Штамм «Омега»

***

Поселение сходило с ума от происходящего. Утром они встретили не группу обезоруженных «альф», а всего одного, раненого и без сознания, а еще ослабших близких. Чонгук тут же ринулся к Тэхёну, мальчик за ночь глаз сомкнуть не смог, хотя искренне пытался. Его мучили неясные видения, словно мир пытался ему показать, что все это кончится плохо. Ребята же еле дошли обратно, Намджуну пришлось держать Сокджину руки, пока Тэхён с ювелирной точностью вытаскивал вонзившиеся осколки стекла, слушая чужие мычания, полные боли. Раны промыли водой из сумок и тут же обмотали одеждой Намджуна. Тэхён и Хосок пытались нести Тигра, а Намджун поднял Джина на спину, хотя в этом не было особой необходимости. Им навстречу вышел волк и Джун отправил его домой первым, понимая, что стая его ждет. В конце пути, в Поселении они плохо себя чувствовали, сил идти, перебирать ногами, просто не оставалось. Хосок просто упал, прямо на траву, и уснул, а висевший на его плече Тигр упал следом за ним, но он и так был без сознания. Их тут же подняли и унесли в разные места. Чимин помог Хосоку попасть в свою хижину, уложил там спать и накрыл одеялом, ощущая насколько холодным и замерзшим было тело друга. Тигра же унесли в хижину Джина, там пытались осмотреть под надзором лекаря и перебинтовали ему чистыми тряпками голову и руку, ибо плечо очевидно травмировано после аварии. А еще, сняв с него обувь, обнаружили припухлость в области щиколотки. Джин лишь надеялся, что это простое растяжение, ну, в крайнем случае трещина. Он наложил повязку эластичным бинтом, который давно уже просил Хосока принести из города, и надеялся, что этого пока будет достаточно. Наказав следить за ним до момента пробуждения и вытащив из хижины все опасные вещи, Сокджин ушел отдыхать к Намджуну, который с радостью принял его в своем доме. Первым пришел в себя Хосок. Он был не так сильно вымотан, что бы вновь проваляться два дня. Поужинав, ему сказали, что «альфа» уже очнулся и сейчас сидел запертый в хижине Сокджина, ведь никто не знал, что стоит делать. Альфа проявлял агрессию в сторону других и казался опасным, даже несмотря на свое состояние. Хосок понимал почему. Взяв еще одну порцию ужина, он направился к хижине лекаря. Открыв дверь без стука, при помощи своей способности, обнаружил альфу сидящим на чужой кровати и пытавшимся двигать раненым плечом. Тем не менее, Тигр сразу убрал выражение боли на своем лице и смотрел яростным, полным ненависти взглядом. Хосок зашел в Хижину и закрыл за собой дверь. — У меня в планах драки с тобой нет и не будет, — честно сказал Хосок, опустив взгляд в пол, — Мне очень жаль, что получилось так, как получилось… Это моя вина. Я не хотел этого. Альфа молчал. Продолжал смотреть своим немигающим взглядом. — Я принес тебе поесть, — Хосок вновь выпрямился и даже слабо улыбнулся, — Ты уж прости этих дурачков за то, что они оставили тебя голодным, ты немного напугал их. Тигр резко дернулся назад и схватил рукой подушку, когда Хосок смело приблизился. Стул словно по волшебству продвинулся ближе к кровати и омега сел на него, кладя тарелку с приборами на тумбочку. — Не пытайся задушить меня подушкой, боюсь я сильнее тебя сейчас и ты не справишься, — Хосок усмехнулся и, по взмаху его руки, Тигр ударил сам себя этой подушкой по лицу. Альфа так опешил, что это отразилось на его лице и вылилось в тихий хохот Хосока. — Что за?.. — Так ты не немой! — Хоби рассмеялся еще громче, утирая свои слезы, — Какая радость, я уже не знал как с тобой говорить! — Ты вообще нормальный?.. — Тигр был хмур, но шок в нем перевешивал ненависть. Сейчас это было скорее отвращение. Именно оно. Ответить на этот вопрос Хосок не успел, дверь хижины открылась и на пороге появились Джин с Джуном. — Ну как ты себя чувствуешь? — с ходу начал Сокджин, подходя ближе и закатывая рукава чужой толстовки. Намджун был рад предоставить свой сундук с одеждой. Юнги же вновь дернулся, но подушку отпустил, заставив плечи Хосока задрожать от еле сдерживаемого смеха. — Не подходите ко мне, всех перережу, — злобно выплюнул Тигр. — Намджун-а, он такой опасный, — весь красный от смеха, бормочет Хосок, — Мне так страшно… — он ухватился за сердце, драматично и наигранно. Тигр смотрел на него уничтожающим взглядом и для профилактики пнул здоровой ногой по колену. Хосок сразу ухватился за ногу и не сдержался — на пол со стула упал, вновь хохоча. — Мы потеряли Хосока, — тихо прокомментировал Намджун, глядя на этих двоих удивленно и недоуменно. — Так, вы двое, вон отсюда, — скомандовал Джин, нахмурившись, и сложив руки на груди. — Но, Сокджин, он же… — начал было Намджун, однако был перебит: — Дай мне пять минут, он в таком состоянии не убьет меня. Внутри лидера боролись недоверие к Тигру и доверие к Сокджину. Можно было бы подумать, что он не хотел оставлять бывшего альфу с тем альфой, что до сих пор верен Верте, но дело вовсе не в этом. Намджун искренне верит в любовь Джина к Поселению, в его желание защищать это место. Просто… Тигр кажется ему опасным даже с сотрясением, опухшей лодыжкой и перевязанным плечом. Этот взгляд пробирает до костей, а когда ты знаешь, что он действительно убивал не ради самозащиты, а вот просто так, то… Ну не по себе становится. И тревожно за того, кто с ним наедине останется. — Джун… Пожалуйста, — заметив зерно сомнения в чужих глазах, настойчивее попросил Сокджин. И Намджун сдался. Он поднял успокоившегося Хосока под подмышками и унес наружу, закрывая за ними дверь. Пять минут. Он даст им пять минут. И постарается не подслушивать. Почти. — Ладно… И как же ты себя чувствуешь? — Джин неловко похлопал себя по бедрам и сел на стул, который оставил Хосок, в следствии чего оказался очень близко к Тигру, опасливо на него глядевшего, — Если ты будешь молчать, мне придется осматривать тебя насильно, понимаешь? Я не смогу помочь с если ты будешь молчать, а я хочу, чтобы ты встал на ноги. — Это еще зачем? Вы меня вообще ради чего сюда привели, если моих братьев убили? — Это… — Джин замялся, осматривая свои перебинтованные ладони, ранки на которых, ноют и чешутся, — Резонный вопрос… Только мы пытались спасти и их в том числе. — Но вы их убили, — Тигр резок и зол, а Джин ощущает укол вины, хотя это даже не его рук дело, если смотреть объективно. — Я знаю как это выглядит, но все не так, как ты думаешь, — он поджимает губы, прежде чем повернуть голову на бок и, убрав отросшие волосы, показать татуировку за своим ухом. Альфа. — Ты же… — на секунду Тигр замирает в шоке, а уже в следующую налетает на Сокджина и сбивает его со стула. Болезненно столкнувшись спиной с полом, из легких вышибает воздух, Джин пытается сделать вдох, но его горло передавливают одной рукой, пальцами вонзаясь в глотку. Тигр сидит сверху, игнорируя боль во всем теле, и пытается удушить предателя. Дверь хижины с грохотом открывается и Намджун, не контролируя себя, с силой отбрасывает Тигра к противоположной стене. Хосок влетает следом и удерживает альфу на месте, что бы не думал продолжить это нелепое нападение, а Тигр не понимает, почему на плечи словно кирпичи положили. Сокджин покраснел и закашлялся, прижимая руки к горлу. Намджун опустился рядом и помог Джину сесть, осматривая повреждение. — Предатель! Лучше бы это ты сдох в этой машине, а не мои товарищи! На глаза Джина навернулись слезы, но не из-за чужих слов, а от боли в горле. Он сжимает руку Джуна в своей и пытается отдышаться, прежде чем как можно более ровным голосом сказать: — Это Верта предает своих людей, а не я ее. И когда-нибудь ты это поймешь. — Действительно? — Тигр усмехается, — А мне кажется, что ты отлично подставляешь местным задницу! — А ты думаешь, что тебе тоже ее придется подставить? — хмуро спросил Хосок, когда Джин растерянно похлопал глазами. — Только попробуй… — прошипел альфа. Хосок прищурился и начал демонстративно расстегивать джинсы, подходя ближе. — О, ну раз ты предлагаешь… — Хоби, — остановил этот цирк Намджун, — Мне кажется ему моча бьет в голову. Когда вы в последний раз водили его исправить нужду? Тигр поморщился, ведь действительно хотел сходить в туалет, но как о таком вообще надо заявлять? Хосок же перевел удивленный взгляд на раненого и ударил себя по лбу. Дурак. Еду принес, а в туалет не сводил. И не накормил по итогу даже. Хосок в два шага подошел к Тигру и под тихое шипение последнего помог ему встать на ноги, хотя толкающийся альфа нисколько этому не способствовал. Он усадил раненого на кровать и помог ему обуть одну ногу. Вторая еще была опухшей, да и Джин под боком сказал не трогать ее и повязку, так что Хосок молча поднял Тигра на руки, как принцессу, заставив того вылупиться на себя, как на снег летом. Тигр так же попытался откусить Хосоку ухо, но тот вовремя увернулся от острых зубов, зато за этот поступок Хосок притворился, что роняет его на землю, пугая альфу и заставляя машинально ухватиться за свою шею. — Будешь пытаться сделать мне больно, я не сделаю тебе в ответ, — сказал Хосок, когда они оказались на улице и шли в сторону маленьких домиков с ямами в земле, которые и служили туалетом в Поселении. Их поставили подальше, что бы запах не мешал Поселенцам, — Но я не буду игнорировать это и тогда мы никогда не поладим. — Мне. Это. Не нужно, — сквозь зубы процедил Тигр. — А как тебя зовут то? Тигр явно не твое настоящее имя, — спросил Хосок, когда они дошли до нужного места. — Откуда ты?.. — Подслушал ваш разговор, когда ты пытался убить меня на крыше, — Хосок аккуратно поставил «принцессу» на землю и кивнул на туалет, — Ну так как? — Стал бы я говорить