Игра ценой в эмоции

Сзади слышны шаги. Я так и сидел на траве, глядя на небо сквозь ветви сирени. Некто, подошедший сзади, остановился рядом. Я не смотрел на него. Закрываю глаза и очень медленно поднимаюсь во весь рост. Поправляю волосы, падающие до лопаток. Глаз не открываю. Не хочу. Разворачиваюсь на пятках и иду на верх. -Доброе утро -Бросаю я и взбегаю на крыльцо. Некто за мной не идёт. Вот и славно. Поднимаюсь на четвёртый. Весь лазарет уже проснулся, по коридорам медленно бредут медсёстры и заточенные. Открываю дверь в свою палату, уже зная, что на подоконнике сидит Волк-воспитатель. -Ещё раз увижу их не у тебя на шее, конфискую на полгода. Открываю глаза. Волк протягивает мне наушники, оставленные мной у окна. -Спасибо- только и говорю я, и прыгаю на кровать. Молчу. Долго. -Сколько человек нужно чтобы написать фортепианное произведение, которому суждено стать легендой? - наконец спрашиваю я, сам не знаю зачем. Волк задумался. Я смотрю на него и думаю, что, одного Волка должно хватить с головой. -Трое как минимум. -А третий-то зачем? - удивляюсь я. Удивляюсь по-настоящему, потому что я думаю, что нужно только двое. -Учитель и ученик- вполне достаточно. -Нужен вдохновитель. -Смотря кому. -Снова закрываю глаза и завешиваю их длиной челкой, которая как таковой не является. Волк смеётся. Подходит и садится рядом. Не переставая ухмыляться, глядит на меня и спрашивает: -Что на этот раз? Держу драматическую паузу. -А на этот раз…- Торжественно произношу я – “Реквием по мечте”! – жду реакции. -Бетховен- гений. - не дождавшись реплики Волка говорю я. -Только сейчас? - открытая насмешка, но мне скучно я решаю воспринять её всерьёз. -Да…только сейчас я это понял. Только когда мне стукнуло 15. Печально, что мне понадобилось столь много времени чтобы понять простую истину. Я и-до-от. Вот и всё… Мне скучно. Я свешиваюсь головой вниз и открываю наконец глаза. “Я идиот, и это просто прекрасно” Волк смотрит на меня, но я этого не вижу. Знаю, но не вижу. -Скажи мне, Волк на кого похожа Весна? -На девочку с блондинистыми волосами. – Не задумываясь отвечает он. -А вот и нет. Блондинка- Зима, Весна русая. К чему я это?.. ты не знаешь? – Вздыхаю. – Вот и я не знаю. Не люблю утра. Все суетятся, бегают и галдят. И так всегда. Сколько себя помню так и было. -Умываться пойдешь? -Волк не свешивается, а встает и, по-видимому, обирается вернуться к себе. -Чуть позже. Когда все разойдутся. Там сейчас народу… пока дойдёшь, с ума сойдёшь два раза! Встаю и подхожу к нему. Смотрю в глаза воспитателя. -Ладно, как хочешь, но, чтобы на улицу больше не выбегал. Сейчас еще рано и тебя видели только в коридоре. Если тебя куратор на улице увидит, останешься здесь до второго числа. -Хорошо. -И поешь нормально наконец. -Да, хорошо. -Не скучай. Он обнял меня и вышел в людный коридор. Я сел на подоконник, взял расческу и медленно проводя ей по прядям волос, стал напевать дурацкую мелодию, придуманную мной в глубоком детстве. -Гитара осталась в комнате, очень жаль. Я люблю разговаривать сам с собой, когда остаюсь один. Любой даже самый глупый монолог заполняет тишину. -Косичка или хвост… хвост или косичка… косичка… хвост… Пока пытаюсь решить начинаю плести рыбий хвост- довольно сложную разновидность косы. Солнце окончательно победило и активно заливало двор, окна и сад. Когда в коридоре стихает шум, жду еще минуту, выхожу. Вниз по лестнице, направо, вторая дверь с конца. Душевая. Мокрый пол, блестящие на солнце зеркала, ровный ряд белоснежных раковин. Набираю в ладони прохладную воду, умываюсь, чищу зубы. Поднимаю взгляд на зеркало. Оттуда на меня смотрит мокрое лицо довольно симпатичного молодого человека с разодранной щекой. -Красавец, нечего сказать. Выхожу в коридор. “А почему бы не пробежаться до северной лестницы?” Бегу мимо открытых на проветривание дверей. В два шага поворачиваю на лево. До лестницы остался почти метр. Длинный шаг, руки за