Вернуться до первого снега

Внезапный вдох пустил поток воздуха в легкие человека, заставляя того сесть и закашляться. Сердце бешено колотилось в висках, а глаза застилала мутная пелена слез. «Всего лишь сон. Всего лишь сон. Всего лишь сон. Всего лишь сон. Всего лишь сон!» — зажмурив глаза, мысленно повторял себе Олегсей, отчаянно стараясь прогнать непрошеные образы и фантомные ощущения боли в разных частях своего тела. — Всего лишь сон… — пробормотал он, вновь опускаясь на одеяло, едва ли спасающее от осеннего холода земли. Веки Душнова расслабились, а дыхание выровнялось. Он снова забылся беспокойным сном, то и дело вздрагивая и ёжась от низкой температуры, окружившей его. На утро он ничего не вспомнит. Так было вчера, будет и сегодня. Антон тяжело вздохнул и отвернулся. Больно видеть своего друга таким. Сколько они уже в пути? Дня четыре, не меньше… Сколько из них Олежа не подскакивал посреди ночи от очередного кошмара, захлёбываясь слезами и судорожными вдохами? Ни одной. Звёздочкин не знал, что происходит, но, что ещё хуже, понятия не имел как помочь. После той вспышки на границе Фатры, что-то в их отношениях изменилось. Олегсей боялся эльфа. Да, он всем своим видом старался не показывать этого и у него даже получалось убедить остальных в том, что всё в полном порядке, но не Антона. Звёздочкин видел его насквозь. Видел, как парень еле заметно вздрагивал при звуках его голоса, старался не касаться его рук, смотрел с опаской, некой нервозностью, зачастую отказывался от любой помощи, а в особенности от магической, и почти не разговаривал. Олежа в целом почти не разговаривал, витая в своих мыслях или собирая по дороге необходимые для некоторых зелий травы. Остальных его товарищей это почти не смущало, мол, мало ли что в голове у потерявшего все свои снадобья зельевара? Может, рецепты вспоминает или ещё что-то. У него ведь точно есть над чем подумать, верно? И вообще: и Диме, и Оле было не до этого. Эти двое казались как никогда счастливыми. Они будто бы светились подкалывая друг друга по пустякам, вместе смеясь, шутливо заигрывая, да и просто находясь рядом друг с другом. К ведьме снова вернулась былая беззаботность, а Дима только и рад ей подыграть. В любое другое время Звёздочкин бы порадовался за взаимную влюблённость его друзей, но сейчас все мысли занимал лишь один маленький человек. Неужели только Антон замечал необычное поведение друга? Никому действительно не казалось странным то, что, несмотря на очень плохую устойчивость к морозу и стремительно холодающую погоду, Олежа ложился от костра дальше всех. Как-то эльф подобрался к спящему другу ночью и заметил, насколько сильно он продрог. С тех пор Олегсей, просыпаясь, недоумевал, почему вместо одного одеяла он спал под двумя. Хотя, возможно, он быстро догадался, просто ничего не сказал. С тяжёлым вздохом Антон запрокинул голову, затылком оперевшись о холодный камень позади него. Его взгляд устремился вверх. Завтра им предстоит задача не из лёгких: перебраться через горы и спуститься в окружённую скалами долину. Неясно, сколько времени это займёт, а запасы провизии потихоньку истощались, как и запас терпения Звёздочкина. Он должен был поговорить с Олежей, иначе скоро попросту сойдёт с ума. «Завтра. Завтра я постараюсь его разговорить.» — с этими мыслями Антон прикрыл глаза и в конце концов заснул. Сложно не заметить, что Олегсей страшно устал. Они все устали. Компания начала восход на гору незадолго до рассвета, сейчас же время перевалило за полдень, а они так ни разу и не остановились. Когда старший Душнов, споткнувшись четвертый раз за последние полчаса, едва не сорвался вниз с опасного обрыва, Антон довольно ощутимо сжал его плечо и притянул ближе к себе. Испуг в глазах человека мешался с недоверием и лёгким раздражением, он слегка повёл плечом, но не настолько настойчиво, чтобы оттолкнуть чужую руку. Что ж, это уже неплохо. — Ты в порядке? — беспокойно спросил эльф, вглядываясь в изменения на чужом лице. — В полном. — Олежа попытался выдавить из себя улыбку, но она тут же пропала, когда нога человека внезапно соскользнула с края каменного уступа. За одно жалкое мгновение у Душнова перед глазами пронеслась едва ли не вся его жизнь… Нет, не так: обе жизни. Зажмурившись, парень нелепо взмахнул руками, уже готовясь ощутить все прелести свободного падения с высоты добрых двух с половиной миль. Однако поизображать пьяную птицу ему не позволили. Не сегодня. Олежа просто не успел понять что произошло, когда чужие руки обхватили его поперек спины и потянули на себя. Что ж, он не упал. Стоял себе на своих, пусть и трясущихся, как после хорошей пробежки, двоих и дышал. Тяжело и рвано, но дышал. А значит живой, и на том спасибо. Открыв глаза, Душнов понял, что прижимается щекой к широкой груди Звёздочкина и до побеления костяшек сжимает пальцами грубую ткань его плаща. На затылок Олежи мягко опустилась горячая ладонь, осторожно зарываясь в чёрные пряди. Антон прошептал что-то успокаивающее в кудрявую макушку и, дождавшись, пока друг перестанет дрожать, немного отстранился, вглядываясь в напуганное лицо человека. На мгновение Звёздочкин вспомнил пугливого зельевара, которого он встретил, казалось, сотню лет назад. За время путешествия Олегсей действительно вырос, осмелел, но вот испуг на его лице в опасные моменты остался тем же. За исключением, пожалуй, тихого смеха, что настигал зельевара, когда шок отступал, и непременно заставлял остальных его друзей расплыться в широких улыбках. Может, даже посмеяться вместе. Сейчас же Олежа лишь отвернулся, пряча взгляд за наблюдением потрясающих видов, с коими рисковал познакомиться вблизи буквально минуту назад. Во всех подробностях, так сказать. — Спасибо… — пробормотал человек, даже не глядя в сторону своего спасителя. — О чём речь. — эльф постарался улыбнуться, обеспокоенный реакцией Душнова. — Слушай, Олеж… — начал было он, но Олегсей, вывернувшись из чужих полуобъятий, перебил его. — Нужно идти дальше. — на ходу бросил он, едва поворачивая голову к застывшему на месте Антону. — Оля и Дима уже небось за добрые полмили от нас. — Мы могли бы остановиться ненадолго… — неуверенно предложил эльф, ускорив шаг, чтобы не отстать от решительного Душнова. — Быстрее поднимемся — быстрее найдем тропу вниз и спустимся к деревне. — лишь отмахнулся Олегсей, продолжая движение. Впереди виднелся поворот, за которым уже давно скрылись их товарищи, человек предпочел бы последовать их примеру. — Олежа, ты спотыкаешься каждые два шага! — в два прыжка Антон догнал стремительно уходящего Душнова и за плечи развернул лицом к себе. — Ты просто не дойдешь до вершины в таком состоянии. Олежа возмущённо вскинул брови, подобно рыбе, выброшенной на берег, открывая и закрывая рот, стараясь подобрать слова. В конце концов он раздражённо выдохнул и отвернулся. — Я прощаю тебе это оскорбление исключительно из-за того, что ты буквально спас мне жизнь минуту назад. — пробурчал Олегсей, кончики его ушей немного покраснели. Это заставило Антона тихо хмыкнуть и довольно улыбнуться. — Тем не менее, мы должны идти дальше. Мы не можем остановиться только из-за одного меня. — Не одного тебя. — Звёздочкин закатил глаза. — Лично я страшно устал и выдохся, уверен, Оля тоже, а про Диму я и вовсе молчу. Олежа тихо прыснул. — Как он вообще добрался досюда? Длинные дистанции — не совсем его… — Ну, в защиту Побрацкого могу сказать, что с начала нашего пути он явно приобрел парочку очков выносливости. — хмыкнул Звёздочкин. Наградой его словам послужил тихий смешок друга. — Прошу прощения? — оба парня вздрогнули, когда знакомый голос раздался буквально в метре от них, развеяв мнимое уединение. — Вы двое тащитесь в конце, а мы с Олей уже успели лагерь разбить! И после этого я ещё не выносливый? Переглянувшись, Душнов и Звёздочкин одновременно прыснули от смеха. Уж очень забавно выглядел негодующий, угрожающе скрестивший руки на груди Дима, с взъерошенными волосами и съехавшей на бок, намокшей от пота банданой. — Прости, прости… — не скрывая широкой улыбки, извинился зельевар. Он быстро посерьёзнел, когда понял смысл сказанных другом слов. — Погоди, вы разбили лагерь? Но… мы же договаривались не останавливаться, пока не доберёмся до вершины, разве нет?       