Палочки на изготовку

      Побег от разъяренных Ромео закончился успехом, а точнее вмешательством профессора по защите от темных искусств, который выскочил в коридор, разозлившись из-за поднявшегося топота и крика, мешающего ему проверять ученические работы. Воспользовавшись удачной возможностью Кавех и Аль-Хайтам скрылись на нижних этажах замка, а после разошлись по своим личным делам, дав обещание поесть конфет в следующий раз. Для их благополучия стоило немного переждать, чтобы не нарваться на тех, кто вышел обруганным из кабинета не самого добродушного человека на свете.        К несчастью, попытки отомстить за украденных, по мнению парней, девушек, переросли еще и в сражения за собственную честь и достоинство, только вот проявляться это начало самым неожиданным образом, не способное вызвать каких-либо очевидных подозрений.       Все началось в столовой школы, когда Дурмстранг, как и всегда, делили стол со Слизерином и по этой причине Сайно прибился поближе к Аль-Хайтаму, чтобы обсудить какие-нибудь вещи или даже уроки, коли Хайтаму так нравится процесс обучения и получения новых знаний. Вопреки всем ожиданиям темы для разговора не складывались подобным образом, вместо этого дурмстранец решил поделиться подробностями вчерашнего дня.       В основном это было только о том, что они делали в выручай-комнате и как убежали оттуда, опуская все подробности о собственных чувствах и ощущениях от того, как чужая теплая рука лежала в его собственной.       Говоря все это и отдаваясь по-прежнему яркой картине в своей голове, Хайтам то и дело сжимал и разжимал кулак, будто в попытках уловить фантомное чувство на своей коже. Он даже расстроился, но никак этого не показал, когда какой-то развеселый старик-профессор насильно пожал именно эту руку в честь приветствия и выражения похвалы за старания на турнире, дергая ее верх-вниз с особым энтузиазмом.       Он чувствовал себя очень странно от этих негативных эмоций, словно моментально превратился в безнадежного дурака не лучше чем все те, кто пытался прибить его в дуэльном зале. Любовь ― для него новое и малоизведанное чувство, по крайней мере, не к члену семьи, но он хотя бы постарается, чтобы она не принесла никому проблем, особенно Кавеху, который на данный момент времени смеялся с кем-то за гриффиндорским столом и думал о чем угодно, но точно не о встречаниях.       Его смех на всю столовую приятно щекотал слух и Хайтам специально умолкал на моментах, когда тот смеялся, делал вид, что сбился с мысли или хотел всунуть в рот ложку, а на деле прислушивался, сидя к нему спиной, хоть и достаточно далеко. Слизеринец ничего особенного в этих паузах не улавливал, он сам больше ел и лишь иногда поддакивал, чтобы дать понять, что у него не влетело в одно ухо, а в другое вылетело, а как раз все очень уверенно задерживается в мозгу и обрабатывается.       Сайно слушал рассказ Аль-Хайтама очень внимательно и, хотя прекрасно понимал, что дурмстранец не тот, кто будет настолько изощренно шутить над чем-либо, все равно мог с трудом поверить, что кто-то в Хогвартсе додумался до такого рода мести на фоне влюбленности. Кто вообще в здравом уме будет вызывать на дуэль того, кого избрал кубок, избрал из всей его школы одного единственного самого сильного и достойного?       ― Ну и бред, ― выдал свой вердикт Сайно, подперев щеку кулаком, пока Хайтам, сидящий напротив, бездумно ковырялся ложкой в своем полуостывшем супе. ― У них действительно от ревности крыша поехала, удивительно даже, что они не додумались испортить тебе святочный бал из-за многочисленных приглашений. Хотя, возможно, присутствие Кавеха в качестве твоего партнера подействовало, как ведро холодной воды, или директора и представители газеты…       Глубоко призадумавшись над собственной цепочкой мыслей, Сайно понял, что причин не делать этого раньше было предостаточно, и все они имели смысл, так или иначе. Этим ученикам хватило ума не войти в историю турнира таким образом, испоганив бал, знаменующий открытие и чествование дорогих гостей.       ― …Ладно, кажется, они умнее, чем выглядят, так что будьте осторожны, а то мало ли, что эти придурки опять могут учудить. Чего у Хогвартса не отнять, так это упорства, эти парни так просто от тебя не отвалят, ― слизеринец со знанием дела пригрозил пальцем, так как именно он тут учится и ему лучше знать, какие люди тут порой встречаются в коридорах между уроками.       Сайно откинулся немного назад, чтобы получше рассмотреть стол Слизерина и все остальные столы, где, так или иначе, могли сидеть парни, которые точили зуб на Аль-Хайтама. Возможно, даже сейчас волшебники зло поглядывали в их сторону, но лично сам Сайно не смог поймать подобные взгляды, но не отрицал, что они были, и тем более не переставал верить поведанной истории.       Навалившись грудью на стол, чтобы приблизить лицо к Аль-Хайтаму, притихшему за разглядыванием своей обеденной тарелки, он загадочно улыбнулся и щелкнул пальцами у чужого носа, привлекая внимание на себя.       ― Между прочим, я могу тебе помочь в случае чего. Если будет желание кого-нибудь отметелить, то дай мне знать, и я тут же примчусь, свалю с тренировки по квиддичу или с урока. Надерем им задницы, чтобы больше не доставали.       Аль-Хайтам совершенно не рассматривал вариант развития событий, где он сам отвечает агрессией на агрессию, это было не в его характере, за исключением некоторых случаев, которые потребуют от него определенных действий, но намеренно так поступать он не планировал. Тем не менее, чужое предложение почему-то его немного приободрило и порадовало, закрепляя истину, что друзья Кавеха и правда хорошие люди, которые хоть сначала и показались достаточно странными, но очень добродушными. У них у всех явно утрировано чувство справедливости, но в этом было свое очарование и сила того, что называют дружбой.       Аль-Хайтам слегка усмехнулся чужим словам и лисьей хитрой улыбке, растянувшей от уха до уха. Сайно явно преподносил это с долей юмора, но от слов не отказывался и не планировал этого делать даже в самом далеком будущем.       Хайтам кивнул на это предложение:       ― Хорошо, тогда буду рассчитывать на твою помощь, но, надеюсь, она мне не пригодится.       ― Блеск! ― Сайно нетерпеливо сжал кулаки у груди, будто празднуя какую-то маленькую победу.       Сайно не часто приходилось драться в буквальном смысле этого слова, но пару раз все-таки склок было невозможно избежать, с учетом того, что он загонщик на квиддиче и все игроки, так или иначе, злились друг на друга во время игрового процесса. Большинство травм во время квиддича были получены как раз по вине соперников, а не из-за собственных ошибок работы с мячом или потери равновесия на метле. Каждая новая игра сопровождалась чьими-то увечьями, в большей или меньшей степени, и, следовательно, желание набить кому-то морду за свое покалеченное тело возникало неоднократно. Опыт стычек имеется приличный, за столько-то лет, и именно поэтому слизеринец мог с чистой совестью и без лишнего хвастовства предложить свою кандидатуру в помощники.       Тигнари точно бы не одобрил такого предложения, прося оставить идиотов в покое и не провоцировать их на новые конфликты, но у Сайно было свое мнение по этому поводу и он продолжит его придерживаться, если к его друзьям снова начнут приставать. Это в стиле Слизерина, это в стиле загонщиков.       Пока они разговаривали за столом, Кавех уже закончил со своей едой и готовился покинуть столовую, но из-за того, что у него были дела в классах из-за внезапного соревнования, придуманного профессором, чтобы разыграть между учениками какое-то особое зелье, у него не было лишней свободной минуты, чтоб проводить ее с друзьями. Он быстро сбегал к столу Тигнари, обменялся с ним последними новостями о своих шансах урвать загадочный презент безупречной варки и убежал к остальным, прежде чем покинет столовую, таща в сумке целую кучу разных книг.       У него не было особой мотивации к выигрышу конкретно этого зелья, ему просто стало интересно попробовать свои силы, все-таки достаточно скоро предстоит выпуститься из Хогвартса, а он до сих пор не понял, чего стоит в магическом сообществе и кем ему следует быть.       