, с души только упал груз из страха перед экзаменами, но теперь в кармане зачётка с отличными оценками, можно позволить себе провести вечер в хорошей компании.       Маленькая студия, которую он снимал на деньги с подработки, встречает лёгким сквозняком. Забыл закрыть окна, наверное. Серёжа нашёл самые красивые, по его мнению, вещи, помылся, даже побрил не только лицо, это придавало какой-то непонятной уверенности и чистоты. В голову пришла идея подвести глаза, но это показалось чересчур.       Весь красивый, собранный и с деньгами, которые были частично взяты из копилки «на чёрный день», Серёжа явился в бар, куда все потихоньку подтягивались.       Сначала было весело, все сидели вместе, кто-то дымил кальяном, кто-то заказал себе ещё порцию шотов. Позже начало становиться не по себе. Вся эта пьяная толпа давила, сжимала, хотелось выйти из этой духоты, прочистить голову и лёгкие. Серёжа тихонько отделился от знакомых, сел за баром, потягивая какой-то розовенький коктейль, к тому же сладкий до ужаса.       — Привет, чего грустим? — Над ухом послышался абсолютно незнакомый голос.       — Вы мне? — Серёжа оторвался от трубочки и повернул голову.       На соседний стул подсел мужчина, на вид лет двадцати восьми или тридцати, где-то так. На его плечах чёрная кожанка, на груди серебристый кулон, вроде в форме головы волка. Выглядел приятно, улыбался не широко, но убедительно.       — Тебе, так чего грустим? — Мужчине приходилось наклоняться ближе чтобы перекричать настойчивую музыку. — Один здесь?       — Вообще, со знакомыми, — Серёжа посмотрел куда-то в центр зала. — но им там и без меня интересно. — Почему-то отвечать на вопросы незнакомца хотелось, причём искренне и честно. Может это всё алкоголь, хотя всего один коктейль… — А вы что-то хотели?       — Заметил яркие волосы издалека, стало интересно. И давай на «ты», как зовут хоть?       — Сергей. Серёжа. — Парень протягивает руку, жмёт. Чужая ладонь тёплая и мягкая.       — Я Олег, очень приятно.       Новый знакомый смотрит на почти закончившийся напиток Серёжи, заказывает им ещё. На свой вкус выбрал какой-то коктейль с водкой и чем-то цитрусовым. Серёжа пьёт редко и не умеет это делать, поэтому после второго бокала ведёт сильнее. Улыбка появляется сама, язык чуть заплетается, клонит в сон. Олег замечает, просит ему стакан воды, поит почти со своих рук, придерживает за плечи.       — Тебе домой может? — Голос тихий, дыхание обжигает чувствительную кожу. — Серёж, слышишь меня?       — Мхгм… Д-да, домой…       Парень держится на чужие плечи, а Олег руками поддерживает за талию. Быстро расплачивается, выводит их из душного помещения, петляя между танцующими людьми. Кто-то из Серёжиных друзей даже увидел эту сцену, но забил и продолжил отдыхать, забывая про это почти сразу.       Такси подъезжает быстро, Олег сажает Серёжу на заднее сидение, опускается рядом. Разумовский сквозь пьяный сон жмётся ближе, ладонь упирается к чужую грудь, лбом тычется куда то в шею. Мужчина даже не пытается выяснить у того адрес, едут к нему, Серёже главное проспаться. По радио играет какая-то американская попса, тихо, но по мозгам бьёт. Олег успокаиваюше гладит парня по спине, наблюдает за дорогой.

