После тьмы наступает свет

Чонгук сидел в кресле за столом в своем кабинете, стучал ручкой по бедру и смотрел в окно. Был полдень, прошло несколько часов с его встречи с Тэхёном. Внутри все тянуло какой-то непонятной болью, сдавливало органы. Бить омегу Чону и хотелось и не хотелось. С одной стороны, альфа был готов в той же грязной камере закончить жизнь этого предателя, размазать по холодной стене, чтобы неповадно было другим. С другой стороны, каждый удар отдавался в собственном теле. Ведь ни разу за этот год он не причинил физической боли Тэхёну. Да, у них бывал довольно грубый секс, после которого по телу омеги рассыпались багровые отметины и следы укусов. Но Тэхён стонал от удовольствия, и никогда не был против. Сегодня же омега стонал от боли, потому что альфа не жалел сил для ударов. Из размышлений Чонгука вывел спокойный голос Джуна, который сидел на диване, закинув ногу на ногу. Альфа всегда собран и красив. Идеальная укладка на светлых волосах, лицо чисто выбрито и свежо. Серые брюки, черные блестящие ботинки. Светло-коралловая рубашка заправлена под ремень на брюках. Две пуговицы сверху расстегнуты, рукава закатаны до локтей, открывают крепкие предплечья. – Я думаю, что мы сможем все поменять с поставкой, не потеряв много дней, - говорит старший, не отрывая взгляда от смартфона в руке. - Максимум добавится три дня. – Главное, чтобы поставщик не был против. Все-таки сроки очень важны. Слишком много деталей нужно учесть, чтобы все прошло гладко. Джун кивнул и посмотрел на Чонгука. – Нам надо сейчас же продумать план целиком, чтобы уже с готовой идеей звонить поставщику. Мы давно с ним работаем, проблем не возникало никогда. К тому же мы слишком хорошие покупатели, чтобы терять нас. У всех могут возникнуть проблемы. Ким пожимает плечами, а Чон кивает и поджимает губы. – Значит так, - говорит Чонгук, кидая ручку на стол. - Переносим на три дня. Меняем место, подальше от того, что было до этого. Время тоже меняем, плюс-минус два часа. Оповещаем наших купленных полицейских о том, что все поменялось. Пусть меняют свои смены и место дежурства как хотят, мы им прилично за это платим, чтобы они прикрывали нас. Сейчас с тобой готовим все быстро, и сегодня же звоним поставщику и говорим об изменениях. Пусть тоже готовится и не волнуется. Джун кивает. – Отлично. Затем смотрит на Чонгука пристально. Младший напрягается, он знает что именно хочет сказать Ким. И о ком. – Я проснулся сегодня, и мне доложили, что ты говорил с Тэхёном. Омега отделался ударами, но все еще жив. – Блять, Джун, - закатил глаза Чон, - ты говоришь очевидные вещи. Я вообще-то в курсе всего этого. – Он все еще жив. – Ты повторяешься. – Почему? – Почему повторяешься? Хрен тебя знает, возраст наверное. Намджун раздраженно выдохнул, не сводя серьезного взгляда с младшего. – Что ты хочешь от меня услышать? - раздраженно спрашивает Чонгук. – Ты не хочешь его убивать? Чон тихо рассмеялся, прищурив глаза. – С чего вдруг мне этого не хотеть? – Тогда почему он еще жив? – Потому что быстрая смерть для него слишком легко, - шипит альфа, наклоняясь к столу и кладя руки на столешницу. - Он ждет ее. Ждет уже два года, представляешь? Я потом тебе все расскажу, когда мы закончим с новым планом. – И что ты для него придумал? Чонгук повел плечами: – Пока ничего конкретного. Но ты же знаешь, у меня богатая фантазия. _______________________ Юнги сидит в машине на стоянке у торгового центра и ждет Хосока. У его друга там встреча с мелким информатором, который через друга друга сестры троюродного дядюшки может узнать всякие мелочи о жизни Чонгука. Мелко, чаще всего бесполезно, но