Выслушай, пожалуйста

— Слушай, Яков, — я хотел было начать повествование, но перед этим меня заинтересовала кое-какая деталь, — а ты не боишься, что нас услышат? Вполне логичный вопрос, как по мне. Может быть, я об этом не переживал бы от слова совсем, но Яков... — А ты сам всё им разболтаешь, — ухмыльнувшись, ответил он. Я вскинул бровь. — Я, вообще-то, и не собирался, — проговорил я, на что Яков усмехнулся. — Ну как же, мистер шпион? Вынужден тебя огорчить, но ты абсолютно не умеешь скрывать информацию, — ехидно произнёс тот, не переставая ухмыляться. — Яков, ты...— я хотел как-то возразить, но у меня не получилось. Единственный мой опыт скрытия информации, который я помню (когда я работал на Вагнера и пытался раскрыть убийство, скрывая истинные мотивы), оказался неудачным. А, ну ещё новое воспоминание, которое тоже показывает, что скрывать что-либо мне даётся тяжело. Конечно, Яков пока об этом не знает, но всё же... — Потерял дар речи? — проговорил он, а я закатил глаза. Ничего такого, но желание рассказывать ему что-то резко пропало. Я скрестил руки на груди и пристально посмотрел на Якова. Он пялился на меня в ответ. Я надеялся, что первый заговорит он, но нет. Наши "гляделки" продолжались с минуту, прежде чем я сдался. — Забыли, — отрезал я в попытке замять эту ситуацию, — ты выслушаешь или нет? — Ну раз сам Немо решил оказать мне такую честь...— протянул Яков. Я вздохнул и наконец принялся за рассказ. Всё время моего повествования тот внимательно на меня смотрел. Зная его, смею предположить, что он пытался распознать вкус каждого моего слова, проверяя его на наличие лжи. Но её абсолютно не было. Я описывал всё чётко и ничего не выдумывая. Врать Якову не хотелось. Да и смысла не было. Когда я закончил, в комнате наступила гробовая тишина. И длилась она, думаю, около минуты, после чего Яков заговорил. — Знаешь, что примечательно? — спросил он, а я с интересом на него посмотрел? — Что? — Это воспоминание объясняет, почему тебе так невыносимо было находится в тайной комнате, — ответил Яков, а меня осенило. Это действительно так. А я ведь об этом даже не подумал, хотя это вполне очевидно. Но неужели этот страх закрытых помещений без возможности выйти подсознательный и остался со мной несмотря на амнезию? Какие ещё есть особенности моей личности, оставшиеся с прошлой жизни, о которых я даже не подозреваю? — Если ты говоришь правду, конечно, — зачем-то добавил он с привычной ноткой ехидности в голосе. Наверное, чтоб я не думал, что Яков мне верит. Да я и не собирался. Не в этой жизни он мне поверит. — Да...ты прав, — немногословно проговорил я, не посчитав нужным посвящать Якова в свой поток мыслей, — спасибо, что выслушал. — Не так быстро, мистер шпион, — остановил меня тот, — это всё, что ты вспомнил? — Да, — ответил я, — если бы было больше, я бы тебе рассказал, — почему-то это было правдой. Первый, к кому бы я пошёл в таком случае — Яков. Я сам не знаю, почему. Доверять ему было плохой идеей, что показал прошлый опыт, но скрыть что-то было бы ещё хуже. Да. Пожалуй, я просто не хотел больше слышать обвинения в свою сторону, и если не заполучить его доверие, то хотя бы не выглядеть подозрительно в его глазах. Именно так. — Сколько чести от вас сегодня, мистер Немо, — проговорил он, ухмыляясь. После чего встал с моей кровати, и, не спуская с меня глаз, поднялся на свою. Этой ночью я наконец-то спал спокойно. Конечно, мои навязчивые мысли никуда не делись. Мало того, они напротив прибавились в связи с моим неожиданным воспоминанием. Но сейчас я их упорно игнорировал, позволяя сну взять надо мной