Выслушай, пожалуйста

Весь оставшийся день я ничего не делал. Буквально. Наверное, мой организм решил отдохнуть от пережитого ранее стресса, вызванного моими же собственными мыслями и переживаниями. И я абсолютно ему не противился. Единственное, что я сделал путного, так это поел второй (и последний) раз за день. Как бы пролежать весь день не хотелось, голод дал о себе знать ближе к вечеру. Снова омлет. На этот раз сделал его себе сам по рецепту Якова. И в принципе единственному рецепту, который я знаю. Получился он не таким вкусным, как утром (ну или я не был сильно голодным), но я насытился, после чего, вернувшись в кровать, больше не вставал. Хорошо то, что меня никто не трогал. Все занимались чем-то своим и до меня им не было никакого дела. Даже Якову, который ранее с меня глаз не спускал. Наверное, все понимали моё состояние, либо же просто так совпало, что в этот день никому я не был нужен. А уже когда ночью все легли по своим кроватям и свет в мужской спальне выключился, я заснул. Быстро и без проблем. Спал я крепко и хорошо. Но мало. Я проснулся от того, что меня разбудили. Меня кто-то тихо, но настойчиво звал. Я не разобрал кто. Открыл глаза и увидел перед собой силуэты, стоящие вокруг моей кровати. Зажмурился и раскрыл глава вновь, в надежде, что получится их рассмотреть. Получилось: предо мной предстали едва различимые во мраке Элиас, Ганс, Вольфганг и Оливер. Вся мужская спальня, в общем. Я прошёлся взглядом по ним всем, мысленно пытаясь осознать, что происходит. — Н-немо...— наконец произнёс Ганс. Судя по всему, будящий меня голос принадлежал именно ему. — Ш-шмидт приехал. На секунду у меня всё внутри замерло. Я быстро приподнялся с кровати, чувствуя, как паника нарастает. Мне стало тяжело дышать, как будто я тону, пытаясь всеми силами глотать воздух, но мне его не хватает. Почему именно сейчас? Почему именно здесь? Почему так внезапно? Почему это всё происходит именно со мной? Почему я?! За что?! Сам не заметил, как начал дышать ртом. Воздуха мне действительно не хватало. Во рту образовалась какая-то неприятная тошнота. Я хотел что-то сказать, но в горле встал ком. — Спрячься в убежище. Он не знает о его существовании и тебя там не найдёт, — проговорил Элиас, пытаясь сохранять спокойствие, но в его голосе я слышал страх. Я соскочил с кровати, направляясь к выходу из мужской спальни. В темноте было тяжело ориентироваться, но ноги сами вели меня в нужном направлении. Адреналин давал о себе знать. Скорость у меня тоже была не маленькая. Я шёл, но шёл очень быстро. Настолько, что уже через пару минут оказался на месте. Здесь не было никакого источника освещения, поэтому начал передвигаться я медленно, ведя рукой по стене. Наконец дойдя до конца убежища, аккуратно присел в угол, всё ещё опираясь на стены уже двумя руками. Притих. Глубоко вздохнул. Действительно ли меня здесь не найдут? Действительно тут так безопасно, как мне каже... Мои раздумья прервал раздавшийся выстрел. От неожиданности я вздрогнул. Пуля попала в стену слева от меня. Но до меня расстояние было небольшим. Стреляющий в меня целился, но не попал. Это всё. Это конец. Сейчас выстрел повторится вновь, но он уже не промажет. Это засада. Меня выследили. Мои действия предсказали. Я сейчас умру. А "воскресну" уже модифицированной марионеткой моего отца, как он и хотел. Я зажмурился, смирившись со своей судьбой и готовясь к смерти. Но выстрела не последовало. Ни через секунду, ни через две, ни через все пятнадцать. Раскрыл глаза и уловил лёгкое