Палочки на изготовку

      — Все хорошо?       Кавех поднял взгляд из-под челки, когда услышал от Аль-Хайтама вопрос. Они уже давно расцепили руки, чтобы никто из школы не заметил и не начал распускать всякие ненужные сплетни.       Хайтам обещал ему что-то отдать, но Кавех думал, что до этих пор они пробудут если не в тишине, то хотя бы не в обсуждении произошедшее минутами ранее.       — Конечно. Мехрак отомщен и я во всем разобрался, так что да, все в порядке.       — Я говорю не про Мехрака, а про тебя.       Кавех задумчиво прикусил розовую губу.       Разумеется, был момент, когда сердце сжала легкая обида за самого себя, но это не стоит того, чтобы зацикливаться и портить весьма себе неплохой день. Кавеху еще предстоит починить шоколадную плитку, так что нет времени на размышление о всякой ерунде, из которой ничего путного, кроме раздражения, не вытянешь.       — Со мной все нормально. Конечно, я порядком удивился, что так все получилось, он ведь вообще не похож на человека, которого я себе вообразил, но как раз из-за того, что он полная противоположность, мне сейчас намного легче со всем мириться.       — Ладно. Хорошо, если так.       Гриффиндорец опустил голову ниже, так что край шарфа спрятал улыбающийся рот.       — Отчасти мне помогло то, как ты ему вмазал. Наверное, нос до сих пор побаливает, но, судя по тому, как он бодрячком прыгал и кричал на нас, то это было не так уж и болезненно.       Хайтам был бы счастлив, если бы смог ощутить переполняющую грудную клетку радость от того, что Кавех оценил его «старания», только вот вместо ожидаемого приятного чувства, он испытал крайне запоздалый стыд и вину за свой недостойный поступок.       Естественно, заступиться за друга, за любимого человека, ему ничего не могло воспрепятствовать, но при желании можно было бы придумать более честный способ, чем такой. В моменте он не отдавал отчет своим действиям и даже подумал, что это справедливое наказание за громкие злостные выкрики, но сейчас, находясь в тишине и покое, от самого себя стало порядком неуютно.       Мальчишкам, вроде как, свойственно время от времени поколачивать друг друга, но это не делает ситуацию абсолютной нормой. Что это? Человеческая природа или повальная глупость, поражающая умы в основном только юношей? Что ж, что случилось, то уже случилось и ничего с этим не поделаешь, время назад не отмотаешь, можно лишь принести свои искренние извинения и просто-напросто признать свою неправоту, что Хайтам и сделал.       — Не знаю, что на меня нашло… Просто столько всего высказано, что меня это очень сильно разлило. На самом деле вообще никогда не хотел этого делать… Это было неправильно с моей стороны. Мне стоило держать себя в руках до последнего, но у меня ничего не вышло и я просто…       Его бабушка точно не была бы счастлива, если бы узнала, что в гостях, в стенах чужой школы с таким богатым историческим наследием, он ввязывается в бестолковые мальчишеские разборки уже второй раз за пару месяцев.       — Мне стыдно, — заключил Хайтам, медленно останавливая шаг так, что Кавех случайно проходит вперед и не успевает заметить вовремя. — Извини, что испугал тебя этим, мне точно не стоило этого делать.       — Ох, — Кавех растерянно посмотрел в его направлении, смущенно перебирая края длинной мантии в плотно сжатых кулаках.       Да, он умолял Хайтама быть с ним откровенным, но в момент столкновения с такими словами, честными и судящими самого себя, не представлял, как грамотно разрешить его внутренний конфликт.       — Ну, знаешь… Ты же видел, что я сделал, а ударил я его раз десять, если не больше. Тут нечем гордиться, конечно, но я поступил хуже… Поэтому не беспокойся об этом слишком сильно, нам обоим не хватило слов, чтобы с ним разговаривать. Как-нибудь в другой раз мы можем опять найти его и поговорить об этом, когда и мы, и он успокоится. Хорошо?       — Да, пожалуй, это лучшее решение.       Кавех удовлетворенно кивнул и завел руки за спину, сцепляя их в замок в застенчивом жесте. Все это время он старался помалкивать, но любопытство порывалось наружу и хотелось понять конкретнее, что его ждет.       — Так… куда мы идем?       