Настала пора Побрацкого расплыться в загадочной улыбке и, кивнув, чтобы ребята следовали за ним, он скрылся за поворотом. Олежа и Антон не вымолвив ни слова, последовали за ним. Их глазам предстала поистине потрясающая картина: бескрайние просторы полей, лугов и лесов расстилались далеко внизу, с высоты похожие на маленькие незначительные пятнышки и прямоугольники. Всю округу было видать, как на ладони. Где-то вдали Олегсей разглядел озеро Миккел и скопление крохотных домиков на ней. Райрам казался настолько маленьким с такого расстояния… Проигнорировав вид пёстрых крыш Фатры, Олегсей обратил внимание на густой туман, покрывший земли Ледяной пустоши. Странный, острый холод пронзил левую руку человека, заставляя того вздрогнуть и едва ли не согнуться пополам от неприятных ощущений. Но боль прошла так же быстро, как и началась, стоило Олеже слегка отвести взгляд. Впрочем, он забыл о ней тут же, как только его глаза нашли небольшую деревушку окружённую полями, огородами и густым лесом. Деревня Грир — его дом. — Вот мы и на вершине. — с облегчением выдохнул Звёздочкин. И правда, выше них не было уже ничего, лишь яркое голубое небо и низко висящие облака странных форм. — Эй, взгляни. — шепнул он Олеже, указывая вниз, но не куда-то далеко к горизонту, а внутрь завернувшихся полукольцом гор. Только сейчас зельевар обратил внимание на цветущую долину, скрытую от глаз посторонних высокими скалами. Посреди самой же долины протекала небольшая речушка, бравшая начало где-то среди каменистых выступов и уходившая в сторону владений Земли. Рядом с рекой раскинулось поселение мастеров, тот самый Лингард, куда и держали путь странники. — Потрясающе… — прошептал Олегсей, вновь обводя взглядом всю округу. Его внимание привлекло облачко дыма по правую руку, совсем крохотное с их высоты и расстояния. Проследив за взглядом зельевара, Антон тяжело вздохнул. — Столь. — едва слышно произнес он, отводя взгляд. — Скучаешь? — осторожно спросил Олежа, наконец решаясь посмотреть в янтарные глаза. — Я не знаю… — Звёздочкин поймал на себя взгляд голубых глаз и устало улыбнулся. В который раз эти невинные, но стойкие глаза, напомнили ему васильки: хрупкие, но непреклонные, гордые и нежные, такие далёкие, а всё-таки родные… — Несколько месяцев назад я бы отдал всё, чтобы вернуться. — Ничего не останавливает. — в голосе Олежи проскользнули безжизненные нотки. — Все кристаллы у нас, больше нет ничего, что встанет у вас на пути. Эльф молчал, не зная, что ответить. И правда, ничего больше не останавливало, они достигли того, чего хотели… Почему тогда он не может заставить себя чувствовать хоть что-то, кроме опустошения и презрения? — Конечно… — внезапно потянул Олегсей, отводя взгляд. — Конечно, если ты всё ещё хочешь вернуться. — Я уже ни в чём не уверен. В ответ на это Олежа лишь кивнул и, немного подумав, коснулся тыльной стороны ладони стоящего рядом. Поймав удивленный, но явно не протестующий взгляд друга, Олежа зацепился безымянным пальцем за мизинец Звёздочкина, тут же отводя взгляд. Какие же у эльфа тёплые руки… За последние дни это было первое прикосновение по воле Олегсея, и Антон не мог представить, как много это для него значило. Казалось, та стена, что возвелась между ними по непонятной ему причине, начала трескаться, грозя сломаться и улететь в пропасть, возможно, прихватив их обоих с собой.       Они простояли так совсем не долго, наслаждаясь моментом, залитыми солнцем окрестностями, тишиной и компанией друг друга. Прошло меньше пяти минут, когда весёлая Оля окликнула парней, призывая вернуться к ним с Димой в наскоро сооружённый лагерь и хотя бы перекусить поздним обедом. — Почему? — в который раз задал вопрос Олегсей, наблюдая за тем, как Оля зашнуровывает специальные ботинки, в которых спускаться даже по практически отвесным скалам намного легче. — Потому что кто-то должен следить за лагерем. — девушка в очередной раз закатила глаза, переходя ко второму ботинку. Эльфы уже успели уйти, оставив брата с сестрой наедине. — Охранять его там, все дела… — От кого охранять, Оль? — по-детски захныкал Олегсей. — Слушай, мы уже решили: я, Антон и Дима ищем тропу, а ты остаёшься в лагере и… ну не знаю, ужин готовишь? Разберёшься, чем себя занять. — Душнова выпрямилась и взглянула на расстроенного брата. Они действительно это уже обсуждали, единственную тропу, по которой можно было более менее безопасно спуститься к поселению мастеров отыскать не так-то просто, а сделать это нужно желательно сегодня до наступления темноты. Лучше всего было разделиться, тем самым увеличивая шансы успехов поиска в несколько раз. Но Антон, мысленно окрещённый Олежей предателем, настоял на том, чтобы зельевар остался возле их вещей в связи с плохим самочувствием. Душнов, конечно, не согласился, но его мнение уже никого не волновало. — Почему я? — в очередной раз задался вопросом зельевар. — Потому что никто из нас не запутается в своих ногах от усталости и не навернется с уступа в самый неподходящий момент. — Я не… — Спор окончен. — твёрдо сказала Ольга, но тут же смягчилась, заметив потерянный взгляд брата. — Олеж, прошу, пообещай, что пока мы не вернёмся, ты не ступишь и шага ниже. Набрав в грудь побольше воздуха, Олегсей сдался и выдохнул лишь короткое «обещаю». Ведьма довольно улыбнулась и, напоследок заключив брата в крепкие объятия, удалилась прочь, резво перепрыгивая с камня на камень. Друзей не было уже достаточно долгое время, и Олежа буквально умирал от скуки, понятия не имея, чем себя развлечь. Вещи приведены в идеальный подарок, все полезные травы, росшие в пределах территории, по которой Душнову было разрешено передвигаться, собраны, кое-какой ужин из остатков провизии состряпан, а дальше что? Спать совсем не хотелось, да и не уснёшь тут, под палящим, пусть и холодным, вечерним солнцем. Не придумав ничего интереснее, человек взял в зубы свой старый травник, подпрыгнул и, ловко зацепившись руками за край той самой стены, из-за которой они с Антоном изначально не заметили того, что добрались на самый верх, подтянулся и с трудом взобрался на неё. Стена не была широкой, но это не помешало худому, как жердь, Олеже разлечься на ней в обнимку с зелёной книжкой. Упасть он не боялся. Открыв травник на первых страницах, Олежа погрузился в чтение, моментами делая мысленные пометки об устаревших или неправильно записанных рецептах. Так он осилил чуть меньше четверти книги, прежде чем услышал тихое покашливание снизу стены. Это был один из тех моментов, когда Олежа сильно пожалел, что того самого усилителя слуха, что он носил чуть меньше половины своей жизни, больше нет. Да, пусть, когда он только очнулся, все вокруг казалось неимоверно громким, что неудивительно, ведь парень столько времени пробыл в тишине, но со временем он заметил, что звуки стали намного тише, чем раньше. Это не было большой проблемой, но не слышать чужие шаги заранее оказалось не очень приятным. — Веселишься? — довольный голос Звёздочкина и успокаивал и раздражал одновременно. — Если бы у меня было что-то под рукой, я бы точно запустил этим в тебя. — недовольно пробормотал Олегсей, возвращаясь к чтению. Он старался игнорировать чужое присутствие рядом. В конце концов, он всё ещё злился на предавшего его эльфа. — Увы и ах, бросишь книжку и обречёшь себя на самую скучную смерть, что когда-либо наблюдала эта стена. — казалось, раздраженный ответ только позабавил Антона. — Не пробуй шутить, тебе не идёт. — хмыкнул Олежа, стараясь скрыть улыбку. — Вот оно что… — протянул эльф, изображая удивление. — Похоже, одиночество пагубно влияет на человеческий организм, ты стал таким грубым… — Я правда в тебя сейчас чем-нибудь кину. — пригрозил Олежа, мысленно прикидывая, безопасно ли будет стаскивать с ног ботинки. — Как