контроль. Мне снился очень странный сон. Снилось, будто я стою на вершине какой-то зелёной крутой горы, на которой растут ели. Солнечно. Видимо, лето. Мне хорошо. Я вдыхаю свежий воздух. Смотрю вниз. Внизу также зелено. И хорошо. Четко помню, как мне было хорошо. Но вдруг я оборачиваюсь и вижу своего отца. И мать. Уже модернизированную, какой я её видел в последний раз. И тут они начинают говорить. — Вальтер, разве тебе одного раза было мало? — начал отец, а я нервно сглотнул. — Желания твоего отца важнее твоих, Вальтер, — продолжила мать. Мне захотелось отойти, но сзади склон. Высота огромная. Мне некуда бежать. — Неужто ты правда думал, что я прощу тебе второе предательство, Вальтер? — Я не Вальтер...помолчите, хватит меня так называть! Я Немо, Немо! И я не обязан выполнять твоим прихоти, особенно если они касаются моего сознания! — пытался защитить себя я, но ощущал свою беспомощность. Мать откуда-то достала револьвер и направила на меня. Я вздрогнул. — Ты разочаровал нас, — проговорил Шмидт и вздохнул. У меня нервно забегали в поисках спасения. Вершина небольшая, здесь как раз хватает места только на нас троих и на небольшое расстояние между нами, — Виктория, действуй. В эту же секунду она стреляет мне в голову. 4 раза. Я падаю назад, а мой труп (который почему-то ещё способен думать), скатывается по травяному склону, а на душе наступает какое-то облегчение. Я умер Немо, а не Вальтером. Я проснулся уже утром. Несмотря на неприятный сон, я выспался. Впервые за последние дни. Сон, к слову, не сильно испугал меня. Это просто было воплощение некоторых моих мыслей за весь день. Всё таки они не оставили меня в покое. Но неприятный осадок остался. Что, если Шмидт всё-таки обнаружит меня? Может быть, насильно меня переработает? Или же всё будет, как в моём сне? Разумеется, это не будет на вершине горы, но сам расстрел вполне возможен. Я отогнал эти мысли, поднимаясь с кровати. В комнате уже никого не было. Удивительно, что меня даже никто не разбудил. Я вышел из комнаты, направляясь на кухню. Хотелось пить. Зайдя туда, я встретил Дорис, которая что-то усердно готовила. Заметив меня, она отвлеклась, радостно улыбнувшись. Я знал, что сейчас начнётся. — Доброе утро, Омен! Как ты? Как спалось? Представляешь, сегодня наконец-то моя очередь готовить! Понимаешь, что это значит? — понимаю. Это значит, что сегодня готовит каждый себе сам, — знаешь, что я придумала? Представь, если шоколад смешать с сёмгой, что получится! Правда сёмги у нас нет, только селёдка, но думаю, что и так сойдё... — Дорис, давай потом, — не дал договорить ей я, — я пришёл попить воды. — О, конечно, сейчас налью! Слушай, а может тебе лучше отведать мой сок? Недавно приготовила. Он из молока и... — Дорис, я пришёл за водой, — всё ещё улыбаясь, но немного раздражённо проговорил я, после чего девушка наконец успокоилась, позволив мне налить стакан воды. Выйдя с кухни, наткнулся на Якова в коридоре. Вероятно, снова следил. И когда он только успевает?.. Я сам не заметил, как подошёл к нему. — Шпионишь? — выдал я и меня в этот же миг передёрнуло, когда я понял, что сказал и кому я это сказал. — Не-е, шпион. До оригинала не дотягиваешь, — ухмыляясь, ответил Яков, а я стыдливо отвёл взгляд. — Проехали...