Аль-Хайтам на секунду смолк, не давая четкого ответа, будто не был до конца уверен, хочет ли оставить за этим какую-то интригу, или все-таки держать в курсе происходящего. В конечном счете, им было принято решение сделать и то, и другое достаточно ненавязчивым образом.       — У тебя есть какие-то дела? Мне нужно отойти в гостиную Дурмстранга за кое-чем, поэтому, если тебе тоже что-то нужно, то мы могли бы разойтись ненадолго. Или ты хочешь подождать возле двери?       Кавеха это предложение полностью устроило, все-таки ему нужно исправить свой подарок для Хайтама, взять палочку из комнаты и на скорую руку сотворить магию восстановления.        — Да-да, отличная мысль! Я как раз верну девчонкам их шарфы, — соглашаясь, он естественно умолчал о самой главной своей мысли, чтобы не выглядеть растяпой, которая не может уследить за своими вещами. — Где встретимся после этого?       — Давай встретимся там же, где разойдемся, а потом пойдем туда, где меньше всего людей, — Кавех наблюдал, как Хайтам прячет от него глаза. Хотя в целом его внешний вид не говорит ничего конкретного о его внутреннем состоянии, но он казался немного беспокойным.       — О… да, разумеется. Как насчет старой доброй заброшенной ванны старост?       — Там запросто можно наткнуться на Миртл.       — Что… Что ты собрался мне отдавать в таком случае, если даже Миртл нельзя посмотреть?       — Ничего странного, просто она очень крикливая, а я бы хотел немного тишины, хорошо? Если ты хочешь, то можешь показать потом кому угодно, даже ей, но я не хочу, чтобы она в это вмешивалась, не сегодня…       — Хорошо, тогда обойдемся без свидетельницы, — Кавех старался как можно правдоподобнее изобразить расслабленность и спокойствие, но его щеки наверняка стали похожи на один из цветов его факультета. — Но давай навестим ее позже?       — Ты договорился с ней о встрече?       — Нет, я просто не отдал ей праздничное угощение. Хотя она и не сможет съесть свой шоколад, но, мне кажется, она будет очень рада, если мы подарим ей что-то такое.       — Готов поклясться она будет в восторге, — согласился Хайтам, понимая, к чему тот клонит.       Мертвая больше столетия девочка, что плачет на подоконнике от одиночества и грусти, точно мечтает о том, чтобы проводить свой день, как все остальные девочки в этой школе. Конечно, Кавех и Аль-Хайтам не всесильные и не могут подарить своей призрачной подруге готовенького на любовные подвиги возлюбленного, но хотя бы они могут дать есть немного традиционных сладостей.       Ей точно приходится не просто, особенно, когда на улице гуляют парочки и мозолят ей слезящиеся глаза за круглыми очками.       Когда парни продолжили свой путь до школы, Кавех поделился мыслью, которую уже однажды обсуждал с Сайно:       — Я уже подумываю начать водить к ней первокурсников, чтобы точно убедиться, что после нашего выпускного ей будет с кем общаться в выходные и на перерывах. Кроме нашей четверки в ее владения никто и носа не сунет, поэтому надо сделать так, чтобы после нас было кому за ней присматривать.       Выпускной произойдет не так уж и скоро, но вместе с тем этот момент не так уж далек, как и окончание турнира, прощание с гостями. Когда-то веселью придет конец, и даже доставучая Плакса Миртл останется лишь в памяти, как школьный призрак с косичками, с которым никогда не доведется повстречаться на городской улице по пути на свою серьезную и взрослую работу.       Они все уйдут, а она останется здесь, как и годы до этого, как и целые десятилетия.       Аль-Хайтам никогда не питал к ней особых дружеских чувств и не жаждал ее общества, но ей он нравился и она поддерживала именно его на турнире. От этого факта становилось и тепло, и горько. Он точно обязан подарить ей шоколад сегодня вечером, пусть даже символический, чтобы выразить свою благодарность.       — Да, хорошая мысль.       На одной из движущихся лестниц они распрощались, договорившись о том, чтобы встретиться через пятнадцать минут. Аль-Хайтам подождал, пока Кавех проскочит в проход за картиной Полной Дамы и только потом направился за букетом в гостиную, отведенную своей школе.       Цветы дожидались на прикроватной тумбе, хотя никто и не имел права входить без разрешения Хайтама, но существовала вероятность, что кто-то из парней вполне мог там шататься от скуки или чтобы что-то одолжить. Хайтам не переваривал это псевдо «братское» отношение на своем курсе лучших студентов Дурмстранга, потому что с ним по-настоящему дружил и понимал только Калеб.       