насчёт собой? — глупое предложение друга заставило человека наконец закрыть несчастную книжку и обратить на эльфа всё свое внимание. И, чёрт возьми, он тут же пожалел об этом. Настолько величественно и спокойно выглядел Звёздочкин в лучах закатного солнца, что Олежа попросту не мог оторвать от него глаз, с жадностью запоминая каждую деталь, каждый дюйм эльфийского лица. — Что?.. — растерянно переспросил Душнов, на что эльф тихо рассмеялся. — Спускайся, грозный книжник. — продолжая улыбаться попросил он. — Мне нужно тебе кое-что показать. — С чего ты взял, что мне это интересно? — его слова были такими очевидными и глупыми одновременно, Душнов очень плохо скрывал свою заинтересованность. — Я тут важными делами занимаюсь, лагерь охраняю. — Да? В таком случае, мне очень жаль, что я отвлёк тебя. — эльф состроил грустную гримасу. — Продолжай в том же духе, а я, пожалуй, не буду мешать и оставлю тебя одного. С этими словами он развернулся и сделал было шаг прочь, но его окликнули. — Стой! Звёздочкин довольно ухмыльнулся, возвращаясь к стене и расставляя руки в стороны в приглашающем жесте. Олежу это действие немного разозлило. С каких пор Антон ведёт себя, как засранец? Хотя, Душнов соврал бы, если бы сказал, что ему это совсем не нравилось… Стараясь скрыться от глупых мыслей, Олегсей быстро сбросил ноги со стены, принимая сидячее положение, а после, совсем не раздумывая, сам спрыгнул вниз. Прямо на Звёздочкина. Зельевар ожидал, что парень отшатнётся и вовремя уберётся в сторону, но он не сдвинулся с места. Вместо этого Антон легко поймал человека в воздухе, один раз прокрутился вокруг себя и поставил шокированного Олегсея на землю, не особо торопясь отпускать из рук. — Так вот, что означает выражение «упасть в распростёртые объятия». — весело прокомментировал эльф, когда зельевар наконец отстранился. — Спасибо. — игнорируя глупую фразу, поблагодарил Олежа, отворачиваясь в попытке спрятать румянец, разукрасивший бледные щёки. — Обращайся. — ответил Антон и кивнул Олеже, приглашая следовать за ним. Не то чтобы Душнов сгорал от любопытства, ему просто было интересно куда эльф может привести его, едва ли зная новую местность. Осторожно, шаг за шагом, Олежа следовал за своим проводником по шатким камням. — Аккуратнее. — предупредил Антон, с небольшой заминкой спрыгивая с опасного уступа. — Почти пришли! — воодушевился он, заметив что-то впереди себя. Олежа, хотел было последовать его примеру, спуститься так же легко и непринуждённо, но который раз за день нога «просто соскользнула» и он скатился вниз, как мешок с картошкой. В попытке ухватиться за что-то, Олежа зацепил рукой небольшой выступ и это, казалось, даже помогло, заставив парня зависнуть прямо над безопасной платформой. Стоило его ногам ощутить под собой какую-то устойчивость и рука вновь соскользнула, безвольно повиснув вдоль тела человека. Однако его это уже мало волновало, удержать равновесие Олежа смог, а значит худшее позади. Сердце стучало с бешеной скоростью, уже который раз за день Душнов чувствовал себя так? Который раз за день успел мысленно проклясть чёртовы горы и всё, что с ними связано? — Олежа! — Звёздочкин нарисовался рядом почти мгновенно, обеспокоенно оглядел друга и придержал за правое плечо. — Ты цел? — Вполне. — ответил Олежа, уже позабыв о инциденте, с интересом разглядывая камни за спиной Антона. — Это похоже на лестницу… Тропа? Ты нашел тропу? Эльф широко улыбнулся, явно довольный собой. — Именно. — подтвердил он, отпуская зельевара. Он вновь повернулся к человеку спиной, указывая следовать за ним. Олегсей не совсем понимал, почему Антон не рассказал о своей находке всем остальным, ведь они всё ещё продолжают искать, и почему ведёт его смотреть на неё с таким загадочным видом. — Что в твоих мыслях? — осмелился спросить Олежа, когда они вместе вышли на ограждённый каменный «балкончик» от которого вниз змеилась странной формы тропа из ступенек и небольших наклонных пролётов. Вид отсюда открывался потрясающий: с их ракурса заходящее солнце как раз оказалось в проёме между полукругом скал, освещая последними лучами всю долину, все горные валуны и самих путников. — Что ты имеешь в виду? — переспросил Звёздочкин, не до конца понимая, чего от него хочет собеседник. — Ну знаешь… — протянул Олегсей, вглядываясь в даль. В его мыслях происходил настоящий бардак, будто сотни беспорядочных нитей сплелись в один тревожный клубок и всё никак не желали распутываться и покидать голову человека. Тяжело вздохнув, Душнов опёрся руками о каменное ограждение, но тут же отпрянул неприятно поморщившись. Конечно, Антон не мог этого не заметить, но на его вопросительный взгляд парень лишь махнул правой рукой и продолжил. — Ты привел меня сюда, не тропу показать, верно? Ты не знал, когда могут вернуться остальные, но хотел поговорить со мной наедине, поэтому мы здесь, верно? Антон тяжело вздохнул и отвёл взгляд, его янтарные глаза тускло светились в лучах заходящего солнца, но при этом выглядели такими обеспокоенными. — Как всегда прав… — хмыкнул он, позволяя горькой улыбке незаметно тронуть его губы. — Я давно хотел поговорить с тобой, но ты постоянно уходишь от темы, отнекиваешься и убегаешь. — Не убегу. — тихо, едва слышно заверил Олегсей, виновато опуская голову. — Естественно, ты и ходить-то едва можешь не спотыкаясь, что уж там про бег. — шутливо закатил глаза Звёздочкин, стараясь разрядить обстановку. Душнов фыркнул, дёргая плечами. — Я говорил, что шутки тебе не идут… — пробормотал он почти что ласково. — А я, помнится, говорил, что длительное одиночество не идёт тебе на пользу. — парировал Антон, тут же помрачнев. — И это так. Ты будто отстранился от нас. Более того, ты начал избегать меня. Я не знаю, что сделал не так, но, прошу, если я могу исправить это, просто скажи, я сделаю что угодно ради твоего прощения. — Я… Ты… Ты не сделал ничего, за что я мог бы винить тебя. — пробормотал Олегсей, оборачиваясь к другу и силой заставляя себя посмотреть в его глаза. — Я не думал отдаляться от всех, просто… — Просто что? — не выдержал эльф. Его громкий голос эхом отразился от гладких камней, заставляя Олежу вздрогнуть и попятиться назад. Звёздочкин тут же пожалел о своих действиях и подался за ним. — Олежа… — Антон неосознанно схватился за чужую руку, будто боясь, что Душнов действительно решил сбежать. — Прости, я не хотел… Что произошло дальше, эльф понял не сразу. С болезненным шипением Олежа внезапно одернул руку, прижимая её к своей груди. Кривясь от боли, человек едва не согнулся пополам, отскакивая на добрые пару шагов назад. — Олежа! — воскликнул Антон, подскакивая к нему и совсем не понимая, что произошло. Краем глаза он заметил что-то ярко алое на своей ладони. Кровь. Те же красные капли стекали по запястью Душнова, окрашивая рукава рубашки цветущими розами. — Древние, что с твоей рукой? Олежа зажмурил глаза, спустя добрые полминуты снова открыл их, выпрямляясь. — Нормально… — пробормотал он, заводя поврежденную конечность за спину. — Похоже я порезал руку, когда соскользнул сюда, это ничего… — Нам нужно вернуться в лагерь. — твердо объявил Звёздочкин, провожая действие друга недовольным и при этом обеспокоенным взглядом. — Нужно промыть и обработать рану, пока не пошло заражение. Спорить Душнов не стал. Обратная дорога оказалась куда сложнее за счёт неспособности Олегсея опираться на левую руку и нервного напряжения между парнями. Когда в пределах видимости показались их вещи, оставленные в почти идеальном порядке, и выступ, на котором какие-то полчаса назад развалился Олежа, оба вздохнули с облегчением. Порывшись среди мешков и сумок, Антон выудил нужные снадобья и чистые бинты. Человек протянул руку, требуя передать ему предметы, на что эльф только недовольно усмехнулся. — Даже не думай, что я позволю тебе возиться с этим самому. — прорычал Звёздочкин, опускаясь на землю рядом с Олегсеем. — Сможешь закосать рукав? — Антон, я сам могу… — попытался возразить Олежа, но эльф перебил его. — Нет не