спиной, второй короткий стопорный руки вверх, третий с напрыжкой, прыжок. Правая рука уходит назад, левая прямо и вверх. Атака. В голове сразу всплывает спортивный зал, желто-синий мяч Владимир Григорьевич- наш тренер, и предстоящий турнир по волейболу. Конечно, у команды есть запасной атакующий, но на турнир поехать хочется. Я только один раз играл в большом зале. Защищал честь школы на соревнованиях. Наша команда играла часто. Сначала только на районных соревнованиях, позже на городских, потом область. И вот, теперь нас ждет соревнование масштаба страны. Приземляюсь на полусогнутые ноги, делаю глубоки вдох и понимаю, что стою в нескольких сантиметрах от ступенек. -Неплохо. Но должен быть в постели. – голос холодный, как фруктовый лед. Куратор, безусловно. -Простите, Алексей Андреевич. Я умываться ходил. Руки за спиной. Взгляд перед собой. Спина ровно. -Волейболист? – Вот тут не понятно, вопрос или утверждение. Решаю уточнить. -Да, с шести лет занимаюсь… первого должен на турнир поехать. “Ой зря я про турнир сказал. По любому в лазарете оставит. Вот сто процентов!” Делаю шаг назад. Оказываюсь на первой ступеньке ведущей на четвертый. Мысли видимо на лице отобразились, потому что лицо куратора меняется. -А чего тогда не в зале? Все ваши вроде там сейчас. – смотрит своим коронным взглядом “Попробуй пойми, что я с тобой сделаю” -Я руку повредил, но зажило уже мне один день в лазарете остался. “И дату зря упомянул. Любит за числа цепляться.” -Удачи на турнире. - бросает он и уходит вниз. Стою на первой ступеньке еще минуту, наверное. “Это как?! Стоп! Да ну нет! Не может быть такого! Вот я сейчас вернусь к себе и узнаю, что он меня тут до конца лета запер! Или еще что-то в этом духе! Но чтоб просто пожелать удачи и уйти… Да не бред какой-то.” Решаю всё-таки проверить свою теорию. Взбегаю по ступенькам, через одну. Отсчитываю четыре двери и открываю свою. На первый взгляд никаких записок нет. Тумбочка, подоконник, кровать, дверь с обоих сторон, стол. Все чисто. Ну в смысле бумажек нет. А так тут не очень-то и чисто. Но все же. -Черт… да нет! Нет, я рад, конечно, но это неправильно как-то… наверное. Еще раз. Я нарушил постельный режим, попался на глаза куратору и… ничего не произошло! Он пожелал удачи на турнире и спустился на первый. Ловлю себя на том, что перекладываю книги с полки на кровать и обратно. Надо отжиматься. Это уже стало привычкой. Непонятная ситуация? Отжимайся! Нездоровая штука, ну и ладно. Дойдя до 33х, я встал. -Ладно. Ок. Хорошо. Ничего против не имею. Сел на кровать. Упал на спину. -А потолок белый. Я захохотал в голос. Упал с кровати и начал смеяться над этим. У меня началась истерика. Я хохотал еще долго, пока в комнату не зашла сестра с обедом. Пришлось придумывать оправдание. - Да мне просто друзья фотографию нашу передали, а там история такая! - Фотка у меня и вправду была, я достал её из ящика в тумбочке и показал. -Мы когда фоткались, Ванька чуть не упал, а Владимир Григорьевич тогда с тренерской выходил. Ну он короче в него мяч кинул и попал в дверь, а оттуда… -Так ладно поняла-поняла. Поешь вот. Макароны с котлеткой. Я вспомнил, что, когда искал записку от куратора, нашел завтрак. -Завтракал? -укоризненный взгляд пронзил мой лоб. -Нет. -Мне не стыдно, так что я даже глаза не опустил. -А обедать будешь? -Буду. Правда. Я есть хочу. -Ой да знаю я как ты ешь. Поклюёшь немножко и оставишь. Вот вроде спортсмен, а не ешь нормально. Она еще что-то там говорила, но я не стал слушать. я поставил на стол тарелку, взял вилку, выпрямил спину, убрал со стола локти. Ну прям мечта всех воспитателей. Котлета была горячей и вкусной. Я вдруг понял, что правда мало ем. Я пересел на подоконник. Люблю подоконники. Здесь нет часов. Вследствие я никогда не знаю сколько время. Но знаю какой день- календарь висел рядом с дверью. 11 мая, приблизительно два часа дня, четверг. Первого июня уезжаем на турнир, 16 возвращаемся.