Волшебники из Дурмстранга могли зайти без стука в любой удобный им момент, но Аль-Хайтам не любил, когда так поступали с его личным пространством, пусть даже временным. Если бы не этот малоприятный факт, то он мог бы даже рассмотреть эту территорию неплохой для того, чтобы позвать туда Кавеха и посидеть наедине на краешки одеяла. Это то немногое, что Хайтам мог предложить, раз уж не владел этим местом в полной мере и не мог ничем впечатлить.       Когда они вдвоем забрались в разваленную хижину и поговорили по душам, Аль-Хайтам был честен, когда говорил, что не привязан к местам и не имеет привычки скучать по ним, но если ему больше нечего показать, то собственный дом становится местом, о котором хочется вспоминать. Кавех постоянно расширял его горизонты, знакомил с новыми людьми, и Аль-Хайтам хотел бы так же, хотел показать ему свой собственный мир, дать шанс дотронуться до того, как он жил, где и что в тех краях хорошего. Но, к сожалению, это то желание, которое ему не по силам исполнить в свои восемнадцать.       — Аль-Хайтам!       Услышав, как женский голос произносит его имя, Хайтам на секунду подумал, что реагировать не стоило, хватит с него на сегодня валентинок, наверное, уже и половину растерял по дороге, но вовремя понял, что его окликнула Коллеи.       Повернувшись влево, по направлению украшенного коридора, Хайтам нашел девушку взглядом. Казалось, она не собиралась искать его намеренно, а встретилась ему случайно, но ей точно было что сказать.       — Привет, — поздоровалась девушка, застенчиво помахивая свободной рукой, другая была занята каким-то серым мешочком размером с крупное яблоко. — Как дела с твоим букетом? Пришел вовремя?       Коллеи, как и обещала, помогла не только своим советом в выборе цветов, но и предложила отличные решения, как без свидетелей получить их в Хогвартсе в отличном состоянии. Было даже не удивительно, что ей хотелось убедиться в том, что по ее наставлениям все прошло гладко, все-таки если дело касалось флоры, то представительница кружка волшебников-садоводов не могла позволить цветам прийти в неприглядном виде. В каком-то смысле это почти вопрос гордости.       Хайтам остановился и кивнул на ее приветствие.       — Привет. Все хорошо, как и ожидалось. Спасибо за помощь.       Очередная искренняя благодарность была воспринята с милой улыбкой на румяном круглом лице. Хайтаму на секунду даже захотелось спросить, не одарил ли кто-то эту юную даму своим вниманием, потому что она его явно заслуживала, но та внезапно снова заговорила и немного выбила его из душевного равновесия.       — Надеюсь, Кавеху понравился подарок.       Поняв, что только что ляпнула лишнего, Коллеи едва не позеленела, сливаясь с оттенком своих роскошных волос. Ее маленькая ладонь прикрыла рот в удивлении с собственной глупости и небольшого страха от того, что ее вот-вот проткнут убийственным взглядом, как ей казалось.       Они все это время общались друг с другом, как секретные агенты ныне неактивного Ордена Феникса, шифровались, изъяснялись общими понятиями, но не произносили конкретное имя. Из-за того, что девушка понимала все с самого начала, в конечном счете, это вырвалось из нее быстрее, чем она поняла, что сделала.       — Ой, — Коллеи отняла руку от губ и наскоро огляделась. — Я не… я не хотела болтать об этом, то есть я вообще не была уверена точно, для кого подарок, просто подумала…       — Достаточно, — Хайтам предупредительно выставил руку перед собой, на случай, если она не расслышала его сквозь собственную торопливую болтовню, больше похожую на щебетание птички. — Можешь не продолжать, я тебя понял. Сам виноват, если был слишком очевиден в своих рассказах.       — Прости…       — Все нормально, тут все равно никого нет.       Хотя явно ненадолго. Хайтам все это время пытался придумать, куда привести гриффиндорца для того, чтобы подарить этот букет без свидетелей. Идеи не приходили, кроме выручай-комнаты и своей скромной лачуги, в которой поговорить без свидетелей было бы трудно. Кавех всегда предлагал, а он всегда соглашался, но хоть раз должно быть наоборот, ведь это в его интересах. Только для этого надо знать чуть больше, чем ничего, поэтому Хайтам решил мягко перевести тему, пока девушка не хлопнулась в обморок от тревоги, а заодно и узнать полезные сведенья.       — Ты случайно не знаешь укромных мест в школе, которые можно использовать ученикам?       — …Укромных мест?       — Да. Дело в том, что я не знаю, как ему этот подарок, потому что все еще не подарил. Я не хочу делать это при всех, поэтому…       Девушка моментально пришла в себя, как только поняла свою великую миссию, и оборвала его на полуслове.       — Есть! Конечно, есть.       Ее бодрый голос, наполненный чистейшим энтузиазмом, вселил в него уверенность и больше расслабления. Он не демонстрировал этого на людях, но на деле живот скручивался от волнения из-за этого проклятого праздника любви и своего собственного желания выделиться на фоне всех остальных друзей Кавеха. Желание сделать себя в его глазах более значимым, осветить себя ореолом какой-то исключительности, привело к тому, что у него образовался паршивый зажим в горле, а спина покрывалась холодным липким потом.       — Где?       — Ты сам можешь решить, где это место, — произнесла девушка, аккуратно и едва ощутимо касаясь его запястья, чтобы заманить в тень и показать ему мешочек, который носила с собой. — Я сама им не пользуюсь, но у меня сохранилось немного, хотела сегодня отдать кое-кому, потому что попросили… Но ничего страшного! Я знаю, где взять такой же очень легко, не проблема, так что бери, не стесняйся. Мы все волшебники, в конце концов, должны делиться полезными материалами.       Хайтам не стал утолять свое любопытством вопросом, что такого она собралась ему безвозмездно отдать, потому что мешочек уже лег на его доверительно открытую ладонь, и ничего не препятствовало его открытию. Подняв взгляд на девушку, он снова опустил его и принялся развязывать шнурок, удерживающий форму и содержимое внутри.       Наполнение мешочка удивило его сильнее, чем он предполагал. Внутри лежало сыпучее средство для перемещения по волшебному миру. Летучий порох. Работает проще некуда — вошел в любой камин, назвал желаемое место, бросил порох и переместился точно по адресу.       Этот порох может помочь преодолеть огромные расстояния, и у него почти нет ограничений, главное учитывать вероятность, что магическое сообщество следит за связью между этими каминами, чтобы не пропустить врагов в сторону света. Если не иметь дурных намерений, то в этом нет ничего неправильного, волшебники используют этот способ сплошь и рядом, тогда почему бы и Хайтаму не попробовать совершить один прыжок? Дело вовсе не в букете, который немного страшно дарить прилюдно, дело в возможности показать место, коим хотелось дорожить хотя бы немного. Свой дом.       Коллеи понимала, что такому человеку, как Хайтам, точно не нужны ее объяснения. Даже если он не пользовался подобным никогда, то это не значило, что ему не известно, с чем столкнулся.       — Что скажешь? Хочешь взять или я попробую вспомнить варианты мест в замке? Тут хватит на двоих, чтобы переместиться туда и вернуться назад.       Аль-Хайтам глядел на мешочек невидящими глазами. Ему тяжело поверить, что кто-то в школе вот так просто дал ему такую возможность, в такой хороший день, и не просит ничего взамен.       В его школе такой порох не использовали, по крайней мере, он никогда не заставал никого за подобным, у детей практически не было шанса получить в свое владение такой магический объект, чтобы не заниматься ерундой, и не навлечь на себя беду по незнанию. Запрет действовал, чтобы не доставлять проблем школе, несущей ответственность за юношей и девочек, которым пришло в голову сбежать в другую точку страны среди учебного года.       Кажется, летающий порох попал в руки Коллеи не совсем простыми путями и наверняка не по профессорскому дозволению, как и тот алкоголь, о котором рассказывал Кавех когда-то. Кто-то из старших курсов нашел лазейки и пронес это в школу, продавая в обмен на что-то равноценно полезное или же по цене дороже рыночной.       