Ни с кем не делиться счастьем

Антон проснулся от ярких лучей за окном, а не от ломящей боли. Он сам взял градусник и померил температуру, та оказалась 36.7. Почти здоров, круто. Только осадок вчерашнего разговора и ночных истерик остался. С этим надо что-то делать. Надо же, пробудили какие-то эмоции, детские страхи, фобии, создали новые. Интересная все-таки штука — человеческий мозг. Генерирует и генерирует проблемы, блин. Лучше бы помог. Теоретически, Арсений прав. Жизнь Антона изменилась кардинально, пускай он даже не осознает этого, но теперь у него есть новые проблемы, новые дела, новые обязанности, он живет в новой квартире и жизнь с приходом преступника стала новой. Только как же теперь он будет один справляться? Нужно заново учиться жить и привыкать к новой жизни. Нужно брать от нее максимум. Максимум позитива и максимум пользы, как и от тысячу других жизней и жизненных ситуаций, просто Антону Шастуну досталась именно эта. Все, что он может — это подвести ее к счастливому финалу. А поможет ему… — Доброе утро. В дверях появляется Арсений. Сонный, лохматый, подсвеченный лучами солнца так, будто у него нимб над головой и сам он весь светится, пускай и в черной футболке и клетчатых серо-красных штанах. Вот он пускай и помогает. Антон смотрит на него, как на глупого, хотя это странно. Антон сам по себе странный, брюнет это уже понял, стоило пару дней пожить с ним в одной квартире и перенести пару его истерик. Но нормально же каждое утро спросонья заходить в комнату, где спит (читай: тоже проснулся) твой друг и проверять его самочувствие. Нормально ведь? — Привет. — подал голос Шастун. — Ты чего так смотришь на меня? Можно? — он кивает в сторону дивана и Антон кивает в ответ. Попов проходит в гостиную и садится на край кровати, где находились тощие обмотанные ноги друга. — У меня температура спала, почти нет. — говорит Антон. В комнате так тихо, что даже странно. Почему так непривычно? — Это здорово. Я рад, что ты поправляешься. — парень тепло улыбнулся и Антон улыбнулся в ответ. — Прости, что столько хлопот доставляю, я буду пытаться бороться с этим. — тихо говорит шатен, опуская голову. Стыдно. С т ы д н о. — Шаст, все нормально. Я всегда готов помочь. А то, что ты справишься, я не сомневаюсь. — с улыбкой сказал он. И столько сил появилось. Столько надежды. Конечно сможет, Шастун сильный, он всегда справлялся. Но так важно, чтобы эти слова сказал кто-то другой, вслух, со стороны. Тогда становится проще. — Чем собираешься заниматься весь день? — спросил Антон, смотря на профиль соседа, восхищаясь им. Пиздец красивый. — Тебя долечивать. — просто сказал Попов. — Только мне вечером отъехать надо будет… Ты не против? — неуверенно спросил он, поворачиваясь к другу. — Да без проблем. — Антон махнул рукой, сдерживая себя, чтобы не цыкнуть. Нет, ну что за человек? Зачем спрашивать? — Тогда пошли завтракать? — С удовольствием. — уж что-что, а халявную, тем более такую вкусную еду, как готовит Арс, Антон очень любит. Антон уверен, что Арсений сможет ему помочь. Антон уверен, что Арсений поможет ему.

