Многоликий.

—Ваше Величество, Вы хотели видеть меня? —Молодой человек проходит в тронный зал, пока позади него шел и наследный принц, хмурясь и кусая губы от раздражения. В отличие от Годжо Гето был обязан поклониться, что и сделал, хотя живет точно больше тех, кто прямо сейчас сидит перед ним на троне, смотря на него сверху вниз, задрав голову. Императрица сидела сбоку от супруга, рассматривая сначала вошедшего слугу, а после переводя взгляд на сына, делая глубокий вдох. Кажется, женщина была разочарована в поступке мальчишки, а на наглого «новобранца» смотрела с явным отвращением, потому что именно он подтолкнул юного принца на подобное нарушение, к тому же и евнуху нагрубил! —Да, Сугуру, хотел. —Мужчина сводит брови к переносице и слегка сутулится, устраивая ладони на подлокотниках трона. В его взгляде практически ничего нельзя было разобрать, чувства путались, от чего было непонятно, что ожидает уборщика, который даже страха не выражал, явно подготовившись к концу своего веселья. —Ты забрал моего сына с занятий? —Переспрашивает император, рассматривая своего собеседника, пока блондин за его спиной нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая наконец услышать что-нибудь страшное, вроде недели под замком, зубря разные правила или поэмы, чтобы забить время только учебой и не покидать своей спальни ни при каких условиях, а значит и обедая там же, не встречаясь с родителями. —Ваше Величество, я ведь сказал Вам, что это сделал он. Неужто Вы не доверяете мне? Я столько сделал для Вас и юного Господина, разве Вы можете сомневаться в моих словах? —Старший евнух, что какое-то время назад отчитывал мальчика за то, что тот не хочет заниматься, сейчас чуть ли не на коленях стоит перед императором, выйдя из-за его трона, трусливо показавшись на глаза парня. Если император переспрашивает, то, вероятно, когда-то евнух уже провинился, от чего практически потерял свое положение, а вместе с этим и доверие Его Величества. Благо Сугуру пока что даже не заработал этого доверия, терять его будет не так обидно и постыдно, да и если он лишится подобной должности при дворце, то он нем, может быть, и будут ходить слухи, но вряд ли кто-то удивиться. Какая может быть судьба у юноши, что столько времени провел в храме, проживая там, будто бы собственного дома нет. На нем было клеймо неудачника еще с момента, когда служители впервые его увидели. Пошел на крайние меры, а ведь такой молодой, подобная картина только жалость и вызывает. —Да. Мне показалось, что Его Высочество очень устал от занятий, ему необходим был отдых, потому я и ослушался указаний старшего евнуха, забрав его с собой, чтобы прокатиться на лошади. Прошу прощения. —Молодой человек склоняется в поясном поклоне, задерживаясь в таком положении на какое-то время, слыша лишь задумчивый вздох императора, который постукивал пальцами по подлокотнику, раздумывая над решением. —Не сочтите за дерзость, но наследный принц слишком много времени проводит за учебой, редко выходит на улицу, он бледнее всех, кого я только мог встретить во дворце. Это не хорошо для его здоровья, ему бы почаще выбираться на улицу и отдыхать. К тому же, если Вы хотите, чтобы он не терял время зря, то в теплую погоду можно проводить занятия в беседках на улице, вряд ли Его Высочество будет отвлекаться на посторонние звуки, если будет увлечен занятием. —Гето поднимает голову, взглянув в глаза императора, что удивленно вскинул брови, внимательно слушая речь его подчиненного. Не дав и нескольких минут мужу на раздумья по дереву ударяет ладонью императрица, поднимаясь со своего места. Женщина в роскошных нарядах теперь не только с отвращением взирала на уборщика, но и покраснела от злости, что явно в ней бурлила сильнее чего-либо. —Да как ты смеешь! Грязный, необразованный крестьянин! Ты указываешь императору, как лучше распоряжаться временем его сына? Если тебя так быстро взяли во дворец, то это не значит, что ты можешь