Странно нормальные

— А почему ты здесь? — спрашивает Чан, застыв в дверном проеме, и Сынмин переводит взгляд со стакана на него. В полумраке кухни глаза Чана кажутся темными и блестят. От него пахнет сигаретами и вином. Сынмин болтает в стакане водку с соком. — Там громко. — М, — Чан кивает несколько раз. Продолжает стоять. Сынмин смотрит на него. — Тебя оставить, или я могу присоединиться? Сынмин отодвигается от края диванчика, уступая место, и Чан кряхтит, вторгаясь в его пространство. Из комнаты за стеной слышны крики. Джисон поет под гитару. Кто-то, наверное, Минхо, мурчит верхним голосом. Сынмин улыбается. — Ты улыбаешься, — говорит Чан. — Что? — Ты улыбаешься, — повторяет он. Сынмин хмурится. — И что? — Ничего, это просто… Просто это показалось мне удивительным. Сынмин пожимает плечами и делает глоток из своего стакана. Пытается откусить заусенец на среднем пальце. Делает еще один глоток. В голове пусто. Чан опускает лоб на ладони, сложенные на краю стола, и длинно выдыхает. — Тошнит? — Я не… — Чан прокашливается, — я не пил. Не пью. Не люблю запах спирта. — М. Они молчат. Сынмин делает еще глоток водки с соком и отставляет пустой стакан в сторону. — А ты почему пришел? — спрашивает Сынмин, чтобы разбавить молчание. — Увидел, что тебя нет, — говорит Чан. Отвечать на это кажется странным, и они снова сидят в тишине. Чан скроллит ленту твиттера. Краем взгляда Сынмин замечает знакомого артера по Day6, но сразу вежливо отворачивается. — Эй, неудачники, у вас тут свидание что ли? — врывается в кухню Хенджин. Сынмин морщится: он с трудом стоит на ногах. — Мы там в правду или действие собрались, вы с нами? — Я не думаю, что… — начинает Чан, откладывая телефон. — Да, — говорит Сынмин, — пропустишь? Чан встает, немного отодвигая стол от диванчика. Водка в бутылке качается от его движения. Сынмин прихватывает свой пустой стакан. Хенджин пьяно хихикает и жмурится. Возможно, ему уже хватит — думает Сынмин, — если он не хочет, чтобы ему держали волосы, как в прошлый раз. К горлу подкатывает кислое. Как будто прочитав его мысли, Чан тяжело вздыхает и хлопает дверцами шкафчика, доставая бутылку с водой. В комнате дымно. Тусклая гирлянда дает больше теней, чем света. Запах аромасвечей, расставленных по углам, мешается с запахом Джисоновой дуделки и сигарет. Сынмин проходит через всю комнату и распахивает балкон. Морозный воздух прочищает нос. Дымная пелена понемногу рассеивается. Чанбин что-то ворчит. Чонин смеется над шутками Феликса и бьет его по колену. Минхо перемешивает таро, которые зачем-то притащил с собой. — Давайте, давайте! — пьяно подталкивает всех Хенджин. Когда он наклоняется, голова перевешивает, и Чан ловит его за футболку. Это повторяется. И снова. Голова Сынмина алкогольно легкая, и ему кажется, что он едва контролирует пространство. Мир не качается, когда он тянется к коле, чтобы разбавить вино, но Сынмин все равно оставляет стакан на прикроватной тумбочке. Замечает взгляд Чана и дергает бровью. — Не понимаю, как ты пьешь эту муть, — с видом искреннего отвращения тянет Чан. Сынмин протягивает ему стакан. — Не попробуешь — не узнаешь. Чан делает глоток и морщится. Потом выражение лица сменяется на непонимание. Сомнение. Удивление. Он делает еще один глоток и возвращает стакан. — Это странно, — смеется он, задирая вверх голову. Его кадык подпрыгивает. Пьяному Сынмину нравится, что Чан смеется, показывая зубы. Трезвый Сынмин никогда об этом не задумывался. На кровати они оказываются рядом. Колено Чана касается Сынминова бедра. У Чана рваные джинсы. Голая кожа светится в полумраке. Какая она на ощупь? Джисон что-то наигрывает на гитаре, пока Минхо вбивает имена в приложение в телефоне. Хенджин с Чанбином гиенят рядом, придумывая прозвища присутствующим. Сынмина подписывают как «СынМОН», и он закатывает глаза. Чан смеется. Забыв, что он собирался повременить с алкоголем, Сынмин делает глоток из стакана. На нижнем веке Чана скатались в морщинке тени. Сынмин засматривается на то, как это выглядит. Чан смотрит на него в ответ. В этом есть своя химия. Тот ответ Чана — «увидел, что тебя нет» — это странно. Сынмин отводит взгляд. Хенджин стонет в телефон их общему знакомому, Чанбин рассказывает о самой кринжовой ситуации в своей жизни, Минхо говорит, как относится к дружескому сексу, и Джисон поглаживает его бедро. Потом они обмениваются кубиком льда изо рта в рот под отвращение на лицах присутствующих и тот, на ком лед растаял (Джисон), делает массаж победителю. Когда на экране высвечивается имя Сынмина, он выбирает