Игры, в которые играют чудовища

Тигр, тигр, жгучий страх, Ты горишь в ночных лесах. Чей бессмертный взор, любя, Создал страшного тебя? Уильям Блейк

Когда у нее больше не осталось сил, Маргарет опустилась на корточки и привалилась спиной к дереву. Ее мучила жажда. Ноги гудели, предательски слипались глаза. Приходилось признать, что она забралась дальше, чем следовало. Болотные огни увели ее от знакомых ориентиров, и как ни старайся, она не могла сообразить, как ей вернуться к дому до наступления ночи. В остывающем лесном воздухе с наступлением сумерек разливалась осенняя сырость. Маргарет застегнула до конца молнию на куртке. Прямо над ее головой из обступивших крон раздавались шорохи. Вдалеке ухал филин. Мимо, почти касаясь ее затылка, хлопая крыльями, пролетела летучая мышь. Еще какой-нибудь час, и станет так темно, что она никогда не найдет дороги обратно. Придется искать ночлега здесь, среди поросших изумрудным мхом скал и выступающих из земли корней, точно кисти древесных монстров. Если ей повезет, удастся найти какую-нибудь пещеру, где она сумеет переждать непогоду. Только вряд ли ей повезет. Свою квоту везения она исчерпала давным давно — с тех пор ее жизнь была дорогой вниз, которая с каждым годом становилась только круче, пока не оборвалась свободным падением. Почему она такая непутевая? Почему совсем не такая, как сестры? Маргарет зажмурилась, стряхивая с ресниц слезы. Глупо было стоять на месте и жалеть себя. Особенно глупо, потому что когда зрение прояснилось, первым, что увидела Маргарет, были глаза зверя. Она знала, она предчувствовала, и интуиция не обманула ее. Маргарет бросило в дрожь, бешено заколотилось сердце, на затылке приподнялись волосы. Волк одиночка медленно вышел из зарослей на тропу и остановился в трех метрах поодаль. Взгляд желтых глах был холоден и спокоен, но отсутствие видимой агрессии ничего не значило: невозмутимость и расчет — неотъемлемые черты профессионального охотника. Волк оценивает ее, знала Маргарет, анализирует повадки и испытывает на прочность. Если она проявит слабину, он признает в ней жертву и перейдет в нападение. Если она проявит себя лидером, он отступит. Маргарет медленно нащупала на земле продолговатый камень, и поднялась на обе ноги, все это время не сводя глаз со зверя. «Брошу, если он подаст сигнал», — решила она, крепче сжимая в ладони шершавый булыжник. Волк распахнул пасть, высунул язык, а потом сделал шаг, сокращая дистанцию между ними. — Прочь, проклятая псина! Со всей силы пущенный камень ударил зверя в бок. Удар отбросил волка в сторону, но не причинил серьезного вреда, только привел в ярость. Хищник зарычал, опуская голову и прижимая уши, а потом присел, оттолкнулся от земли и прыгнул. Маргарет взвизгнула и зажмурила глаза, защищая руками лицо и шею… Только нападения не последовало. Ее накрыла тень с другой стороны. По лицу ударил порыв ветра, послышался рык, удар о землю и хруст. Она осторожно открыла глаза и увидела силуэт человека, стоящего на корточках, низко склонившись над неподвижным телом зверя. Голова волка была повернута под неестественным углом, остекленевшие глаза уставились в одну точку. Маргарет готова была поклясться, что на волчьей морде застыло выражение ужаса. Маргарет встала как вкопанная, чувствуя себя не в силах ни пошевелиться, ни отвести взгляда. Человек, нависнув над туловищем мертвого волка, издавал чавкающие горловые звуки, изредка прерываясь для рваных вдохов и выдохов. Вокруг головы волка медленно разливалась лужа крови. Неужели это…? Сестры ей никогда не поверят. Сцена длилась мучительно долго. У Маргарет было достаточно времени, чтобы скрыться, но мысль о бегстве не пришла ей в голову. Она молча и бесстрастно созерцала происходящее, не двигаясь с места. Рассудок пытался осмыслить происходящее, но шок был слишком