Всегда существовал вариант заняться чем-то не волшебным, например, стать предпринимателем или поваром, да кем угодно, но даже этого Кавех не умел, душа не лежала, а с рисованием он уже разобрался, понимая, что это бессмысленное занятия с точки зрения заработка. Оставалось только прислушаться к совету Аль-Хайтама и примериться к тому же Министерству Магии, но для этого надо что-то уметь в совершенстве. Кавех стремился понять, что же такого конкретно ему подходило и чем он может быть полезен.       Недавнее затяжное уныние неожиданным образом сработало как спусковой механизм, когда он в полной мере понял, как плохо и неприятно находиться в уязвимом состоянии, когда ты вынужден рассчитывать только на кого-то другого. Чтобы больше не возвращаться в это состояние, необходимо прокачать свои знания и способности волшебника на всевозможный максимум.       Перекинув сумку через плечо, Кавех поспешил к слизеринскому столу, где Сайно и Хайтам о чем-то негромко разговаривали. Эта картина очень радовала, и блондин лишний раз похвалил себя за затею познакомить их друг с другом, ведь совсем недавно дурмстранец сидел здесь в одиночестве, окруженный парнями из своей школы, которые на него даже лишний раз не смотрели.       Аль-Хайтам по первому впечатлению выглядел так, будто людей ненавидел, но это не оказалось правдой, ведь смотря на него даже со спины, можно понять по языку тела, что ему интересно и он вовлечен в разговор, использует жесты, чтобы выразить свою точку зрения, а не бросает сухие пару слов.       Кавех расплывается в счастливой улыбке и за два прыжка достигает стола Слизерина, наваливаясь на спину Аль-Хайтама с приветливыми объятиями, обвивая шею одной рукой, едва не уронив рукав длинной мантии в тарелку с супом.       ― О, Кавех, привет! ― Сайно поднял брови вверх, почти в удивлении, все-таки не ожидал, что гриффиндорец выделит им пару секунд своего личного времени, пока находится весь в делах.       Сайно вытянул руку и Кавех потянул свою свободную ладонь навстречу, давая звонкое «пять», идеально попадая по руке, будто репетировал это не единожды, хотя можно и так сказать, потому что такой жест был частью их ежедневного общения. Вторая его рука так же мирно обнимала притихшего парня за шею, не планируя отпускать.       ― Хотелось бы мне задержаться с вами подольше, но профессор вот-вот начнет тест, мне нельзя опаздывать, иначе зря готовился, но я должен был поздороваться.       Кавех отлепил грудь от чужой спины, окаменевшей сразу же, как он к ней прижался, добродушно похлопал того по плечу и спешно развернулся на выход, выкрикивая:       ― Если выиграю, то вечером в карты разыграем, кому это зелье достанется! Шанс только один!       ― Как щедро с твоей стороны. Смотри не проиграй там никому! ― крикнул Сайно, ставя ладони рупором, чтобы убегающий блондин лучше его расслышал, пока торопливо лавировал между учениками, столпившимися в проходе по разным причинам.       Только, когда Кавех совсем перестал оборачиваться назад и махать рукой, увешанной разноцветными браслетами, Аль-Хайтам позволил себе проводить взглядом удаляющийся силуэт с двумя симметричными колосками, начинающимися почти у самой челки, которая как всегда свободно спадала на лицо и красиво развивалась по ветру.       Хотелось бы полюбоваться этой прыгающей походкой подольше, но если он продолжит это делать, то Сайно может понять это неправильно. Хотя нет… он поймет это именно так, как и должен, но это открытие Хайтам сделал для себя совсем недавно и не собирался ни с кем этим делиться, возможно, даже и не с Кавехом, чтобы не смущать его и не обременять ненужными заботами, когда тот так сильно старается ради собственного будущего.       Хайтаму бы тоже следовало больше стараться ради турнира, все-таки он планирует победить, а для этого нужны силы, к тому же даже физические, он особенно хорошо в этом убедился на испытании второго этапа, когда плыть с тяжелым телом в руках стало особенно трудно. Подумав об этом получше, он решил доесть этот несчастный суп и порассуждать о том, где бы позаниматься упражнениями для тела, чтобы не встретиться с неприятными для себя людьми.       