имя врагу, — а Тигр держит ногу в воздухе, не хочет наступать на эту грязь на земле, и уж тем более заходить в такое мерзко место. В его голове туалеты выглядят гораздо цивильнее, никогда он еще с такой дыркой в земле не сталкивался. — Ты чего застыл? — Хосок наклонился, заглядывая в туалет и нахмурился, не замечания ничего странного. Там же не змея ползает, а если бы и ползала, Хосок бы ее быстро убрал. В этом нет проблемы. — Это туалет или камера пыток? — Туалет, — Хосок складывает руки на груди и чуть щурится, — А что с ним не так? — Да ты шутишь, — Тигр неверяще качает головой. — Слушай, да что не так? — Хосок взмахивает руками, натурально взрываясь от негодования, — Мне тебя там за задницу подержать что ли? Сам не можешь? — Не трожь меня, — Тигр вытягивает руку и отворачивается. Шипя под нос, он все же входит в этот туалет и закрывает дверь. Прямо под крышей открытые зазоры, которые пускают в этот туалет свет и создают какую-то проветриваемость, но мерзкий запах от этого никуда не уходит, да и внутри все равно довольно темно. Хосок снаружи еще и дразнится, мол, зови на помощь, если кто нападет или задницу все же нужно будет подержать. На обратном пути Тигр даже не пытается откусить ему никакой конечности, так что Хосок с улыбкой думает, что Намджун был как всегда прав. Моча может бить в голову. — А теперь поешь, тебе нужно больше есть, чтобы скорее восстановиться, — говорит Хосок, усаживая альфу обратно на кровать в хижине Сокджина. — Я не буду есть эти объедки, — фыркнул Тигр. — Почему же объедки? Вообще-то Чимин и Харин очень вкусно готовят, — Хосок надулся, притягивая к себе тарелку с кимчи, сделанным родителями Харин, и жареным рисом, — Так что не обижай еду, так нельзя делать. Тигр молчит, так что Хосок просто набирает на ложку жареного риса и протягивает к чужим губам, предлагая накормить его. Тигр взмахивает рукой, но она пролетает мимо ложки. Тигр хмурится и пытается еще раз, но снова мажет, на этот раз четко ощущая давление на руке. Он вздергивает бровью, молча задавая вопрос «телекинез? Ты серьезно?». Хосок смотрит на него скептично и дует губы, после чего вздыхает и начинает играть с ложкой, издавая звуки паровозика и прося малыша Тигра встретить вагон на станции. От такой наглости и унижения альфа действительно приоткрывает рот, чем Хосок незамедлительно пользуется. Тигр хочет недовольно выплюнуть еду, но на языке играет ее вкус, даже пусть уже холодный и не самый необычный, а в животе пусто тянет, поэтому он запихивает недовольство куда подальше и медленно пережевывает рис, понимая, что это все таки не так плохо, как он думал. — Можешь же, когда захочешь, — усмехается Хосок, а потом улыбается так обезоруживающе, тепло и ярко, что Тигр даже замирает на пару секунд и четко чувствует запах корицы в воздухе, — Мне тебя так и кормить? — Хосок склоняет голову на бок и его челка забавно падает на глаза. Тигр тут же приходит в себя и забирает тарелку с ложкой, начиная кушать самостоятельно, не поднимая взгляда, не желая снова это странное чувство в груди ощутить. А Хосок все улыбается и надеется на то, что у них все же что-то получится выполнить из первоначального плана. Оставив за Тигром следить Тэхёна и Чонгука буквально на час или два, ведь была уже ночь, и проговорим им, что Тигру не обязательно делать больно или, того хуже, убивать, если он начнет рыпаться, Хосок с чистой душой ушел. Несмотря на позднее время, он не был сильно уставшим. И так провалялся весь день после прошлой ночи. Решив размять ноги и отдохнуть, парень направился к речке. Ее шум должен приводить голову в порядок, как это всегда происходит. Но, через минут десять, сидя перед шумной и глубокой речушкой, Хосок не чувствует легкости. Ему кажется, что на плечи легли все тяготы мира. Глаза начинают щипать а уголки губ дрожат и опускаются. Хосок дрожит и вытирает влажные щеки, не давя в себе всхлипы - из-за шума воды никто не услышит его. Хосок сидит на холодном, влажном камне и думает о том, сколько людей он погубил из-за того, что просто не справился с одной маленькой задачей. Что они не заслужили такого, потому что каждый заслуживает шанса и жизни. Он ничем не лучше отшельников, которые отнимают убивают просто так. Хосок вздрагивает и быстро вытирает слезы об одежду, когда слышит хруст веток. Обернувшись, встречается взглядом с Сокджином. Они молча смотрят друг на друга и Джин садится рядом. Кажется, они понимают, что это место идеально для того, чтобы дать чувствам волю, потому что Джин довольно тихо говорит: — Я чувствую себя таким виноватым за то, кем я родился. Хосок оборачивается к нему и ждет, не торопит, когда Сокджин найдет правильные слова и поговорит не только с ним, но и с самим собой. — Я действительно предатель. Я ведь оставил там свою семью, работу, всю свою жизнь и… Не жалею об этом. Жалею только о том, сколько сил в меня вложили, чтобы сделать тем, кто я есть, — Джин опускает голову на чужое плечо и Хосок приобнимает его, — Я счастлив тут, но… Я чувствую себя здесь бесполезным. Там я хотя бы был «кем-то», хотя и оставался несчастным. А сейчас я снова чувствую себя никем, потому что оказавшись так близко к тому миру, понял, что на самом деле там места мне никогда не было. Я просто так хочу быть частью этого мира. Я словно пришелец. Между ними воцарилась тишина и только приятный шум речки и игра сверчков нарушали ее. Хосок почувствовал, что плечо начало мокнуть и через секунду ощутил дрожь в чужом теле. Ни Хосок, ни Сокджин не уверены в том, сколько они так просидели, прежде чем решили уйти. И Джину не нужно было той ночью слышать что-то от Хосока, чтобы понять, почему он был в таких чувствах, поэтому, на самом деле, ему не казалось, что он не получил откровения в ответ. Увиденных слез было больше, чем достаточно.

***

— Проснись и пой, Тигренок! — громко проговорил Хосок, ворвавшись в хижину. Прошло целых три дня с того момента, как Тигр в первый раз открыл глаза в этой хижине. И каждый раз из-за ослиного визга этого надоедливого придурка. По крайней мере таким кажется голос, когда его будят против воли. А после травмы головы это даже мучительный опыт. С каждым разом он все больше сомневается в том, что его тут лечить пытаются. Хотя к ноге и плечу у них все же большое внимание. Постоянно прикладывают лед, откуда он у них Тигр не знает, но откуда-то его все же берут. В целом, он сомневается, что тут есть электричество. Он в хижине видел лишь свечи вечером. Тигр неприятно морщится, но садится на постели. Его голова болит, раскалывается на части из-за низкого качества сна и сотрясения. Даже пропустил мимо уха это обращение, не заметил просто. Он увидел как тарелка с завтраком прилетела прямо к тумбочке. Жареные яйца. И еще даже теплые. Кормят может не как в тюрьме, но очень близко к этому, потому что еда в большинстве случаев холодная. Тигр подтянул к себе тарелку и без всяких возражений поел под внимательным взглядом Хосока. — Что ты так пялишься? Кусок в горло не лезет. Ждешь что ли, когда яд пойдествует? — противно прошипел альфа. — Да зачем мне тебя травить? Это странно. Если бы мы хотели тебя убить, то давно бы раскололи голову о землю, как орешек, — рассуждал Хосок, недоумевая, пока Тигр смотрел на него нечитаемым взглядом, отправляя себе в рот яйца, — Что? Где я не прав? — Ты разбудил меня только ради завтрака? Тигр очень надеялся на то, что Хосок только лед приложит и уйдет непонятно куда по своим делам. У местных кажется совсем нет лекарств вроде обезболивающих, ну или им жалко их на него, а морщиться полдня от боли при ком-то у Тигра не было желания. Вот еще, слабость кому-то свою показывать. — Ну, было бы хорошо сводить тебя в туалет, — пожал плечами Хосок, — А еще я хотел отвести тебя к озеру. — Это еще зачем? Решил утопить? — с набитым ртом спросил Тигр, все так же хмурясь. Хосоку думалось, что у него всего два выражения лица. Хмурое и шокированное. — Ты дурак? Искупать тебя. Ты пахнешь… Не очень приятно, знаешь? — Хосок неловко дернул плечом и отвел взгляд. — Ты тоже воняешь, — заметил Тигр. — Не так плохо как ты! — прозвучало почти обиженно и было решено, что они все же идут купаться. Подготовившись, сложив все вещи в сумку, Хосок протянул ее Тигру, но тот лишь недовольно поморщился. — Почему это я должен таскать твои вещи? — Там, для начала, наши вещи. А еще я понесу тебя самостоятельно, тебе не кажется, что мои руки будут заняты? — Хосок дернул бровью, скептически оглядывая чужую лодыжку, — Или ты решил допрыгать на одной ноге? Там прилично идти… — он давит в себе смешок, но в уголках губ все равно можно прочесть улыбку, — В смысле… Прыгать. Тигр взял сумку здоровой рукой и прошипел «только попробуй уронить меня», когда Хосок в очередной раз с легкостью взял его на руки. Этот на вид хлипкий парень в мешковатой одежде действительно настолько силен, что даже не показывает усталости, или просто помогает себе этим своим… Телекинезом? Тигр вообще ни на какой вопрос с уверенностью ответить не может, а чем дольше он тут находится, тем больше этих вопросов. Пока они шли по давным давно вытоптанным тропинкам, у Тигра была возможность немного разглядеть Поселение. Это множество деревянных хижин, играющие дети, как раз можно услышать их визги во время игры в салочки. Тигр увидел Чимина и Харин, готовящих на свежем воздухе, ему попалась на глаза уже почти пожилая пара, так сладко обнимающаяся у своего дома, видимо собираясь разойтись на весь день. Хосок на секунду смотрит на Тигра и читает в его глазах непонимание. Видимо ему казалось, что это место выглядит иначе. И