Всегда Патронус: Слушая аккомпанемент

Чай пахнет уютом и терпкостью. Каждый горячий глоток дарит силы. Кажется, ещё немного – и вернутся все утраченные магические способности. Но это ощущается как-то фоном, отстранённо. Нет желания творить магию. Есть только колдовство момента: вот он сам, Гарри, и вот он Снейп. И чашки в их руках. А слова незачем – да и растерялись все. Только изредка звякнет еле слышно фарфор от неосторожного движения. И напиток – один на двоих, его вкус называет пароли и открывает двери… Когда чай был допит, Снейп положил задумчиво ложечку на блюдце, а потом произнёс: – Ну что ж, ведите. Показывайте. – Что… показывать? – Ваш чудо-аппарат. Гарри мысленно чертыхнулся: он подозревал, что ещё не раз пожалеет о показанных профессору мыслях. Получается, тот и про аппарат углядел. – Мистер Поттер, – сказал Снейп, смотря на него. – Кхм… Да, сэр? – Как вы собираетесь прибегнуть к помощи своего патронуса, если будете так переживать, стоит мне лишь узнать о вас что-то? – Просто… непривычно. – Я полагаю, ещё успеете привыкнуть. И вы можете радоваться, что ваш патронус – с Когтеврана. Между тем в своё время шляпа предлагала мне Слизерин. – И вам тоже? И… вы отказались? Взгляд Снейпа затуманился дымкой воспоминаний: – Я тяготел к Знанию. Мне казалось преступным променять его на корыстные цели. Когда можешь понять устройство мира и найти его новые законы… это особое чувство. Я понимал, что разум – это универсальный язык, который наводит мосты между единомышленниками. А Слизерин… вечная грызня за клочок власти… Увольте. Гарри не доводилось слышать, чтобы Снейп так вдохновенно говорил. Исключением был разве что первый урок Зельеварения. Подумалось, что некоторое доверие – не такая высокая цена за то, чтобы узнать своего профессора с этой стороны. Он привёл Снейпа в подвал. Аппарат занимал половину помещения. Больше всего он своим видом напоминал музыкальный инструмент – орган. Те же ярусы клавиш – но разноцветных, разноразмерных, расположенных невпопад. И в довершение к этой нескладной картине – небольшая плитка из серого шершавого камня. – Экран, – шёпотом сказал Гарри, – там он показывает инструкции. – Расскажите мне всё по порядку, мистер Поттер, – попросил Снейп, присаживаясь на один из стульев, стоящих возле устройства. Полумрак подвала, вежливый собеседник, чувство нереальности происходящего. И Гарри рассказал. Как-то раз Сириус (который теперь был в кругосветном путешествии) дал своему крестнику связку ключей и предложил ему осмотреть весь дом самому. Всё шло хорошо, пока Поттер не добрался до подвала. К двери не подошёл ни один ключ. Сириус, пожав плечами, сказал, что при нём это помещение не использовалось ни разу. Вероятно, на подвал были наложены какие-то чары, потому что с тех пор загадочная дверь манила Гарри и снилась ему по ночам. Часто он приходил и просто садился на ступеньки, ожидая непонятно чего. И однажды ему по наитию захотелось приложить руку к скважине. Раздался скрежет – и дверь отъехала в сторону. Там оказалось чудо-устройство. Но на какие бы клавиши ни жал Гарри, ничего не происходило. На какое-то время он просто забыл о существовании артефакта. Когда Сириус в конце июня уехал, Поттеру снова приснилась дверь. И прямо ночью, освещая дорогу Люмосом, он спустился, открыл вход ладонью – и нажал на самую большую клавишу бордового цвета. Мириады цветных пятен плыли перед глазами, вместо потолка было небо – серое и пасмурное, как при осеннем рассвете, хотя на дворе стояла полночь. Равнодушные облака кружились, притягивая взгляд… Гарри очнулся только утром. Потолок, разумеется, был на месте. Ничего не изменилось – только на шероховатом каменном экране появилась инструкция: «Начинается твой путь очищения силы. Она вернётся к тебе, когда исполнишь всё необходимое. Если же не исполнишь, то через полгода попрощаешься со своей силой. Шаг первый. Позови друга и открой ему душу, испытав крепость его привязанности к тебе». Даже склонному к авантюрам