можешь. — почти прорычал он, ещё больше хмурясь. — Олежа, это опасно. — вздохнув, он прошептал тише и мягче, в его голосе слышалась нотка мольбы. — Просто позволь мне помочь тебе. Я не знаю, почему ты перестал доверять мне, но поверь, это не стоит твоих ран. Олежа хотел было сказать что-то, но так и застыл с открытым ртом, не в силах оторвать взгляд от лица напротив. Звёздочкин действительно не знал, в чем провинился, но его глаза выражали слишком много: раскаяние, сожаление, просьба о доверии и желание просто по-человечески быть рядом. — Я бы никогда не причинил тебе вреда. — прошептал он, видя замешательство Олегсея. — Клянусь. — Я… — Душнов зажмурился и глубоко выдохнул. Резко он протянул левую руку вперёд, лёгким движением сдергивая рукав вверх. — Я верю тебе. Антон благодарно кивнул и передвинулся ближе, принимаясь за дело. Его руки осторожно скользили, стирая мокрым платком свежую кровь, чтобы оценить масштаб проблемы. Порез оказался не сильно глубоким, но достаточно длинным. Однако не он привлек внимание эльфа. Всё предплечье человека покрывала паутина черных трещинок, что брали начало у маленького, совсем незаметного на первый взгляд шрама в виде четырёхконечной звёздочки. Антон застыл с флаконом зелья в руке, не отводя взгляд от белого шрама. Он помнил его. Знал точно, откуда появилась эта метка, ведь сам когда-то по неосторожности её оставил. — Прошу… — пробормотал Олегсей, отводя глаза. Этого тихого слова было достаточно, чтобы привести эльфа в чувства и заставить снова вернуться к обработке свежей раны. — Итак… — протянул Звёздочкин, уже завязывая надёжный, но не слишком тугой узел на свежем бинте, стараясь игнорировать красное пятнышко, тут же выступившие на белой ткани. — Я бы поздравил тебя с первым шрамом на новом теле, но, видимо, не таким уж и первым. — Антон потер переносицу, а Олежа съёжился под его пристальным взглядом. — Почему этот ожог не исчез, как все остальные раны? Я имею в виду, это новое тело, Алиса говорила, что по всем законам логики никаких прежних повреждений не должно было остаться, кроме тех, что напрямую связаны с твоей смертью, но тогда почему? И откуда взялись эти трещины? Как эти ранения вообще..? — Антон. — тихо прошептал человек, прерывая череду вопросов, что огненный эльф вывалил на него. — Я сам не до конца понимаю, но… — Это как-то связано с тем, как ты сторонишься огня? — перебил Звёздочкин, высказывая внезапно всплывшую в голове мысль. — Ты… — Заметил, да. — кивнул Антон, продолжая хмуриться. В его глазах отражался страх, обида и боль с крупицей непонимания. — Сложно не заметить это, когда самый мёрзнущий член команды спит как можно дальше от костра и старается не приближаться к огню при любой удобной возможности. — эльф замолчал, переводя дух и вглядываясь в лицо человека, ища там хоть какие-то признаки опровержения, но нашел лишь правду, которую так желал узнать. — Скажи, это из-за этого ты… Олежа, ты боишься меня? — Нет! — воскликнул Душнов, наконец решаясь посмотреть в глаза Звёздочкина. Васильковые огоньки на мгновение полыхнули фиолетовым, но этот блеск тут же сменился другим, прозрачным и чистым. Слезами. — Боже, Антон, прошу, дай мне объяснить… Да, после того случая на границе меня просто перемкнуло, да, я действительно боялся тебя. Наблюдая за тем, как быстро и сбивчиво говорил Олежа, с трудом стараясь не разрыдаться, Антон сам почувствовал, как слеза скатилась по его щеке. Он не хотел видеть своего человека таким, не хотел причинять ему боль. — Я не знал, откуда это взялось, просто не мог видеть тебя не вспоминая огонь, а он… Он… — Олежа запнулся, но, набрав в грудь побольше воздуха, продолжил. — Антон, ты не знаешь, что со мной было, когда я умер. И я бы предпочел, чтобы никогда не узнал… Я всё ещё не в силах рассказать ничего, я просто слишком слаб, чтобы пережить это заново. Тем не менее, я скажу: я видел достаточно и имел достаточно времени подумать. Я понял одно, если всё в этой жизни так легко утратить, то я не собираюсь терять возможность быть с моими близкими. — человек остановился, сглатывая мешающие слезы, но всё равно продолжил говорить. — Эта мысль держала меня долгое время, не давала сойти с ума, как бы глупо это ни звучало. Но тогда, на границе, что-то во мне щёлкнуло, и здравые мысли отошли на второй план, остался только страх. Душнов и сам знал, насколько бессвязными казались его речи, но он хотел договорить. Хотел наконец сказать кое-что важное, то, осознание чего пришло к нему пару минут назад. — Но сейчас всё вернулось. Антон, ты столько раз спасал меня, ты заботился обо мне, сохранял мне жизнь… Ты доверился мне! — голос Олегсея сорвался на хрип, но он не замечал этого, продолжая вглядываться в чужие глаза, ловя в них признаки надежды. — Ты сказал, что никогда не причинишь мне вреда и я… И я доверяю тебе. — Олежа понимал, что следующие слова будет сложно произнести, но он знал, что должен. Они оба заслужили их. Душнов слишком долго носил это в себе, а Антон слишком долго гадал и желал услышать. — Я люблю тебя. В момент когда заветная фраза достигла ушей, а после и сознания Звёздочкина, он замер, боясь не то что пошевелиться, банально даже вдохнуть. Будто не верил, что происходящее может быть чем-то реальным, что не пропадёт, не растворится в воздухе, стоит лишний раз моргнуть. И если одни только слова заставили мир Антона замереть, застыть в ожидании, то что случилось с ним, когда холодные потрескавшиеся губы пугливо и осторожно коснулись его губ. Мотыльки в животе эльфа вспорхнули со своих мест, маша крыльями с неистовой скоростью, но тут же успокоились, вновь замирая, выжидая момент. Первый поцелуй не длился долго, Олежа смущённо отстранился, отводя глаза. Его уши вспыхнули, а взгляд заметался из стороны в сторону, стараясь найти хоть что-то, что смогло бы отвлечь их внимание и переменить тему. Антон застыл, не дыша и не моргая. Во имя всех древних и великого времени, он должен был что-то сказать! Он не мог просто «зависнуть» сейчас, не мог оставить Олежу наедине со своими страхами, опасениями и мыслями. Звёздочкин мотнул головой, прогоняя состояние шока. — Олеж… — пробормотал Антон, наблюдая за краснеющими щеками товарища. — Прости, я не должен был… — выпалил Олежа, опуская голову. — Я знаю, что ты не можешь ничего обещать или что-то в этом роде, было бы глупо с моей стороны требовать чего-то такого, ну, именно, что было, раньше я боялся подпускать тебя настолько близко, ведь ты всё равно уйдешь и от меня ничего не останется, но я… я уже говорил, что много о чём успел поменять мнение за то время и теперь, даже если совсем скоро ты исчезнешь из моей жизни, я просто хочу, чтобы ты знал и… Душнов всё тараторил и тараторил без остановки, казалось, он скорее задохнётся, чем прекратит. Тем временем Звёздочкин беззастенчиво пялился на его губы. Должно быть, забавная картина выходила, если наблюдать со стороны. Но, что важнее, Антон никогда не замечал насколько искусаные губы у Олежи. Он наверняка много нервничал последнее время… Некоторые ранки были совсем свежими. Интересно, если целовать парня чуть дольше и настойчивее, чем мимолётное прикосновение, Антон смог бы почувствовать отдаленный привкус чужой крови на своем языке? Эта мысль заставила его мечтательно улыбнуться и вернуться к скоростным речам Олегсея. О чём он вообще говорит? Вздохнув, Звёздочкин протянул руку вперёд и аккуратно приподнял голову Олегсея за подбородок, заставляя того замолчать, задыхаясь от невысказанных слов, и смущённо отвести взгляд. — Я никуда не уйду. — тихо, но твердо произнёс Антон, притягивая Душнова в новый, настоящий поцелуй. Олежа тихо выдохнул, но лишь прильнул ближе, на этот раз не собираясь отпускать чужие губы так просто. Они оба чувствовали слишком много и недостаточно одновременно, стараясь понять и подстроится под ритм другого, притянуть друг друга ближе и ближе. В конечном итоге, Олежа не совсем понял, когда успел перебраться к эльфу на колени, а холодными длинными пальцами зарыться в каштановые