***

      Серёжа просыпается долго, трёт глаза, голова гудит, во рту противная сухость, одежды на нём никакой, только трусы. Квартира чужая, кровать мягкая, с белыми простынями, удобная. Парень надеется, что его забрал кто-то из одногруппников. Поднимается на локтях, снова трёт глаза и слипшиеся ресницы, поворачивает голову. Рядом лежит мужчина к нему спиной, на спине большая чёрная татуировка. Волосы тёмные и короткие, плечи широкие. В голову проникают неподдельный страх и паника, что было вчера? Он уехал с каким-то левым мужиком к нему в квартиру? В такой ситуации могло случится что угодно, но в голове пролетали только неприятные исходы. Серёжа смотрит в другую сторону, на тумбочке стоит стакан воды, рядом с ним две таблетки анальгина и какая-то бумажка. Разумовский разбирает чужой почерк, вроде успокаивается.       » Доброе утро. Я забрал тебя вчера, потому что ты отключался. Выпей таблетки от головы, если что, ванная по коридору слева. »       Эта лёгкая забота как-то непревычно согрела, уголки губ растянулись в улыбке. Серёжа выпил таблетки, попытался встать с кровати, но замялся. Он всё-таки голый в чужой кровати, надо попробовать найти одежду. Вроде что-то похожее на его футболку и штаны лежит на стуле. Встаёт быстро, сгребает одежду, натягивает, суетится и пытается не разбудить хозяина квартиры. В ванной умывается, выпивает пару глотков воды из-под крана, слегка противно, но главное хоть что-то выпить. Пытается привести волосы в порядок, причесать или уложить мокрыми руками. Получается скверно. Кажется, что он застрял в ванной уже на несколько часов, часов и телефона рядом нет. Серёжа выходит, тротискиваясь, дверь широко не открывает. Заглядывает в спальню, на кровати пусто. За спиной слышался то ли шаги, то ли какое-то шипение. Серёжа тихо проходит к кухне, видит, что его «спаситель» стоит в чёрной домашней футболке и серых штанах у плиты.       — Заходи, я слышу, что ты тут.       Парень молча садится за небольшой стол, пытается сформулировать первый вопрос. Голос чуть хрипит, приходится откашляться.       — Спасибо, ну, что забрал вчера… — Серёжа чувствует себя виноватым, а слова всё никак не собираются и крутятся на языке. — А что-то было… Ну, в смысле…       — Не было ничего, не волнуйся так. — Голос такой спокойный, низкий, словно бархатный. — Ничего не помнишь что ли?       Вроде вспоминает. Громкая музыка, сладость на языке, чей-то голос у самого уха, серебряная подвеска на шее, чужое имя, ещё один коктейль. Размыто всплывает в памяти такси, как хотелось лечь поудобнее, как жался к тёплому телу рядом, как после такси обдало холодом в лицо.       — Частично… — Перед Серёжей ставят чашку чая, рядом печенье. — Ой, спасибо, вообще, прости пожалуйста.       — За что?       — Ну ты мог меня оставить пьяного за стойкой, я бы сейчас намного хуже себя чувствовал, но ты так не сделал.       — Я же не просто так познакомиться подошёл, Серёж. Разумовский поднимает вопросительный взгляд, пытается понять, что тот имел в виду, произнося эту фразу на выдохе громким шёпотом. Олег обрывает его мысли и вопросы, ставит на стол тарелку с яичницей. Она получилась какая-то очень ровная, на желтке лежит листочек петрушки, рядом на тарелочке тост, ещё горячий.       — Приятного аппетита, я пока отойду, посуду кинь в раковину.       Олег не смотрит в лицо, с тем же непоколебимым спокойствием уходит, из спальни слышатся звук открывающегося шкафа и скрип вешалок.       Оставшись один на один со своим сметением, Серёжа не замечает, как доедает всё до конца, допивает чай. Чтобы не сделать ничего лишнего, он ставит тарелки и кружку рядом с раковиной на столешницу. Кухня вообще выглядит очень чисто, будто тут живёт не взрослый мужик, а семейная пара или хорошая домохозяйка.       — Олег, извини, а ты один живёшь? — Серёжа заглядывает в спальню, заставая второго без футболки.       Сейчас разглядеть его можно получше. Рельефные мышцы, крепкий пресс с выделяющимися кубиками, несколько старых шрамов, как будто от ножевых или от чего-то подобного. Серёжа чуть смущается, но не отворачивается.       — Один, приходят, конечно, иногда… Кхм, знакомые. — Олег слегка хмурися. — Меня всё устраивает, удобнее следить за одним человеком, особенно, когда это ты сам.       — Понял, а ты ку…       Олег перебивает на полуслове:       — На работу, вызвали. — Голос стал чуть тише и серьёзнее.       Больше вопросов Серёжа постарался не задавать. Олег, как он позже сам рассказал, его фамилия Волков, предложил довезти его домой. По дороге они особо не разговаривали, а Серёжа до сих пор стеснялся и благодарил Волкова. Тот, в свою очередь, оставил свой номер со словами «Звони, пиши, всегда к твоим услугам».