свечение в углу напротив меня. Отвёл взгляд в его сторону. Освещала комнату зажигалка. А сжимал её в руке Яков. Я шокировано пялился на него, не в силах осознать происходящее. То есть, да, от сердца отлегло. Но вместе с этим появилась куча вопросов, на которых не было ответа. В голове всё спуталось. Более менее собравшись с мыслями, я начал разговор. — Что ты тут делаешь? — тихо и неуверенно спросил я, наблюдая, как Яков неловко отводит взгляд. Слишком для него несвойственно. — Охраняю, — твёрдо произнёс он, но я смог разглядеть в нём неуверенность. — Ты врёшь, — констатировал я. — Все врут, — ответил тот, пытаясь съехать с темы. — Почему ты здесь? — повторил вопрос я. — К чему допрос? — произнёс Яков. — Слушай, если ты сейчас мне не скажешь, что тут делаешь, я...— откуда-то набравшись смелости я встал с места, намереваясь подойти ближе к нему, но меня остановил направленный в мою сторону револьвер, находящийся в руке, отличной от держащей зажигалку. Нахлынувшая смелость тут же пропала, когда я вспомнил событие, произошедшее пару минут назад. Я рухнул обратно, на что Яков опустил руку с пистолетом. Мы молчали меньше минуты. Я снова заговорил первым. — Ты хотел меня пристрелить, — более утвердительно, чем вопросительно, произнёс я. — Я хотел лишь пригрозить, Немо, — ответил Яков, а при упоминании моего имени я невольно вздрогнул, — хотел бы пристрелить - пристрелил. — Зачем было мне пригрожать? — задал, как мне показалось, логичный вопрос я. — Откуда я мог знать, что это ты? — произнёс он, а я вскинул бровь. — Разве ты не знаешь? Шмидт приехал, — ответил я. — Знаю, Немо, — поговорил Яков, вздыхая, — и я надеялся, что кроме меня этого никто не заметит. Я опешил. Действительно опешил. Я ожидал любого ответа, но не этого. Ряд вопросов снова появился в моей голове, но задать я смог лишь один. — Почему? Яков замялся, прежде чем ответить. — Понимаешь, шпион...— начал он, а мне снова почему-то стало тяжело дышать, — с твоим появлением всем нам стало хуже. Ты доставляешь слишком много проблем. Всем было бы намного лучше, если бы твой недалёкий отец тебя забрал, а нас оставил в покое. Конечно, он бы вряд ли ограничился этим, но мы успели бы что-нибудь придумать, дабы себя защитить. А с тобой...с тобой он не отстанет от нас. Всем было бы лучше, если бы тебя не было здесь. Я слушал и просто не верил своим ушам. Я не верил, что Яков может так поступить. Да, он никогда не был на моей стороне, но я не думал, что он настолько против меня. Ещё вчера я делился с ним (только с ним!) своим единственным воспоминанием, ещё вчера он поддерживал меня, ещё вчера, твою мать, мы стояли на кухне вдвоём, и он готовил для меня самый вкусный омлет в моей жизни, ещё вчера! Я знал, что доверять ему не стоит, но не настолько же! — Ты хотел меня подставить! — вскрикнул я, не в силах сдержать эмоции, — я то думал, почему ты такой добренький в последнее время, а ты просто втирался мне в доверие! Ты ведь...ты ведь специально заставил меня уйти из тайной комнаты, ведь так меня гораздо легче обнаружить! Ты спланировал это! Мало того...