пряди, перебирая и оттягивая назад. Руки же Антона нашли своё место на талии Душнова, несильно сжимая, будто стараясь удержать на месте. Антон был прав, — губы Олежи не только казались шершавыми и сладкими, они определенно являлись таковыми. Тем не менее, чувствовался на них лёгкий металлический привкус, ничуть не смутивший эльфа. Олегсей тихо всхлипнул, когда горячий язык прошёлся по его губам, но даже не думал отстраняться. Прошло какое-то время, прежде чем Олежа тихо зашипел и отпрянул назад. — Ты только что укусил меня? — возмутился человек, рефлекторно зажимая нахальный эльфийской рот ладонью. Душнов видел, смеющуюся искорку в янтарных глазах и, великое время, до чего же они ему нравились… На мгновение он потерял дар речи, оставляя слова застрявшими где-то в глотке. Засмотревшись, он не заметил, как его рука безвольно упала вниз, открывая взору широкую шкодливую улыбку его Антоши. Звёздочкин, не разрывая зрительного контакта, невесомо скользнул ладонью по травмированному предплечью, к самым запястьям. Мягким движением он поднёс чужую руку к своим губам и оставил на её тыльной стороне скромный, вежливый поцелуй, извиняясь. На это действие человек смущённо отвёл взгляд, всё больше покрываясь предательским румянцем. Его васильковые глаза, казалось, сияли, как никогда прежде и Антон был готов влюбляться в него снова и снова. Сжать в объятьях, зарыться лицом в чёрные, как смоль, кудряшки, снова и снова атаковать покрасневшие от поцелуев губы и просто быть рядом до скончания времён. — Я тоже люблю тебя. — прошептал Антон, заботливо касаясь губами чужого лба. Им обоим есть над чем подумать. Есть, что объяснить товарищам по их возвращению, выслушать кучу фраз по типу: «вчера днём вы разговаривать друг с другом не могли нормально: какого, спрашивается?..». Но это будет завтра. Это будет утром, когда оба парня впервые за долгое время почувствуют себя по-настоящему отдохнувшими, а сонные улыбки ещё долго не сойдут с их губ. Это будет утром, когда, проснувшись, Олежа не почувствует себя чертовски замёрзшим, даже несмотря на то, что, засыпая, парни так и не потрудились развести костёр. Тогда это не имело ровным счётом никакого значения для них обоих. Ни холод, ни огонь, ни непонимание товарищей, ни даже чертова Столь — ничего из этого не было важным. Завтра человек проснётся в объятьях своей персональной грелки. Они вместе поднимутся, пусть и с недовольным бурчанием, примутся выполнять все утренние дела, глупо перешучиваясь и увиливая от нескрываемого недоумения и торжества своих друзей, а после соберутся и начнут спуск вниз, возможно, держась за руки и любуясь окружающей красотой. Вот, что по-настоящему имело значение. Они оба. Вместе. Навсегда? Спуск с горы проходил на порядок легче и приятнее, нежели подъем на неё. Ребята шутили, напевали себе что-то под нос или даже в полголоса, рассматривая причудливые узоры на камнях. Могло показаться, что вырезал их искусный мастер, владеющий инструментами на невероятном уровне, но нет. Стоило Диме упомянуть причудливый рисунок, как Олежа пустился в долгий и порой непонятный рассказ о магических скалах, их историческом происхождении и прочей занудной, — по мнению Побрацкого, — ерунде. Вообще, Душнов сам по себе выглядел так, будто с его плеч свалился огромный груз. Он с большой охотой спорил с сестрой о старых легендах оборотней и ведьм, смеялся над абсурдностью некоторых слухов и не пренебрегал широкой улыбкой. Да, с его воскрешения прошла уже неделя, но по-настоящему живым он почувствовал себя лишь тогда. Вдруг над головами путников захлопали крылья, и им всем пришлось машинально пригнуться, чтобы ненароком не встать на пути у неизвестной птицы. И только распрямившись и найдя глазами существо, стремительно пикирующее вниз, к долине, странники замерли, провожая взглядом дивное создание. — Великое время… — пробормотал Олегсей, воодушевленно рассматривая долину сверху вниз. — Я и не знал, что у грифонов могут быть настолько белоснежные перья. — Не повезло его хозяину. — хихикнула Оля и первая сдвинулась с места. — Оля! — одернул девушку Олегсей, недовольно нахмурившись. — А что не так с его хозяином? — спросил Побрацкий, заинтересовавшись необычным существом. Олежа открыл было рот, чтобы ответить, но его опередили. Антон оказался быстрее. — Грифоны редко живут сами по себе, у них часто есть хозяева. По каким-то там старым легендам, у них есть одна особенность — предсказывать спутника его жизни. Оперение грифона меняется на те цвета, что могут подсказать хозяину о том, кто является его судьбой. — А что не так с белым? — спросил заинтересованный Дима, ничуть не удивленный тем, что именно Антон отвечает на его вопросы. — Бело-прозрачные перья часто означают, что родственной души попросту нет. — как ни в чём не бывало продолжил отвечать Звёздочкин, ловя на себе удивлённые взгляды младшей Душновой. — Бывают исключения, конечно, но очень редко. — Откуда ты всё это знаешь? — поинтересовалась Оля. Девушка обернулась, на идущих позади эльфов и едва не упала, не заметив отколотый край ступеньки. Им обоим пришлось подхватить её под локти, чтобы помочь сохранить равновесие. — Я не думала, что какой-нибудь грифон в здравом уме выберет в хозяева эльфа… Без обид, просто они довольно мстительны и злопамятны, а когда-то давно почти весь их род был вырезан огненными. — В Столи грифоны ничего не выбирают. — фыркнул Антон ничуть не смутившись вопроса. — Грифоны принадлежат знатным родам и передаются из поколения в поколение. Яйцо грифона дарится на совершеннолетие эльфа и там уже у зверя нет никакого выбора. — Звучит ужасно… — Оля скривила губы, ускоряя шаг. — Не хочу даже представлять, как эти великие создания вообще оказались в огненном городе. Явно не по своей воле. — Верно… — Звёздочкин помрачнел, отводя взгляд в сторону и рассматривая странный лес, росший на доброй половине горных склонов. Интересно, каково в нём заблудиться? Он казался таким густым и непроглядным… — Скучаешь по Летуну? — вдруг спросил эльфа Олегсей, всё это время идущий немного впереди остальных. На это Звёздочкин кивнул и тяжело вздохнул, на мгновение прикрывая глаза. — Я не был лучшим хозяином и сейчас жалею об этом. — пробормотал Антон. — У тебя был свой грифон?! — пискнула Ольга, хотя казалось, должна была уже понять, откуда эльф столько знает. Антон что-то промычал в ответ, всем своим видом показывая, что не хочет продолжать разговор. Никто не настаивал. У самого подножия лестницы путешественников ожидали. Высокий худощавый парень, с непропорционально длинными и нескладным конечностями застыл неподвижной статуей, ожидая гостей. Капюшон его грязно-серого плаща скрывал добрую половину лица, не давая разглядеть эмоции существа. Вперёд выступил Олегсей, будто заслоняя собой остальных. Ему ведь не впервой разговаривать с привратниками, верно? Направив взгляд туда, где, по идее, должны были находиться глаза собеседника, Олегсей приподнял подбородок и взмахнул рукой наискосок вниз от плеча до груди, склоняя голову. Он уже не первый раз благодарил маленького себя, что когда-то решил выучить приветствия всех народов. Губы оборотня растянулись в удивлённой ухмылке, и он повторил действие Душнова, только в обратную сторону и закончил тем, что легко сбросил с головы капюшон. Лицо мастера выдавало в нем ещё совсем юного оборотня, блеклые глаза выражали плохо скрываемый интерес и некое неверие вперемешку с замешательством. — Неправильно. — усмехнулся парень, подходя ближе. Слово будто кольнуло что-то в воспоминаниях Олежи, но это чувство ускользнуло от него так же быстро, как и появилось. — Перед мастерами голову не склоняют, разве ты не знаешь? Эльфы за спиной человека удивлённо переглянулись. Разве уважительно разговаривать так с гостями из других земель? Дима попытался поймать взгляд младшей Душновой, но та лишь отмахнулась от него, наблюдая за незнакомцем и своим братом с недоверчивой настороженностью. Сам же Олежа застыл с широко распахнутыми глазами. Оборотень, уставший ждать, растерянно