люди в нем другие. Тигр приходит в себя и смотрит вперед, а не вслед исчезающему за деревьями Поселению, когда они внезапно останавливаются. — Намджун-а, Сокджин! — в голосе Хосока слышна улыбка, — Вы не говорили, что будете утром у озера! Могли бы вместе сходить! — О, ну… На самом деле, — Намджун покраснел, а Джин и вовсе отвернулся, рассматривая красоту леса. Тигр поморщился в отвращении, — Мы были ночью у упавшего дуба, а к озеру пошли ближе к рассвету. — То есть вы?.. — в глазах Хосока медленно зажигалось осознание и с этим осознанием на его лице росла все более и более широкая улыбка. — Да, мы теперь… Мы, — Джин все же обернулся и быстро взял Джуна за руку, переплетая пальцы. — Мерзость, — прошипел Тигр, а когда на него упало сразу три хмурых и непонимающих такой агрессии взгляда, словно поспешил оправдываться, почувствовав себя неудобно, — Парень с парнем? Вы ведь шутите, да? — Ох, ну… — на лице Хосока читался следующий вопрос, — А что не так? — Что не так между парнем и парнем? — его брови взлетели вверх, а взгляд стал насмешливым, — Да что я вообще ожидал от пещерных людей… У вас даже не электричество, а свечи по всем домам стоят. — Так, погоди, правда, что не так с парнями? — Намджун сложил руки на груди. Хосок тоже очень хотел, но его руки были заняты. — Начнем с того, что это мерзко, — Тигр поморщился, — А еще у вас даже детей не будет, что наталкивает на мысль о противоестественности, нет? Хосок вздрогнул и Тигр обернулся к нему, чтобы увидеть, как тот давит в себе смех. — Что с ним?.. — звучит настороженно. — Ну, понимаешь… — Намджун тоже улыбался, но старался сдерживать эту улыбку, — Мужчины же могут рожать, с чего бы детям не быть? — Что… — Тигр замер, у него словно весь мир сломался, — Вы так шутите?.. — Нет? Зачем нам о таком шутить? — включился Джин, — Просто поверь, что меня это тоже очень удивило, но, опережая твой вопрос, то нет, не все мужчины тут могут рожать, но большинство из них — да. — И ты тоже можешь? — внезапно спросил Тигр, обернувшись к Хосоку. Никто не понял зачем он это сделал, включая самого Тигра. — Эм, ну… — Хосок растерялся и неловко покраснел от такого личного вопроса, — Теоретически… — Такое некрасиво спрашивать, ты не думаешь? — вступился за него Джин, — Да и зачем тебе эта информация? Тебе от этого ни холодно, ни жарко. Тигр осекся и замолчал. Действительно, ему незачем знать может ли этот Хосок рожать. Но наверное… Это просто интересно? Постояв в тишине пару секунд, Сокджин начал утягивать Намджуна в сторону Поселения, напоследок предупредив Тигра о том, что он еще придет сменить бинт на ноге и проверит плечо. Хосок кивнул так, словно осматривать собираются его, и продолжил путь до озера. — Тигр, а как тебя зовут? — спросил Хосок в тишине леса, которую и тишиной называть нельзя было. Всюду поют птички, можно услышать шелест листьев, как играет с ними ветер. Хруст веток под ногами. И вопрос, на который Тигр все три дня пребывания тут дает один и тот же ответ: — Я врагам имя не называю. Тигр висит на чужих руках с закрытыми глазами, наслаждаясь звуками, которые слышит словно впервые в своей жизни. А может оно все же так и есть. К этому невозможно привыкнуть, да и пробыл он тут слишком мало, чтобы это произошло. — Но ведь чтобы подружиться, нам нужно знать имена друг друга. — А я не хочу с тобой дружить. — Но я хочу, — совсем тихо растворяется в воздухе, произносится одними губами и Тигр этого не слышит. Когда они наконец выходят к озеру, Хосок осторожно усаживает свою больную ношу на камень и разминает спину. Эта принцесса весит больше, чем можно представить, аж руки забились от тяжести. Закончив с маленькой разминкой, за которой по странному довольно наблюдал Тигр, Хосок снял с себя толстовку и довольное лицо наблюдателя медленно становилось разочарованным. — Что? — не понимающе спросил Хосок. — Ничего, — буркнул Тигр, отводя взгляд от рельефного, подкаченного тела. Да, этот парень точно не использует свои способности, когда носит его на руках. И эти мышцы… Может Хосок и кажется маленьким, но он точно посильнее Тигра будет. Хотя, не факт, что Тигр проиграет, в рукопашном бою у него всяко опыта больше. — Ладно… Я притворюсь, что поверил тебе, — Хосок снял с себя и штаны, а потом обернулся к Тигру в одном белье, — Ты сам разденешься или тебе помочь? — Я могу сам, — хмуро буркнул Тигр, хотя его настроение стало на самом деле лучше, когда он увидел это озеро. Оно так восхищает. Таких мест в Верте он совсем не помнит. В Верте даже небо серое, а не голубое и яркое, как тут. Это действительно совсем другой мир. Кое-как сняв с себя одежду и так же оставшись лишь в нижнем белье, Тигр встал на одну ногу и уже внутри горел желанием скорее опуститься в воду. Ему безумно хотелось освежиться. Хосок взял его на руки, потому что дно в некоторых местах было скользким и он не хотел, чтобы Тигр упал, если попытается зайти в озеро сам. Вода потихоньку грелась. Она не такая теплая как после обеда, но для больной лодыжки Тигра была в самый раз. Бледное тело покрылось мурашками, когда соприкоснулось с водой. Их кожа смотрелась очень контрастно. Загорелый Хосок, вечно гуляющий на свежем воздухе, пышущий здоровьем и Тигр, на вид такой бледный и словно даже больной, серый. — Я плохо плаваю, не отпускай, — предупредил Тигр, когда Хосок помог ему принять вертикальное положение. — Хорошо, но окунуться пару раз придется, что бы помыть голову, — Хосок начал двигаться чуть ближе к берегу, что бы Тигр, который был ощутимо ниже ростом, мог доставать до дна на носочках. — А где мыло? Чем мне помыться? — Мыло?.. — Хосок растерялся, — У нас нет мыла… — Ты привел меня купаться и забыл мыло? — Тигр смотрел на него, как на идиота. — Нет, в смысле… У нас вообще нет мыла… — Но от тебя же пахнет корицей… — Тигр недоуменно нахмурился, — Это парфюм что ли. — Слушай… Я просто ею пахну, понимаешь?.. — Хосок, державший Тигра за здоровую руку и притянул его ближе, обхватил за талию и почти прижал к себе, — Просто понюхай, — сказал он. Тигр начал толкаться, не понимая зачем его так обнимают и испытывая из-за этого легкую панику. Но в итоге сдается и сам наклоняется к чужой шее, действительно чувствуя запах корицы, только еще более сильный и очень притягательный. Хочется закрыть глаза и уткнуться в чужое плечо, настолько он был очаровательным. Тигр думает о том, что парфюм бы уже смыло водой. Только как человек может так сладко пахнуть? — Нравится? — внезапно спрашивает Хосок и Тигр тут же отпрянул, что-то буркнув про страшную вонь. — То есть у вас нет мыла? — ворчит Тигр. — Нет. С начала катастрофы прошло… Двадцать пять лет, да? — Хосок задумался, — Все мыло давно вышло из своего срока годности, а мы особо не думали над тем, что бы научиться его варить. Мы купаемся через день в озере или речке, так что нас его отсутствие не сильно пугает. — Это ужасная антисанитария, — Тигр качает головой, — Стоп… Ты сказал через день? — он получил кивок, — Я тут в общем уже четыре дня, почему меня ты привел сюда в первый раз? — Ох… Я не знаю, что тебе сказать, — Хосок усмехается, — Не надо было пытаться укусить мое ухо? — Я тебя придушу в один день, — шипит Тигр, — Своими руками… — он щурится и отворачивается, — И все же отсутствие мыла - ужасно. — Ну уж как есть, — Хосок жмет плечами, — Мама мне раньше говорила, что у древних людей мыла вообще никогда не было, но они тоже доживали до восьмидесяти. — Твоя мама?.. — Умерла. Иначе бы я познакомил тебя с ней, — внезапно перебил Хосок. Тигр закрыл рот на пару секунд, хотя хотел возмутиться из-за того, что ему не дали договорить. — Моя тоже. — Мне было четырнадцать, — Хосок помогал Тигру не спеша плавать в воде, понимая, как тому хочется двигаться не смотря на боль. — Восемь, — Тигр сам не понимает, почему начал говорить такие откровенные вещи, обнажать душу и ее раны. — Она была прекрасна, всех хотела защитить. — Моя тоже… — А отец? Тигр промолчал, но отчего-то крепче вцепился в руку Хосока. — Я своего не знал, — продолжил Хосок, приняв молчание за ответ. — Я мечтаю не знать своего. — Почему? — Так получилось. Хосок больше не знал, что может спросить, но очень кстати, что он замолк, потому что Тигр бы больше ни на что не ответил, на него словно навалилась разом месячная усталость. Они кое-как помыли головы и стали потихоньку выходить из воды. Хосок помог Тигру быстро обтереться полотенцем, потому что одной рукой это было тяжело сделать, после чего вытерся сам. Они оделись в принесенные с собой чистые вещи и Тигр по запаху корицы понял, что это одежда Хосока. Впрочем, он не ожидал другого. Обратно они шли словно быстрее, а может Тигру так казалось, потому что теперь он сидел на чужой спине. Может из-за того, что тело до сих пор болело и он сегодня много двигался, но Тигр был очень уставшим. Он положил голову на чужое плечо и находился в полудреме. Аромат корицы лез в нос, после озера он стал еще ярче, а Тигр словно и сам искал возможности снова его почувствовать. В хижине Джина, откуда парень теперь собирается переезжать к Намджуну, Тигр засыпает почти сразу, как его голова касается подушки. Так что, пришедший осмотреть его, Сокджин лишь заново накладывает бинт на ногу, отметив, что отек медленно уходит, но все равно довольно большой. Плечо было решено перебинтовать позже, когда парень проснется, потому что Хосок сказал, что не хочет его будить. Джин еще осмотрел ранку на голове и удовлетворенно кивнул, когда понял, что никакого заражения все же не произошло и болячка просто покрылась корочкой, которая к этому дню начала отваливаться. Закрыв