силен. Наконец человек рывком поднялся на ноги и одним проворным движением развернулся вокруг своей оси. Из горла Маргарет вырвался запоздалый вскрик. Вокруг рта ее спасителя были кровавые разводы, а глаза — черное на черном. Он взглянул на нее с тем же холодным сосредоточенным выражением, как и волк минуту назад. Оценивал обстановку, соизмеряя силы и отбирая тактику поведения. Колени полусогнуты в готовности к прыжку, руки напряженно застыли в воздухе. И как и с волком, Маргарет перехватила инициативу. — Спасибо, — медленно произнесла она. — Вы, кажется, спасли мне жизнь? Вопрос был шифром, который требовал пароля. В действительности, Маргарет спрашивала: «Кто вы мне, человек или чудовище?» Ей нужно было принять решение, и действовать следовало быстро. Незнакомец моргнул, его глаза прояснились — черное на белом. Овальное лицо, орлиный профиль, волосы точно вороново крыло. По человеческим меркам красавец, если бы не перепачканный волчьей кровью рот. Игра контрастов: красное-черное-белое, точно кадр из кино. Он выпрямился в полный рост, опустил руки, потом кивнул, достал из кармана длинного плаща платок и промокнул им губы. Так все-таки — человек или чудовище? Проще было наедине с волком: их взаимодействие с самого начала подчинялось законам природы. Сколько раз охотник и жертва уже сходились в отчаянной схватке за жизнь: извечный цикл убийства, спасения и перерождения, точно колесо сансары. Бессмертная драма. Закон сохранения энергии, где, чтобы один продолжил существовать, другой должен погибнуть. В этом мире человек подставляет другую щеку лишь человеку, но не колеблясь сражает чудовище. — Я не «кажется, спас вам жизнь», — с галантной полуулыбкой ответил ей незнакомец. — Я вполне определенно спас вам жизнь. Но оставьте благодарность себе. Изначально я охотился на вас. Голос у него был неожиданно низкий и доверительный, как у хорошего психолога, а слова он произносил медленно, с небрежным дружелюбием. Или все-таки с притворным? Как бы то ни было, это был приятный голос, если бы только не снисходительность, с которой он к ней обращался. Может, все-таки человек? — Значит, вы больше не собираетесь меня убить? — уточнила Маргарет. Монстр в обличье человека покровительственно ей улыбнулся, показывая ряд белоснежных ровных зубов с выступающими клыками. — Я и не говорил, что собирался вас убить. Я лишь сказал, что на вас охотился. В любом случае, ответ «нет»: я ведь только что поужинал. Да и вторая положительная — не моя любимая группа. — И вы наверняка знаете, что у меня вторая положительная? — Разумеется. Как и то, что вам около тридцати, вы на шестнадцатом дне цикла и в крови у вас не хватает железа. И что вы приехали издалека и вряд ли доживете до завтра. Нет, похоже, все-таки чудовище. — Вы же сказали, что не убьете меня, — напряглась Маргарет. — И именно это и имел в виду, — с усмешкой разуверил он. — Но в нашем лесу много обитателей, падких на человечину. Лучше бы вам поискать для прогулок другое место. — Вы поможете мне выбраться? Монстр поднял брови, запрокинул голову и радостно захохотал, будто услышал хорошую шутку. Маргарет против воли улыбнулась сама. Отсмеявшись, он покровительственно положил тяжелую ладонь ей на плечо: — Я могу помочь вам выбраться только из бренного тела в жизнь вечную, дорогая. Как вас зовут, кстати? — Маргарет. — А меня Кассий. Спасибо, что повеселили, Маргарет. И за чудесного молодого волчонка в расцвете сил тоже спасибо. А теперь, если позволите… — Он повернулся спиной, намериваясь уходить. Только сейчас девушка заметила, как вокруг стемнело, точно минуты, проведенные наедине с монстром растянулись в часы. Сколько времени она наблюдала, как тот высасывал жизнь из несчастного зверя? Маргарет невольно перевела взгляд туда, где еще угадывался силуэт мертвого волка на тропе. Вокруг зверя