отвёл взгляд. — Великие, скажи, что ты действительно тот самый зельевар, и я не нагрубил незнакомым странникам. — пробормотал он, потирая переносицу. На это Олегсей облегчённо вздохнул и рассмеялся. Тихий и несмелый смех мигом развеял всё напряжение между мастером и путешественниками. — Не могу поверить… — прошептал Олегсей, качая головой. — Ты тот самый мальчишка для которого я сделал моё первое неудачное зелье? — А ты тот самый зельевар, которому я отдал первую смастерённую мной вещь? — вопросом на вопрос ответил парень и так же рассмеялся. — Как ты вообще узнал меня? — всё ещё не веря в сложившуюся ситуацию, Олегсей старательно игнорировал непонимающие взгляды адресованные ему. — Так ты и не изменился совсем. — хмыкнул оборотень, оглядывая человека с головы до пят. — И ошибку в приветствии ту же делаешь, что и годы назад. Ну не здороваются с обычными мастерами так, неужели не помнишь? — Поразительно… — пробормотала Ольга, подходя к старшему. — Ни за что не поверю, что ты просто так смог вспомнить моего брата. На это парень лишь хмыкнул и склонился в учтивом поклоне. — Вы же меня вспомнили, леди..? — Ольга. — кивнула девушка, всё ещё с недоверием косясь на старого знакомого. Признаться честно, в другой ситуации, девушка ни за что не признала бы того тихого маленького мальчика в этом высоком, пусть и худющем, оборотне. Да, она имела представление о потрясающей памяти долинного народа, но это всё равно было слишком невероятно для неё. — Приятно видеть вас вновь, леди Ольга. — произнёс мастер, выпрямляя спину и заинтересованно улыбаясь. — Но вы правы, моя память не настолько идеальна, как у моих сородичей, чтобы помнить людей которых я видел лишь единожды многие года назад. Скажем так, мне помогли. — Кто? — поинтересовался Олежа, не зная, кто ещё может быть в курсе об их приходе в поселение Лингард. — Я не сдаю своих информаторов. — оборотень закатил глаза, но этот жест не казался чем-то критичным, как минимум из-за дружелюбной хитрой улыбки. — Возможно это был кто-то маленький, юркий и совершенно точно не говорящий на нашем языке… Олежа хотел было открыть рот, чтобы высказать догадку о загадочном информаторе, но его перебили довольно грубо. — Это всё конечно замечательно, но какого черта?! — возмутился Дима, переводя взгляд с одного удивлённого лица на другое. — Очень мило, что вы уже знакомы и все дела, но, может, решите объяснить нам что-нибудь или замолчать и просто продолжить путь к Лингарду? Наконец незнакомец обратил внимание на двух других, что доныне оставались незамеченными, так же не имея ни малейшего объяснения. — Что делают на наших землях огненные эльфы? — голос Лингардца стал жёстче и грубее, когда он повернулся к Диме, что так и не научился держать язык да зубами. Олегсей мог его понять наверняка, в конце концов, будь он сам на месте оборотня, негодовал бы за некультурную фразу в разы больше. — Прошу простить нашего друга. — в голосе Олежи проскользнули ледяные нотки, направленные на виновника его извинений. — Несмотря на протестный нрав, он не желает мастерам ничего плохого. Как и второй наш товарищ. Мы готовы ручаться жизнью за обоих из них. Мастер хмыкнул на это и вынул из кармана плаща небольшую записную книжку с карандашом. — В любом случае, меня послали встретить вас и отвести к старейшине. Вы не похожи на торговцев, но гости у нас не так часто бывают. Думаю, я смогу договориться с ним о вашем ночлеге в гостевом домике. — парень открыл книжку и вновь поднял взгляд на путников. — Но для начала мне нужны ваши имена. Ребята поочередно представились, пусть эльфы и не делали этого так охотно. Когда все четверо были записаны, оборотень кивнул. — Теперь следуйте за мной, я проведу вас в деревню. — произнёс он и, развернувшись на пятках, собирался было шагнуть вперёд. — Погоди! — остановил его Олегсей. — Как твоё имя? — Павел. — мастер снисходительно улыбнулся, а потом подмигнул человеку, вновь накидывая на голову капюшон. — Для людей просто Паша. Больше он ничего не сказал, быстрым шагом направившись в сторону деревни. Вечер неумолимо надвигался на поселение мастеров. Длинные тени плясали в лучах заходящего солнца, тьма из каждого уголка, каждой горной расщелины просачивалась медленно, поглощая деревню. Троица путешественников рассеялась на ступеньках гостевой хижины, до сих пор ожидая официального разрешения войти внутрь. Павел пошёл на встречу со старейшиной уже, казалось, целую вечность назад, так ещё и зельевара с собой прихватил, как представителя их компании… Без Олегсея скука стала совсем невыносимой, а бесцельное разглядывание прохожих и попытки угадать, какие виды животных они собой представляют при превращении, быстро надоела. Как компании удалось выяснить, их провожатый превращался в большого пушистого филина. Теперь же парень, напару с только что встреченным заново знакомым вёл долгий и нудный разговор со старейшиной. Прямо сейчас они решали судьбу путешественников: будут ли они сегодня спать в нормальных кроватях или останутся на улице? Конечно, во втором варианте они скорее всего попытались арендовать хотя бы одну комнату над местным трактиром, но всё же. Тем не менее, занятие в виде игры в угадайку быстро наскучило всем троим, но из них только Звёздочкин решился подняться на ноги и потянуться. — Пойду-ка я… прогуляюсь. — уклончиво пробормотал Антон и, не желая слушать никаких возражений, быстрым шагом направился прочь. Деревня не была большой и найти главное здание, что по совместительству являлось обиталищем местного правителя и теперешнем расположением старшего Душнова. Не то чтобы, Антон волновался за него… Только если совсем чуть-чуть. Да, Звёздочкину действительно некомфортно не иметь возможности просто взять его за руку в какой-то неожиданный момент или молча словить взгляд и глупо улыбнуться, поднимая обоим настроение. Он просто подождёт Олежу и убедится, что с ним всё хорошо. Ничего же не случится, верно? — Почему я не могу сам отнести ключи от домика моим товарищам, или хотя бы пойти вместе с посыльным? — поинтересовался Олегсей, когда его всё дальше и дальше отводили от покоев старейшины. — Да ладно, ничего не случится с ними за полчаса, если ты прогуляешься со мной. — Паша ухмыльнулся и показал идти за ним. На этот раз Душнов не спорил, лишь изредка задавая вопросы или изумляясь тому насколько простыми и гениальными могут быть постройки. Между представлениями разных вещей Павел и сам принялся расспрашивать гостя. — Неужели ты помнил меня всё это время? — один раз спросил он, когда они подошли к маленькой рыночной площади, и вполовину не такой гигантской, как главная торговая площадь Фатры. — Оу… Да. Если честно, меня до сих пор мучает чувство вины за то, что зелье, которое я дал тебе, совсем не работало. — Душнов хмыкнул и отвёл взгляд, немного смущённый и расстроенный. Его взгляд упал на мастеров, что покидали рынок, сменяя один другого. Это означало лишь то, что даже ночью это место не пустовало. Наоборот, казалось, торговцев стало только больше. — Я понял это только через время, когда вы уехали и это было ужасно… — О, да ладно! — Паша хмыкнул и качнул плечами. — Я и не злился почти. Разве что слегка. Наоборот, неработающее зелье показало, что мы сами творим свою удачу, ну и ещё то, что некоторые мастера могут ошибаться. В любом случае, не думаю, что мои улучшители слуха работали намного лучше, чем то зелье. — Не скажи! — возразил Олежа внезапно, оживляясь. — Они ведь правда работали и более чем отлично, не подводили меня ни разу на протяжении многих лет. Вот только одно но: как только я попытался их снять впервые, я почувствовал, что смогу оторвать его от своих ушей только если с кожей. Видимо, ты неверно рассчитал магию, которую попытался использовать на них. — воодушевлённая улыбка растянулась ещё шире на лице Олегсея. Он уже и не надеялся, что когда-нибудь сможет рассказать об этом создателю его любимых «наушников», там более спустя столько лет. Интересно было наблюдать за тем, как сильно изменился маленький