за собой дверь хижины, Джин и Хосок решили немного погулять, пройтись вместе, так сказать. — Намджун прям изнутри светится, — с хитрой улыбкой говорит Хосок. — О, да, он в последние дни нервничал, потому что хотел внести ясность в наши отношения, так что… — Джин жмет плечами, кусая губы. — Выглядишь счастливым, — замечает Хосок, — У вас что-то было, да?.. Там, на озере. Не поверю в то, что вы просто купались, там же ночью холодно, — Хосок смеется и легонько толкает Джина боком. — Но мы правда купались! Ночью озеро выглядит волшебно… — Сокджин покачал головой, а улыбка на его лице становится только шире, сдерживать ее уже не выходит, — А еще Джун-и меня грел… — Ёбо, Джин, ёбо, — важно говорит Хосок и они смеются. Парни выходят к уличной кухне, где сейчас бегают туда-сюда Чимин и Харин, — Хэй! — Хосок привлекает их внимание и машет рукой, на что незамедлительно получает улыбки и ответное приветствие. — Потрясающе пахнет, что тут у нас? — спрашивает Джин, подходя ближе и заглядывая в большую кастрюлю над огнем. — Вчера забили быка, а мы распределили мясо, поэтому уже сегодня у нас овощное рагу с говядиной, — с гордой улыбкой сказала Харин. — Вы волшебники, — схватившись за живот, простонал Хосок, — После яиц на завтрак вообще не хотелось птицу на обед. Ребята рассмеялись и Джин сказал, что ему нужно идти обживаться в новом доме, а Хосок решил помочь Чимину и Харин распределить порции по тарелкам. Рабочие с полей всегда приходят самые первые и они ужасно голодные, а потому не хотят ждать очереди, вот всегда и получают еду первые. Потом приходят ребята с фермы и лишь после многие другие, включая детей. Хосок всегда приходил тогда, когда остальные уже сидели и кушали, проводя время вместе. Когда наступали завтрак, обед и ужин негласно определяли по положению солнца. Расправившись с обедом, Хосок устало рухнул рядом с Харин и Чимином. Переглянувшись, ребята тихо рассмеялись. — Да уж, помогать на ферме не так выматывающе, как вам целый день торчать рядом с едой. После такого даже аппетит пропадает. — Ну, нам часто помогают, — Харин усмехается и, распустив волосы, заново перевязывает их ленточкой, — Те, кто устает от своей рутины, часто любят заглянуть в другое дело. — Сейчас это ты, Хоби, — Чимин улыбается и тянется к девушке, что бы помассировать ей плечи. Харин в наслаждении задерживает дыхание и закрывает глаза, подставляясь под сильные руки, — Пообедаешь с нами? — Нет, я возьму две порции и поем с Тигром, — Хосок вздохнул и встал с места, начиная накладывать в посуду рис и рагу. — А он… Ведет себя нормально? — спрашивает Чимин о Тигре, насторожившись и напрягшись немного. Его этот человек и слухи о нем еще со времен нахождения в Верте пугали. И лично он его видел, такой взгляд тяжело забыть. Странно думать о том, что Тигр сейчас сидит в поселении и кушает им приготовленную еду. — Да, сначала был буйным, хотел мне ухо откусить, — Хосок замер на пару секунд, поджал губы и продолжил класть еду, — Но сейчас он хороший. — Ты доверяешь ему? — Это… — парень вздохнул и обернулся, — Мне незачем ему доверять. У нас есть Намджун, который залезет ему в голову. Ну или Чонгук, который сделает это еще легче и быстрее. Чимин лишь поджал губы на такой ответ и коротко кивнул. Хосок не доверяет Тигру. Что за игру он ведет Чимин не знает, но он уверен, что это все на благо Поселения. Хосок этому месту верен так же, как и Намджун, как их матери. Это место их единственный дом на всей Земле. Эти люди стали их домом. Чимина, конечно, слегка укололо то, что сказал Хосок о доверии, он ведь и сам в своем прошлом «альфа», но он знает насколько ребята пекутся о своих близких. И то, что теперь Чимин один из людей этого круга… Это делает его счастливым. И сейчас ему действительно доверяют, что можно понять и без навыков телепатии. — Ну что Тигренок, надеюсь ты голоден! — врываясь в хижину с едой, сказал Хосок. А Тигр до сих пор лежал в постели и спал, но проснулся от чужого голоса. — Не называй меня «Тигренком», — хмуро буркнул Тигр, хватаясь за больную голову и медленно присаживаясь на кровать. — Что же поделать, я совсем не знаю твоего имени, Тигренок, — дразнится Хосок и садится на стул рядом с кроватью, после чего протягивает Тигру обед. — Не зови «Тигренком», просто продолжай звать «Тигром», — выплевывает парень, но еду с чужих рук берет. Он уже после озера проголодался, а сейчас так вообще целого быка съест. — А что? Достоинство не выдерживает быть маленьким и милым? — Хосок отправил в рот большую ложку риса и мяса, набивая щеки и медленно это все пережевывая. Тигр сморщился, отмечая чужие ужасные манеры за столом. — Нет же… Мама меня так называла, — честно делится парень, прекрасно понимая, что правда сработает, ибо Хосок должен был помнить, что мама его ушла из жизни, когда ему было восемь. Ну и Тигр был прав, Хосок на пару секунд замер и кивнул, решая все же принять чужую просьбу. Если бы кто-то звал его «Сокки», как мама, Хосок бы просто расплакался. Они ели в тишине до того момента, как в хижину не вошел Джин. Он уже был с новыми, чистыми бинтами в руках. Тигр правда казался спокойнее, чем раньше, словно бы смирившийся со своим положением. По крайней мере ему ясно дали понять, что навредить не пытаются, но и сбежать не дадут. Да Тигр и не сможет с такими травмами. Действительно далеко не уйдет. И в лесу он вообще ни разу не был, даже не знает в какую сторону идти, чтобы хоть куда-то выбраться. Ему словно остается только ждать. Чего? Непонятно. Но он не сможет тут никому даже навредить, у него и оружия то нет, а «омеги» могут не прикасаясь к нему на колени поставить. Тигр здраво оценивает свои и силы противника и сейчас ему нужно просто притихнуть. — Ребята узнали, что мы с Намджуном съезжаемся, так что вечером хотят устроить танцы у костра, — поделился Джин, перевязывая чужое плечо. — О, а ведь такое надо отметить! Они молодцы, что додумались устроить вам праздник, — Хосок улыбнулся и отложил пустую посуду на тумбочку. — Да, и все приглашены, — Джин резко дернул бинты, завязывая тугой узел и заставляя Тигра зашипеть, — Все приглашены, — с улыбкой, наклонившись чуть ближе к раненому, медленно повторяет парень. Между этими двумя зародилась неприязнь после двух инцидентов, среди которых удушение и утренние колкие слова. — Да не сдались мне ваши танцы, я вообще-то ваш пленник, — ворчит Тигр, напоминая им очевидное. — Я по-твоему тоже пленник? — Сокджин складывает руки на груди и вздергивает бровь, — Может ко мне и относились с недоверием, но никогда я не был пленником, за что уже успел отругать Хосока с Намджуном. — Это правда, у них с Чимином всегда было свободное передвижение по Поселению и за его пределами, — Хосок пожал плечами, — Вообще-то оно бы было у тебя тоже, но у нас все пошло не по плану и, да, это уже опасно для нас. — Чимин? Есть еще один альфа здесь, в Поселении? — намхмурился Тигр. — О да, и он тут тоже куда более счастлив, чем когда-либо был в Верте, — ядовито прозвучал Джин, а Тигру ответить нечего, он Верту тоже ненавидел. Так же сильно, как и «омегу» перед ним, и предателя рядом. — В общем, ты не пленник. Я повторюсь: у тебя тоже должно было быть частично свободное перемещение, но… — Хосок поджал губы и дернул плечом, — Ты был агрессивным и мы прекрасно понимаем почему… Так что пока не хотим, что бы ты как-то навредил себе, — он посмотрел на Джина и снова перевел взгляд на Тигра, — Но я могу поносить тебя на руках, показать Поселение, если ты хочешь. — Я хочу в туалет и на этом все, — холодно ответил Тигр, не особо веря в то, что ему тут говорят. Они скорее пытаются усыпить его бдительность, так он думает. Джин словно почувствовал, что от этих слов у Хосока упало настроение, поэтому быстро хлопнул руками, привлекая внимание, и улыбнулся. — Молодец, что согласился! Тебе понравится Поселение! — Что ты?… — начал было Хосок, но его перебили. — Кстати, Хоби, Джун просил передать, что тебя на два дня переводят на поля. — Почему так внезапно? Я думал, они отлично справляются со сбором последнего урожая… — Хосок выглядел действительно удивленным. И на то была причина. Намджун такого Сокджину не говорил. — О, может он просто хотел, чтобы Тигр сходил с тобой и подышал свежим воздухом? — с намеком в голосе сказал Джин и только тогда до Хосока дошло. Что ж он сделает, если не понимает правила игры с первого раза? — А мое мнение тут вообще никому не интересно? — шипит Тигр, — Где же ваша свобода перемещения? — Нет, потому что я как твой врач говорю, что тебе нужен кислород и солнце, — Сокджин пожимает плечами, — Ты очень бледный. — Мы в чертовом лесу, идиот, — Тигр быстро бросил взгляд в сторону окна, — Да тут же везде кислород! — Ну, у тебя ведь кружится голова и постоянная усталость, верно? Скажи еще, что не тебя вырубает при первой возможности, — Джин говорил уверенно, с насмешкой в голосе, а Тигр слегка побледнел, понимая, что он полностью прав. Он поджал губы и отвернулся, принимая поражение. А Сокджин лукавил, приписывая симптомы сотрясения к другому. — В таком случае мы отправимся туда прямо сейчас! Хосок попросил Джина унести их грязную посуду, а сам уже привычным образом усадил Тигра на спину и направился в сторону полей. Они находились недалеко от речки, на том месте, которое поселенцы очистили от деревьев намеренно. Им нужны были материалы для строительства хижин и разжигания костра, так что эта жертва леса не была напрасна и помимо создания поля для выращивания культур у этой вырубки было еще одно предназначение. А местоположение недалеко от речки позволило им вырыть пару