Всегда Патронус: Слушая аккомпанемент

– Возраст тринадцати лет во многих древних племенах считался подходящим для обряда инициации, перехода во взрослую жизнь. Сосредоточься, Гарри. – Идите к Хозяину, что зовёт вас, – парселтанг по-прежнему неотличим для Гарри от собственной обычной речи, но магический фон безошибочно указывает на змеиное наречие – по ощущению это словно зелёный дым, окутывающий пространство. Крестражи, а точнее их «жильцы», притягиваются к осколку души, засевшему в самом Гарри. Они зависают в воздухе директорского кабинета. И начинаются переговоры – долгие, изматывающие. Переговоры, в которых Поттер играет роль исключительно переводчика. Через него Дамблдор беседует с частицами Волдеморта. Шрам почему-то не болит – наверно, директор перед ритуалом ввёл Поттера в подобие транса. Вероятно, именно поэтому теперь, спустя годы, всё вспоминается, как сквозь плотный туман. Но Гарри точно помнит: пожилому магу удалось уговорить все осколки отправиться за пределы, чтобы там стать единой душой. Дамблдор помог Волдеморту, подсказав заклятие, которое сделает это воссоединение безболезненным. Когда всё закончилось, директор сказал: – Ты молодец, Гарри, ты храбрый, очень храбрый мужчина. Оставалось только пожать плечами: произошедшее больше напоминало сеанс гипноза, чем серьёзное дело. Но спорить с Дамблдором Поттер не стал… Хотя самому Гарри гораздо больше запомнилось тревожное время, когда они с друзьями и директором искали информацию. Было неизвестно, существует ли способ победить. Страх. И особенно – в тот вечер, когда довелось прочесть обряд возрождения. Предположительно именно его мог использовать Тёмный Лорд, если бы сумел вернуться через крестраж. Кость отца, кровь врага, плоть слуги. У Гарри, тогда только закончившего второй курс, волосы шевелились от ужаса, когда он представлял эту мерзость… **** Гарри открыл глаза, растерянно поморгал – и только после этого стал понемногу возвращаться в реальность. Давно ему не снилось возрождение Тёмного Лорда. Перед глазами стояла картина: змееподобный человек, поднимающийся из котла… Помотал головой, развеивая злое наваждение. Вызвал темпус – скоро должен прийти Снейп, нужно поторопиться. Поттер привёл себя в порядок, позавтракал. В очередной раз довольно хмыкнул, подумав, что прекрасно справляется без Кричера. Эльф попросил у Сириуса вольную и устроился в Малфой-мэнор дворецким. Естественно, бесплатно. Крёстный легко согласился: как и Гарри, он не привык к роскоши. А если бы не Снейп, который вовремя (по одной лишь фотографии семейства Уизли в газете, подумать только!) вычислил предателя Петтигрю, то Сириус до сих пор жил бы впроголодь. Если бы вообще жил. …Зельевар был лёгок на помине – и прибыл аккурат во время мыслей о нём. – Мы идём в подвал, мистер Поттер, – степенно произнёс он. Казалось, профессора окутывало облако смутных мыслей, ни одной из которых нельзя было прочесть. Когда они спустились к аппарату, Снейп велел Гарри коснуться экрана. Высветилась ожидаемая надпись: «Позови друга и открой ему душу, испытав крепость его привязанности к тебе. Если задание выполнено, нажми фиолетовую клавишу». – Нажимайте, – кивнул профессор. Гарри робко дотронулся до клавиши, которая легко подалась под пальцами вниз, а затем мягко вернулась в исходное положение. Теперь на экране было написано: «Найди причину подружиться с врагом и сделай шаг ему навстречу. Когда выполнишь задание, нажми зелёную клавишу с розовыми узорами». – Нужно как-то аккуратно выбрать кандидатуру врага, – Гарри был в замешательстве. – Иначе последствия могут… – Мистер Поттер, – покачал головой Снейп, глядя с отстранённостью и укоризной одновременно. – Профессор? – под взглядом зельевара Поттер стушевался и смущённо проговорил: – Правило номер один. Простите, я забыл… – Вряд ли мы продвинемся далеко, если вы не усвоите… – сказал зельевар. – Скажите, что вам напоминают эти клавиши? Гарри подвис, как магловский компьютер древнейшей модели. Или как корнуэльский пикси, которого Гермиона приложила заклятием замедления реальности. Профессор усмехнулся: – Бывают телесные патронусы, а я, видимо, умственный. – Вы на что намекаете? – обиделся Поттер. – Мы идём на концерт, – вместо ответа заявил Снейп. – Надеюсь, на этот вечер остались билеты. Ждите меня, никуда из дома не выходите. Время и место я сообщу патро… я хотел сказать, через камин. – Постойте, – оживился Гарри. – А вы пытались вызывать патронуса? И… не получилось? – Мистер Поттер, – профессор поднёс руку к лицу почти в фейспалме, – как вы думаете, у патронуса может быть свой патронус? И не полагаете же вы, что я не изучил этот вопрос сразу же, как прояснились наши… обстоятельства? Гарри смущённо замолчал. Потом лицо его озарилось догадкой: – Клавиши – это же музыка! – выпалил он. – Что ж, некоторые связи в вашем мозгу уцелели, – не преминул заметить