Короли Игнисаквы

Оглядывая бесконечные ряды тропических деревьев, пестрящих зелёным цветом, растущих на необитаемом острове, и песок, граничивший с океаном, Тэхён лишь силой воли продолжал держать лицо бесстрастным. Отчаянный вой чёрного дракона не помогал успокоить бешено колотящееся сердце. Они слишком далеко от Игнисаквы. Они слишком далеко от всех королевств. Короли, затерявшиеся посередине Великого океана, на одном из тысяч мелких островов, оказались отрезаны от всего мира. Тэхён будто бы старался сломать зубы, настолько сильно он сжимал челюсти. Не этого он ждал, не на это рассчитывал. План рухнул, как карточный домик, похоронив их обоих под завалами несбывшихся надежд. Ему было точно известно, что с ним сделает варвар, если чёрный дракон умрёт. Может, не тронет, пока внутри растёт нежеланный, насильно зачатый плод? Вряд ли... Чон-Драак Чонгук не простит убийство собственного дракона. Опустившись на колени рядом с обессиленным Вууром, Чонгук пытался найти ответ в его кровавых глазах. Связь всадника со своим драконом была сильнее любых религий и проклятий. Он не может потерять своего главного союзника. Не в этой жизни. Вуур, не в силах больше держать голову, опустил её на влажный песок. Дыхание было прерывистым, красные, будто два рубина, глаза едва открывались. Дракон сгорал изнутри по вине Ким-Хаан Тэхёна, травившего его не один месяц. В один миг Чонгук стоял на коленях у гигантской чёрной головы, а в следующий, подорвавшись с места, ринулся в сторону омеги. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы понять, кто именно был виновен в болезни священного существа. — Ты пожалеешь, что родился на свет, если Вуур умрёт, — Чонгук сдавил шею своего мужа и, не повышая голос, давал клятву. — Будешь молить о смерти. — Ты сам во всём виноват, — Тэхён, краснея, задыхался от боли, но всё равно говорил ровно, не испытывая страха перед стоящим напротив мужчиной. — Стоило меня послушать, стоило пойти мне навстречу. — Тварь, — выплюнул Чонгук, из последних сил сдерживая ядовитое желание свернуть омеге шею. — Умрёт Вуур — умрёт твой брат, и ты, после того, как родишь мне ребёнка. Неконтролируемые волны злости туманили взор, заставляли тело едва заметно трястись от гневной бури в груди. Не будь внутри омеги его ребёнка, альфа бы точно свернул ему шею здесь и сейчас. И даже на проклятую истинность не посмотрел бы. — Думаешь, я рожу тебе наследника после таких слов? — поинтересовался Тэхён в ответ ледяным тоном. — Я вырежу его из себя, если ты снова скажешь нечто подобное. Зря варвар не выполнил его просьбу. Нужно было прислушаться. К нему не прислушались, и он не станет. Чёрствость внутри и запертые под сотней замков эмоции не дадут омеге испытать жалость ни к чёрному дракону, ни к варвару. Короли сгорали от бессилия и злости, а остров, не отмеченный красным на картах, с интересом за ними наблюдал. Наблюдали и деревья, долгие годы жившие в тишине, и песок, по которому многие десятилетия не ступала нога человека. Океан же, омывающий остров со всех сторон, поглядывал на королей голодным взором.