каналов для быстрого доступа к воде, чтобы немного организовать полив полей. В свое время матери Намджуна и Хосока очень озаботились этим вопросом, а родители Харин, державшие ферму, помогли с поиском решения. — Ты все же пользуешься какими-то духами, да? — внезапно спросил Тигр, когда они были уже почти у самих полей и ему в глаза стали бросаться небольшие сараи. — Нет, откуда бы я их достал? — искренне удивился Хосок, — Я снова пахну корицей? — Ты не чувствуешь? — Хосок так привык к своему естественному запаху, что действительно почти не замечал его и правда забыл о нем. А Тигра этот нечеловеческий запах у человека настораживал, словно это какая-то побочка от удара головой. — А, ты об этом? — вопрос был чисто риторическим, — Так я же всегда ею пахну, — как что-то само собой разумеющееся, — Я ведь говорил утром, у озера. — Это странно, люди не должны так пахнуть, — резюмирует Тигр, — Я думал, что ты шутишь так. — Но мы все пахнем, — Хосок на секунду оборачивается через плечо и ловит взгляд Тигра, — Ты чувствуешь только мой запах? Ты чувствовал Намджуна? — Нет, а он тоже должен? — Оу, это… — Хосок аж остановился, побоявшись от шока запнуться о свою же ногу, — Знаешь, мы, омеги, чувствуем запахи друг друга очень хорошо, а вот… Альфам это не всегда дается, — Хосок внезапно подумал о том, что ему сейчас попытаются откусить ухо, — Сокджин четко чувствует только запах Намджуна, а Чимин только запах Харин и… Если ты чувствуешь только мой, я думаю… — Передумай! — Тигр хорошенько так стукнул парня по голове, — Я в ваши игры не играю! Выкинь это из головы! — Мы можем быть хорошими друзьями! — выкрикнул Хосок, когда его ударили еще раз, — Хватит уже! — Меня вообще тошнит от твоего запаха! — еще один удар не успел прилететь по голове Хосока, потому что Тигр вздрогнул от того, как крупная ветка с хрустом отвалилась от дерева и упала прямо рядом с ними. Тигр не дурак и понял, что ветку уронили специально и что это было предупреждение. — Хватит, ладно? Тигр не мог понять с какими эмоциями Хосок это говорил, но отчего-то почувствовал укол вины в груди. А вообще должен? Этот человек ему действительно не друг. Он враг, а это место - его персональная клетка, откуда нужно сбежать как можно скорее, привести других альф и перебить здесь всех. И то, что он чувствует запах корицы его от этого не остановит. — Хосок, что же ты тут делаешь? — спросила парня какая-то женщина, когда они подошли к небольшому сараю. — Тетушка Чжи, — в голосе Хосока слышится улыбка, так что Тигр подумал о том, что этот парень не сердится на из-за прошлого разговора и уже все забыл, — Я пришел помочь с работой. — А этот… Молодой человек у тебя за спиной?.. Тигр скучающе осматривал это место и саму женщину. Ей на вид около сорока, вокруг глаз морщинки, которые становились ярче, когда она улыбалась, а телосложение было удивительно крепкое. Может от постоянной работы. Она была одета легко, а на голове была соломенная шляпка, укрывавшая глаза от солнца. — Он пришел просто посмотреть, ему было очень интересно узнать как тут все выглядит. — Лжец, — шепнул Тигр так, чтобы услышал только Хосок. И если Хосок скажет, что у него мурашки по спине не пробежали, то он определенно солжет. — Он вообще хотел помочь вам, но у него лодыжка с плечом травмированы, — Хосок дернулся, когда его ущипнули за то, что он перегибает палку. Женщина же лишь легко рассмеялась, наблюдая за маленькой перепалкой. — Ладно, мы там занимаемся выкапыванием картофеля, август ведь заканчивается, большую часть всего остального мы уже собрали, — Хосок не очень любил картошку, но это всегда самый трудоемкий процесс, так что он готов помочь. — Хорошо, у вас ведь есть свободные лопаты? И вот так они оказались посреди поля, недалеко от десятка других рабочих, и выкапывали картошку. Вернее, Хосок выкапывал, а Тигр просто сидел на бревне, который им передала тетушка Чжи, со словами, что земля влажная после утреннего полива и он застудит себе так почки. Тигра слегка умилила такая забота о нем, эта женщина в принципе не вызывала сильных негативных чувств. — А почему вы не пользуетесь своими… Способностями? — Тигр поморщила от того, как это прозвучало. — А? — Хосок воткнул лопату в землю и вытер каплю пота, скатившуюся по виску, — Повтори, я не услышал. — Говорю, почему вы не взмахнете рукой и суперсилой это не сделаете? — Тигр кивнул на грядки, — Вы же можете и это явно быстрее. — Оу, ну… — Хосок действительно не ожидал такой заинтересованности от Тигра, поэтому сначала растерялся, хотя и знал ответ, — Мы ведь устаем от использования сил, поэтому не можем полагаться только на них. Физическая составляющая тоже важна. Мы ее ценим больше. — В каком смысле устаете? — Тигр хмурится, решая, что этот разговор может оказаться очень полезным для него, так что стоит прислушаться и выведать больше информации. — Ну, я, например, если долго использую свои силы, могу потерять сознание. Кровь из носа сильно течет, а это вредно, — парень жмет плечами и, надавив ногой на лопату, вогнал ее глубже, вытаскивая на поверхность сразу несколько клубней картошки. Он нагнулся, чтобы собрать ее и переложить в тачку за ним. — Но вы же в любом случае устаете от физической работы, разве не лучше освободить себе пол дня и сделать это… «Этим», — Тигр взмахнул рукой, имитируя Хосока, от чего последний тихо рассмеялся. — Нет, что ты, — парень покачал головой, — У всех разный лимит сил и выносливости. Моя мама и мама Джуна давно решили, что ради избежания дискриминации среди поселенцев, мы должны прийти к тому, что будет нас уравнивать между собой. Представь, что используя способности один соберет одну тачки тележки, к другой три, но устанут они одинаково. — Это… Неправильно. — Да, а физическим трудом у всех будет примерно одинаковый результат, потому что все со временем набивают руку и становятся в этом деле еще лучше, — Хосок вернулся к лопате и продолжил копать. — То есть и вы не всесильны?.. — осторожно спросил Тигр. — Нет, что ты, конечно нет, — еще несколько клубней вышли на поверхность и Хосок тут же их подобрал, — Если бы мы такими были, твой отряд бы там не погиб. — Вы мне так и не сказали, что случилось, только утверждаете, что это случайность, — Хосок бросил на собеседника быстрый взгляд и понял, что тот сейчас немного зол. — Это действительно случайность, — прежде чем Тигр взбесился, Хосок продолжил, — Но это моя вина. Я не рассчитал свои силы. Движущийся внедорожник сложнее остановить, чем поднять в воздух легковушку. Я не думал об этом, посчитал, что справлюсь. Хосок слишком резко вонзил лопату в землю и Тигр прочел в этом жесте раздражение и осуждение в сторону самого себя. Складывалось впечатление, словно Хосок действительно себя винил. Даже гнев в Тигре слегка поутих. — И все же, что случилось? — Мы просто хотели показать вам, что мы такие же люди, как и вы. После того, как ты чуть не убил меня на крыше, Мы поняли, что Заброшенный город больше не безопасен, но он нам нужен. Так что мы просто хотели первыми выйти на контакт с Вертой. — И что же пошло не так? — Мы хотели остановить ваши машины и обезоружить, предложить пойти с нами добровольно, а остальных отпустить, но мы случайно спровоцировали аварию и, когда пытались спасти всех, я смог вытащить только тебя. — Меня вытащил ты? — брови Тигра удивленно поползли вверх. Он не думал, что тот, кого он попытается убить, в один день решит спасти ему жизнь. — Да, твое сердце тогда билось слабо, так что я пытался прислушаться к твоему дыханию. Так я понял, что ты жив. Но тебе дверью зажало ногу и придавило плечо, ты был ранен и не приходил в себя. — Сотрясение, я не приходил в себя из-за удара по голове. — Точно, — Хосок воткнул лопату в землю и потянулся, разминая спину. Беседа действительно разбавляла скуку от монотонных действий и ему нравилось, что Тигр вышел на разговор сам, даже если тема такая неприятная. Хосок ведь три дня пытался его безуспешно разговорить. Еще он видел, что Тигр сделал для себя какие-то выводы, по его взгляду было видно, но Хосок пока не понимал, какие именно. — Что значит «частично свободное перемещение»? Меня всегда должны сопровождать, как это делаешь ты? — Нет, просто тебе нельзя ходить в город, да и в принципе уходить из Поселения, — понимая, как это звучит, Хосок решил пояснить, — Ты волен гулять где угодно, просто не уходить отсюда, потому что за пределами Поселения опасно. Ты этого не знаешь, но знаем мы. Мы научились с этим жить. Лес - наш дом. — Кстати, а у Поселения вообще есть название? — А оно нужно? — Хосок замер с картошкой в руках и вылупился на Тигра во все глаза. — Что?.. Ну… Забудь, — Тигр покачал головой и отвернулся, чтобы не смотреть в эти невинные глазки. Он захотел перевести тему, но судя по тому, как скривился Хосок получилось не очень удачно, — А помимо способностей, запаха и возможности рожать вы отличаетесь от обычных людей чем-то еще? — Мы и есть обычные люди, ладно?.. — настойчиво сказал парень и вновь вытер со лба пот. Ему хотелось пить, но ради чистой воды идти аж к речке и обратно, так что он решил забыть о том как во рту пересохло, — И, отвечая на твой вопрос… Да, есть кое-что, что нас отличает. — И что же это? — Тигр махнул здоровой рукой, призывая Хосока продолжить, потому что тот резко замолк и не говорил целую минуту. — Это личное, я не знаю стоит ли такое говорить, да и вряд ли это то, что ты хочешь знать, — Хосок даже вновь отвлекся от картошки, чтобы подарить Тигру весьма настораживающий взгляд. — Не скажешь, даже если я скажу, что хочу? — следующую минуту они боролись