***

      Следующий день прошёл скучно. Вечер потихоньку заявляет о себе сумерками и прохладным ветром. Серёжа провалялся в кровати, проверил все возможные соцсети, в один момент решил убраться, но хватило сил только на уборку пыли. Парень заваривает лапшу, какую-то острую, необычную, на упаковке ни слова на русском. Телефон вибрирует, экран подсвечивается, уведомляя о новом сообщении.       — Бля, если это очередная рассылка… Ой… — Глаза зависли на имени отправителя, а пальцы моментально ввели пароль, лишь бы скорее прочитать.

Олег (был в сети только что)

» Хочешь покататься через минут 40? » 18:23       Серёжа вчера написал ему короткое и ёмкое «спасибо», когда зашёл домой, но в ответ Олег поставил только реакцию сердечка. А теперь пишет сам. Парень смотрит на часы, на погоду, на своё физическое состояние и соглашается.       — Всё равно делать нечего, правильно? — Говорит себе под нос, пока ищет вилку в выдвижном шкафчике. — Правильно, Серёжа, отдыхать с хорошими и красив… с хорошими людьми можно и нужно.       Серёжа выкидывает пустую пластиковую коробочку и подходит к стулу, на котором висит одежда, не убранная в шкаф. Сегодня будет фиолетовая футболка, одна из любимых, удобная, а цвет всегда подчёркивает Серёжины глаза и волосы.

***

      — Привет, долго ждёшь? — Серёжа садится на переднее, снимает маленькую сумку с плеча и кладёт на колени.       — Да не, всё хорошо, поехали?       Серёжа кивает.       Едут быстро, Олег закуривает, выдыхает в окно тягучий дым, а Серёжа волнуется, что он ведёт машину одной рукой. Доказательства того, что Волков может и без рук ехать, Серёжу, конечно, не успокоили. Это вскоре забылось, они всё время о чём-то разговаривали, преимущественно Серёжа красочно описывал всё, чем живёт: и учёбу, и квартиру, и как рос, и как подрабатывает, и что ест, и в какой позе спит. Олег улыбается, иногда комментирует, но про себя рассказывает мало, лишь редко одаривает Серёжу небольшими деталями о своём жизненном опыте.       Время пролетело незаметно, казалось, что катались минут тридцать, а на часах уже 23:49.       — Поздно уже, конечно… — Серёжа зевает, отворачивается, покрывая рот рукой.       — Сейчас уже подъедем к тебе, не боись.       Парень собирается выходить, благодарит своего спутника за чудесное времяпровождение, но Олег нажимает кнопку, блокируя его дверь. На вопросительный взгляд Серёжи тот отвечает привычно спокойно:       — На секунду задержу, наклонись.       Олег манит рукой, выключает свет в салоне. Они почти сталкиваются носами, но никто не отодвигается, даже не думает. Волков действует первый, касается пальцами чужой щеки, чуть тянет на себя и прижимается к мягким сухим губам. Серёжа тормозит немного, но после отвечает не с меньшим интересом, начинает вести, обхватывает лицо Олега двумя руками, почти перекидывается к нему на сидение. Пространство салона наполняется мокрыми причмокивающими звуками и тяжёлым дыхнием. Языки переплетаются, Олег прикусывает чужую губу, но так игриво, что Серёжа мычит в ответ и улыбается уголками губ.       Когда они всё же отрываются друг от друга, Волков сразу открывает дверь, не смея задерживать паренька даже на секунду. Тот прощается, весь раскрасневшийся, а потом ещё смотрит вслед отъезжающей чёрной машине.       — Какой хороший… — Олег усмехается еле слышно, говорит почти одними губами сам себе, улыбается самодовольно.