растеклась черная лужа крови, слабо мерцающая в темноте. В том, как Кассий внезапно развернулся, собираясь оставить ее одну в чаще на съедение другим «любителям человечины», в его неестественной для его отродья сдержанности и абсолютном равнодушии к ней и ее судьбе было что-то почти оскорбительное. Будь Кассий чудовищем, он бы разорвал ее на куски. Будь он человеком, пришел бы ей на помощь. Но он решил просто бросить ее на произвол судьбы, как если бы она не имела значения. — Вы уходите?.. — не сумела скрыть разочарования она. — Вот так? — А вы чего ожидали? — ухмыльнулся он. — Что мы будем вальсировать в лунном свете и я прокушу вам сонную артерию под предлогом поцелуя в шею? — Нет, но… — Думаю, триста лет назад именно это я бы и сделал. Но играть со смертными в кошки-мышки мне наскучило… Ладно, так и быть, я вам помогу, — великодушно махнул рукой он. — Если хотите выбраться из леса, идите по тропе на восток до расщепленного молнией тополя, оттуда возьмите сорок градусов правее, пройдите под скалистой аркой до Каменной Головы. У скал не задерживайтесь: когда зайдет последний луч солнца, проснутся тролли. После Каменной Головы спуститесь вниз по склону. Минуете сосновую чащу, и выйдете прямо к подъездной дороге к Морланду. — Прошу вас, проводите меня, — попросила Маргарет. — Боюсь, это дорого вам обойдется, — хмыкнул Кассий, не обращая внимания на ее дрогнувший голос. — А по доброте душевной?.. — У меня нет души. — Но я же подарила вам чудесного молодого волчонка в расцвете сил… — взмолилась Маргарет. — А я уже вернул вам долг, сохранив вам жизнь, — передернул плечами монстр. — Вы же сказали, что не собирались меня убивать. — О, но я ведь мог и передумать. И еще могу, если мне не перестанут напоминать об упущенных возможностях. — По пути обещаю развлечь вас интересной беседой! — уцепилась за последнюю соломинку она. — «Интересной беседой?» — презрительно фыркнул Кассий. — Весьма сомнительно. Что интересного может рассказать мне женская человеческая особь тридцати лет от роду? Мне, который видел рождение и гибель трех цивилизаций, участвовал в семнадцати войнах на пяти континентах, в разное время делил трапезу с Христом, Калигулой и Ганди? — Делил трапезу?! — ужаснулась она. Монстр демонстративно закатил глаза: — Не кровью единой… Да и не в этом суть. Суть в том, что вы и ваши смертные заботы мне не интересны, дорогая Маргарет. — Можем поговорить о проблемах глобального характера, — быстро нашлась она. — О сингулярности и технологической революции. О глобальном потеплении и растущем могуществе Китая. О механизмах принятия решений и черных лебедях. Монстр демонстративно зевнул, прикрыв рот узкой женственной ладонью в серебряных перстнях. — Скучно. — Тогда, по пути мы можем сыграть в игру, — прищурилась Маргарет. — В игру? И в какую же игру вы хотите сыграть? — Он сказал это небрежно, но по огоньку интереса, блеснувшему в черных глазах, Маргарет поняла, что ей удалось его заинтриговать. Рыба заглотила наживку. Оставалось лишь терпеливо потянуть за леску. — Сыграем в «Правду или действие»? — предложила она. — Мне три тысячи лет, а не тринадцать, — фыркнул он. — Впрочем, это может быть занятно. Только чур без жульничества. Если вашим «действием» будет помочь вам найти выход из леса или что-нибудь из той же серии, наше соглашение отменяется. И если вы откажетесь выполнять задание или я поймаю вас на лжи, то просто брошу вас посреди чащи, — предупредил он. — И еще, чтобы было интереснее, договоримся о том, что нельзя выбирать «правду» больше двух раз подряд. По рукам? — Хорошо, — кивнула Маргарет. — Но тогда если вы откажетесь говорить правду или выполнять задание, вы признаетесь побежденным и обязаны беспрекословно проводить меня к подъездной дороге к Морланду. Он кивнул, выражая согласие, и они двинулись в путь.