позволять себе подобное хамство! Тебе никто не давал слово, кто ты такой, чтобы так выражаться? Да ты и гроша ломанного не стоишь, как и твои непрошенные советы! Нам лучше знать, что хорошо скажется на Сатору! А ты не лезь, не твое собачье дело! —Восклицает женщина, возмущенно топнув ногой, будто бы маленькая капризная девочка, что не знает каким образом выместить свою злость, от чего самым верным вариантом выбирает такое поведение. —Вот же! Да тебе язык твой поганый недостаточно отрезать, его даже собаки жрать не будут! Нашелся учитель! Да в твоей голове знаний меньше, чем. —Достаточно! —Грубый голос императора заставляет супругу осечься и замолкнуть, недовольно сведя брови на переносице и сесть на свое место, возмущенно цокая, в попытках сдержаться от гневных комментариев. —Он прав. —Заключает мужчина, вновь вскинув голову вверх и устремляя взгляд на евнуха, что изумленно охнул, а в глазах его читалось непонимание, возмущение, с которыми он и пойти ни к кому не мог. Быть может, присоединись он к императрице, покорно поддакивая каждому ее слову, сейчас бы вывод из всего сказанного был бы другой, а бесстыжего мальчишку погнали бы взашей. —Как ты можешь так опрометчиво поступать, не заботясь о самочувствии моего сына? Как ты посмел прийти ко мне с подобной жалобой, если сам запрещаешь ему отдыхать и покидать покои? Я наделил тебя слишком большой властью? Совесть потерял? —Н-н-н-но, Ваше Величество! Я ведь следую приказам императрицы! Я бы никогда так не поступил с наследным принцем, как Вы можете так думать? Я никогда не переходил границы, слепо следуя тому, как говорит Ваша супруга! Ее Светлость желала, чтобы принц больше занимался и смог бы поразить Вас своими знаниями! —Евнух падает на колени перед троном, склоняясь к его ногам. Его лицо и обувь императора разделяют лишь несколько сантиметров, стоит ему впасть в отчаяние — начнет целовать, слизывая грязь и умоляя пощадить. Грозный взгляд владыки устремлен теперь и на супругу, что скрестила руки на груди, озлобленно скалясь и тихо чертыхаясь, желая евнуху сгореть в адских муках, быть порванным на множество частей уродливыми демонами, чтобы его потом и мать родная не признала. Императрица всегда казалась Сугуру какой-то невероятно страшной женщиной, что обладала невероятной красотой. Может быть она какая-нибудь колдунья, которая одурачила бедного императора, обманом заставив его жениться на ней? Такие мысли наверняка допускали все, кто когда-либо здесь работал. Да иногда эти слова просачивались и в народ, от прихожан в храме можно услышать не только молитвы, но и тихие жалобы друг другу на какие-либо проблемы. Слухи в подобных местах разлетаются быстро, особенно, когда храм один из самых популярных в округе. —Не перекладывай ответственность за свои деяния на кого-то другого! Тем более не на мою жену! —Хмурится мужчина, после чего ногой ударяет по чужой ладони, лежащей на полу так близко, что не попасть по ней было бы той еще задачей. —А что касается тебя, Сугуру. На первый раз ты будешь прощен, к твоему совету я прислушаюсь, так и быть, но в следующий раз за такую выходку из дворца мы тебя погоним. Заруби себе на носу: приближаться к наследному принцу не может никто, кроме его наставников, родителей и моего советника. Ты понял? —Нет, отец! —Наконец вклинивается блондин, услышав что-то, что ему явно не понравилось. До этого момента он молча наблюдал за унижениями, держась так близко к своему новому знакомому, как только мог, чуть ли не прижимаясь к нему, уткнувшись лицом в спину, стараясь скрыть волнение. —Я не хочу, чтобы так было! Послушайте меня, батюшка, хотя бы раз! Я согласен с тем, что сказал Гето, но я недоволен тем, как покорно он соглашается с тем, чтобы держать со мной расстояние! Он мне понравился! И я хочу, чтобы он меня учил, а не этот старый пройдоха! У него глаза мелкие, как у жулика, да и врет он Вам вечно! А Сугуру, я точно уверен, сможет обучить меня достойно! Я