действие. Минхо смотрит в экран, потом на Чана. Хихикает. — Что там, что там? — тянет свое длинное тело через весь круг Хенджин и тоже смеется. — Участник Сынмон проводит пять минут в шкафу или другом тесном уединенном месте с участником, который сидит справа от него, — зачитывает Минхо с экрана и по-котеночьи жмурится. Джисон подскакивает. — Я как раз не успел ничего в шкаф запихнуть еще! Там только чемодан! Сейчас, сейчас, — и он перелезает через всю постель к шкафу-купе за спиной Сынмина. Шкаф выглядит просторным, но едва ли достаточно просторным для двух мужчин. Сынмин неуверенно смотрит на Чана, но тот смеется вместе со всеми. — Давайте, давайте, — подпихивает их ногой Хенджин и валится спиной на Чанбина. На плече Чанбина сонно пристроился Чонин. Чанбин приобнимает Хенджина свободной рукой. Сынмин встает и подходит к шкафу. Джисон отпускает ему в спину какую-то пошлость. — А мы точно поместимся? — спрашивает Чан, откидывая со лба челку. Сынмин молча заходит внутрь, и ему почти не приходится наклонять голову. Внутри пахнет пылью и пустотой. Шкаф Джисона огромный — как раз под размер его гардероба. Однажды он заведет себе под одежду отдельную комнату, и Сынмин будет издеваться над ним до конца жизни. Чан протискивается внутрь. Сынмин успевает разглядеть пятно от вина на его футболке, когда Чана вдруг становится слишком много. Джисон закрывает шкаф снаружи и кричит, что они могут постучать, если вдруг понадобится освободиться раньше. И снова шутит про секс. В темноте Сынмин замечает пару пропущенных при бритье волосков на подбородке Чана — настолько он близко. — Это странно, — шепчет Чан. Сынмин кивает. — Да. — Все нормально? — Чан кладет ладонь ему на шею, и Сынмин чувствует себя уязвимым и маленьким. Рука Чана горячая. В этом есть что-то… Сынмин сглатывает слюну и снова кивает. Чан долго смотрит на него перед тем, как положить на грудь вторую руку. Сердце бьется в ушах. Сынмин дышит ртом и облизывает губы. Лицо Чана приближается медленно, пока их губы не соприкасаются и Сынмин не закрывает глаза. Он зачесывает пальцы в кудри Чана и оттягивает их, заставляя запрокинуть голову. Чан шумно выдыхает. Его рот на вкус, как вино с колой, губы влажные от слюны. Губами Сынмин чувствует, как Чан улыбается. Целовать его потрясающе. — Это правда странно, — шепчет Сынмин и снова прижимается ртом ко рту Чана. Кружится голова, и пространство алкогольно раскачивается. Чан прижимает его к стенке шкафа. Скрип заставляет голоса за стенкой замолчать. — Они там что ебутся? — спрашивает Хенджин, и Сынмин не может сдержать смешок в поцелуй. Он прижимается к телу Чана ближе. — Эй, вы! Не в моем шкафу!!! — кричит Джисон. — Прикидываются, — слышен голос Минхо. Спустя мгновение раздается смех. Рука Чана гладит ребра под футболкой. Сынмин откидывает назад голову и тянет руки под футболку Чана тоже. Кожа на спине бархатно-нежная. Чан задирает его футболку и касается губами ключиц. Сынмин шумно дышит и бьется затылком. Чан прикладывает к месту удара ладонь и тянется за горячим влажным поцелуем. — Они же не… — тянет Чанбин из-за стенки, включаясь в разговор. Сынмин фиксирует это на краю сознания, случайно. Ему жарко, и душно, и… Чан грубо сжимает его задницу через ткань штанов, и Сынмин, кажется, трется пахом о чужую ширинку. Он твердый и мокрый от пота. Дыхание короткое и частое. — А кто-нибудь вообще засекал время? — спрашивает Хенджин, — мне кажется, им уже хватит. — Еще 10 секунд. — Эй, выходите уже! — кричит Джисон. Чан отрывается от губ Сынмина с пошлым хлюпом. Сынмин тянется обратно, но Чан кладет ладонь ему на грудь, мягко отстраняя от себя. — Все закончилось, — шепчет он. Сынмин смотрит, не понимая. Облизывает губы. Чан опускает на них взгляд, и его темные глаза влажно блестят. — Мне нужна минута, — низко и тихо говорит Сынмин. Чан поправляет член через белье, ухмыляется. — Нам нужна минута, — кричит он, и кто-то подрывается к шкафу, чтобы распахнуть дверь. Чан прикрывает Сынмина своим телом. Сынмин пытается собрать мысли в кучу. — Фу, бро-о-оу, — с отвращением тянет Джисон, — у тебя стояк! — к концу фразы его интонация плаксиво взлетает. По крайней мере, Джисону хватает такта прикрыть дверь, когда он отходит. Чан подмигивает Сынмину и протягивает руку. Сынмин принимает ее, чтобы выбраться из шкафа, а потом оставляет Чана на растерзание любопытным друзьям, запираясь в ванной. Он умывается ледяной водой, пока кончики пальцев не начинают морщиться. Алкогольная легкость сходит на нет, и ему кажется, что он проебался, но в голове муть.