— замял тему я, на что Яков усмехнулся. Я кинул взор в сторону входной двери. В голову пришло не самое умное предложение, которое я сразу же озвучил, — Пройдёмся? Яков прищурился и молчал некоторое время. Затем взамхнул рукой, приглашая меня пройти вперёд, что я и сделал. В спину мне уткнулось дуло револьвера. Я привык. Мы вышли, оставаясь в том же положении. Чуть позже Яков убрал револьвер и прошёл чуть вперёд, но всё ещё остался сзади меня. Мы прошли до тренировочной площадки, а я остановился. Тот остановился вслед за мной. Я вздохнул. Идти дальше не хотелось. Вдруг я пойду туда, а ко мне снова вернётся какое-то воспоминание? Я, конечно, понимаю, что вряд-ли возвращение воспоминаний связано с этим местом, но всё же... Я задумался. Почему мне так не хочется вспоминать свою прошлую жизнь? Ну, понятно, что она была не из лучших, но...Скорее мне просто легче считать, что всю свою жизнь я принадлежал именно этому месту. Так-то это частично правда: всю ту жизнь, которую я помню, я провёл именно здесь. Я присел на землю, прижимая ноги к груди. — Мистер шпион, — заговорил Яков, — твоё "пройдёмся" значит дойти до площадки и сидеть? — Я не хочу идти дальше, — отрезал я. — Чтож, тогда не путай понятия, — ответил он и присел недалеко от меня (к слову до сих пор оставаясь позади). — Знаешь...— мне снова захотелось высказаться. В последнее время я делал это слишком часто. И именно Якову. Да и всё равно, я от этого ничего не теряю. Может быть, я его откровенно достал, но он ведь сам проявлял ко мне повышенное внимание, считая подозрительным и следя. Так значит ему будет полезно узнать, что у меня на душе. Даже если он не верит, — я больше не хочу вспоминать свою прошлую жизнь. Не хочу знать о ней ничего. Абсолютно. Мне нравится быть никем. Мне нравится имя, которое ты мне дал. Я не хочу осознавать, что я не Немо, а какой-то там Вальтер. Что у меня отец больной на голову помешанный ублюдок, а мать бесчувственное подобие человека. И к тому же...я не хочу нести ответственность за своё прошлое. Я не хочу, чтоб оно как-то касалось меня и тем более вас. Мне уже плевать на своё прошлое и на интересные моменты, которые могли бы всплыть. Я не хочу иметь с ним ничего общего. Я чувствую, что мой дом здесь, с вами. Я привык к вам и не знаю другой жизни. И не хочу, — наконец закончил я, понимая, как это звучит. Яков точно мне не поверит. Ни на секунду. — Сильно же тебя впечатлило единственное воспоминания, шпион, — усмехнувшись, ответил он, а я вздохнул. Всё таки не стоило ему это говорить, подумал я, как вдруг он продолжил, — Немо, ты можешь быть кем угодно. Хоть Немо, хоть Вальтером, хоть жалкой марионеткой твоего отца - это неважно. Важно то, что твоё прошлое в этом тебе никак не помешает. Единственная цель прошлого — опыт. Без прошлого ты практически пустышка, без обид, мистер Немо, но тебе тяжело анализировать ситуации, приходить к чему-то логическому. Ты не умеешь даже нормально думать, не знаешь самого себя, своих повадок... Мы с тобой узнали, что ты боишься оставаться один в закрытых пространствах, так если бы ты знал это до того, как остался в тайной комнате, то ты бы вообще там не остался и не трепал себе нервы. Сейчас ты чуть умнее 6 летнего ребёнка. Может, ты и знаешь элементарные вещи, но без прошлого это не имеет значения. Я на секунду опешил. Не ожидал от Якова такого. Столько логичности в его словах я ещё не слышал. И при этом ни единого обвинения и даже намёка на то, что он мне не верит. Естественно, он не верит, но сейчас даже виду не подал. Удивительно. — Я понимаю, — выдохнул я, — я постараюсь себя убедить. Спасибо, Яков. Я развернулся, чтобы сесть напротив Якова. Посмотрел ему в глаза, пытаясь распознать его эмоции. У меня не получилось. Дальше мы просидели молча. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем тот встал, уходя обратно в казарму. Я, ещё немного посидев, сделал точно также. Я не завтракал. Мне кажется, никто не завтракал, учитывая то, что завтрак должна была готовить Дорис. Но ближе часам к 11 есть захотелось дичайше. Я прошагал в столовую. Отворил дверь и наткнулся на взор недовольных чёрных глаз. — Выйди, — проговорил Яков, усердно что-то себе готовящий. Я не понял такой агрессии. — Мне нужно на кухню, чтоб посмотреть, из чего что-то можно приготовить. Я не помешаю, я на секунд... — Ага, а пока я отвлечён, подольешь яду в мои ингредиенты? Выйди, — твёрдо проговорил Яков. Теперь я понял его агрессию, послушно закрыв дверь. Вот тот Яков, которого я знал, но почему-то последние дни не видел. Я присел за стол, подпирая лицо ладонью. Вздохнул, думая о еде. И вправду, что я могу себе приготовить? Меня на секундочку осенило: вследствие амнезии я абсолютно не помнил никаких рецептов, а значит, в этом плане я бессилен. Чёрт. Спустя какое-то время Яков вышел из кухни. Видимо, поел он там же. Он направился в сторону выхода из столовой, но я его остановил. — Яков, подожди, — я замялся. В последнее время я слишком часто обращаюсь к нему. Стало неловко, но всё же я продолжил, — тут такое дело, я...совсем не помню никаких рецептов. Тот уставился на меня, заставляя ещё больше смущаться. — Очень занимательный факт, — проговорил он, намереваясь продолжить свой путь до выхода. — Да стой ты! Я к тому, что, ну...не мог бы ты мне помочь? — неловко произнёс я, ожидая его ответ. — Ну, мистер шпион...согласно теории вероятности, вероятность достоверного события равна единице, так что чисто теоретически, мог бы, — издевательски проговорил он, играя раздумья, а я потихоньку начинал раздражаться. — Яков, твою мать! — не сильно громко вскрикнул я, — пожалуйста, помоги мне с готовкой. — Ого, Немо умеет говорить без намёков? — ехидно проговорил он, а я закатил глаза, уже 10 раз жалея о том, что попросил именно его, — Пошли, — продолжил он, развернувшись обратно к кухне. Я последовал за ним. — Для начала, что ты хочешь приготовить? — спросил Яков, заглядывая в холодильник. — Я не хочу тебя утруждать, поэтому, пожалуй, обычный омлет, — проговорил я, а Яков обернулся на меня. Наконец я смог распознать на его лице эмоцию - удивление. Неподдельное. — Ты серьезно не помнишь, как готовится омлет? — ответил он, а я почувствовал себя максимально глупо. Положительно кивнул на его ответ, после чего он достал все нужные ингредиенты, начиная объяснять, что да как, параллельно показывая это. Я внимательно слушал и наблюдал. Ничего трудного. Неудивительно, что он удивился тому, что я не умею его готовить. Спустя минут 5 тот поставил передо мной тарелку с омлетом. Я непонимающе взглянул на него. — Это мне? — задал не самый умный вопрос я. — Нет, конечно, — с абсолютно серьезным лицом проговорил он, — я готовил, значит мне. Я разочарованно взглянул на того. — Ладно, — немного грустно (что я сам, кстати, не ожидал) произнёс я, а Яков вдруг рассмеялся. — Видел бы ты своё лицо, — сказал он, ещё больше загоняя меня в ступор, — ешь уже. Я бы что-то, приготовленное в твоё присутствие, всё равно есть не стал. — Спасибо большое, — ответил я, улыбнувшись, а Яков, ничего не ответив, почти сразу ушел. Я принялся за еду. То ли вследствие голода, то ли вследствие того, что Яков слишком хорошо готовит, обычный омлет показался мне вкуснее всех блюд, которые я до этого ел. Даже вкуснее блюд от Хельги. После того, как я поел, направился в комнату, завалившись на кровать. Внезапно стало так спокойно. Даже навязчивые мысли покинули мою голову. Я просто лежал, пялясь вникуда и чувствуя неимоверное спокойствие. Я ещё не знал, что это последний раз, когда я чувствую спокойствие в казарме.