Стёклышко

— Ты выглядишь уставшим. Руи смахнул капли пота с покрасневшего от усиленной тренировки лица и улыбнулся Умути. Тот с волнением теребил лямку своего рюкзака, постоянно оглядывался и кусал губы. — А ты тревожным. Ты пришёл только под конец репетиции, у тебя что-то случилось? - спросил Руи. — Нет. Я не тревожный. Просто немного волнуюсь. — Волнуется он, как же, - неожиданно зазвучавший мерзкий голос заставил Умути закатить глаза. Тренер стоял, ссутулившись, со скакалкой в руках, - Руи волноваться должен, у него выступление скоро, а ты мешаешь ему своим постоянным присутствием. Ты даже не учишься в этой школе, как тебя сюда пускают?! Руи стыдливо опустил глаза в пол и дёрнул Умути за рукав рубашки, как бы прося его извиниться за то, что он приходит сюда. У Умути зачесались кулаки. — Прошу прощения, господин Чон. Я буду готовиться усерднее, - Руи поклонился старшему и пошёл к выходу из зала. Умути долго смотрел на Чона. Из-за ослепительно яркого света ламп лицо мужчины, казалось, было противного жёлтого цвета. Лихорадочный. Когда тренер злился, его ноздри слишком широко раздувались, привлекая к его лицу ещё больше внимания, из-за чего оно казалось Умути идеальной мишенью. — Умути, идём, ты же сам торопился в клуб настолок. Юноша разочарованно сглотнул и пошёл к другу. Он был прав, им не стоило опаздывать. Сегодня Умути ждала важная встреча, которая могла стать решающей в его судьбе. Ему не терпелось поделиться этой новостью с Руи: накануне Хару сказал, что этим вечером Умути познакомится с очень влиятельным продюссером. Ему, как талантливому исполнителю, этого очень не хватало. Поэтому он и волновался. Руи шёл впереди и тяжело дышал. Холодный ветер развевал его слегка мокрые волосы и не давал вдохнуть полной грудью. Его чёлка довольно быстро отросла с момента последней стрижки и начала мешать, то и дело попадая в глаза. Нужно постричься, иначе господин Чон снова достанет скакалку. Умути обычно не обращал внимание на дыхание друга, потому что привык к тому, что тот долго восстанавливается после тренировки. Но сегодня Руи дышал особенно тяжело. — Стой, - попросил Умути. Танцор лишь ускорил шаг. Дыхание становилось более частым. — Нет, Умути, иначе мы опоздаем. — Не опоздаем, остановись. Руи послушался. Они проходили через городской парк, до клуба оставалось идти всего пару минут. Листья деревьев шумели, подгоняемые ветром. Фонари работали через раз, и ориентироваться в парке проходилось по памяти. Небо было тревожным. Что-то не давало Умути покоя. — Что случилось? — В смысле? - искренне спросил Руи. — Ты очень тяжело дышишь. Если тебе плохо, давай провожу до дома. — Я всегда так дышу, ты же знаешь. — Сегодня иначе. — Боже, Умути, ты за моим дыханием следишь? Что с тобой сегодня? Ты какой-то чересчур подозрительный, - Руи сделал от друга шаг назад, будто чего-то боялся. Умути приблизился к Руи и заправил его волосы за ухо. Танцор опешил. Ему казалось, что он вот-вот задохнётся. — Что ты делаешь? — Просто убрал твои волосы, - добродушно ответил Умути, - тебе же они в глаза лезут. Парни стояли, молча смотря друг на друга. Между ними было какое-то липкое напряжение, источник которого никто не мог уловить. Тишину нарушил звонок от Хару, поступивший на телефон Умути. Друзья поторопились к клубу. Как и говорил Хару, там было очень много игр. Компания из тринадцати человек, собравшаяся этим вечером, поиграла во всё, что только можно было найти. Что-то распаляло игроков, подталкивая их на более близкое знакомство, что-то убивало командный дух и заставляло думать только о себе. Умути радовался этой возможности пообщаться хоть с кем-то, помимо своих двух близких друзей. Он пытался зацепиться за каждое новое знакомство, желая расширить свой круг общения. Ему было тяжело заводить друзей на долгое время. Умути изворачивался как мог, подстраивался под людей вокруг него, чтобы им было комфортнее с ним. Перенимал их поведение, копировал шутки, поддакивал тогда, когда это казалось уместным. Лишь бы на него обратили внимание. А потом ему самому становилось скучно это делать, и эти знакомые постепенно отсеивались, так и не узнав, что из себя Умути представляет на самом деле. На этом вечере он вновь пытался понравиться абсолютно всем, был душой компании. Особенно большое внимание он уделял Джею, успешному музыкальному продюссеру. Умути искренне надеялся, что это знакомство поможет ему в дальнейшем. Как и говорил Хару, там было очень много еды. Парни разговаривали и ели, играли и ели, ели в перерывах между играми, ели после разговоров. Ели, ели, ели. Они, не стесняясь, брали в жирные от масла руки игральные кубики и смеялись. Руи с ужасом наблюдал за происходящим. За весь вечер он съел только два помидора черри, выловленных им из салатницы. Хотелось больше, но он не мог себе позволить. У него в запасе осталось чуть больше четырёхсот калорий - Руи решил, что на них он доест дома суп, который заботливо налил ему в термос Умути день назад. Он был ему благодарен. Правда, благодарен. Руи не понимал, чем он заслужил такое хорошее отношение к себе, почему Умути вообще до сих пор с ним общается. Он разглядывал лицо друга, обращал внимание на то, как он мило улыбается, радуясь победе, как он быстро проглатывает напитки, как часто моргает, когда счастлив. Руи смотрел на него и радовался. Он боялся когда-нибудь потерять его. Руи проигрывал раз за разом, потому что просто не мог сконцентрироваться на игре - мысли были не о том, голова кружилась от голода и усталости. Он снова обреченно посмотрел на кусок пиццы, лежащий перед ним, и его желудок громко заурчал, что услышал сидящий рядом Умути. — Ты чего не ешь? — Дома поем. Я устал. Умути подвинул тарелку с пиццей ближе к другу и налил ему в стакан апельсиновый сок. Он внимательно посмотрел на Руи и попросил: «Пожалуйста, поешь». Руи осторожно, чтобы никто не увидел, потрогал свои запястья, с которых сошёл отёк, и немного порадовался. Стёклышко. Он аккуратно взял кусок пиццы и мысленно пообещал себе, что сейчас ест последний раз за день, и завтра это обязательно отработает тренировкой. Пицца была ужасно масляной. Руи поморщился. Капли масла стекали по его пальцам, и он чувствовал, что его скоро стошнит. Руи встал из-за стола, его голова закружилась. Он прикрыл рот рукой и очень медленно направился к уборной. Джей заметил, что Руи уходит. Он заговорщицки подозвал парней к себе ближе. — Весь вечер на него смотрю, блевать охота, честно. Отвратительно. Руи это слышал. Каждое слово. Джей не старался говорить хотя бы на тон ниже. На глаза Руи украдкой наворачивались слёзы. Много разных мыслей били его по голове. Он не слышал ничего, что происходило вокруг, кроме едкого слова, повторяющегося по кругу. Отвратительно. Отвратительно. Отвратительно. Смех. Смех, ставший родным. Смех, который излечивал шрамы на сердце. Смех, который был одним из чудес света. Руи услышал его. Услышал, как Умути смеётся со всей компанией из-за слов Джея. В Руи что-то сломалось. Он заперся в уборной, наклонился над унитазом и засунул два пальца в рот.