Аль-Хайтам отлично понимал эту здравую идею и точно не собирался использовать порошок в сомнительных путешествиях по адресам, известным ему лишь по названиям и по фотографиям в газетах. Он просто хочет на секунду оказаться в своей комнате, показать свой письменный стол, кровать и книги, показать все в том виде, в котором оставлял летом, прежде чем сесть на поезд в Дурмстранг. Если в будущем у них такого шанса не представится, возможно, к тому моменту бабушки уже не станет и этот дом продастся, а показывать будет нечего. Если все так, если прогнозы могут быть таковыми, тогда не стоит сомневаться и ловить момент, когда судьба намекает.       Все его мечты и мысли, пришедшие в голову минутами ранее, неожиданно получили шанс на исполнение. Он может показать ему свое настоящее, если захочет. Конечно, есть некоторые трудности, например, факт наличия агентов, которые отслеживают перемещения в каминной сети, но всегда можно что-то придумать, чтобы не выглядеть подозрительно, найти место перемещение менее очевидное, чем замок Хогвартса или что-то еще. По сути дела его вообще не имеют права осудить, он ведь не в чужую лачугу посреди бела дня собирался, а в место, которое его по праву рождения. Если кто-то из взрослых решит провести с ним воспитательную беседу, то ему точно было что ответить в свою защиту.       Коллеи терпеливо дожидалась его ответа, заведя руки за спину. На ней не было мантии, придающей ее хрупкой фигуре немного веса и формы, поэтому сейчас она смотрелась младше своих лет.       Аль-Хайтам медленно затянул шнурок на мешочке, оставляя увесистый шарик с рассыпчатым веществом лежать в ладони. Он определенно не хочет с этим расставаться.       — Я возьму. Спасибо большое, Коллеи, ты только что сделала кое-что невероятное.       — П-правда? Тогда я очень рада!       — Точно ничего серьезного в том, что я оставлю себе? Ты же несла его сейчас для кого-то другого.       — О, нет, все замечательно, я несла его в свою комнату, а отдать хотела в другой момент, не прямо сейчас. Я успею раздобыть еще, это не такое уж большое дело.       Девушка тепло улыбнулась, перекатываясь с пятки на носок. Она была довольна собой, как никогда.       — Я бы рассказала, как найти человека, способного продать тебе одну штучку, но, мне кажется, он был бы против, потому что ты из другой школы и мы сейчас немного… как бы сказать… что-то вроде врагов, но в данном случае это очень серьезное слово. Конкуренты или соперники, наверное, больше подойдет. Он очень серьезно относится к школьным соревнованиям, хотя и вечно нарушает правила учреждения, будто они не имеют никакого значения.       — Хорошо, я понимаю, это даже нормально с его стороны. Спасибо тебе. Может быть, есть что-то, что я могу дать тебе взамен? Давай я верну тебе хотя бы деньгами.       — Это просто дружеский жест, ничего такого.       — Мне уже неудобно перед тобой, ведь ты помогаешь мне дважды, а я ни разу не смог ничего предложить. Я серьезно, этот порох значит для меня больше, чем тебе кажется, я просто обязан как-то отплатить за него.       — Ну, даже не знаю, что сказать. Сейчас мне нечего хотеть, серьезно, него даже на ум не идет.       — Тогда отдам деньгами.       ― Правда, не стоило, но если ты так хочешь, то давай так и поступим. В любом случае мне нравится помогать, и делаю это не ради какой-то выгоды.       ― Я заплачу столько, сколько бы стоил билет на поезд в обе стороны, это было бы справедливо.       ― Билет туда и обратно? Боже, а это не слишком много? Порох столько не стоит, куда бы ты не направился, я в этом уверена. Хотя, конечно, все зависит от того, куда именно ты собираешься, но все-таки…       Хайтам молчаливо полез в карман за своим кошельком и спокойно высыпал в девичью руку пару увесистых золотых монет, на которые она могла бы купить достаточное количество хороших вещиц в Хогсмиде или даже тот же самых порох, только в большем объеме, как минимум двух или трех мешочках, если решит так потратиться. У Аль-Хайтама много денег, все это, так или иначе, но знали, но Коллеи все равно пораженно распахнула губы, примеряясь к весу денег.       На этом их небольшое препирательство подошло к концу. Коллеи ушла дальше по своим личным делам, а Хайтам поспешил за букетом, потому что скоро он должен был найти Кавеха или наоборот. Время уже подходило, а он даже не успел дойти до нужной двери.       