Всегда Патронус: Слушая аккомпанемент

«Сделай то, к чему побуждает тебя чувство гармонии». Был вечер. Снейп и Гарри ужинали и думали о новом задании аппарата. – Я не против выполнения этого задания. Что вы намерены предпринять? – нарушил тишину Снейп. – Я пока что… размышляю об этом, – осторожно сказал Гарри. – Что ж, расскажете мне завтра. Уже поздний час, мне пора, – зельевар встал из-за стола. – Сэр… наверху есть несколько свободных спален. – Предлагаете мне злоупотребить вашим гостеприимством? – Не говорите так, – профессор сразу понял: это нечто большее, чем простая просьба. Но о своих наблюдениях говорить не стал. – Что ж, думаю, у вас найдётся комплект белья. – Да, я сейчас всё сделаю, – Гарри поспешил встать и отправился наверх, а вскоре спустился и повёл Снейпа в гостевую комнату. Ступени поскрипывали под ногами. **** Перед сном зельевар лежал и думал о том, что проглядел совершенно очевидный интерес подопечного к нему. Но причины оставались загадкой. Всё-таки Гарри не мечтательная школьница, которую легко впечатлить своей мрачноватой аурой. Впрочем, Поттер был стихией – а кто может предугадать, что взбредёт в голову ветру или вулкану – если у природного явления вообще может быть голова. Снейп фыркнул. Раздался осторожный стук в дверь – вполне ожидаемо. Вот и получен более чем исчерпывающий ответ на вопрос о голове. Не могло её быть у Поттера. – Войдите, – сказал зельевар. И вошёл Гарри: он был в мантии, надетой на голое тело. А держалась она… непонятно на чём. Вероятно, на честном слове гриффиндорца, ибо застёжка отсутствовала. В глазах Гарри была решимость – и совсем немного страха. Снейп смотрел на него в молчании. Свет и тени покрывали комнату причудливым узором. Двое выглядели, как герои рисунка – почти неподвижного, но дышащего. – Finita, – прошептал Поттер. И мантия упала. Глаза зельевара потемнели. Гарри поймал его взгляд своим, полным предвкушения. Живой рисунок наполнился грядущей бурей. – Что вы здесь делаете, мистер Поттер? – ровным голосом спросил Снейп. Его отстранённость по-прежнему была воздушной, как если бы он перебирал сушёные цветы. – Совершаю то, в чём ощущаю гармонию, – сознался Гарри, не пытаясь прикрыть свидетельство своего возбуждения. – А вы не перепутали гармонию и гормоны? – обманчиво мягко спросил профессор. – Нет, – едва шевельнув губами, ответил Поттер. – А сочтёте ли вы гармоничным, мистер Поттер, если я, например, свяжу вас? – Да, – чуть слышно произнёс Гарри. И предвкушения в его глазах стало больше. – Что вы сказали? – Да, профессор Снейп, – Гарри прикрыл глаза и сглотнул. – Вы раскаетесь в своей неосторожности, – произнёс Северус, вставая и беря свою палочку с прикроватной тумбы. Свет и тени всколыхнулись. Рисунок начинал становиться колдографией или даже кинокартиной – о бликах на постели, о чувствах, витающих в воздухе. – Stella, – сказал профессор. Гарри оказался на кровати лицом вверх – с широко разведёнными и зафиксированными ногами и руками. – Мне это определённо нравится, – прокомментировал Снейп, пристроился рядом и приблизил свои губы к лицу Гарри, нависая сверху. Поттер смотрел на него со смесью желания и смущения. Зельевар коснулся его губ своими несколько раз, дразня, опьяняя – и, только дождавшись жалобного стона, проник глубже, но уже без компромиссов, настойчиво, жадно. У Гарри кружилась голова, оттого что язык Северуса не оставлял ему свободного пространства: толкался в дёсны, атаковал нёбо, оттеснял язык. И Поттер с жаром отвечал, проникая в рот профессора, исследуя и играя. Снейпу понравилась его смелость. С самого начала нравилась. Вскоре зельевар отстранился и стал касаться Поттера: провёл пальцами по внутренней стороне его рук, погладил щёку ладонью, переместился вниз и начал покрывать осторожными поцелуями бок и живот. Все его прикосновения были лёгкими, как акварельный набросок. Профессор ненадолго встал, чтобы освободиться от нижнего белья. Затем лёг сверху и слегка потёрся телом о тело. Потом ещё раз – снова, снова. Если существуют обоюдные пытки, то они выглядят именно так. Гарри застонал. Северус отстранился: – Может быть, хватит? Вам не пора идти спать? – испытующе спросил он. – Нет… сэр… Снейп лёг рядом, одной рукой он дразнил соски Гарри, а другой едва ощутимо касался ануса. – Профессор... войдите в меня... – взмолился Поттер. – Я не могу допустить, чтобы ваша гармония разлетелась на куски, – с нотками печали произнёс Снейп, продолжая медленно обжигать, доводя почти до предела. – Прошу вас... – Терпение, мистер Поттер. Знаете, я читал в трактатах, что мужское достоинство называют нефритовым стержнем, и мне порой хотелось воплотить подобное с кем-то... в буквальном смысле. Сейчас