Выслушай, пожалуйста

Проснулся я от того, что меня разбудили. Вернее как проснулся…просто приоткрыл глаза, сонно смотря на будящего. Я даже особо не вглядывался, кто это, в надежде суметь поспать, даже когда меня за плечи аккуратно, но навязчиво дёргают. Поняв, что у меня это не получится, наконец пришёл в сознание. Дорис. — Доброе утро, Омен! Как спалось? Как настроение? — в лоб столько вопросов. И как на них ответить, если я даже её «доброе утро» не успел переварить?! — Всё нормально, Дорис…— сонно ответил я, надеясь, что этим всё ограничиться. Но кого я обманывал, это же Дорис. — Отлично! Прекрасно, когда день начинается с хорошего настроения, — Девушка сверкающе улыбнулась. Интересно, про какое хорошее настроение она говорила, если по ощущениям я проспал часа 3, у меня раскалывается голова, а в мыслях каша. Хотелось послать её куда подальше, но вместо этого я лишь неискренне (чего она не заметила, кстати) улыбнулся, не желая продолжать диалог. Но Дорис сделала это за меня. — Ой, Омен, ты, наверное, голоден? Мне та-а-ак жаль, что тебе нельзя высовываться даже просто из этой комнаты! Чертов генерал! Как думаешь, это долго продлится? Долго тебе нужно будет тут сидеть? А хотя, мы все скоро здесь сидеть не будем. Так не может продолжаться, ну уж нет! — хотелось провалиться под землю. Как же она беспрерывно надоедливо тараторила. Нет, я, конечно, относился к ней безмерно хорошо, но у меня итак голова сейчас взорвется, а тут ещё и это…— Ладно, не будем о грустном! Я же не просто так спросила, голоден ли ты, — да с хрена ли я вообще должен быть голодным?! Конечно, озвучивать я это не стал, — сегодня, по идее, очередь Хельги готовить, но она сказала, что завтрак готовить не будет, представляешь? А до обеда ещё далеко… Но знаешь что? У меня остались запасы еды, приготовленной мной, по авторским, естественно, рецептам! Хочешь, принесу тебе их? Там есть омлет, только вместо яиц там огурцы, а ещё кексы с… — Дорис, — перебил я девушку, не желая больше слышать это словесное недержание, — спасибо, конечно, но я не голоден. Дорис изменилась в лице, растерянно посмотрев на меня. — А-а-а, извини…но если вдруг будешь, дай мне знать! — девушка вновь заулыбалась, сложив ладони. Её привычный жест. — Обязательно, — ответил я, думая, что на этом разговор кончится, но внезапно мне вспомнилось события этой ночи. Я прикинул, не могло ли это быть сном, но разум отчётливо отвечал, что нет, поэтому я решился спросить, — Дорис, а где Яков? — А? — та не понимающе на меня посмотрела, — Ну, я не видела его сегодня. Тренировки сегодня не было, так что не могла увидеть его там. На кухне его тоже не было. И в коридоре я его не видела…думаю, он в мужской спальне. Или в библиотеке. Или в кастелянной. Или… — Я понял, Дорис, спасибо, — улыбнулся я. И что бы мне в принципе дала информация о его местонахождении? — подожди, ты сказала, что тренировки не было. Почему? — Ам-м…— девушка тоскливо вздохнула, — Сержант Леманн беспокоится о пропаже Вагнера. Вот и сказала, что тренировок до его нахождения проводить не будет. — Ого. Я думал, у неё девиз «Смерти смертями, а тренировки по расписанию» — усмехнулся я, на что Дорис хихикнула, и, бросив мне «Ладно, Омен, я ещё зайду!» выбежала из комнаты. Интересно, надолго ли меня оставят в покое? Успею ли я за это время поспать? Я лёг на импровизированную кровать и прикрыл глаза. Тихо. Спокойно. Было пару минут. — Не-е-емо, опять притворяешься спящим? — Ехидство. Протяжный голос. Одна из причин моей бессонницы. Яков. — Вообще-то в этот раз я не притворялся, а надеялся, что хоть сейчас поспать мне дадут, — выдохнул я, открывая глаза и приподнимаясь с «кровати». — Очень наивная надежда, — усмехнулся тот. Я посмотрел на Якова. Маска на лице. Привычные синяки под глазами. Если я продолжу спать в таком темпе, то у меня будут такие же. И в руках, одетых в перчатки, по одному револьверу. Интересно, а ведь ночью он с собой их не прихватил. Вернее не вытаскивал. — Что тебе надо? — устало произнёс я, не скрывая моего нежелания продолжать диалог. Точнее это желание было, мне неимоверно хотелось расспросить его о ночной выходке, но я понимал бессмысленность этого. Он мне ничего не объяснит. — Как