иногда приносит выгоду. Мин открывает окно и закуривает. Ждет уже почти час, о чем, блять, там можно так долго трепаться? Наконец, появляется Хосок. У него в руках два пакета из Мака, на губах довольная улыбка. Юнги закатил глаза. – Смотри, вкусняшек купил, - радуется Хосок, отдавая альфе второй пакет с едой. – Это я здесь час торчу, чтобы ты пожрать себе купил? – Не себе, а нам. И я не виноват, что там была такая очередь. Время обеда, сам понимаешь. – Понимаю, - тянет Мин, выбрасывая окурок в окно. - Понимаю, что ты идиот. – Бля, Юнги, жрать хочется. – Тебе всегда хочется, потому что приходы ловишь. Хосок довольно лыбится и запихивает в рот картошку фри. Мин фыркает и закатывает глаза. – Что по делу? Альфа прожевал и сказал: – На сегодняшнее утро Тэхён был еще жив, хотя уже поговорил с Чонгуком и походу все выложил. А подловил вас Пак Чимин, приближенный омега Чона, бывшая главная подстилка. Юнги расширил глаза и провел языком по верхним зубам. Он знал Пака. Красивый омега с черными волосами, бешеным характером и пухлыми блядскими губами. Ему периодически докладывали об их стычках с Тэхёном за этот год, о которых уже слагали легенды. И догадка о том, что их гениальный план провалился, не потому что Ким плохо скрывался и выдал себя как-то, а потому что Чимин тупо ревновал и следил за Тэхёном, чтобы что-то на него нарыть, выводила из себя с невероятной силой. Просто, сука, ревность. Просто одна задница не могла смириться с тем, что член Чонгука ее больше не трахает. И столько сил и времени вылетело в трубу. Мин сжал руль с такой силой, что заскрипела кожа под пальцами. Хотелось мозги вышибить этой суке, чтобы больше никогда не смогла сунуть свой нос туда, куда не следует. – Все ясно, - процедил Юнги сквозь зубы, переводя взгляд на друга, который закатывал глаза от удовольствия, вгрызаясь зубами в бургер. - Ты сказал, чтобы присмотрели за Кимом и докладывали о том, жив тот или мертв? Хосок закивал, не прерывая своего «вкусного» занятия. Мин фыркнул, кинул свой пакет с едой на заднее сиденье и завел двигатель. – Ладно, поехали. Надо заехать к одному мудаку, который еще с прошлой недели не может отдать вторую часть денег за партию порошка. ________________________ – Я рад, что мы смогли с тобой договориться, - с улыбкой говорит Чонгук, раскручиваясь на своем кресле. - Извини за неудобства, сам понимаешь, в нашем бизнесе много тех, кто любит вставлять палки в колеса. – Конечно, я все понимаю, - с усмешкой говорит голос из динамика телефона. - Тем более ты рыбка крупная, было бы странно если бы у тебя не было врагов. – Действительно, - кивает Чон. - Так что сейчас все в порядке. Все детали я отправлю тебе на почту, как только мы закончим разговор. – Отлично. Буду ждать. Всегда рад сотрудничеству с таким умным человеком. – И это взаимно. До встречи. Звонок на громкой связи прерывается и Чонгук фыркает. – Конечно, блять, ты рад. Заломил такую цену, что не каждый потянет. – Ну, зато оружие у него на высшем уровне, - с улыбкой говорит Джун, разминая затекшую шею. – С этим не поспоришь. Никто никогда не жаловался. Главное, чтобы наши покупатели не пищали, что очень дорого. – Если они не могут выложить хорошие деньги за хороший товар, то может и нехер соваться туда, где не потянешь? Чон прищурился и с ухмылкой сказал: – Твои мысли просто гениальны, Джун. Мне надо записать. Средний палец был ему ответом. Младший фыркнул и потянулся всем телом. Уже наступил вечер. Они весь день просидели в кабинете, разрабатывая новый план и прерываясь на небольшие перекусы. Мозг уже не соображал от расчетов, цифр и десятков сделанных звонков. Спасибо, Юнги