Кавех покончил со всеми своими делами, даже переоделся немного заранее ради праздничного ужина. Он собрал волосы крабом в неаккуратную прическу, тут и там торчали волосы, но его это устроило, поэтому в полнейший беспорядок на голове вмешиваться не стал. Снял мантию и сменил школьную рубашку на свою «счастливую», ту самую со значительным вырезом на груди и даже спине.       Сегодня разрешили наряжаться, как нравится, девушкам позволено выбрать платье по предпочтениям, а на парней в целом махали рукой и ни о чем их не спрашивали. Если они меняли домашнюю одежду хотя бы раз в неделю, то это уже можно было считать за великое достижение, поэтому запрещать что-либо было не с руки. Кавех решил, что этот шанс необходимо использовать, чтобы немного покрасоваться, хотя немного и неловко выходить в коридоры в таком виде.       Шоколад успешно починен и греет карман, остается лишь отдать нужному человеку, для которого это даже не интрига, а практически заказ на основе озвученных предпочтений. Но Кавех все равно чувствует, как кровь приливает к лицу и красит щеки в яркий розовый оттенок, хотелось растереть их, почистить ладонями, будто от краски, но он удержался и попытался успокоиться.       Хайтам тоже хотел отдать ему что-то. Что же это? Шоколад или открытка, которую не захотел отдавать при Сайно и Тигнари? Мучаясь догадками и радостным предвкушением, Кавех помчался навстречу к Хайтаму, избегая встреч с однокурсниками, чтобы не стать причиной для обсуждений и не слышать одобрительного свиста в спину из-за внешнего вида. Приятно, конечно, но только немного, потому что смущает только сильнее и сильнее.       Аль-Хайтам уже ждал его у лестницы, ведущей к картине Полной Дамы, только с другой стороны, не у самого входа в Гриффиндорскую башню. Кавех заметил его сразу же и едва не прикусил кончик языка, когда неловко поставил ногу на ступень лестницы, только-только повернувшейся в необходимую сторону. Хайтам тоже сменил форму на немного похожий, в плане закрытости, образ, предпочитая преобладание черного в отношении брюк и водолазки с высоким горлом под широкой легкой белой рубашкой, заправленной под пояс.       Кавех неожиданно для себя вспомнил момент на святочном балу, тогда он тоже спускался по лестнице, а внизу ждал Аль-Хайтам, держащий спину прямо. Тогда он был особенно красив в своем идеально подобранном статном костюме, но и в менее официальном виде смотрелся ничуть не хуже.       Аль-Хайтам держал в одной руке свой кошелек, а в другой нервно сжимал волшебную палочку, на которую явно имел какие-то планы, только Кавех пока не догадывался какие. Глаза Хайтама смотрели в одну точку впереди, игнорируя чужие перемещения по этажу, лестницам и разговоры картин, которые умолкают только в глубоком мраке ночи.       ― Быстро ты, а я еще думал, что вернусь раньше тебя, ― заметил с улыбкой Кавех, преодолевая последние метры, чтобы оставить лестницу позади и поравняться с Хайтамом плечами. ― Все свои дела успел переделать?       Аль-Хайтам тут же бросил изображать бездушные рыцарские доспехи, рядом с которыми и стоял, поворачивая голову на голос, тут же натыкаясь взглядом ниже, чем планировал. Вырез на рубашке Кавеха и падающая под одежду часть кулона на цепочке определенно привлекала взгляд, вынуждая проследить глазами путь от открытой длинной шеи, не прикрытой волосами, до v-образного выреза на груди.       ― Да, ― согласился Хайтам, кое-как работая языком, который будто увеличился в размере и мешал ему дышать, не то, что говорить что-то внятнее парочки простецких звуков. ― Успел…       Кавех выглядел замечательно всегда и везде, но когда он дал выход своей сексуальности, то глаз оторвать стало еще сложнее, чем раньше, но Аль-Хайтам успешно справился, пряча взгляд, как умеет.       Когда каждый день проводится в школьных стенах, когда мысли заняты учебными делами и дружескими посиделками, на какое-то время притупляется естественное и свойственное каждому молодому человеку желание в получении удовольствий. Это нормально, хотеть других людей в свои объятия и свою постель, но не имеющий никакого опыта в выстраивании таких взаимоотношений Хайтам терялся и испытывал стресс. Он как-то упустил момент, зарывшись в книги, не проявил должного интереса, когда был помладше, а теперь расхлёбывает последствия такого напряжения, которое вовремя не вышло наружу с какой-нибудь соседской девчонкой на летних каникулах.       