настойчивыми взглядами и Хосок все же сдался. Нещадно краснея и хмурясь, бросился объяснять: — У нас раз в месяц на пару дней наступают странные периоды, когда мы не чувствуем себя безопасно, закрываемся от всех… — выпалив это на одном дыхании, он сделал еще один глубокий вдох, — И прячемся в чужой одежде, потому что это помогает нам ощущать себя в безопасности. Хосок обиженно обернулся, когда услышал чужой смешок. — Это… Это звучит жутко. — Уж как есть, — у него даже уголки губ опустились и Тигр так на это вылупился, что хотел огреть себя тапком. — Получается… — он тихо прокашлялся, пытаясь немного перевести тему, — Ты тоже берешь чужую одежду раз в месяц? — Да, — Хосок обиженно отвернулся, но продолжал говорить, — Когда мама была жива, я брал ее одежду… Но потом я сходил с ума просто, был готов на стены лезть, и тогда Намджун стал давать мне свою. И мы просто обменивались вещами когда наступал этот период. А сейчас он берет одежду Сокджина и мне кажется, что я ему вообще скоро не понадоблюсь. — Ты звучишь как обиженный ребенок, — Тигр усмехнулся и провел рукой по лбу, вытирая пот. Солнце не щадило даже его, сидящего на попе ровно. Насколько жарко Хосоку, пока он работает, даже представлять не хочется, — Или ты ревнуешь? — Я правда ревновал раньше, мы с Намджуном братья, а тут появляется кто-то еще и его внимания становится меньше, — разнылся парень, доверху заполняя тачку картошкой и думая о том, что пора это до сарая тащить, — Но мы уже решили эту проблему. — Так уж и решили? — прищурился Тигр, когда Хосок подошел к нему. — Да, — Хосок наклонился и оперся руками о чужие бедра, заставляя Тигра напрячься от того, как близко они находились и как резко запах корицы ударил в нос, — Мы уже это решили. Хосок резко поднял Тигра на руки, ухватывая под бедрами. От неожиданности альфа вздрогнул и ухватился здоровой рукой за шею, а бедрами обхватил торс Хосока. Последний лишь сказал держаться крепче и оставил Тигра висеть на себе под его тихие и недовольные ругательства. Хосок взялся за тачку двумя руками и, напрягшись, покатил ее вперед. Тяжело ли ему было? Очень. Но может ли он донести двойную ношу? Может. Пригнав тачку с картошкой к сараю, Хосок опустил Тигра на стог сена внутри сарая и принялся распределять картошку по полу, что бы та слегка подсыхала, ведь была выкопана из влажной почвы. — Ты был весь потным, ну и мерзость, — фыркнул Тигр, просто чтобы попортить ему настроение. — О, а ты у нас принцесса из замка, не знающая ручного труда? — хитро смеется Хосок и, поймав чужой взгляд, снял с себя футболку. Он вытер о нее влагу с шеи и лба, после чего кинул ее в Тигра. — Фу! — поймав вещь в воздухе и, с видом полного отвращения, откинув ее в сторону, воскликнул Тигр, под громкий хохот парня, — Это ужасно! — Ох, правда? Я думал, что смогу завоевать так твое сердце! Хосок наиграно ухватился за грудь и отправил Тигру воздушный поцелуй. А последний замахал ладонью так, словно пытался отогнать его. Они столкнулись взглядами и Хосок вновь рассмеялся. Его согнуло пополам от смеха, а Тигр, наблюдая за этим, невольно улыбнулся. Лишь поймав себя за этим, он замер и отвернулся, тут же хмурясь. Хорошее настроение бесследно пропало. Тигр понимает, что начинает забываться в том рядом с кем и где находится. Заметив чужое настроение, Хосок тоже утратил смешинку и стих. — Да ладно тебе, Тигр, неужели обиделся? — Стану я обижаться. Ты вообще мне никто, чтобы я хоть что-то к тебе чувствовал, — холодно отозвался Тигр. — А мне кажется, что чувствуешь, — они вновь столкнулись взглядами и Хосок был очень серьезен, — Я может и не умею читать мысли как Намджун, но я же не дурак. Я понимаю людей лучше, чем ты на то надеешься. — Тогда ты ошибаешься, — спустя пару секунд молчания, говорит Тигр, — Ты не так хорош, как думаешь. Следующие два часа на поле, практически до самого заката, они провели в молчании. Им словно нужно было подумать. Особенно Тигру. Уже к вечеру Хосок, вместо того, чтобы потащиться на ужин, направился к речке, чтобы ополоснуть свою футболку и сполоснуться самому. Тигр, конечно же, окунулся в воду тоже. Он так же вспотел, будучи под солнцем, даже несмотря на то, что не работал. И там у речки, Тигра начало волновать его состояние. Если в то, что последствия сотрясения пройдут сами собой он верил, как заживает нога он видел, то… Плечо было проблемой. Он не видел того, что бы ему становилось легче двигать рукой, несмотря на то, что особо серьезных, внешних повреждений на руке не видно. Ему просто было больно двигать плечом, потому бинт с руки и не снимался. Тигру казалось, что у него просто так рука отнимается. Так что это служило еще одним поводом как можно скорее попасть в Верту. И он вновь возвращается к мысли, что ему следует завоевать доверие омег, что бы получить возможность попадать в город. Но как быстро это получится сделать? Не назовут ли его таким же предателем, какими стали Сокджин и Чимин, когда он вернется в Верту спустя долгое время? Тигр тоже не дурак. Он понимает, что чем дольше будет оставаться тут, тем меньше шансов будет на возвращение к прежней жизни. Верта и ее законы крайне жестоки, особенно к тем, кого она называет грязными. Идеология чистоты этого места пугает. Поэтому Тигр и не любил то место называть своим домом. Но и уйти отсюда Тигр пока не мог тоже. Он в безвыходном положении в котором либо принимает смерть, либо остается тут. А, ну и третий вариант, остается тут на время, возвращается в Верту и точно лишается нормальной жизни. Ни один из этих укладов ему не нравится. И что же теперь делать? — Как тебя зовут? — Что? — Тигр вышел из своих мыслей и обернулся к Хосоку, который как раз споласкивал волосы в холодной воде. — Эх, не получилось, — парень вздохнул и откинул длинные, влажные волосы назад, открывая лицо, — Надеялся на то, что ты задумался слишком сильно и ответишь мне машинально. — Не дождешься, — фыркнул Тигр и обрызгал стоявшего по пояс в воде парня. Тот лишь устало улыбнулся и направился к берегу под внимательный и изучающий взгляд Тигра. Почему-то альфе нравилось смотреть на крепкие, сухие мышцы под загорелой кожей. Как капли воды сверкают на солнце и стекают ниже. Тигр заставляет себя отвернуться и ополаскивает горячее лицо холодной, речной водой. Одевшись, они направились обратно к Поселению, где разошлись по хижинам. Правда, уже через полчаса, Хосок вернулся за Тигром с теплой одеждой в руках. Сам парень также был одет в свитер и серые штаны. И, что еще было приятно, так это теплые носки. Нет, Хосок, когда присел перед ним на колени, не надел их под обувь, он надел сразу оба носка на травмированную ногу, понимая, что надевать на нее ботинок не приятно, а дать ей замерзнуть будет ужасно. И Тигра удивила сразу и такая внимательность и странная забота, вызывающая мурашки по телу. Ему вообще казалось странным видеть кого-то сидящим на коленях перед ним и так осторожно с ним обращающимся. Хосок поднял голову и выглядел, как маленький щеночек. Тигр не в первый раз замечает какими красивыми кажутся его глаза, когда отросшие волосы не прячут их. Это ведь не странно? Оценивать чужую внешность. Особенно другого парня. Не должно быть, да? Все ведь просто люди. Люди всегда падки на красивое. И Тигр вполне здраво смотрит на Хосока и может назвать его красивым. Только поэтому он смотрит. Не больше, ни меньше. Этот парень не вызывает в нем никаких чувств. — Ты опять мне принес свою одежду, — тихо резюмирует Тигр и Хосок внимательно ждет, что еще он скажет, — Я скоро весь буду вонять корицей. — Не будешь. Ты пахнешь иначе. Тебя сложно описать, — Хосок чувствует чужой аромат и правда не может его разгадать. Словно смесь нескольких разных вещей. Тигр одновременно чувствуется как нечто стабильное и свежее на языке. Как два разных чувства. — У меня хоть… Приятный запах? — Тигр даже не знает зачем ему это знать. Чтобы не вонять? Это становится абсурдным. — А ты дашь мне?.. Хосок опускает быстрый взгляд на чужую шею и Тигр его ловит, понимает что к чему, но все равно медленно кивает. И не может понять зачем он это делает. Зачем разрешает влезать в свое личное пространство. А Хосок поднимается с колен, наклоняется ближе. Его рука опирается у Тигра за спиной и сжимает одеяло, когда нос касается бледной шеи и с медленным вдохом щекотит Тигра от впадинки между ключицами до адамового яблока и мочки уха. А Тигр сидит, смотря в потолок, сердце его бешено колотится, а легкие забыли как дышать. Он опускает взгляд и они с Хосоком всего в паре сантиметров друг от друга. И голос этого парня хриплый, сводит с ума, когда он говорит: — Приятный. Запах корицы становится таким ярким и так ощутимо бьет в нос, что у Тигра кружится голова. Он смотрит на чужие губы и во рту пересыхает. Он громко сглатывает, что не остается незамеченным и Тигру честно кажется, что Хосок поддался ближе первым, когда они на полпути столкнулись губами, медленно, неумело, нежно и так трепетно изучая друг друга. Тигр дергается, кладя одну руку на чужую щеку, ласково ведет по ней большим пальцем и опускается ниже, к шее. Хосок сминает чужие губы своими, позволяет кусать свои, слегка шипит от боли и сталкивается с Тигром носами. Их дыхание смешивается, а сам Хосок чувствует, что внутри взрываются фейерверки. Ему неудобно так наклоняться, а Тигру неудобно сидеть без хорошей опоры, потому что вторая рука перебинтована и они мягко падают на кровать. Хосок нависает сверху, но этот поцелуй ведет Тигр, потому что, честно, Хосок совсем не умеет целоваться. Его так переполняют чувства, что он вздрагивает и отстраняется, когда