Снейп. – Остальное я объясню вам после концерта. Это будет классическая музыка, предупреждаю. – А-а, – немного разочарованно протянул Поттер. – Я выберу что-нибудь достаточно лёгкое для восприятия, – пообещал Снейп. – Для вашего восприятия, – добавил он с немалой издёвкой. **** В концертном зале было прохладно, несмотря на обилие слушателей. – Будут арии из «Свадьбы Фигаро», это Моцарт, – негромко сказал Снейп перед началом. Он был в чёрном магловском костюме, на шее – элегантный платок. На сцену стали по очереди выходить солисты. Каждый из них пел арию под звуки фортепиано. Музыка была лёгкая, струящаяся – совсем не та старомодная тягомотина, которую слушала тётя Петунья по радио. Гарри прислушивался к новым ощущениям: в его душе тоже что-то летело, стремилось и сияло. И ещё казалось, что перед ним оживают лёгкие карандашные рисунки, обретая подобие полёта. Внезапно Снейп, сделав едва уловимое движение кистью, создал сферу конфиденциальности и стал говорить: – Аккомпанемент – это фон, он играет вспомогательную роль. Но, будь вы даже знаменитый солист, будь вы хоть гений, вы будете всё равно подчиняться аккомпанементу. Для этого необходимо его слушать и слышать. Точно так же и с правилами. Понимаете, о чём я? Поттер кивнул в надежде, что будет сказано что-то ещё. Ему не хотелось, чтобы Снейп прекращал говорить. Профессор, машинально поправив платок, продолжал: – Правила – это ваш фон. Они привносят в жизнь толику разумности, что совершенно точно необходимо в вашем случае. Гарри растворялся в голосе Снейпа и чувствовал, что готов идти, куда бы тот его ни повёл. Внезапно захотелось ответить: – И с патронусом точно так же. Его роль вовсе не такая уж вторичная и служебная, как это обычно думают. Патронус – тот, кому следует подчиняться. – Я не ожидал от вас таких выводов. Вероятно, они излишни, – нахмурился Снейп и немного неловким движением руки снял сферу конфиденциальности. Гарри подавил разочарованный вздох и стал слушать дальше, но музыка больше не пробуждала в нём ничего. Он с немного потерянным видом досидел до конца и присоединился к бурным аплодисментам. Домой аппарировали молча. Снейп сделал приглашающий жест в сторону подвала. Гарри зачитал вслух надпись: – «Найди причину подружиться с врагом и сделай шаг ему навстречу». Следует ли выполнить эту инструкцию, профессор? Зельевар кивнул, констатируя, что урок усвоен, и сказал: – Это зависит от того, сможем ли мы подобрать безопасный сценарий действий. Кто ваши враги, мистер Поттер? – Полагаю, что сторонники Волдеморта, сэр. Если и есть кто-то ещё, то я о таких не знаю. – Каким требованиям должна удовлетворять выбранная кандидатура? – Ну… это должен быть человек, который не в восторге от того, на какой стороне сражалась его семья. Думаю, это Драко. На шестом курсе я слышал, что он расстроен пожирательским прошлым своих родителей. – А что могло бы послужить поводом для первого шага? – Хм. Моё сотрудничество с вами, сэр, – и Поттер поспешно добавил, увидев удивление на лице Снейпа, – то есть я имею в виду, мы ему не скажем, в чём суть. Пусть предполагает, что я помогаю вам с зельями… – Никто в здравом уме не предположит этого. – Ну, или что-то ещё. Магические эксперименты. Секретные. И вы решили позвать его с собой на чаепитие ко мне за компанию. – Годится. Хоть и весьма условно. Но лучшего варианта у нас всё равно нет. Я направлю крестнику сову. Вечер с Драко и Снейпом был неловким и странным. Говорили о погоде, политических тем избегали, немного затронули методики благоустройства сада – на Гриммо такового не было, но Гарри кое-что запомнил, когда жил на Тисовой. Потом удалось осторожно расспросить Малфоя об учёбе – тот собирался стать колдомедиком и посещал соответствующие курсы. Блондин смотрел на Поттера с подозрением, но под конец встречи лёд в глазах Малфоя немного оттаял – лучшего результата и ожидать было нельзя, учитывая предысторию их отношений. Когда Драко ушёл через камин, Гарри вручную помыл посуду, а потом присел за кухонный стол напротив Снейпа. – Неужели ваши дела с магией настолько плохи, что вы не можете применить бытовых заклинаний? – спросил тот. – Вы совершеннолетний, ваша палочка не под надзором… – Да привык как-то, – махнул рукой Гарри. – И потом… я боюсь растратить остатки. Глупо, наверно. – Может, вы и правы, – ответил Снейп. – Знаете, – сказал Поттер, – я думал, что буду всё время вас случайно вызывать. Как вначале. – Как полагаете, почему этого не происходит? – Наверно, мне стало спокойнее. Спасибо, профессор. Снейп фыркнул. Гарри поднял взгляд: – Что-то мне напоминают эти задания: друг, враг... – он рассеянно смотрел куда-то в пространство, почти позабыв о профессоре, – а, точно! – Гарри даже прищёлкнул пальцами от внезапной догадки. – Кость отца, плоть слуги и кровь врага. Не нравится мне это. – Не то слово, – задумчиво сказал Снейп.