Нервно прокручивая волшебную палочку в пальцах теперь Аль-Хайтам мог только строить бесстрастное лицо и продолжать стесняться. Кавех, впрочем, выглядел не менее взвинчено, хотя и притворялся искусно.       Сражаясь с желанием нервно теребить кулон на груди, невольно привлекая внимание, куда не следует, Кавех спросил:       ― Придумал, куда сейчас пойдем или просто сходим в выручай-комнату? Или в астрономическую башню? Не думаю, что там кто-то есть. До ужина еще куча времени, можно пойти и подальше.       Это был ожидаемый вопрос, и он же служил своеобразным сигналом к тому, чтобы рассказать Кавеху о совершенно безумном предложении, но первым делом надо было отойти подальше от лестничного пролета, где постоянно кто-то да встречался. Прояснив этот момент между собой, они двинулись дальше по коридору, украшенному по тематике праздника. Ученики Хогвартса уже почти все начали разбредаться по углам, кто-то ушел в свою башню, готовиться к небольшому застолью, а кто-то сбежал на улицу и развлекался с остатками снега.       Случайные зеваки попадались все реже и когда их совсем перестало быть видно, Аль-Хайтам обратился к Кавеху, повернувшись к нему всем корпусом.       ― Тебе все еще интересно узнать обо мне немного больше?       Кавех сразу понял, что парень отсылался на их не такой давний разговор в хижине. С тех пор его убеждения и желания не изменились, разве что стали только сильнее, потому что некогда хороший друг из другой школы оказался более дорогим сердцу человеком.       ― Конечно, мог и не спрашивать!       ― Тогда тебе все еще хочется посмотреть на места, которые для меня что-то значат?       ― К чему ты клонишь? ― гриффиндорец скосил глаза на кошелек, в котором явно что-то лежало, что-то помимо денег. ― Хочешь показать мне какие-то фотографии?       ― Это не самое интересное место на свете, и ты, скорее всего, будешь разочарован, потому что это очень скучно, но если ты согласен пойти со мной, то я отведу тебя туда сегодня или в любой другой день, когда ты посчитаешь нужным.       ― Отведешь меня? Куда?       ― В мой дом… В тот, где живу я и моя бабушка. Понимаю, так с ходу звучит странно, но я добыл летучий порох и чисто теоретически мы можем это сделать, ― Аль-Хайтам показательно вытянул из бездонного кошелька мешочек с названным содержимым, чтобы подтвердить свои слова, хотя его никто еще не обвинил во лжи и не потребовал вещественных доказательств.       ― Ты серьезно?       ― Абсолютно.       Кавех походил на недавнего Хайтама, того самого, что попирал стену и наблюдал, как Коллеи награждает его не иначе как даром с небес. Подумать только, такой простой объект в магическом мире, его никем не удивишь, но когда забываешь о его существовании и не думаешь применять в обычной жизни, он ощущается, как глоток свежего воздуха.       Трансгрессировать из Хогвартса не выйдет, не ученику уж точно, но на порох такой серьезный запрет не накладывали. Есть очевидные проблемы, но они не исключают возможности, которые можно использовать.       ― Аль-Хайтам, ты, в самом деле, предлагаешь мне пойти к тебе в гости? Я могу прямо сейчас это сделать?       ― Да. Моей бабушки постоянно нет дома, к тому же до праздничного ужина еще есть время, никто не помешает просто пойти посмотреть. Это мой дом, я ведь имею право вернуться домой? Причина не важна, просто каждый имеет на это право, верно?       Разумеется, с маглами такая простая истина не сработает, с ними все намного сложнее, Кавех бы не смог отправиться к своим родителям, на свою родину, потому что сеть каминов работает в магическом поле и нигде больше, но семья Хайтама всегда жила и живет на земле полной магии. Такие шансы не упускают, особенно, если речь идет о человеке, которого любишь и которого можешь больше никогда не увидеть, когда закончится турнир и закончится школа.       ― Хайтам, я хочу, я очень хочу! Но, мне кажется, у тебя могут быть неприятности, если уйдешь из школы вот так, никого не спросив и не предупредив.       