случайно опрокидывает стул и заставляет шкаф почти подпрыгнуть на месте. Хосок весь красный от смущения, прикрывает рукой губы, пытаясь сохранить ощущение жара, и смотрит ошарашено на сдвинутую мебель, а после подскакивает сам, осознав, в какой позе они находились. Тигр выглядел не менее удивленным. Он часто дышал и приложил здоровую руку к груди, прижал к ней, словно мог так сердце успокоить. Если он скажет, что ему не понравился поцелуй, то солжет. Если скажет, что ничего не чувствует к этому парню, то будет просто ошибаться. Потому что сам не знает где его чувства находятся. Просто понимает, что они неправильны. Он вновь садится на постели и не может посмотреть Хосоку в глаза. Винит во всем корицу, которая так сильно опьянила мозг в считанные секунды. — Я… — Думаю… Они заговорили одновременно и так же синхронно замолкли, не решившись перебить друг друга, словно оба ожидали оправдания по-лучше этому поступку. — Там… Ужин у костра, — первым сдался красный как мак Хосок, понимая, что просто не может сейчас говорить об этом. О своем первом поцелуе. О первом за всю жизнь желании кого-то поцеловать, — И танцы… Джун меня под землю закопает, если я пропущу его праздник… — Может… Мне все же не идти? — Тигр мнется, ему хотелось побыть одному после произошедшего. Нужно немного посидеть и повинить себя, дать себе постыдиться того, что ему понравилось ощущение в животе от этого поцелуя, — Я там точно лишний, да и танцевать не могу. Я не умею. — Ты там будешь в самый раз… — слишком быстро сказал Хосок, за что мысленно ударил себя тапком по лицу, — И я могу помочь тебе… Я просто… Мы можем потанцевать вместе… — у него покраснела даже шея и Тигр нашел это очаровательным, когда опустил голову, чтобы спрятать слабую улыбку. Один вечер. Всего один вечер — обещает себе Тигр, когда аккуратно встает с постели и тут же опирается о подставленную руку. Хосок не стал его нести, потому что успел оценить состояние чужой лодыжки, пока надевал на нее носки. Идти было недалеко, да и четвертый день идет, нога ведь должна тоже двигаться, верно? Тигр, хромая и кусая губы, доковылял до общего костра, где уже было много людей. Кто-то до сих пор ужинал, а с какой-то стороны доносилась музыка. Но самым главным украшением этого вечера стали свечи. Сокджин и Намджун потратили весь день, что бы придумать как безопасно подвесить их на ветках деревьев, чтобы они красиво горели весь вечер. Хосоку вспомнилась книга о Гарри Поттере, которую он читал Чонгуку на ночь. В большом зале так же висели тысячи свечей. Это было очень красиво. Даже Хосок потерял дар речи, что уж говорить о Тигре, который даже такого уютного сбора у костра никогда не видел. — Не жалеешь, что пришел? — шепотом спрашивает Хосок, когда помогает Тигру сесть на поваленные вокруг костра бревна. Они заняли место поближе, потому что Хосок не хотел, чтобы Тигр замерз. Тут рядом еще и Чонгук с Тэхёном сидели. — Нет, тут очень красиво. — Ты ведь голоден, да? Я принесу нам ужин. Хосок улыбнулся, радуясь тому, что их пленник сделал хоть один комплимент Поселению. И он очень надеялся, что это не первый и последний, а один из бесконечного множества. Парень направился к Чимину, который уже начинал потихоньку закрывать кухню. — Вот и ты, — Чимин встретил Хосока с улыбкой, хотя в ту же секунду начал ворчать, — Ты чего так долго? Еда уже вся остыла! — А где Харин? — не найдя девушку взглядом, спросил Хосок, решив проигнорировать недовольство друга. — Убежала за теплой кофтой, хотя я предлагал ей свою, — Чимин усмехнулся и манерно откинул челку в сторону, — Она отказалась, видите ли, боится, что я тоже замерзну. — Она просто хотела отдохнуть от кухни! — рассмеялся Хосок и зашел за стойку, что бы самостоятельно приготовить две порции ужина. — И так, вернувшись к моему вопросу, почему ты так опоздал? — Чимин хитро стрельнул глазками в сторону костра, — Не из-за него ли? Опять пытался тебе ухо откусить? — О ужас… — Хосок простонал и прикрыл лицо рукой, — Тебе Намджун рассказал? Сколько людей уже об этом знает? — Ну может еще Харин, — Чимин ободряюще похлопал друга по плечу. — Не говорите об этом всем подряд, мне неловко… А еще не хочу, чтобы у других портилось мнение о Тигре, — Хосок пожал губы и покачал головой. — Тигр? Серьезно? Ты не узнал его имя? — брови Чимина взлетели вверх. — Конечно я пытался! Он просто не говорит мне, — Хосок всплеснул руками от негодования, — Если он мне его не скажет, я просто с ума сойду скоро! Мы уже даже!- Хосок осекся и замолк. — Так-так, мистер «мне не нужно ему доверять», что ты скрываешь? — Чимин прищурился и наклонил голову на бок. — Мы… — Хосок покраснел, — Ну, мы… Мы вроде как подружились. Почти. Я не знаю, отстань от меня! — он резко подхватил еду и быстро дал деру в сторону костра, оставив возмущенного Чимина одного. Вернувшись к костру, Хосок заметил, что Чонгук и Тигр смотрят друг на друга, не отводя взгляд. Сначала это просто насторожило Хосока, но потом он вспомнил, что для чтения чужих мыслей Чонгуку нужен зрительный контакт. Хосок тут же сел между ними, обрывая связь и бросил хмурый взгляд на Чонгука, предупреждающий так больше не делать. Когда он обернулся к Тигру, то заметил, что тот ухватился за голову. — Все хорошо? Тошнит? — быстро спросил Хосок, откладывая еду в сторону. — Нет… Просто закружилась внезапно… — Тигр покачал головой, — Не важно… А ты чего так долго? — Прости, Чимин отвлек меня, — Хосок протянул Тигру его порцию ужина с приборами и они приступили к еде. Все больше людей отложили пустую посуду и начали кружиться под мелодичные струны гитары. — А этот мальчик… Он уже как-то сидел со мной с этим вторым, который рядом, — Тигр кивнул в сторону Тэхёна и Чонгука, — Они ведь следили за мной раньше, да? — Ох, да… Прости, они могут быть немного шумными, они тогда не дали тебе ночью поспать, да? — Хосок виновато улыбнулся. — А? Нет, я хотел спросить почему… Он так пялился на меня. В ту ночь он так не делал, — настороженно сказал Тигр. — Тогда ты не был ему интересен, вот и все, — пожал плечами Хосок, — Чонгук… Избирает свой способ общения с людьми, — пытался подобрать правильные слова парень, — Он остался сиротой в детстве, наши родители умерли в один день, так что я почти с его рождения заменял ему родителей. — А как они погибли? — Тигру было правда интересно. Он знал когда Хосок лишился родителей, но не знал как. — Отшельники. — Они напали на Поселение? — предположил Тигр, пусть и ошибочно. — Нет, они не суются в лес, — Хосок качает головой, — Это наши отправились в город за вещами и не вернулись. — Стоп, в город?.. — Тигр нахмурился, — В городе есть еще кто-то помимо клоу? — Каких клоу? — хмурится Хосок и они сталкиваются недоуменными взглядами. — Погоди, — Тигр глупо моргает, — Вы зовете клоу отшельниками?.. — Кажется, да… — Отшельники очень глупое для них имя, они же ходят стаями, а не по одиночке, — голос Тигра был наполнен иронией. — Да, но когда мы стали их впервые встречать, они ходили по одиночке. А там и прижилось название, — объяснил Хосок, — А почему «клоу»? — Из-за их когтей, — как само собой разумеющееся ответил Тигр. Да уж, разница между Вертой и Поселением виделась даже в обычном разговоре. Не только зрительно, но и на слух. — Чимин с Сокджином ни разу не говорили о клоу. Они просто сказали, что на их отряд напали монстры, а там мы сами прижили им слово «отшельник», — поделился Хосок, — Видимо они тоже не сразу нас поняли… Я даже не думал об этом. — Мы действительно разные, — тихо сказал Тигр. — Разве это не хорошо? — Ты так думаешь? — Да, иначе мир был бы ужасно однообразен, — Хосок вновь улыбнулся и отложил пустую посуду в сторону, — Подумай о цветах. Они ведь все цветы, но все разные. Даже цветы одного вида могут отличаться друг от друга. Это ведь здорово, да? Тогда почему так не может быть с людьми? — Ты просто оптимист, — Тигр усмехнулся и покачал головой. — И где же я не прав? — Хосок наиграно возмутился и легонько толкнул Тигра в бок. — Ладно, а как же ядовитые цветы? — Ты сейчас про себя? — парень чуть щурится и смеется. — Я про плохих людей. Разве разнообразие так уж хорошо? — Если бы не было плохих, мы бы не знали, что хорошо, разве не так? — Ты действительно безнадежный оптимист, — Тигр вновь качает головой, но уже откровенно веселится. Мелодия сменяется и с ней выражение лица Хосока. Он становится растерянным, чутка задумчивым, хотя мелодия по всем меркам казалась романтичной и чувственной. — Хочешь потанцевать? — предполагает Тигр. — О, ну только если с тобой, — Хосок оборачивается и вновь улыбается. — И у меня нет шанса отказать? — Тигр щурится и убирает пустую посуду от еды в сторону. — Ни единого. Они поднимаются с места и Хосок, который и до этого чувствовал на них обоих взгляды поселенцев, ощутил, как их стало вдвое больше. Парни чуть отошли от костра и начали кружиться в неспешном танце. Тигру еще было неприятно наступать на ногу, но он принимал, что мог потерпеть эту ноющую боль один вечер. Хосок поймал внимательный взгляд Намджуна и точно знал, что его будет ждать разговор этой ночью. Но сейчас он об этом не думал, сейчас он кружил Тигра вокруг себя и наслаждался его еле сдерживаемой улыбкой. — Я ужасно танцую. — Брось, если ты ужасно танцуешь, то я совсем не умею, — пытается поддержать его Хосок. — Они все смотрят на нас, как на животных в цирке, — Тигр качает головой. — Они завидуют нашим танцевальным навыкам, — уверенно произносит Хосок и Тигр все же смеется. А Хосок улыбается от уха до уха и ему кажется, что смех Тигра — лучшее, что он когда-либо слышал.