мальчик за это время. Он ещё не совсем прошел весь бунтарский юношеский возраст, но уже и не был таким активным. По мнению Олежи, Паша вырос слишком быстро, тогда как он сам практически не изменился. Они не были друзьями или даже хорошими знакомыми, просто существа из прошлого, встретить и вспомнить которых интересно скорее из-за любопытства. Мол: что время сделало с ним? Казалось, юный оборотень изменился настолько, что Олегсей поражался самому себе, как вообще смог узнать в нем того мальчика из его лавки годы тому назад. Но что-то оставалось в нем знакомое: то ли голос, хотя он изменился и очень сильно, то ли глаза, а ведь они потускнели и посерьёзнели, уже мало напоминая наивные детские, то ли фигура и силуэт, но как раз они то поменялись ещё сильнее, вытягиваясь и горбясь. За размышлениями Олегсей пропустил вопрос адресованный ему и, заметив чужой выжидающий взгляд, переспросил. Павел хмыкнул и повторил свои слова: — Почему тогда их нет сейчас? Если они так хорошо держались, куда пропали теперь? Не похоже на то, что тебе пришлось вырывать их с кожей… Олегсей задумался на минуту, решаясь, стоит ли рассказывать практически незнакомцу его историю? Не прозвучит ли это слишком сумасшедше? — Это долгая история. — уклончиво пробормотал он, отводя глаза. — Так вроде и не спешим никуда. — хмыкнул на это мастер, заинтересованный поведением человека. — Рассказывай, я не тороплю. И Олежа рассказал. Сбивчиво и в странном темпе, глотая куски информации, а после вставляя их в самые разные моменты, но рассказал. Он чувствовал, что может сделать это. Но не потому, что доверял оборотню, которого видел от силы второй раз в жизни. Совсем наоборот, Олегсей просто понимал, что ему плевать на незнакомца, а невысказанные слова слишком долго копились у него в глотке, и самый лучший способ избавиться от этого всего — вывалить на того, кто не являлся для него кем-то важным. С последствиями он разберётся потом, сейчас же Душнов чувствовал, насколько легче становится дышать и насколько спокойными стали беспорядочные мысли, поселившиеся у него в голове в последнее время. Сам Паша долгое время молчал, впитывая в себя информацию. Когда же Олегсей закончил свой рассказ, парень усмехнулся. — Звучит как хорошая легенда или странная сказка… — начал он, отводя взгляд. Их экскурсия давно превратилась в непонятную прогулку, — они просто петляли по улочкам, чтобы легче было говорить на ходу. Стемнело настолько, что Душнов заволновался и Павел, заметив это, кивнул и повел их обоих в сторону гостевого дома. — Но, знаешь, в каждой сказке есть доля правды, так почему бы этому не быть в самом деле? — Ты веришь мне? — поражённо переспросил Душнов. Медленно, но верно они приближались к месту ночлега путников и Олежу всё не покидало ощущение, что за ними кто-то наблюдает. — Да, почему бы и нет? — оборотень пожал плечами и почесал подбородок в задумчивости. — Один только вопрос, почему ты умер? Не думаю, что можно настолько сильно не рассчитать силу, вложенную в удар, что должен был всего-навсего лишить тебя рук… — У меня есть одна догадка… — протянул Олегсей, оглядываясь по сторонам. Чувство слежки не отпускало его и это немного пугало. Человек привык доверять своим чувствам, но они и так уже идут к дому, что ещё можно сделать? — Я думаю, это из-за смешения стихий. — Это звучало бы правдоподобно, будь стихии противоположными. — кивнув, подтвердил мастер. — Но земля не реагирует со льдом так сильно, это просто невозможно. — Что, если я скажу, что не только энергия земли была во мне в тот момент? — протянул Олегсей, нервно закусывая губу. Он остановился, заприметив совсем недалеко гостевой дом. Всё в порядке, они добрались, волноваться не о чём. Но что-то всё равно было не так. — Дело в том, что накануне я учил Антона, одного из эльфов, что повыше, как управлять огненной магией и он нечаянно обжёг меня. Это даже не было так больно, я забыл буквально сразу же, но, видимо, часть его энергии тогда перемешалась с моей. Эта самая часть и среагировала с магией ледяного короля. — С чего ты взял, что именно это стало причиной? — спросил Павел, недоверчиво косясь на Душнова. В ответ зельевар вытянул вперёд руку и сдвинул рукав наверх. Осторожно он оттянул бинты, что вчера так заботливо наложил огненный на его ранение, открывая обзор на маленький шрам в виде звёздочки и паутину трещин, исходящую от него. — После воскрешения на новом теле не остаётся никаких ранений. — вздохнул Душнов, убирая всё на свои места. — Только те, что напрямую связаны со смертью. — Значит, можно считать, что этот Антон буквально убил тебя? — невесело хмыкнул оборотень. Олегсей сердито замотал головой из стороны в сторону. — Он здесь не при чем! — возразил Олежа, пожалуй, даже слишком громко. — Антон бы никогда не причинил мне вреда, он пообещал это и я верю ему. — Но его магия сделала это. — стоял на своем Павел, тем не менее осторожно выставив руки вперёд, будто успокаивая Олегсея, готового защищать друга даже от слов, что он никак не мог услышать. — Огонь действительно самая беспощадная и опасная стихия, ты должен согласиться со мной. — Это так… — выдохнул человек, опуская взгляд. — И тем не менее, она больше не причинит мне вреда. Я верю в силы самоконтроля моего друга. — Ты до глупого храбр, маленький человек. — хмыкнул мастер и слышалась в этом толика восхищения. На это Душнов закатил глаза, будто говоря: «я старше тебя как минимум в два раза». — На твоём месте, я бы боялся его, как огня. — Я и боялся. — подтвердил Олегсей, с неприязнью вспоминая прошедшие дни. Человек решил благоразумно закрыть глаза, на чужой глупый каламбур. — Но больше не боюсь. Я верю Антону. За спиной Олежи послышался едва уловимый щелчок, лишь на мгновение привлекший его внимание. Отмахнувшись от странного чувства, зельевар улыбнулся своему новому старому знакомому. — Полагаю, нам стоит потеряться в ночи. — правильно истолковал чужой взгляд Павел и криво усмехнулся. — Спасибо, что решил поделиться, Олегсей. Спокойных снов, человек. Пожелав это и услышав ответное прощание Олежи оборотень слегка подпрыгнул и прямо в воздухе обратился в большого серого филина. Его руки в мгновение ока превратились в крылья, кожа покрылась перьями, а от одежды осталась лишь память и узорные отпечатки на его оперении. Легко взмахнув крыльями, филин поднялся в воздух, действительно растворяясь в ночи. Заворожённый картинным превращением, Олегсей ещё долго смотрел ему вслед, обдумывая всё сказанное ранее. Когда он зашёл в домик, у него не было сил буквально ни на что, кроме как просто упасть и уснуть на первой же свободной кровати. Никаких расспросов о том, где он был и почему так долго, ведь некому было спрашивать. Все его товарищи уже спали. Все… Кроме одного. Светало. Утреннюю тишину нарушало лишь дыхание мирно спящих друзей. Казалось, этот звук успокаивал Антона. После услышанного вчера ночью он так и не смог уснуть, переваривая чужие слова. «На твоём месте, я бы боялся его…» Снова и снова в памяти всплывало выражение лица Олежи тогда, на границе. «Самая беспощадная и опасная стихия…» Огонь уничтожает всё на своём пути, сколько раз это уже было доказано? Почему тогда осознание этого делало Звёздочкину так больно? «Я боялся» Теперь всё стало на свои места, кто угодно бы боялся на его месте. «До глупого храбр…» Действительно, до глупого храбр. Глупый, глупый зельевар, что же ты делаешь? Почему, даже увидев то, что происходит с непослушными детьми он продолжал играть с огнём? «Его магия сделала это» Его магия убила Олежу. Магия. Его. Олежу. Он убил его.? Нет, нет, нет… «…Больше не боюсь» «…Больше не боюсь» «…Больше не боюсь» «…Больше не боюсь» Но ведь нужно! Душнов не должен пострадать из-за своего дурацкого доверия, только не снова… Звёздочкин просто не может этого допустить. Тяжело вздохнув, эльф сел в кровати, утыкаясь лбом в колени. Они не могут остаться. Видимо, огонь не зря изолирован от остальных стихий… Им с Димой нужно вернуться. «Я никуда не уйду» — прозвучали в голове собственные