и Тэхён, что не даете расслабиться. Альфа сжал зубы от воспоминаний об омеге. Хотелось увидеть его, но он точно к нему не пойдет. – Ну что, поделишься историей, которую тебе поведал Тэхён. Чон вымученно промычал и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Не хотелось говорить о Тэхёне, не хотелось думать о нем. Но он обещал старшему. Да и если Джун захочет, сам спустится в подвал и услышит все из первых уст. Поэтому Чонгук приступил к рассказу. После того, как младший замолчал, закончив свою повесть об омеге, Джун молчал минут пять, обдумывая и хмуря брови. Затем выдохнул и произнес: – В этой ситуации Тэхёна можно посчитать за жертву и пожалеть. И даже понять, почему он не рассказал все тебе. Ты уж точно не добрый принц, который поймет и пожалеет. – Да что ты, блять, говоришь?! - зло прошипел Чонгук, сжимая кулаки. - Пожалеть бедного омежку, который год крутил мной, как хотел по указке Мина. Прекрасно. Боялся он, сука! Как будто я относился к нему так же как к другим. Если бы он мне признался... Чонгук замолчал, смотря в одну точку на стене. Джун тихо подтолкнул к продолжению фразы: – Что бы ты сделал, Чонгук, если бы он признался? Альфа моргнул пару раз, выходя из задумчивости. – Не знаю, что бы я сделал. Какой смысл говорить об этом. Все, закончили этот разговор. Мне нужен горячий душ и много сна. Я почти не спал последние двое суток. Ты останешься сегодня здесь? – Да, уже поздно. Поужинаю и пойду в свою комнату. – Отлично, тогда до завтра. Чонгук встал со своего кресла и вышел из кабинета. Проходя по холлу первого этажа, альфа старался не смотреть на кухню, из которой ведет вход в подвал. Нет, он не пойдет туда и не будет об этом думать. _____________________ Часов не было, поэтому Тэхён различал дни только по тому, когда ему приносили еду. Два раза в день, утром и вечером. Если так судить, прошло четыре дня как он сидит в этом подвале. К нему не приходил никто, кроме альф, которые приносили ему еду и воду, и выносили ведро с угла. Тем утром, когда ушел Чонгук, ему бросили аптечку. В ней он нашел вату, бинты, перекись, какую-то заживляющую мазь. Водой из бутылки, которую приносили для питья он намочил бинты, чтобы хоть как-то очистить лицо от засохшей крови. Зеркала не было, поэтому промывал и обрабатывал раны омега на ощупь. Тэхён горько усмехался, когда представлял как сейчас выглядит. В рваной рубашке и с разбитым лицом. Один глаз до сих пор полностью не открывался, опухлость не прошла до конца. Омега уверен, от его красоты сейчас мало что осталось. Каждый раз, когда дверь открывалась, омега вздрагивал. Он боялся, что вернулся Чонгук. Если заходил какой-то альфа, омега дрожал от мысли, что тот пришел к нему, чтобы изнасиловать. И Тэхён не знал, чего боялся больше, Чона или его альф. Но Чонгук так за четыре дня и не появился, а омегу никто не трогал. И становилось все страшнее. Потому что затишье перед бурей пугало неизвестностью. Чонгук мучил его ожиданием, неопределенностью. До дрожи было страшно представить, что альфа мог для него подготовить. На второй день Тэхён не выдержал и попросил какого-то альфу принести плед. Омега мерз ужасно, зуб не попадал на зуб, все тело было ледяным. Несмотря на то, что на дворе лето, подвал был холодным и сырым. Уснуть от холода не получалось, все тело пробивала мелкая дрожь. Может в этом и есть план? Чтобы омега загнулся в этих четырех стенах от воспаления легких? Но плед ему принесли через несколько часов. Теплее стало. Толстый мягкий материал забирал из слабого тела остатки тепла, сохранял его и согревал. Тогда Тэхён первый раз более или менее нормально поспал за