Хайтам уже собирался спросить об этом Сайно, который будучи игроком в квиддич явно где-то качался, чтобы стать крепче и выдерживать чужие тычки в воздухе от более крупных по весу и росту игроков, но не успел и рта открыть, как до его плеча дотронулась маленькая женская ладонь с аккуратным бледно-розовым маникюром.       Переведя взгляд от руки до лица, Аль-Хайтам сталкивается с достаточно спокойной и незаинтересованной в нем особой, выглядящей смутно знакомо из-за описаний Кавеха, который часто рассказал обо всех своих многочисленных друзьях. Конкретно эта низкорослая девушка вчера спасла Кавеха от головной боли своей чудодейственной таблеткой. Фарузан.       ― Добрый день. Прости, если помешала, но Кавех просил передать тебе конфеты, ― девушка с двумя хвостиками выглядела так, словно ей очень сильно не нравилась работа посыльного или у нее был крайне загруженный день.       ― Что? Но он только что был здесь, ― вмешался Сайно, показывая рукой в направлении выхода, где минуту назад был Кавех и словно растворился в толпе. ― Почему сам не отдал? Дело трех секунд.       Конечно, он очень торопился на внеплановый тест, но вряд ли бы конфеты заняли у него больше времени чем то, как он тратил секунды на приветствия со всем миром.       Фарузан посмотрела в направлении чужого пальца и тягостно вздохнула, с усилием потирая правый висок свободной от конфетной коробки рукой.       ― Я не знаю, один парень сказал мне, что Кавех просил его передать конфеты, но раз этот парень сам не может по личным причинам, то придется мне, потому что это вроде как было важно…       Она понимала, что ее объяснение звучало дико запутанно, она и сама не поняла, кто это был и с чего вдруг он переложил свои обязательство на нее, но у Кавеха столько знакомых, что замучаешься разбираться во всех этих хитросплетениях. Она и не стала, а просто сделала то, что ей навязали, а ей в принципе и не сложно.       ― Почему ему вдруг стали так важны конфеты? ― не унимался Сайно, смотря на Фарузан с приподнятой вверх бровью.       ― Мы вчера договорили попробовать пару, но не успели из-за того что нас прервали, ― произнес Хайтам, краем глаза рассматривая коробку, которую девушка держала в руке.       ― А, да? Видимо, раз вы и сегодня не сможете, то он решил, что тебе стоит попробовать без него? ― предположил слизеринец, потирая подбородок в задумчивом жесте, тоже пытаясь получше рассмотреть коробку, о которой ему было мало известно.       ― Наверное, ― Аль-Хайтам смотрел на красный картон без всякого энтузиазма. Он и так не слишком сильно хотел их есть, но делать это еще и без Кавеха было вдвойне бессмысленно, тот хотя бы искренне этого желал и хотел поделиться с ним. Хайтам только ради него и согласился, но раз их планы разрушены, то придется смириться и поделиться своими впечатлениями при встрече.       ― Ну, раз вы со всем разобрались, то я пошла, ― Фарузан напомнила о своем присутствии, громко опуская коробку на край стола, где не стояло тарелок и чьих-то стаканов. ― Приятного аппетита.       Девушка махнула хвостиками и поспешила по своим делам, гордо подняв подбородок, не дожидаясь благодарности за пожелание и оказанную услугу.       Аль-Хайтам, тем не менее, тихо поблагодарил ее, проводив взглядом до двери, будто она должна была вернуться и передать от Кавеха что-то еще, но этого не произошло, она просто ушла и не вернулась. Честно говоря, коробка выглядела странно, ведь когда Кавех покупал конфеты в Хогсмиде, дурмстранец стоял рядом и его мозг, даже изрядно пьяный, не мог вспомнить такую коробку среди покупок, да и в кошельке гриффиндорца тоже все выглядели обычно без каких-то общих упаковок, только фантики и прочие обертки на каждую конфету.       Возможно, это не те конфеты, а просто угощение по доброте душевной, Хайтам не успел об этом как следует подумать, потому что Сайно уже схватил коробку со стола и начал вертеть ее в руках, собственноручно изучая содержимое.       ― Эх, почему он никогда не дарил мне такие конфеты? Выглядит как что-то очень вкусное.       Аль-Хайтаму оставалось лишь пожать плечами, а в душе порадоваться своей сомнительной исключительности, все-таки даже лучшему другу Кавех конфеты не носит, а ему почему-то подарил. Конечно, не лично, но все равно это было достаточно приятное открытие.       ― Эй, дашь одну попробовать? ― Сайно посмотрел на дурмстрангца с надеждой, все-таки ему очень нравилась еда и он всегда был не против закинуться чем-то сладеньким, особенно, если это сладкое с содержанием молочного шоколада.       ― Конечно, если ты хочешь.       Хайтаму правда не жалко, он бы всю коробку не осилил, даже если бы крайне сильно этого захотел, к тому же трудно отказать в просьбе кому-то, кто готов заступиться за него в мальчишеской драке, если возникнет такая необходимость.       ― Класс! Давай прямо сейчас, у меня как раз осталось немного чая, ― Сайно демонстративно приподнял полупустую кружку из прозрачного стекла.       Аль-Хайтам придвинул свой почти полный стакан поближе, зажимая его в кулаке и взял из формы ближайшую к себе конфету. Она выглядела абсолютно обычно, не как те разноцветные, имеющие способность быть либо вкусной, либо мерзкой, от этих шоколадных такого не ожидаешь, поэтому он пару секунд бездумно повертел ее в пальцах и забросил в рот. Сайно сделал то же самое без лишних разглядываний, предвкушая сладостный во всех смыслах момент.       Практически моментально с их телами начали происходить странные вещи, не имеющие для их разума никакого смысла. Почему-то в сознании возник образ девушки с русыми кудрявыми волосами до середины бедра, показавшейся им обоим особенно красивой. Их сердца быстро забились, дыхание сперло, а пульс ускорился от вида симпатичной воображаемой девчонки, с которой лично никто из них знаком не был, но чувствовал неожиданно возникшее романтическое притяжение, затмевающее все здравые мысли.       Влечение не поддавалось никакой логике, им просто нестерпимо сильно захотелось с ней встретиться прямо сейчас, проявить к ней заботу и одарить лаской.       Тем временем в одном из коридоров школы та самая девушка, стоящая в окружении четырех парней, нетерпеливо притоптывала ногой, поглядывая то на одного, то на другого, подозревая, что они в чем-то точно ее обманули. Все, как один, пообещали ей сердце Аль-Хайтама на блюдечке с золотой каёмочке, ей же, умнице из Когтеврана, нужно было сварить любовное зелье, как можно более концентрированное и добавить его в конфеты, чтобы никто не почуял характерного запаха и не углядел перламутровых переливов.       Парни по опыту прошлого дня поняли две простые истины: во-первых, Кавех и Аль-Хайтам очень тесно дружат и если хочешь сделать что-то, чтобы Хайтам ничего не заподозрил, то достаточно будет просто убедить дурмстрангца в том, что это Кавех так попросил, захотел, приказал и далее по списку. Аль-Хайтам ему не откажет. Во-вторых, при вчерашних разборках их уши случайно подслушали разговор про конфеты, и все так удачно сложилось, что сомнения отпадали сами собой.       Проблемой было лишь то, как подсунуть конфеты, но, к счастью, Кавех очень социально активный человек и долго искать сговорчивого волшебника или волшебницу не пришлось.       Их план был прост и понятен, они просто насильно влюбят Аль-Хайтама в девчонку, которая никому здесь не нравилась, но страшно хотела заполучить чужое расположение. Она получит, что хочет, а парни избавятся от конкурента. Их любимые девушки будут крайне сильно расстроены, когда придется наблюдать чужие обжимания по углам, но ничего, парни ведь будут рядом и утешат в нужный момент, подставив свои джентльменские плечи.       Девушка с кудрями насупила идеально ровные брови, полагая, что зря чего-то ждет и все эти люди вокруг просто решили поиздеваться над ее чувствами.       ― Ну и где он? Если Аль-Хайтам не придет через минуту, то я…       Она не успела закончить свои угрозы, направленные в адрес стоящего рядом чернокожего парня из ее факультета, как из-за угла появился Аль-Хайтам, сначала потерянно смотрящий по сторонам, будто находился в поиске чего-то или кого-то, но когда взглянул прямо на девушку, то вздохнул с облегчением.       Дурмстранец ощутил острое желание обнять ее изо всех сил, и он тут же сделал это без лишних мыслей, широко разведя руки, чтобы удивленная и смущенная барышня тут же упала в его объятия со счастливыми выкриками, хватаясь обеими руками за его рубашку на спине.       ― Эда, ― Аль-Хайтам выдохнул это имя абсолютно автоматически, он точно никогда не слышал его ранее, но прямо сейчас чувствовал, что знал и любил его всю свою жизнь, любил девушку с таким именем. Из его уст оно звучало крайне тепло, будто, в самом деле, приятно грело юношеское сердце.       Девушка задрала голову, чтобы взглянуть на парня как никогда близко, заглянуть в его обуянные дурманом глаза, глядящие на нее с невиданной ранее нежностью и заботой, хотя тот раньше бы даже не взглянул, отвернулся бы или уткнулся в книгу.       ― Поверить не могу, это сработало! ― она прижалась щекой к его крепкой груди еще сильнее, завороженно слушая, как чужое сердце часто бьется из-за ее присутствия рядом.       Стоящие вокруг парни гаденько усмехнулись и похлопали друг друга по плечам в честь грандиозного успеха, но внезапно в их круг ворвался еще один парень с идеально белыми волосами, ниже их всех на голову. Он не выглядел как тот, кто уличил их всех в обмане и готов сообщить об этом первому встречному, наоборот, он оказался до страшного сильно похож на Аль-Хайтама в ту минуту, когда отцепил девичью руку от чужой ровной спины и осыпал каждый палец коротким сухим поцелуем.       ― Ах, Эда, сегодня ты еще красивее, чем вчера, ― Сайно любовно прижался щекой к нежной ладони, блаженно прикрыв глаза, и совершенно не замечая происходящего вокруг. Все, что его волновало, было прямо перед ним.       Эда за секунду растеряла всю свою внеземную радость и с неприкрытым отвращением уставилась на свою конечность, взятую в плен против ее воли.       ― А это еще кто?! ― она попыталась вырвать руку из лап отчего-то тоже влюбленного в нее парня, но ей не хватало сил и оставалось только с надеждой смотреть на своих бестолковых сообщников, которые и сами ничего не поняли. ― Ты что делаешь? Сейчас же отпусти меня! Отойди немедленно!       Если бы кто-то из этой компании присмотрелся, то заметил бы в глазах двух парней огромные розовые сердечки, появляющиеся всякий раз, когда Эда была на горизонте. Да даже если бы и не была, им достаточно самого факта ее существования, чтобы оставаться счастливыми и влюбленными против своей воли юношами.       Фарузан, будучи невольной свидетельницей этой картины, замерла на месте и спряталась за колонной, подождав, пока эта компания уйдет, в попытках не привлекать к себе подозрительного внимания из-за не входящего в их планы Сайно. Услышав часть разговора, и увидев, как вышедший из столовой азиат незаметно выкинул оставшиеся конфеты в мусорку, она поспешила подобрать эту коробку для подробного изучения.       Все это показалось ей слишком подозрительным, особенно с учетом того, что парень, выкинувший коробку, был тем, кто ей ее отдал, уверяя, что она от Кавеха для Аль-Хайтама. Кавех ― это очень проблемный человек, но точно не до такой степени, и он явно не стал бы так подшучивать над своим хорошим другом ― Сайно, которого пытался свести с Тигнари всеми доступными способами. Да и с Хайтамом он бы так не обошелся, она готова поклясться.       Фарузан быстро огляделась по сторонам и ловко достала конфету из мусорки, тут же поднося ее к носу, принюхиваясь с особым усердием. Тонкие нотки запаха, имитирующие все то, что она так сильно любила, натолкнули на определенную мысль. Она спешно замотала головой и отодвинулась подальше от источника аромата, отгоняя наваждение.       Чтобы до конца убедиться в своей правоте она вцепилась ногтями в шоколад и разломала конфету пополам, увидев, как розовая перламутровая начинка вылилась на пол и на ее школьные туфли.       Ее обманули, вынудив собственноручно накормить друга Кавеха сваренным кем-то любовным зельем. Осознав положение вещей, она неловко уставилась в пол, размышляя, что же теперь делать, пока не случилось что-то совсем уж непоправимое.       Единственным, кто мог вмешаться без задней мысли во все, что касалось Хайтама, был сам Кавех, и ей ничего не осталось кроме как раздавить все оставшиеся конфеты ногой прямо в мусорном ведре, и убежать на его поиски, прижимая к груди свои многочисленные учебники.