слова, сказанные какие-то жалкие два дня назад. Кто его тянул за язык? Как бы хотел он остаться… Глупые, доверчивые Душновы, почему они просто не могут понять, как всё это для них опасно? Почему не могут сами оттолкнуть эльфов прочь? Так было бы куда легче… — Антон?.. — хриплый голос с соседней кровати вывел Звёздочкина из тюрьмы созданной собственным разумом, топящим его в воспоминаниях, чувствах и фразах. — Ты чего не спишь? Как же ты всё-таки вовремя, Дима… — Дим… — прохрипел Антон, поднимая голову с колен. — Мы должны уйти. — Что? — переспросил парень, не веря своим ушам. — Но мне казалось, ты только решил… — Ты просто не понимаешь насколько это всё опасно. — перебил Звёздочкин, боясь услышать от Побрацкого что-то, что заставило бы его передумать и усомниться в своем решении. — Что опасно? — настороженно пробормотал эльф, вглядываясь в чужое лицо. — Мы опасны! — выдохнул Антон чуть громче, чем следовало. Он тут же понизил тон, боясь разбудить мирно спящих Душновых. — Наша магия опасна для них. — С чего вдруг? — ощетинился бард, недовольно хмурясь. Наверное, стоило пощадить его только что проснувшееся сознание и не грузить всем сразу, хотя бы подождать, пока он окончательно придет в себя, но Антону уже не до этого. — Ты ведь сам рассказал, как внезапно появились фигуры в воздухе. Ты не мог управлять ими. — на лице Побрацкого скользнула некая тень и эльф понял, что давит на то, что нужно. — А если в следующий раз они будут опаснее? Если ты устроишь пожар и Оля пострадает? — Откуда у тебя вообще..? — Дима, это я виноват в смерти Олежи. — внезапно выдохнул Антон, заставляя Диму замолчать. — Антон… — со вздохом начал Побрацкий, потирая переносицу. — Мы уже обсуждали то, что… — Я имею в виду не это. — Звёздочкин качнул головой, формулируя мысли. — Ты рассказал мне про гитару, и я доверюсь тебе в ответ. Я оставил в теле Олежи ту энергию, которая среагировала с ледяной магией. Моя магия убила Олежу. Я убил его. В комнате повисло тяжёлое, густое, как сметана, молчание. Пока Дима не вздохнул и не прокачал головой, в комнате не было слышно ни звука. — Слушай, я сомневаюсь, что… — Ты хоть раз можешь подумать о ком-то кроме себя? — выпалил эльф сквозь зубы, видя замешательство на лице товарища. — Мы не можем остаться с ними. Ты должен понимать, насколько это опасно для них, скажи, что ты понимаешь… Просто вернёмся домой, как и планировали раньше. Всё… всё что произошло за то время… Мы злоупотребляли своей удачей. — Антон запнулся, но продолжил. — Этого никогда не должно было быть. Казалось, Побрацкий провёл в раздумьях целую вечность, хотя настенные часы убедили Звёздочкина в том, что прошло не больше пяти минут. Наконец парень вздохнул и встретился взглядом со своим другом. Совсем скоро единственным… — Мы можем попрощаться? — наконец спросил он тусклым, совершенно безжизненным голосом. Антон облегчённо выдохнул и кивнул. Теперь он спокоен. Они вернутся в свой город, вернутся к своей рутине, забудут о том, как хорошо было вдали от Столи, рядом с их новыми самыми близкими существами… Они должны. В конце концов, у них всегда была только одна цель — вернуться до первого снега. — Это будет тяжёлый разговор… — Что это всё значит? — голос Оли дрожал ни то от ярости ни то от подступающих к горлу слёз. Её взгляд метался то на Диму, поправляющего свою дорожную сумку, то на Антона, неловко отводившего взгляд. — Прошу, скажите, что шутите… — Оль… — попытался было сказать, что-то Дима, но слова застряли у него в горле. — Скажи, что вы шутите! — взмолилась девушка, глядя в глаза Побрацкому. — Дима, прошу, это ведь не может быть правдой… Ты столько раз говорил, что хочешь остаться, так почему, почему вы двое убегаете?! Из глаз младшей Душновой брызнули слёзы, она вся съёжилась, обнимая себя руками за плечи. Олегсею было почти физически больно видеть свою сестру такой разбитой и сломленной. А ведь какие-то полчаса назад Оля ещё звонко смеялась над его глупыми шутками, за обе щеки уплетая горячие блинчики, по которым она так скучала ещё со времён Райрама. В тот момент казалось, что счастливое утро не может испортить абсолютно ничего. Они так ошибались… — Оля, пойми, мы всегда должны были уйти, таков был изначальный план. — попытался вразумить девушку Звёздочкин, на что та истерично рассмеялась, прикрывая рот ладонью, позволяя горячим слезам стекать по ней. — Изначальный план? О, а в ваш изначальный план входило всё то дерьмо которое мы вместе пережили? Это по изначальному плану вы оба должны были привязать нас обоих к себе и бросить?! — вокруг Ольги закружился небольшой вихрь, поднимая в воздух оставшуюся на траве опавшую листву. — Я думала… Я думала, вы правда полюбили нас, но вы просто игрались, верно? — голос девушки дрогнул, а маленький ураган, неосознанно созданный ведьмой усилился, становясь быстрее и выше. Тут над головами спорящих раздался шелест крыльев. Огромный филин пролетели между эльфами и братом с сестрой, обращаясь в человека. — Что здесь происходит? — собранный и серьёзный голос Паши не принес нужного эффекта, но хотя бы отвлёк всех четверых на какой-то момент. Похоже, он был одним из немногих оборотней, кто не спал в такой час и, почуяв неладное, тут же примчался разбираться. — Выходит, всё, что было со всеми нами, совершенно ничего не значит для вас обоих?.. — пробормотала Ольга, глубоко выдыхая. — Оля… — протянул Олежа, пытаясь найти слова, чтобы успокоить сестру. — Да что «Оля» то?! — вдруг выкрикнула она, будто только его слов и не хватало до взрыва девушки. — Олежа, как ты можешь быть таким спокойным? Ты любил Антона, доверял ему, а что в итоге? Он оставляет тебя одного, хотя ещё вчера притворялся, что готов носить на руках до конца жизни! Олежа осторожно подошёл к сестре и мягко приобнял её, позволяя уткнуться мокрым от слёз лицом в его плечо. — Не хочу их видеть… — прошептала девушка между всхлипами. Олегсей полностью её понимал. Он посмотрел на эльфов взглядом полным отчаяния, усталости, испуга, непонимания и опустошения. Он должен был сказать им хоть что-то, но не тогда, когда Оля в таком состоянии. С мольбой в глазах Душнов повернулся к застывшему на месте оборотню. — Паш, можешь отвести Олю в дом и заварить ей чай с мятой? Я подойду через минуту буквально… Павел кивнул, приобнимая Душнову за плечи и осторожно подталкивая в сторону хижины. Девушка ничего не сказала, даже не взглянула на эльфов на прощание, просто позволила увести себя подальше от всех. Старший Душнов и эльфы оставшись втроём. Дима потерянно смотрел вслед удаляющейся Оле, в то время как всё внимание Звёздочкина полностью было сосредоточено на единственном дорогом человеке. Он честно пытался подобрать нужные слова, но все мысли разом покинули его голову. — Я знал, что так будет. — первым нарушил тишину Олегсей. Он смотрел прямо в янтарные глаза Антона, тем самым не давая ему сосредоточиться на том, что он должен был сказать в ответ. — Я не собирался тебя винить, знал, что вы не можете по-другому но… Зачем ты соврал? Ты сам сказал, что останешься, сам дал мне эту надежду, зачем?.. — Я не хотел… — Я верил тебе. — тихо, едва слышно прошептал Олегсей. На удивление его глаза таким оставались сухими. — Уходите. — Олеж, я… — снова начал было Звёздочкин, но его прервали. — Олегсей. — холодно и твёрдо исправил Душнов. — Ты лжец, Антон Звёздочкин. Надеюсь, в Столи ты сможешь найти своё истинное счастье. А теперь уходите. — Но… — Уходи! — прорычал Душнов и голос его усилился, раскатом грома отражаясь от скал. Глаза его сверкнули ярко пурпурным, Звёздочкин успел заметить это перед мигом, когда сильным дуновением ветра обоих эльфов отнесло на добрые десять шагов назад, в сторону проема между краями скал. Олегсей в изумлении застыл, не понимая, он ли сделал это, но тут же выпрямился и, официально поклонившись, развернулся на пятках и зашагал прочь. Он знал, что так будет. Очередное ложное счастье навсегда закончилось там, где и должно было. На нос человека плавно опустилась первая, незаметная снежинка.