ты же подверг риску весь спецотряд, не только меня! Думаешь, Шмидт бы просто так их всех отпустил, зная, что они держали меня здесь?! Думаешь, он оставил бы всех в живых?! Ну конечно, ты ведь знал о всех рисках. Именно поэтому сбежал сюда, как крыса, спасая только свою жизнь. Ты грёбаный эгоист, Яков. Я просто не могу поверить... — Все в этом мире эгоисты, Немо, — произнёс максимально спокойно Яков, но я видел его виноватое лицо, которое он упорно пытался скрыть. Меня накрыло чувство дежавю. — Я - нет! Если бы мы с тобой поменялись местами, то я бы так не поступил! — начал спор я, подсознательно понимая всю его бессмысленность. — Потому что у тебя плохо развито чувство самосохранения, не более, — холодно отрезал тот, пока я продолжал пребывать в гневе. — Нет! Просто потому что я думаю о других! — возразил я. — Если бы ты думал о других, то не вернулся бы сюда! — чуть повысив голос, ответил Яков. — А куда мне было идти?! В лес?! На вражескую сторону?! Куда, Яков?! — Любой из этих вариантов был бы лучше, чем твоё пребывание тут, — ответил тот. Я хотел снова возразить, хотел поспорить, хотел выплеснуть куда-то свои чувства. Но резко до меня дошла мысль, что это всё бесполезно. Он не был мне обязан ничем с самого начала. Доказывать ему что-то и учить морали — пустая трата времени. Моя оплошность, что я не ожидал от него подвоха. Но у меня всё равно появилось ощущение ножа в спине. Я накрыл лицо ладонями, надеясь выпасть из реальности. Не знаю, сколько времени прошло. Может, час, может, два. Может минут 40. Мы сидели молча, не издавая больше ни звука. Яков перестал держать палец на зажигалке, так что мы сидели в полной темноте. Я не думал ни о чём. Мозг просто отказывался функционировать. Единственное, что хотелось, так это взять и разреветься, но я не мог себе этого позволить. Вдалеке послышались шаги. Повернулся в сторону исходящего звука. Заметил приближающийся к нам силуэт с фонариком. Когда он подошёл ближе, я смог распознать в нём Оливера. Выглядел он... уставшим. — Немо, — заговорил тот, подойдя на достаточное расстояние, — о, и Яков тоже тут. В общем, генерал уехал, поднимайтесь в казарму. Я поднялся, замечая, что Яков не сделал того же, оставшись сидеть на том же месте. Оливер не стал настаивать, и мы с ним направились наверх. — Как всё прошло? — идя, спросил я, на что Оливер не ответил, лишь тяжело вздохнув. Когда мы дошли, обнаружил в коридоре весь оставшийся спецотряд. Все они выглядели уставше и потрёпанно. Никто не смотрел на меня, только в пол или куда-то в бок. Мне стало не по себе. Неприятные мурашки побежали по коже. — Омен...— заговорила Дорис без своего привычного оптимизма, — это было ужасно. Он пришёл, мы притворились, что спим, а он разбудил нас своими криками, заставил собраться в коридоре и...начал расспрашивать всех о твоём местонахождении...а когда мы сказали, что не знаем...его подданные ворвались в спальни и начали стрелять...а сам он грозился, что снимет с нас шкуры, если мы не скажем...он угрожал, что убьёт нас прямо здесь и сейчас, а потом...потом его поданные начали шастать по всей казарме, ища тебя...они всё тут разгромили... Я стоял, пребывая в шоке. Я знал, что всё может плохо кончиться, но то, что он разгромит всю казарму, я явно не ожидал. Не в силах в это поверить, я прошёл в мужскую спальню и не поверил своим глазам. Раскиданные вещи и прикроватные тумбы. Дырявые занавески, а за ними разбитые окна. Осколки от них, валяющиеся на полу. Простреленный потолок, стены. И наша с Яковом кровать со сломанной ножкой так, что верхняя кровать лежит на нижней. У меня невольно открылся рот. — Мы не можем больше здесь оставаться. Это опасно, — произнёс Элиас, — мы должны начать воплощать наш план уже с завтрашнего дня. Пока сзади меня началось бурное обсуждение того, как мы будем выдвигаться и действовать завтра, я лишь с грустью смотрел на разваленную комнату, где ещё вчера я чувствовал максимальный комфорт и спокойствие.