последние трое суток. На пятый день, его впервые вывели из подвала. Зашли двое альф, закрепили руки за спиной наручниками, и ни слова не говоря вывели из камеры. В глаза ударил яркий свет кухни. Тэхён щурился, пытаясь привыкнуть к солнечному свету, которого не видел пять дней. Было примерно время обеда, что подтвердили часы на стене кухни. Идти было сложно, тело ослабло от плохого питания и содержания, до сих пор болело от ударов Чонгука. Альфы буквально волокли его, подхватив за локти с двух сторон. Тэхён путался в ногах, опустив голову, пытаясь делать неуверенные шаги. Когда они вошли в холл, Тэхён резко вскинул голову, когда услышал приглушенный стон. Одним глазом он пытался рассмотреть картину, которая была сбоку от него. Чонгук стоял, прислонившись спиной к стене. Руками он поддерживал Чимина за ягодицы, пока тот обвил его руками и ногами. Они целовались. Пак мычал в поцелуй и терся своим пахом о живот альфы. Что-то жаркое, раскаленное и острое воткнулось в сердце Тэхёна. Когда черные глаза поймали его взгляд, не прерывая поцелуй, омега зажмурился и опустил голову. Идти совсем не осталось сил. Теперь альфы буквально волокли его, пока омега старался справиться с удушающим чувством, что мешало дышать. Самые его страшные кошмары сбывались. То что он больше всего не хотел видеть происходило на его глазах. Сил и желания жить не осталось совсем. И Тэхён молился о том, что сейчас его выведут из дома и наконец пристрелят к чертовой матери. Но Ким ошибся. К сожалению. Его привели в одну из ванных комнат на первом этаже. Завели в комнату и сняли наручники. – У тебя двадцать минут, - сказал один из альф и вышел, закрыв за собой дверь на замок. Тэхён выдохнул и открыл глаза. Но картинка из холла все так же стояла перед глазами, будто отпечаталась на сетчатке. Как бы он не тряс головой, она не уходила. Только голова сильнее разболелась. Времени было мало, поэтому омега начал раздеваться, шипя от боли. Когда вся грязная одежда валялась на полу, омега на трясущихся ногах вошел в душевую кабинку, включил горячую воду и просто попытался раствориться в этом обжигающем потоке. Соленые слезы текли по щекам, смешиваясь с водой. Жаль, что она не может смыть всю боль, которая убивает изнутри. Чонгук сделал это специально? Приказал отвести в душ, пока сам целовался с Чимином? Они уже поднялись наверх, чтобы продолжить? Или остались на диване в холле, чтобы Тэхён мог увидеть больше, когда его поведут обратно? От этой мысли все внутри похолодело, несмотря на горячую воду, которая обжигала. Нет, нет, он этого не выдержит. Он выхватит пистолет у одного из альф, и пустит пулю себе в лоб. Только сложно это сделать, если у тебя руки закованы в наручники за спиной. Но идея Киму понравилась. Он не хотел больше ждать того, что готовит для него Чонгук. Он не хочет больше видеть того, что увидел сегодня. Тэхён не выдержит, просто не выдержит. Омега так устал... Тэхён тер себя мочалкой так сильно, казалось грязь въелась в самые поры, глубоко-глубоко. Приятный запах геля для душа расслаблял. Наконец-то долгожданный шампунь смывал грязь с голубых волос. Когда в дверь постучали и крикнули «три минуты», Тэхён смыл всю пену с тела и волос, выключил воду и вышел из душа. Взял большое полотенце и насухо вытерся. Оглядевшись по сторонам, омега увидел вещи на тумбочке слева от него. Обычная черная футболка и черные свободные спортивные штаны. Отдельное спасибо за чистое белье и носки. Ноги ужасно мерзли. И черные кроссовки. Посмотрев на себя в зеркало, омега хмыкнул. В принципе, все не так плохо, он думал дела обстоят хуже. Левый глаз заплыл, но отёк уже сходит, поэтому