буду стараться! Обещаю Вам! —Голубоглазый с мольбой смотрит на родителей, подходя ближе к трону отца, слегка поджав губы, боясь услышать отрицательный ответ. Мужчина, снова погрузившись в думу, прижал кулак ко лбу, смотря то на сына, то на слугу, который не выражал даже толики счастья, когда принц вышел вперед, чтобы уговорить императора на подобное. Но он и не должен быть согласен, это ведь желание Его Высочества, а каждое подобное желание для него закон, а значит очередная тряпичная кукла должна быть в руках юноши. Уж он-то точно с ней разберется и найдет должное применение, а раз клянется, что будет прилежно учиться, то точно уже придумал, как будет измываться над очередным учителем, что будет прыгать перед ним, стараясь влить в светлую голову побольше знаний. —Да что ты мелишь такое! —Снова встревает императрица, вскочив с трона. —У тебя лучшие учителя во всей Японии! Старший евнух — твой главный преподаватель, который многому тебя научил, а ты хочешь променять все это на него? Да ты взгляни на него! Смотрит на нас отупелыми глазами, дай Будда, хоть что-то понимает из человеческой речи, тяжело ведь год провести там, где весь твой круг общения заканчивается на лошадях! —Она смотрит на сына и качает головой, раздосадовано цокая языком. —Я не позволю, чтобы моего ребенка обучал один из хинин, да что он вообще может знать? Как мариновать дайкон? Хинин — переводится как нелюди, проще говоря, это нищие. —Матушка, ну что Вы такое говорите! —Светловолосый оборачивается на Гето, чей взгляд устремлен в пол, не то что бы стыдливо, но с явным нежеланием еще хоть раз взглянуть на императрицу, которая никак не могла угомониться. —Между прочим, он довольно начитанный! Я разговаривал с ним, когда он катал меня на лошади! Сугуру отлично разбирается в литературе и точных науках, куда лучше, чем все мои преподаватели вместе! Дайте ему. Дайте нам шанс! И я докажу, что Ваши суждения, мама, ошибочны! —Беловолосый сжимает губы, вновь возвращая взгляд к матери, которая только больше распыхтелась, уже не зная, какие аргументы можно привести, чтобы отговорить дитя от такого опрометчивого решения, а значит оставалось надеяться на мужа, что тяжело вздохнул, взглянув на сына и похлопав себя по лбу. —Хорошо. Раз ты обещаешь, что будешь прилежно учиться, то я согласен. Пусть Сугуру тебя учит, я ему доверяю. Если покажете хорошие результаты, то Гето так и останется твоим преподавателем, быть может, позже сделаю его твои телохранителем на выезды из дворца, чтобы пристально за тобой следил. Управляться с катаной мы его научим, особых проблем это не составит, а верхом ездить он, видимо, и без того умеет. Что ж, посмотрим на то, что будет дальше. С сегодняшнего дня ты, Сугуру, преподаватель наследного принца, потому веди себя подобающе. Время от времени за вами будут наблюдать, чтобы не расслаблялись, так что, если я увижу что-то, что покажет мне тебя, как недостойного преподавателя, ты можешь смело распрощаться с этой должностью. —Император сопровождает свои слова легким кивком заключение, а его жена садится обратно, распахнув глаза от потрясения. Не такого ответа она ожидала, тем более она не думала, что слуга, только что стоявший с опущенной от стыда головой, так быстро выпрямится и позволит себе обнять ребенка, который к нему подбежал. Прямо на глазах его родителей! Да они же знакомы без пяти минут полдня! —Спасибо, Ваше Величество. Я Вас не подведу, обещаю. —Темноволосый склоняется в поясном поклоне, а вслед за ним повторяет и Годжо, не спуская с лица счастливой улыбки от приятного чувства, что разливалось внутри. Для отца слуги — расходный материал, как и для матери. Младший тоже идет по их пути, но к Гето хочется относиться хорошо, а не как к человеку-однодневке, поэтому он и правда будет стараться заниматься усердно, а не спустя рукава, заставляя нового преподавателя разбираться с его беспочвенными капризами, которые остальных не заставляли долго ждать.