это мгновение настало. Гарри услышал слова заклятий, знакомые ему по урокам Трансфигурации. После чего Снейп показал ему светло-зелёный продолговатый предмет: – Полагаю, такого диаметра вам вполне достаточно. Минуту… – он пробормотал ещё что-то на латыни, – согревающие чары. Вряд ли вам нужен холод камня. Гарри переполняли стыд и возбуждение: профессор собирался… это смущало гораздо больше, чем мужской член. В голове мелькнула идиотская мысль: если бы его сейчас увидела Рита Скиттер, то посвятила бы ему статью или даже книгу и назвала бы её «Гарри Поттер и Нефритовый Стержень». – Профессор, – внезапно сказал он с протестом в голосе. – Не волнуйтесь, я себя не обижу, – успокоил его Северус, после чего наколдовал смазку и осторожно ввёл в Гарри стержень, одновременно лаская себя. Поттер не чувствовал ни намёка на боль. Наверняка так получалось из-за каких-то чар. Или дело было в том, что стержень, как мельком увидел Гарри, и впрямь гораздо тоньше члена. Но всё же мышцы ощущали давление, сжимая предмет сильно и упруго. Снейп входил и выходил стержнем, каждый раз немного меняя угол. Гарри представлял первую ночь совсем не так, но не мог не заметить заботу и страсть, что отражались во взгляде зельевара. И поэтому был счастлив: всё происходило правильно. Северус ускорился. Гарри стонал – и отчаянно жалел, что не может подаваться навстречу восхитительным движениям. Эти ощущения, казалось, были острее, чем он мог пережить. Вскоре он, не выдержав, кончил. Снейп приник к его губам с поцелуем, а затем ещё какое-то время двигал рукой на своём члене – пока не взорвался тоже. В теле было ощущение, схожее с чувством магической силы. Северус потянулся за палочкой, произнёс очищающее, прошептал отмену фиксирующего заклятия – и Гарри почувствовал, что снова может двигаться. Тогда он сел на кровати, несмело глядя на ложащегося Снейпа, а потом устроился рядом, положив голову на грудь зельевару. Снейп накрыл его рукой и прижал к себе. В этот момент гармония снизошла на Гарри – он ощутил её волну перед тем, как провалиться в сон. **** Утром Гарри проснулся один. Пошёл в свою спальню и оделся, после чего спустился вниз. Снейп, одетый в мантию, стоял спиной к нему и смотрел в окно. Гарри подошёл и прижался к нему, к его мантии, от которой пахло цветами и тем самым секретным ароматом самого Снейпа. Запахом, к которому хотелось привыкнуть. Зельевар развернулся и отодвинул Гарри от себя. – Мистер Поттер, я умственный патронус, а не телесный. – Но… вчера… – Вчера мы с вами стали заложниками треугольника Карпмана. – Это какой-то особенно мерзкий вид любовного треугольника? – с подозрением поинтересовался Поттер. – Нет. Это психологический термин. Часто мы неосознанно играем определённые роли. Кто-то выступает в качестве Жертвы, другой становится Агрессором, а третий – Спасателем. И это порочная глупая игра. Жертвой оказались вы, Агрессором – неприятные обстоятельства, а я выступил в качестве Спасателя. Но в этом нет ничего от нормальных, естественных отношений. Вас привлекает лишь моя роль помощника в вашей беде. – Но вы мне нравитесь. По-настоящему. А не потому что помогаете мне. Гарри наконец поймал момент – и нетерпеливо прижался к губам Снейпа своими, но тот не ответил на поцелуй и мягко отстранил своего подопечного от себя. – Держите себя в руках, мистер Поттер. – Но почему? Я надеялся, что вы... что вам понравилось. – Всему своё место и время. Вы сделали то, что сочли гармоничным, отнеситесь к этому как к опыту, – помолчав, он добавил, – мне понравилось. – И что же нам мешает повторить опыт? – раздражённо спросил Гарри. – Всё очень просто. Вот мы, допустим, повторим. Потом ещё раз. А потом я из Спасателя превращусь в Агрессора и убью вас в порыве ревности. – Я не дам вам повода, – горячо возразил Поттер. – Уже пошли в ход клятвы верности? – усмехнулся Снейп. – Я найду другой повод – какой бы то ни было. И вы закончите своё существование. Мы ведь не хотим этого? – Хотим... очень хотим... – отчаянно зашептал Гарри. – Я не учёл, что гриффиндорцев только распаляет опасность, – задумчиво сказал Снейп. – Тогда так. Вам будет со мной скучно, мистер Поттер. Смертельно скучно. Вы не умрёте от моих рук, а подохнете от невыносимой тоски. – Вы бы уже определились, сэр, – сказал Гарри с весёлыми огоньками в глазах. – Триллер или всё-таки скука. А может быть... скучный триллер? Снейп фыркнул. Затем продолжил после паузы без улыбки в голосе: – Если серьёзно, то я взялся за работу Патронуса. И я собираюсь выполнить её хорошо. Поэтому – ничего личного, мистер Поттер. Только безопасность. Гарри вздохнул, он понимал: подозрение, что профессору просто не понравилось, посетит его ещё не раз.