скоро он откроется. Правая бровь, из которой лилась кровь в то утро, рассечена. Рубец небольшой, но так как его не зашили, сросся неровно и останется шрам на брови. Синяки уже становились зелено-желтыми, губы почти зажили. Когда дверь открылась, Тэхён стоял полностью одетый и смотрел на альфу. Тот вошел и сказал: – Повернись. Руки за спину. Омега подчинился, мельком заметив, что пистолет альфы засунут под ремень джинс спереди и прикрыт футболкой. Но сейчас ничего не выйдет. Руки заковали в «браслеты». Что ж, в другой раз. Когда они приближались к холлу, Тэхён весь напрягся. Боже, хоть бы там не было того, о чем он думал в душе. Омега молился, и, наверно, кто-то наверху его услышал, потому что холл был пуст. Но от мысли о том, что они просто переместились в спальню, легче совсем не становилось. ________________________ Чимина просто разрывало от злости и обиды. Несмотря на то, что Тэхёна больше нет в постели Чонгука, тот до сих пор стоит между ними, потому что Чимина тоже нет в той кровати. С той ночи, когда у них был секс, больше этого не повторилось. Единственное, чего смог добиться Пак, это сделать вчера минет Чонгуку у альфы в кабинете. Но и то Чон сидел с закрытыми глазами, откинув голову на спинку кресла и просто сжимал зубы. Не вплетал свои пальцы в черные волосы омеги, не управлял процессом, как раньше любил это делать. А когда кончил Паку в рот, просто выгнал из кабинета, даже не кинув взгляда. Омега дрожал от ярости. Он не понимал, почему все не может вернуться и стать так, как было раньше. Почему Чонгук ведет себя так? Казалось, их отношения стали еще хуже после того, как омега раскрыл в Киме предателя. Чон вроде и подпустил к себе пару раз, но как будто через силу и скрипя зубами. Чимин не знал что делать и как это исправить. Он сегодня услышал, как Намджун давал распоряжение о том, чтобы Тэхёна отвели в душ. Было большой удачей поймать Чонгука в это время в холле. Пак буквально повис на альфе, целовал сильно и мокро, стонал и мычал, терся о Чона, стараясь возбудить. Когда появился Тэхён омега сразу это узнал. Потому что от запаха белого шоколада Чонгук весь напрягся, его тело будто окаменело. Как Чимин не старался увлечь альфу дальше, у него не получилось. Как только Тэхён скрылся из вида, Чонгук буквально скинул омегу с себя на пол. Злость и раздражение горели в черных глазах, и альфа прорычал: – Отвали от меня! Я сказал, когда ты будешь нужен, я тебя позову. И просто ушел в сторону своего кабинета. Чимин вылетел из дома и теперь сидел на скамейке среди деревьев, которую так любил Тэхён. Сидел уже больше двух часов, но злость не отпускала. Поэтому омега встал и направился в дом. Зайти в камеру к Тэхёну труда не составило. Все знали, что Чимин приближенный Чонгука, тем более вроде как вернул статус любовника, поэтому альфы спокойно открыли ему дверь и пропустили внутрь. Чимин зашел, дверь за ним закрылась. Омега поморщился. Ужасное, тусклое, холодное помещение. Как раз для Кима. Омега лежал на кровати, с головой укутавшись в толстый плед. Когда дверь хлопнула, Тэхён сразу подорвался, сорвал с себя теплую ткань и уставился на Пака, расширив глаза. – Ну, привет, Тэхёни. Как дела? Тэхён весь напрягся. Карие глаза смотрели со злостью, не моргая. Чимин же нацепил обманчиво-ласковую улыбочку, и сверкал глазами. – Что тебе надо? – Как что? Пришел проведать тебя. Извини, раньше не было времени. Чонгук как с цепи сорвался. Видимо, все-таки соскучился по моей заднице. Даже ходить сложно, веришь? Хотя, ты и так все сегодня видел. Еле до спальни добрались, Чон чуть там же в холле не трахнул меня. Ох, до сих пор дрожь