***

К несчастью императрицы, сколько бы усилий она не прикладывала, принц старался прилежно учиться, следуя всем указаниям своего преподавателя. На первом же зачете, спустя месяц усердной работы, парнишка полностью рассказал историю империи, практически полностью. Вопросы, на которых практически не было ответов в учебнике, он не оставлял, сразу же приводил доводы, которые подкреплял какими-то фактами, которые можно было найти только в самых старых книгах, которые медленно начинают желтеть и выцветать. Новый учитель наследного принца слишком хорошо разбирался в точных и гуманитарных науках, в боевых искусствах, до кучи еще и неплохо разбирался в политике, что подметил император, когда назначал его телохранителем Его Высочества. Молодому мальчишке нужна была помощь в подготовке к принятию трона спустя какое-то время, потому император хотел прислать в преподаватели своего советника, но, как сказал темноволосый, в этом они с Сатору не нуждались, потому что великолепно справлялись сами. Принц всесторонне развивался, так же у Сугуру обучался и боевому искусству, начав с меча, с которым совладал очень даже неплохо для своих лет. Блондин проявлял желание учиться даже тогда, когда ему давали заслуженный отдых. Проникшись историей своей империи, заинтересовавшись различными мифическими существами, он начал замечать, что время от времени эти две части истории сталкивались друг с другом, как, например, назначение первого императора благодаря Великой богине солнца Аматерасу, что и по сей день охраняет императорских отпрысков, наградив титулом Сына Небес. Сколько бы он не читал книг, нигде не было какой-то особенной информации, словно все книги были сделаны под копиркой группой людей, которые восхваляли Высший мир, не позволяя людям прознать о Низшем. Когда молодой человек обратился к матушке, чтобы лишний раз не раздражать ее рассказами о том, что Гето ему снова объяснял те или иные вещи, то не получил абсолютно никакого связного ответа, только недовольное выражение лица и грубое «не занимайся ерундой, сын мой», которое принца явно не удовлетворяло. К отцу обратиться возможности нет, потому что тот, с головой погрузившись в совершенствование своих владений, все время был занят или находился вне дворца, уезжая на встречи с посторонними государствами. Единственным его истинным источником оставался верный слуга, который, чтобы подкреплять свои слова фактами, периодически начал вывозить юношу за стены дворца. Гето всегда был готов рассказать мальчишке обо всем, от сотворения мира вплоть до нынешних дней и в попытках предугадать будущее. Выходы за пределы дворца нравились принцу невыносимо сильно, пусть матушка и продолжала ругаться на, теперь уже близкого и единственного, друга Его Высочества, они оба игнорировали гневные выкрики им в спины, зная, что император, даже если прознает об этом, лишь кивнет головой и скажет, что наследнику трона нужно знать, как живут его люди. Годжо сильно выделялся из толпы, белоснежные волосы, спрятанные под шапкой все равно замечали, как и необычного цвета глаза, которые завязывать шелковыми тряпками было бы глупо. Сколько бы раз они не появлялись среди простолюдин, никто не осыпал их проклятьями в спины, все наоборот, старались угодить молодому человеку, а тот, забавы ради вел с ними легкие диалоги, засматриваясь на местных девушек, которые ему даже в глаза смотреть не могли. Слухи, что принц влюблен в одну из девушек, дочь хозяина ювелирной лавки, которая подрабатывала не только у отца, но и разносила закуски и выпивку в одном из заведений, разлетелись довольно быстро, но блондин не спешил их опровергать, каждый раз дразня юную деву своим присутствием, заставляя смущаться от пристального взгляда. Его спутник никогда не оценивал такие забавы по достоинству, но не смел говорить ничего против, продолжая рассказывать юноше о том, как раньше жили люди, показывал нынешнее состояние основной массы людей на примере жителей при столице, что жили еще более менее, что нельзя было сказать о людях, живущих в деревеньках рядом со столицей. Туда они тоже время от времени заглядывали и принц, не заметив ничего плохого в том, чтобы вознести им в дар немного денег, оставил старосте деревни целый мешочек, плотно забитый золотыми монетами, от которого отказаться было просто нельзя. Его Высочество подарил деревушке возможность хоть немного подлатать дома и постараться возобновить продажи в соседних городах и деревнях, за что его очень благодарили. Народ почитал принца, пока собственная мать грязно обругивала обоих молодых людей за то, что они покидают дворец и тратят время на пустую болтовню с бедняками. И если Сугуру привычно молчал, пытаясь взглядом проделать в полу дыру, то голубоглазый всегда вступался за беззащитных жителей, из раза в раз повторяя одну и ту же фразу: «однажды ты сказала, что Гето ­один из необразованных хинин, но с ним я узнал больше, чем со всеми твоими учителями за всю мою жизнь, а вдруг остальные тоже могут быть наделены несоизмеримым умом? Вдруг им место среди всех министров, что стоят рядом с отцом, а мы вечно обращаем внимание только на аристократию? Глупо причислять каждого из наших поданных к необразованным и неумытым, матушка.». И его учителя всегда брала гордость, потому что некоторое время назад, до того, как они начали покидать дворец, Сатору придерживался тех же взглядов, что и императрица. Женщина по-прежнему оставалась недовольна тем, кем становится ее сын, пыталась его образумить, как могла, а стоило принцу повзрослеть и высказывать свой взгляд на политику — его отец тут же понял, чье это влияние, от чего отношения между ним и Гето стали более расслабленными. Наследник престола нашел не только одаренного слугу, но и отличного человека, который во многом разбирался и справлялся со всеми обязанностями, которых с годами становилось больше. Больше времени приходилось проводить с императором, чтобы знать какая политическая ситуация сейчас в Японии, как называли ее новые союзники, а после эти знания переносились в светлую голову ученика, что сам начал больше времени проводить с наложницами, как велела ему императрица, чтобы присмотреть себе жену уже сейчас, а не тянуть с этим вплоть до смерти Его Величества. Однако со временем, что император, что Гето, начали замечать серьезные различия в том, как молодой человек видит будущее своей империи, и взгляды эти явно не были схожи с отцовскими. Как бы не пытался телохранитель объяснить Его Высочеству о надобности подобных связей, мальчишка никак не слушал и всегда повторял, что эти люди испортят все культурное достояние Японии, но как только он женится и заберет власть — все поменяет и оградит свой народ от рук варварских государств. Увлечение Годжо девушками так же не осталось без внимания его близкого друга, который старался давать напутствия, мягко указывая на то, что нельзя слишком много времени уделять женщинам, ведь сейчас принцу нужно больше времени уделять обучению и вливаться в жизнь своей страны, дабы дать людям все лучшее, а не прослыть всего лишь дамским угодником, который подавал надежды на спасение только в недалеком юношестве. Однако подобные наставления не нравились ни самому принцу, ни его матушке, что даже по прошествую лет не считала все достижения Сугуру заслуженными. Она не любила темноволосого так сильно, насколько это вообще можно было описать словами, ведь именно из-за него ее драгоценный ребенок долгое время не задумывался о том, каких женщин он предпочитает, а так же до сих пор не думает о потомстве, хотя стоило бы уделить этому хотя бы какое-то внимание. Девушек-одногодок присылали в наложницы со всех городов, от каждого клана по одной, все неописуемые красавицы и умницы, к тому же многое умели и были хорошими хозяйками, но как на зло блондину не нравилась ни одна из них, а ночи он проводил с ними по принуждению, и то, это всегда были разве что свидания, ничего более. У каких-то молодых людей в голове в таком возрасте были только различные пошлости, а спрятанная в разных уголках комнаты литература не блестела научным содержанием, дамы при виде такого испуганно жмурились и прикрывали лицо ладонями, стараясь скрыть свой стыд, но Сатору и в этом плане был особенным. Его не тянуло к плотским утехам, а с каждой женщиной он хотел поговорить на отдаленные темы, какие-то более важные, пытаясь разобрать в них хоть какой-то потенциал справедливой правительницы, ведь если его жена останется вдовой, то она обязательно должна будет знать, как правильно вести свое государство к процветанию. Но каждая из них умела только хлопать глазками и рассуждать ограниченно настолько, что не могли уйти дальше оброненной принцем по неосторожности фразы. Из раза в раз он находил свое успокоение в верном друге, сидя с ним на веранде и наслаждаясь ароматным чаем за разговорами и небольшими дебатами, в которых каждый пытался доказать свою правоту. *** —Решать мне? —Молодой человек рассматривает нефритовое кольцо, лежащее на его ладони. Вспоминая все те времена, беззаботные и легкие, хочется вернуться на несколько лет обратно, снова уделяя по несколько часов глупым спорам о том, какое правление будет правильным для будущего империи. —Я наконец-то нашел ту, которая способна быть вровень мне, которая может заменить меня после моей естественной смерти. Ту, которая вырастит нашего сына и поставит его на ноги. А ты предлагаешь мне принять твою помощь, отдав в руки свою жизнь? Сколько лет я доверял тебе, Сугуру, чтобы потом узнать о том, что ты так долго от меня скрывал. Ты просишь о прощении и правда надеешься на то, что я поверю в твои сказки? —Голос принца звучит