***

— Будь осторожнее, — первое, что говорит ему Намджун ночью, после танцев у костра. Они сидят в его хижине вместе с Сокджином, который также высказывал свое беспокойство о чужом сближении с Тигром. — Я осторожен как никогда, — говорит Хосок, глядя Намджуну в глаза. Но в следующую секунду ощущает легкую тошноту и головокружение и быстро отворачивается, громко и резко вставая из-за стула, — Намджун! Какого черта ты творишь?! — Это ты какого черта целуешься с этим чужаком?! — Намджун так же резко подскакивает с место, после осознания увиденного. — Ты сделал что?! — воскликнул Сокджин. — Почему ты копался в моей голове?! — Да мне и не нужно было копаться в ней, ты только об этом и думаешь! — обвинительно говорил Намджун, после чего хлопнул рукой по столу, выплескивая часть резко появившейся ярости. — О, ну да, отчитай меня как ребенка! — язвительно говорил Хосок, — Я ведь не могу отвечать за свои действия самостоятельно! Мне же черт возьми не двадцать четыре! И Намджун поджал губы, сдерживая гнев, потому что холодным умом понимал, что отчасти Хосок прав. — И где же тогда была твоя голова, когда ты поцеловал его? — Я не знаю, понятно! — разговор все продолжал идти на повышенных тонах и у Хосока было чувство, будто их слышит все Поселение, — Я просто не мог ни о чем другом думать! Джин почувствовал, что Хосок находился на грани истерики, а потом подошел к Намджуну и обнял его со спины, прижимая к себе и пытаясь успокоить, чтобы не давил на не разобравшегося в себе друга. Вот только их обнимашки может и успокоили Намджуна, но лишь сильнее распалили Хосока. — И почему мне нельзя, если тебе можно! Вы все, все вы всегда бросаете меня, всегда решаете как мне будет лучше! — Хосок вцепился в свои волосы руками, — Ну почему это вообще со мной происходит! Он думал о том, что самое приятное, что с ним происходило, все же являлось самым неправильным, что он вообще делал. И эта несправедливость так сильно сжимала его сердце, что оно казалось сейчас лопнет. Хосок хотел быть как все остальные. Хотел тоже быть счастливым и не чувствовать себя таким бесконечно одиноким рядом с друзьями. Казалось, что все нашли самое необходимое, кроме него самого. Словно он хотел быть рядом со всеми, но рядом с ним не хотел быть никто. Еще и совершенные ранее ошибки в виде отнятых жизней добивали его изнутри, до сих пор глухо ощущаемая вина за смерть мамы Намджуна. Хосок словно долго сдерживал, копил это в себе и оно сейчас выходит наружу. Намджун почувствовал как хижина задрожала, он ощущал эти вибрации, исходившие от Хосока. Он только хотел осторожно подойти ближе, как внезапно в дверь постучали. Хосок тут же пришел в себя и в его глазах промелькнуло узнавание. Он услышал стук чужого сердца и он узнал его. Намджун выдохнул, ощутив, что дрожь прекратилась. Хосок на ватных ногах подошел к двери и открыл ее. За порогом стоял Тигр, обнимая себя здоровой рукой и чуть щурясь от света, падавшего из-за чужого силуэта. — Хосок? — Тигр действительно удивился. Он не думал, что парень живет конкретно в этой хижине, — Ты не мог бы помочь до туалета дойти? Там дорогу плохо видно, а я боюсь свечку не донести… — Да… Да, конечно, — Хосок медленно кивнул и Тигр мог точно сказать, что парень сейчас сам не свой, какой-то растерянный. Хосок обернулся на Намджуна с Сокджином, которых Тигр не сразу заметил, и сказал им, — Поговорим позже, хорошо?… Выйдя из хижины и закрыв за собой дверь, Хосок сделал глубокий вдох и проморгался, привыкая к темноте. — Все хорошо? — Конечно, как иначе? — Хосок старается весело усмехнуться. — Я не смогу помочь, если ты будешь молчать, — сказал Тигр осторожно, вспоминая чужие слова, которые ему говорили в Поселении. Которые сказал ему Сокджин в первый день, который он тут провел. — Я думал, что помощь нужна тебе с туалетом… — Хосок по-доброму улыбается и Тигр видит это под тусклым светом луны, но все равно не верит в то, что с парнем все в порядке. — Если захочешь, мы можем поговорить потом, — Тигр осторожно спускается с пары ступенек и стоит, удерживая равновесие, — Пойдем? — А я надеялся вновь на руках тебя поносить, — говорит Хосок и подходит к нему, подпирая его под здоровой рукой и помогая идти вперед. В отличие от Тигра, Хосок хорошо видит в темноте, вернее омеги в принципе лучше в темноте видят, так что он его и ведет. Тигр сам не понимает почему, но ему не все равно на то, что сейчас чувствует Хосок. Потому ли это, что ему привычно видеть на чужом лице улыбку? Он во всяком случае пока не может дать себе ответ. Это выше его понимания. Но он надеется, что это не поменяет его решимости сбежать при первой возможности. Они в темноте доходят до туалета и, когда Хосок открывает дверь в него, там тут же зажигается свеча, висевшая в углу и которую Тигр раньше не замечал. — Как ты это сделал?.. — парень удивленно обернулся. — Я хорошо повышаю температуру у вещей… — Хосок пожал плечами. — То есть, чисто технически, ты мог подогреть мне еду, когда приносил ее холодной или еле теплой? — Тигр щурится и Хосок под его взглядом неловко краснеет и стыдливо опускает взгляд. — Прости, я совсем не подумал об этом… — Я запомню, — угрожающе шепчет Тигр и закрывает дверь, когда входит в туалет. Когда они шли обратно к хижине, Хосок внезапно остановился, чем вынудил остановиться и Тигра. Хосок оттягивал неизбежное, оттягивал разговор с Намджуном, когда внезапно подхватил Тигра на руки и по его удивленные вопросы молча понес вглубь леса. Молчание Хосока удивительно сильно напрягало, особенно когда он не отвечает на вопросы. Ведь именно он был тем, кто постоянно пытался разговорить Тигра. И это беспокоило. Очень сильно. — Ты ведь не собираешься меня убить, да? — нервно усмехается Тигр, — Хотя ты уже говорил, что не стал бы так заморачиваться и сделал бы это на месте… — Я не сделаю тебе больно, — шепчет Хосок и Тигра от нервов мурашки по шее бегут. Он уже слышал это обещание раньше, — Но ты не мог бы закрыть глаза? Нам идти недолго. Молча кивнув в темноте, понимая, что этот жест останется незамеченным, Тигр закрывает глаза и действительно расслабляется, доверяя чужим словам. Впрочем, у Тигра и не было причин не доверять Хосоку. За то у Хосока есть все для того, чтобы не доверять Тигру. И их сближение остается странным явлением. Тигр пытается убедить себя в том, что ему просто больше не за кого цепляться. Тигр думает, что хочет быть рядом с Хосоком, потому что он единственный, кто проявляет к нему столько положительного внимания и не терпит его характер. Таких людей, как Хосок, в целом и обижать не хочется. Тигр опускает голову на чужое плечо и почти засыпает, когда они наконец доходят до нужного места и Хосок помогает ему сесть на, по ощущениям под подушками пальцев, большое бревно. — Я уже могу открыть глаза? — спрашивает Тигр, цепляясь пальцами за чужую руку, когда чувствует, как Хосок отдаляется. — Открывай. Тигру кажется, что его сердце остановилось, когда он увидел открывшуюся перед глазами картину. Маленькие теплые огоньки летали по небольшому полю, на котором они находились. Он никогда ничего в жизни красивее не видел. Здесь было волшебно и так светло. Тигр не мог насмотреться, медленно осматриваясь вокруг, жадно поглощая картинку глазами. — Светлячки, — говорит Хосок и отходит, что бы поймать одного из них руками, а потом принести к Тигру и дать ему подержать в руках, пока маленький жучок не улетит. Одни из немногих насекомых, которых парень не боится. Они всегда вызывали в нем ощущение магии и волшебства, а не иррационального страха. — Это потрясающе… — Ты никогда их раньше не видел? — тихо спрашивает Хосок. — Ни разу… Я и в лесу то никогда не был. В речке никогда не купался. И у озера ни разу не бывал, — делится Тигр и поднимает взгляд, смотря в уже такие родные, шоколадные глаза, отражающие улыбку. — Значит со мной это все было впервые… Я рад. Светлячок взмахивает крыльями на пробу и упархивает с рук Тигра, но они уже не замечают этого. Тигр медленно переводит взгляд на чужие губы и кусает свои, прекрасно осознавая свои желания и не понимая, имеет ли он хоть какое-то моральное право его удовлетворить. А Хосок не хочет на него давить, видит чужие сомнения и понимает, что тот возможно винит себя в поступках так же, как винит себя он сам. Так что он кладет руки на чужие колени, осторожно разводит их в стороны и поддается ближе, чтобы в следующую секунду обнять парня, утыкаясь носом ему в шею. А Тигр выдыхает судорожно, обнимает в ответ и испытывает благодарность за то, что его не стали ставить перед тяжелым выбором. Он закрывает глаза и позволяет запаху корицы себя успокоить. Сейчас все те штуки с ощущением себя в безопасности и воровством одежды не кажутся сумасшедшим бредом, как когда о них рассказывал Хосок. Тигр так страшно привык к этому запаху за прошедшие дни, что без него словно тяжело дышать. Корица становится его кислородом. Сейчас Тигр понимает, что чужой запах действительно может дарить комфорт. Он может расслабиться рядом с ним, как в детстве в объятиях матери. Чувствует себя счастливым и защищенным. Это многого стоит. И за такое нужно платить. — Юнги, — тихо произносит Тигр и спустя пару секунд повторяет еще раз, что бы Хосок точно услышал, — Мин Юнги. Тигр чувствует, как его обнимают крепче и губы трогает нежная улыбка. «Юнги» — повторяет про себя Хосок сотни раз, пока они находятся у поваленного дуба. «Мин Юнги» — повторяет еще сотню, когда они возвращаются обратно в сторону Поселения. «Тигрёнок Юнги» — повторяет он всего раз, когда целует чужие руки, прежде чем отпустить Тигра Юнги и позволить ему скрыться за дверью в хижину. Они оба улыбаются как дураки, а Юнги оправдывает себя тем, что обещал себе всего один вечер и этот вечер еще просто не закончился. Хосок же со спокойной душой вернулся к Намджуну и Сокджину, которые места себе не находили уже больше часа, который Хосок отсутствовал и просто меж собой обсуждали происходящее. Заметив бесстыдно довольного парня у порога, у них даже сил злиться не осталось. — Ты доверяешь ему? — спрашивает Намджун и Хосок невольно вспоминает, как его об этом же спрашивал Чимин совсем недавно. — А что это поменяет, Намджун? Он человек, а люди переменчивы, — Хосок склонил голову на бок и прикрыл глаза, — Я просто счастлив, когда он рядом. Разве нужно что-то еще? — Конечно, нужно, Хосок, — говорит Джин, — Ты говоришь только о своих чувствах, а он? Достоин ли Тигр этих чувств? Даст ли он тебе того, чего ты хочешь? Хосок, словно не слушая его, расплывается в улыбке, когда слышит «Тигр». Хосок думает «Юнги». — Тебе может быть очень больно, Хосок, — голос Намджуна предостерегает, а не угрожает. — Пусть будет, — Хосок открывает глаза, но смотрит словно в никуда, — Мне всегда больно. Я хочу хоть раз выбрать эту боль самостоятельно, хорошо? Я справлюсь, как справлялся всегда. — Ты безнадежно влюблен, да? — Намджун тяжело вздыхает. — А ты? А вы двое разве нет? — У нас это взаимно, — отвечает Джин, — А у вас это может быть не так. — Пусть не будет. Если он такой со мной, когда это не взаимно, то пусть так будет всегда, — Хосок качает головой. Умом, конечно, он понимает, что несет влюбленную чушь. Но Хосок уже не представляет своего дня без чужого ворчания, глупых разговор о чем-то обыденном и огрызаний по мелочи. О, и этих улыбок. С маленькими, милыми зубами и тонкой линией десен. Как этого человека вообще могли звать Тигром? — Я думаю, ему надо проспаться, — шепчет Сокджин Намджуну и хмурится, — Он явно не в себе сейчас. — Он хотя бы успокоился и не обрушил дом нам на головы… — Намджун вздыхает и поджимает губы, прежде чем громко сказать Хосоку, ушедшему в свои мысли, — Поговорим завтра, ладно? Иди спать, мы все устали за этот день. — Намджун-а… — говорит Хосок, когда открывает дверь и замирает у порога, — Знаешь… Он чувствует мой запах. И мне так нравится его… Со мной такое правда впервые, — он внимательно смотрит в глаза Намджуна и, не дождавшись какого-либо ответа, уходит.