***

Дни проходят спокойно. Температура у Шастуна больше не поднималась, сил становилось больше, а от кошмаров по ночам он стал пить легкие снотворные. Вроде помогают. С Арсением они живут вместе, но почти не пересекаются. То Шастуна завалят работой и он обязан просидеть за компом весь день, (и так на работу не ходит, потому что все еще немного тяжело и шрамы с бинтами на некоторых из них показывать не охота), то Арсений оставляет его вечерами, почти каждый день уходя на пару часов, возвращаясь усталым, иногда грустным, иногда счастливым. Антон только начал восстанавливаться и не бояться оставаться дома один, перестал трогать без надобности раны и истерить по начам, что Арсений никак не решался зависти разговор о их теперь расследовании. Но ему не пришлось. Вместо него это сделал следователь. Попов мучительно застонал, увидев полицейских в глазок двери, когда они находились в квартире одни вместе с Антоном буднем днем, представляя, как они еще могут напугать парня, что б тот точно с катушек слетел. И ведь Арсению лечить его потом и заново вырывать из деперсонализационного состояния. Брюнет быстро берет себя в руки и открывает дверь. — Здравствуйте. — бросает Арс, понимая, что больше недели прошло с их первого прихода, а значит они хотят поговорить непосредственно с Антоном. Он кивает им в сторону гостиной, а сам быстрыми шагами идет за Антоном на кухню. — Антон, следователь пришел, пойдем. — тихо и мягко говорит он, видя, как на лице друга появляется легкая паника. — Все нормально будет, идем. — он подходит ближе, касается чужого плеча и Антон встает, идет за ним в другую комнату. Шастун просит себя в голове собраться и не вести себя, как маленький ребенок, не находится в прострации во время разговора, а внимательно слушать, если он хочет помочь полицейским, Арсению, а самое главное, себе. — Здравствуйте. — как можно спокойней произносит шатен, садясь на одну сторону дивана и Арсений садится на другой, держа небольшое расстояние. Следователь и еще один человек в полицейской форме осмотрели вошедших. Старший по званию сел на стул, а младший остался стоять возле стены. — Антон Андреевич… — Можно не так официально. Антон. — перебил его Шастун. — Хорошо, Антон. Мы внимательно изучили дело и ваши данные. Я пришел к выводу, что была совершена квартирная кража, в попытке который преступник проник к вам в дом, с целью украсть что-нибудь ценное, но не учел, что вы окажитесь дома и напал на вас. Обыскав квартиру и не найдя ничего, он ушел. — выдал свою версию следователь, на которую Арсений цыкнул, а Антон сидел молча и держал серьезное выражение лица. — Но Антона изрезали, — заявил Попов и Шастун поморщился, — свет в его квартире горел, как преступник полез в дом с этой информацией? — скептично спросил брюнет, глядя на полицейских, складывая руки на груди. — Возможно, Антон Андреевич сопротивлялся, драка происходила на кухне и нападавший взял нож, который в последствии вытер и вложил в руку к Антону, что бы оставить только его следы. — Но порезы на Антоне сделаны явно не в порыве драки, он пытался с иммитировать самоубийство. И к тому же, свет. — продолжал протистовать Попов. — Молодой человек, — следователь начинал злится, — вы сами дали показания, что свет не горел, зачем утверждать обратное? И вы не медик, чтобы так говорить о ранениях. — Арсению стало понятно только сейчас, что полиция им не помощник, а следователь не очень-то хочет разбираться с этим делом. — То есть вы считаете, что он обыскал и напал на меня в один день? — неожиданно подал голос Шастун. — Да. Это доказано.— уверенно произнес следователь и все три пары глаз уставились на шатена. — Ииии… — неуверенно протянул Попов, неожидав, что друг подаст хоть какие-то знаки во время их присутствия, развернул голову к мужчине. — Вы закрываете дело? — спросил он и голос, черт его побери, дрогнул. — Пока нет, но если в течении двух недель не всплывет новая информация, то дело будет закрыто. Мелких варишек в городе пруд пруди, но это не наша забота. — следователь встал, направляясь в прихожию и брюнет поднялся с дивана, что бы их проводить. — До свидания. — сказал Попов и закрыл за непрошенными гостями дверь, возвращаясь в гостинную. Антон сидел на диване в том же положении и о чем-то раздумывал. — Тупые, сука, тупые! — резко взрывается Арсений, хлопая ладонью по касяку двери. — Дело они хотят закрывать, придурки! Да, блять, напали на человека, аккуратно изрезали и положили умирать, а потом устроили бордак и ушли! — размахивает руками брюнет, преодолевая расстояния от одного конца комнаты до другого большими шагами, а у самого руки чешутся врезать как минимум стене, но лучше тупому следователю и всей полиции, которая бездействует. - Украли, блять, естественно что-то украли! — Арс, успокойся. — говорит Антон. — Они нам не пощники, блять! Тебя убъют, они даже не заметят! — он весь красный, челка падает на лицо и он зло зачесывает ее подрагивающими пальцами. — Успокойся. — Антон встает с дивана и ловит его на ходу за локоть, резко тянет на диван, заставляя сесть. — Мы расскроем это дело, не переживай. — он кладет руку на его плечо. — Бляяять… — утыкаясь лицом в свои колени, стонет Арс, он так надеялся, а теперь от безысходности хочется плакать. Ему нужно сейчас. — Арс, возьми себя в руки, все нормально. Посмотри, до чего ты себя довел. — Шастун искренне не понимает, почему его друга так волнует это дело, но его очень жалко. — Да, да, хорошо, прости, ты прав. — судорожно бубнит Попов. — Просто, просто… Блять… — он глубоко дышит, а потом резко поворачивается и смотрит Антону в глаза. — Обещай, что мы раскроем это дело, а ты все вспомнишь, хорошо? — Арсений выглядел так жалко, так напуганно, словно маленький зверек, но приэтом взрослый и серьезный человек, из которого высысоли всю надежду. Но надежду на что? — Хорошо. — произносит Шастун, думая еще немного, а затем все-таки прижимая Арсения к себе, крепко обнимая. Брюнет пару секунд удивляется, забывая про злость, но потом лишь крепче сжимает чужую спину, понимая, что объятия нужны не столько Антону, сколько ему самому и первый об этом знает.