как-то холодно, не так, как раньше, еще более непривычно и неприятно, а внутри у демона все сжимается так, будто бы его жизнь рушится на миллиарды маленьких частиц, в каждой из которых он видит по отрывку своей жизни. —Я не хочу забывать тебя, я хочу помнить твой омерзительный поступок и знать, что ты поплатился за свои деяния, но раз спустя столько лет, сколько ты провел в разных оболочках, тебя так и не настигла кара, то и мне не под силу так поступить. Оку-но-камо пользуется популярностью не только среди простого люда, но и среди аристократии. Если бы я знал, что величественный демон, о котором ты всегда мне рассказывал кратко и смято, все это время был рядом со мной и внушал людям доверие и ложные надежды, я бы уже тогда. —Принц смолкает и, слегка помедлив, надевает кольцо на безымянный палец, рассматривая блеск нефрита на свету. —Наверное, я бы ничего и не сделал тебе, ведь ты и правда никогда не преследовал дурных намерений. Я вырос тем, кем являюсь сейчас, по большей части, благодаря твоим урокам, Сугуру. Может быть, если бы не ты, то сейчас я бы развлекался с очередной девицей и плевал бы на будущее своего государства, надеясь лишь на то, что по приказу матушки смогу вести за собой народ. Ты многое сделал и на многое повлиял, но не как Многоликий, а как Сугуру Гето. Как мой подданный, как мой телохранитель и учитель, как мой. любимейший из всех самураев. —Заключает блондин, укладывая ладонь на щеку мужчины, мягко оглаживая бледную кожу и скользя пальцами к подбородку, чтобы повернуть к себе и взглянуть в темные глаза с янтарным дном, где все это время скрывалась истина, которую принц так и не смог разглядеть самостоятельно. —Я правда могу сделать с этим все, что захочу, если это касается тебя? —Голубые глаза пылают тем азартом, которого Гето еще ни разу не удавалось узреть. Ни при одном сражении на тренировках, ни в небольших дебатах за правильность мнения. Сейчас принц был больше всего увлечен мыслью о том, что способен сотворить все, что пожелает его душа, пользуясь одним лишь украшением на своем пальце. —Тогда. Я хочу, чтобы ты принял нашу с наложницей Сато сторону, а также навсегда забыл об интрижках на стороне. Пока ты служишь мне — ты не имеешь права быть с кем-то. Я — единственное твое увлечение, которое тебе разрешено. Я — единственный, чьи губы ты можешь целовать. Я — единственный, с кем тебе дозволено быть до самой смерти. —Принц охватывает ладонями чужое лицо и смотрит в глаза, не отводя взгляда, улыбается хищно и не думает о границах, которые должны быть выстроены между ними. Сатору Годжо давно принял тот факт, что он одержим своим учителем, что его не привлекает ни одна наложница по той причине, что он желает обнимать лишь одного человека; держать его ладони в своих и проводить вечера в одной из дворцовых спален. Никто больше не смеет прикасаться к принцу, а его самурай — его главное сокровище, которым он ни с кем не поделится. —Ваше Высочество. Что Вы такое говорите? —Сугуру старается сохранять хладнокровный вид, сводит брови к переносице, но чувствует, как с его плеч падает неподъемный груз, который больше не побеспокоит. Больше ему не придется приходить намеками во снах, больше ему не придется узнавать от служанок о том, как проходят встречи принца с наложницами. Он знает, что Его Высочество теперь не выпустить из рук возможности, которую получил так легко. —Ты только мой, Сугуру, навсегда только мой. До моей смерти, даже если я обернусь мстительным духом, ты всегда будешь только в моей власти. Я чувствую к тебе то, чего не должен, но это не проблема. Даже если об этом узнают все во дворце, если это уйдет за его пределы, если нас захотят казнить. Это никогда не будет препятствием, потому что мои чувства сильны, они искренние. Я ни к кому подобного не испытывал, даже не могу толком понять в какой момент я так сильно стал к тебе привязан… —Голос принца не дрожит, он говорит все быстро и четко, не позволяя самураю вставить ни слова, смотря в распахнутые янтарные глаза и переходя одной из ладоней на затылок, мягко пройдясь пальцами по коже за ухом. —Ваша матушка точно возненавидит меня еще больше, если узнает, что я совратил Вас. Это неправильно, это грешно. —Но ему не позволяют больше ни слова сказать, накрывают губы своими, а все, что остается Гето — послушно принять этот поцелуй, больше не сопротивляясь и отпуская внутреннее смятение, укладывая ладони на талию наследного принца, прижимая его к себе так, словно они стоят на последнем клочке земли и вот-вот утонут в бездонном море, если не будут держаться друг за друга. Но если все так, то что будет с наложницей Сато? Разве не она должна была стать королевой, выйдя замуж за Годжо? Будет ли возможно совершить бракосочетание, когда юноша совсем не заинтересован в ней, а питает чувства к ее противнику?