Гарри было очевидно, что дело нечисто. Он попытался произвести простейшие заклинания – и понял, что магия ослабела. Он почти не мог колдовать. …Выслушав, Снейп задумался. Несколько минут он молчал, а Гарри старался не мешать ему. – Мистер Поттер, и с тех пор вы не приходили сюда? – Нет, сэр. Я стараюсь держаться как можно дальше от подвала. – И вы, полагаю, искали информацию о подобных артефактах? – Да, искал. Я перерыл почти всю библиотеку Блэков. В конце августа взял академический отпуск и продолжил, хотя надежды не осталось. В Хогвартсе думают, что у меня отпуск по семейным делам, как вы слышали, наверно. То же самое думают друзья – я не стал их пугать. – Вот как, – Снейп снова помолчал, затем сказал, – между тем прошло уже два месяца. – Получается, так, сэр. – Боюсь, мистер Поттер вам не понравится, что я скажу. Гарри невесело усмехнулся: – Говорите уже… сэр. Хуже вряд ли будет. – Я предлагаю вам выполнять инструкции этого устройства, – увидев выражение лица вскинувшегося Поттера, профессор выставил вперёд ладонь, – боюсь, у нас нет другого выхода. Вряд ли мимо Блэков прошло бы такое знание. Если у вас в библиотеке ничего не нашлось… Получается, что сей артефакт – экспериментальный, он является недавним изобретением, которое ещё не успело попасть в книги. Его необходимо как можно лучше изучить, понять логику его работы. Но только строго под моим присмотром. Я, как специалист по ЗОТИ, готов вместе с вами изучить этот аппарат на примере нескольких инструкций, которые он вам даст. Вы будете получать их в моём присутствии – и решение о том, выполнить ли следующий шаг, всегда будет оставаться за мной. Полный контроль. Подумайте над этим, мистер Поттер. Дайте мне знать. А сейчас, будьте добры, уйдите из подвала вместе со мной, закрыв дверь. И не спускайтесь сюда без меня. Гарри проводил Снейпа до камина, сел в кресло и задумался. Мягкий свет оплывающих свечей наполнял гостиную, внушая такой заманчивый уют. Всё, чего хотелось сейчас, – это закутаться в плед и дремать. Но мысль о силе, которая будет потеряна, не давала покоя, бередила душу. Поттер думал о том, что ему семнадцать – только семнадцать, а он, не успев попробовать всех возможностей волшебства, вот-вот их лишится. Когда-то он читал книгу, которую Дадли хотел выкинуть на помойку, но нехотя уступил кузену. Там говорилось о девочке, что вместе с прочими землянами-колонистами жила на другой планете, где солнце можно было увидеть раз в год в течение одного часа. Другие ребята (точь-в-точь такие, как Дадли) обвинили её во вранье, когда она рассказала о солнечных днях на земле. Они заперли её в подвале – и она не смогла увидеть солнце. Гарри ощущал что-то подобное – лучистая магия покидала его, уже почти покинула. И больше его никогда не согреет её сияние. Посмотрев ещё раз на тёплые блики на ткани занавесок, Гарри призвал перо и чернильницу и написал: «Профессор Снейп, я согласен: полный контроль, как вы и предложили. Искренне ваш, Гарри Поттер». Когда письмо было отправлено, Поттер ещё некоторое время посвятил сомнениям: было ли уместно это «искренне ваш»? Получалось, как будто он вручает себя в руки Снейпа, целиком и полностью. Грустно улыбнувшись, Гарри подумал, что примерно так оно и есть. Никакого другого выбора у него не было, или он останется сквибом. Полный контроль. Не во всём – только в исследовании аппарата. Но звучало это более чем пугающе. Даже во время уроков, на которых Снейп царил и повелевал, контроль никогда не получался полным. Всегда оставалось место непослушанию и дерзости. Но не теперь. Быть подконтрольным – стать продолжением чужого решения, чужой воли. И знать, что это не воздействие зелья или заклятия, не влияние школьной дисциплины, а полностью собственный выбор. Как луч солнца, который лишь передаёт дальше отблеск его огня. Как лик луны, который лишь послушно отражает его свет. Гарри вдохнул оставшийся в воздухе аромат жимолости. И впервые за два месяца заснул спокойно – прямо в кресле.