Думать о том, что сам станет жертвой какого-то наказания или воспитательной беседы, не хотелось вовсе, потому что в этом не было ничего страшно или необычного. У Кавеха была сотня возможностей окончательно испортить себе репутацию хорошего мальчика в глазах профессоров, но как-то до нынешних лет доучился, так что и не важно, что бы ему сказали теперь.       Никакие аргументы и наказания на нем не сработают, он сам хочет пойти, но неприятностей для ученика Дурмстранга, где учебная система намного строже и жестче оценивает «достойность» детей и подростков, совершенно не хотелось. Аль-Хайтам, впрочем, волновался об этом в последнюю очередь, хотя бы по той причине, что заслуг у него в три раза больше, чем каких-то провинностей перед Дурмстрангом или конкретными людьми, которые занимаются воспитанием молодых волшебников.       Кавех слегка рассмеялся в кулак от своих рассуждений и выводов, к которым они его привели.       ― Поверить не могу, я действительно испортил тебя. Послушный мальчик стал хулиганом, побил человека на улице и предлагает убежать куда глаза глядят, пока Хогвартс занят праздником и ему не до нас.       ― Ты ничего и никого не портил, Кавех, это только мои решения и мне за них отвечать.       Не дожидаясь какого-то ответа на эти слова, Хайтам мягко обхватил руку Кавеха чуть выше локтя и потянул его на поиски камина, откуда перемещение было бы менее подозрительным. Оба решили, что сделать скачок через саму по себе странную и необычную выручай-комнату ― это в целом неплохая мысль. Еще одним хорошим местом можно считать хижину, но если бы они опять туда сунулись и переместились оттуда, то рискнули бы породить какие-то дурные слухи, если засекут, якобы какие-то воры или убийцы там точно притаились и угрожают безопасности мирного магического сообщества. Хотя высока вероятность, что никто даже не заметит их перемещений, все-таки у взрослых явно есть дела поважнее, но перестраховаться лишним не будет.       Было очень боязно случайно запутаться и назвать не то место, или ошибиться еще более нелепо, пробормотав настолько невнятно, что порох и камин не смогли бы разобрать пункт назначения.       Выручай-комната любезно предоставила пространство, в котором не было ничего, кроме относительно чистого от горки золы, с парой кусочков жженого мусора, но готового к работе камина.       Аль-Хайтам решил, что пропустит Кавеха вперед, чтобы в случае ошибки иметь представление, в какое другое место камин может выбросить гриффиндорца и тут же последовать за ним куда придется. Если они разделятся, то проблемы возникнут у обоих, а Хайтам не простил бы себе такого, особенно с учётом того, что это маленькое путешествие не больше чем на час, его личная инициатива.       Сердце билось где-то в глотке, но это был приятный трепет, предвкушение чего-то невероятного значимого и прекрасного.       Подав Кавеху руку и приняв его вложенную ладонь, Аль-Хайтам помог перешагнуть через небольшой порог, в обычное время не дающий углям высыпаться на ковер и провоцировать пожары, чтобы он ни обо что не испачкался своей кристально чистой одеждой. Пришлось немного пригнуться, потому что места было недостаточно для его роста, но Кавех не жаловался, молча избегая стенок, чтобы не стереть своей рубашкой остатки копоти в начале трубы.       Аль-Хайтам дождался, когда гриффиндорец устроится со всеми доступными удобствами, и только после этого развязал принесенный с собой мешочек летучего пороха. Кавех сгреб в кулак как можно больше сыпучего серого вещества и, стараясь не просыпать ничего раньше времени, принялся внимательно слушать адрес дома, в который они направлялись. Хайтам назвал его дважды, четко проговаривая каждый слог и букву, и хотя Кавех был уверен, что все понял и запомнил абсолютно верно, тем не менее, прежде чем говорить вслух, прогнал в голове еще раза четыре.       Набрав полную грудь воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, Кавех назвал точку назначения, разжимая кулак и бросая порох себе под ноги. За считанные мгновения его тело будто сгорело и истлело в языках яркого светло-зеленого пламени, не оставляя и тени былого присутствия юного волшебника. Перемещение произошло успешно.       Недолго думая Хайтам последовал вслед за ним, быстро перескакивая через порожек и наполняя руку порохом. Все-таки не вежливо и совсем не гостеприимно, когда гость вынужден дожидаться хозяина в его собственном доме.