грубо. А с Дорис ты был повежливее, — ехидно произнёс он, смотря на появившийся у меня на лице ступор. — Ты подслушивал?! — вырвалось у меня. Ну конечно. Это ж Яков. Но всё равно каждый раз как первый. — Разумеется. И для меня очень любопытно, что вы мной интересуетесь, шпион. Отчего такой интерес? Хотели выследить меня и убить? — с ухмылкой проговорил он. Я недовольно закатил глаза. — Всего лишь хотел узнать, зачем ты приходил ночью. — Ну так узнай, — он продолжал ехидно улыбаться. Нетрудно было это отслеживать, ведь в интонации она прекрасно слышалась, несмотря на маску. — А ты мне не скажешь. Яков усмехнулся, после чего вдруг подошёл ко мне, опустился на корточки и провёл револьвером по моему плечу, поглаживая. Я сглотнул. Я помнил, что один из револьверов у него всегда незаряженный. Надеюсь, это именно тот. — Немо, Немо…— на секунду мне показалось, что его голос стал мягче, — ну что непонятного? Приходил, чтобы задать вопрос. Задал — ответа не получил. — Вопросы должны быть логичными, чтобы получить на них ответ, — ответил я, абсолютно не понимая поведение парня. Он всегда был таким странным? Яков вдруг положил другой револьвер, и, спустив маску и оставив висеть её на ухе, взял его обратно. При этом другая его рука, с револьвером на моём плече, оставалась на месте. — Ты всё ещё не подумал, — отчеканил он, глядя своими бездонными глазами в мои. Я снова нервно сглотнул. После Яков встал и молча покинул комнату. Я снова улёгся, думая над только что произошедшим. Нет, разумеется, Яков был со странностями всегда, но сейчас его поведение было для меня особенно необычным. Интересно, я когда-нибудь смогу его понять? Вдруг я невольно задумался. А почему Яков такой? Я, конечно, прекрасно помнил историю про подставу Оливера, но ведь это не могло стать единственной причиной. Или могло…? Интересно, а каким было его детство? Каким был он до службы и до эксперимента? Я вдруг вообразил Якова без синяков под глазами. Искренне улыбающегося. Я думал, представить такое будет невозможно, однако, воображение работало хорошо. Я улыбнулся. Неожиданно для самого себя, мне стало невероятно его жаль. Тяжело жить, так не доверяя миру. И ведь он по-любому не всегда таким был… Мда уж. Эксперимент сказался плохо на всех. Дорис, например, расстреляли, Элиас вообще ослеп… Тяжело. Но конкретно сейчас в мыслях заседал один Яков. Если те хотя бы открыто говорили о своих проблемах, принимая их, то Яков совершенно другая история… Я не заметил, как под действием своих же мыслей снова уснул. Проснулся на этот раз я от того, что кто-то в комнате о чем-то говорил. Открыл глаза — а передо мной предстал весь спецотряд. Стало невероятно неловко. — Доброе утро, Немо, — начал Элиас. Он понял, что я проснулся, поскольку все резко замолчали. Остальные подхватили, начав меня приветствовать. — Доброе, — ответил я, улыбаясь. На этот раз искренне. Дорис начала о чём-то увлеченно рассказывать, но Элиас её прервал. — Все, прошу минуточку внимания. Извини, Немо, я понимаю, что это не лучшая тема для разговора. Но медлить с этим нельзя, потому чем раньше всё обсудим, тем лучше. В общем, это по поводу нашего плана. Я долго думал и пришёл к следующему выводу: во-первых, мы должны начать действовать примерно со следующей недели, — я задумался, вспоминая, какой сегодня день недели. Вторник. — во-вторых…план таков: сначала мы должны склонить на нашу сторону солдат из соседних казарм. Дальше — больше, мы должны привлечь как можно больше наших солдатов, но это не самое главное. Я не знаю, как вы сейчас отнесётесь к сказанному, но в качестве наших союзников могут быть и наши враги. Все молчали с минуту, пребывая в шоке с такого заявления. Первой подала голос Руф. — Чего?! Ты предлагаешь в качестве союзников использовать этих религиозных мразот?! — Именно, — ответил Элиас. — И чем они нам помогут?! Прикинутся нашими дружками, а потом грохнут при первой возможности?! — Такой исход, конечно, нельзя исключать. Но у меня есть идея получше. Все внимательно смотрели на Элиаса, ожидая его дальнейших слов, пока я над ними только раздумывал. Внезапно меня осенило. Твою мать, если мы думаем об одном и том же, то какой же Элиас, всё-таки, умный…