по телу. Чимин облизывается и прикрывает глаза. Следит за Кимом, который застыл на месте и кажется даже не дышит. Только карий глаз, который виден, в отличие от второго, пылает ненавистью и болью. Пак начинает расхаживать по маленькой камере, кидая взгляды на Тэхёна. – Знаешь, Ким, твоего запаха уже не осталось в его спальне. Он все заставил перестирать, а твои вещи выкинуть. Зато как там пахнет жасмином... Особенно сейчас, после нашего секса с Чонгуком. Он смешивается с его горьким шоколадом, как в старые добрые времена. Тэхён молчит и не сводит взгляда с омеги. – Ну, и чего ты молчишь? – А что ты хочешь услышать? – Как что? Ты же так любил отвечать мне, тебе палец в рот не клади, я уж знаю. Где же теперь твоя спесь, Тэхёни? Почему ты уже не кричишь о том, что Чонгук твой, и только твою задницу он будет трахать? Видишь как ты глубоко заблуждался? Я снова там, где и должен быть. А ты... А ты не проживешь долго. С этими словами Чимин одаривает Кима плотоядной улыбкой и выходит из камеры. ________________________ Только когда за Паком закрылась дверь, Тэхён смог выдохнуть и дать волю слезам. Хотелось кричать, бить все что попадется под руку, хотелось свой пистолет в руке, чтобы расстрелять нахуй эту суку! Боль заполнила все тело, мешала дышать и нормально функционировать. Тэхён плакал, судорожно вдыхая и выдыхая, пытаясь остановить истерику, чтобы не накрыла его с головой. Перед глазами все слова Пака превращались в картинки. Все как наяву было. То, как Чонгук трахает Чимина на их кровати, как рычит и вбивается в чужое тело. Как высоко стонет своим противным голосом омега, извиваясь в умелых руках альфы. Мерзко. Больно. Невыносимо. Разве любовь должна быть такой? Разве она должна убивать? Разве это не самое прекрасное чувство на земле? Если любовь такая, как он чувствует сейчас, лучше бы он вообще не любил Чонгука. Потому что это альфе не надо, он уже забыл Тэхёна, вернувшись к Чимину и не оглядываясь назад. Наступил вечер. За дверью послышались шаги и звон ключей. Принесли ужин. Тэхён поднялся и оперся спиной о стену возле кровати. Прижал руки к животу и опустил голову. Дверь открылась и зашел альфа. Тэхён поднял на него взгляд. Это был тот мексиканец из оружейной, который чистил пистолет омеги. Альфа кинул взгляд на Кима и начал приближаться к кровати, чтобы поставить тарелку с едой и забрать грязную пустую посуду. Когда альфа выпрямился, Тэхён застонал. Мексиканец пристально посмотрел на омегу. Тэхён сделал пару шагов в сторону альфы, тяжело дыша. – Тэхён? Что случилось? – Я..я не знаю. Больно... Живот режет, это невозможно... Так больно... Еще один шаг к альфе. Тот моргает и не знает что ему делать. – Я скажу кому-нибудь. Подожди. Громкий вскрик и Тэхён поднимает лицо, из его глаз текут слезы. Омега не знает что альфа увидел в его лице, но глаза мексиканца расширились. – Больно... Одну ладонь омега кладет на плечо альфы, будто поддерживая себя от падения. Мексиканец рефлекторно поддерживает омегу за талию, чтобы тот не упал. Правая рука заходит за спину альфы и одним четким движением выхватывает пистолет из-за пояса джинс. Тэхён отходит вплотную к стене, подняв пистолет, держа альфу на прицеле. Тот поднял руки и хлопает глазами. От игры не осталось и следа, взгляд омеги прояснился. Только рука немного дрожит вместе с пистолетом. – Не...не надо. Я здесь не причем. Губы Кима искажает какая-то счастливо-сумасшедшая улыбка, голос обманчиво ласков. – О нет, это не для тебя. Дуло пистолета прижимается к правому виску, щелкает предохранитель. Дуло у виска, как последние два года. И наконец-то из него вылетит пуля. – Это для меня.