Всегда Патронус: Слушая аккомпанемент

«Отправь послание соратнику, которого давно не видел». – Следует ли выполнять эту инструкцию, сэр? – на автоматизме спросил Гарри – и только затем понял, что сказал. – Немного больше осознанности, мистер Поттер, – сделал ему замечание Снейп, смотря спокойным проницательным взглядом. – Инструкцию следует выполнить. И жду ваших рассуждений. – Тут вариант только один, – вздохнул Гарри. – Гермиона. У меня больше нет таких соратников, которые уехали бы… в Австралию. Но ведь это так далеко! Cова наверняка целый месяц будет лететь туда и обратно, а времени у нас очень мало. Можно было бы передать письмо через камин, но там какие-то неполадки с каминной сетью. Что же делать? – Совсем никаких идей, мистер Поттер? – Может, написать что-нибудь, запечатать в конверт, но написать на нём только «Гермионе» – без адреса. И кинуть в почтовый ящик. В условии ведь не говорится, что письмо должно дойти. – И вы считаете, что аппарат проглотит подобное жульничество? Вам точно хочется это проверить? – Не думаю, – смутившись, ответил Гарри. – Как же отправить послание? – У вас нет больше версий? – Нет, – Гарри жалел, что не владеет легилименцией, так как по лицу Снейпа было очевидно: зельевар знает, как решить проблему. – Профессор, могу ли я заработать подсказку? – Можете. Ждите меня на кухне. Снейп ушёл через камин в гостиной, а Гарри отправился его ждать. Через полчаса профессор вернулся, левитируя перед собой пять ёмкостей. В одной из них лежали сушёные цветы, а остальные четыре были пустыми. – Это цветы чернокопытника. Ваша задача – рассортировать их. В одну ёмкость вы положите бутоны, в другую – полностью раскрытые цветы, в третью – раскрытые частично, в четвёртую – едва начавшие распускаться. Как видите, они были сорваны и засушены на разных стадиях, что вносит путаницу. Гарри ощущал глухое недовольство из-за того, что ему поручили бесполезную работу. Муштра ради муштры. «А ведь недавно мне это нравилось,» – удивился Поттер. Он опустил голову, глядя на бутон, который крутил в руках. – Мистер Поттер, – с лёгким раздражением произнёс зельевар, – будьте любезны посмотреть на меня. Гарри нехотя поднял взгляд. – Я понимаю, что наше сотрудничество в былые годы вас не очень порадовало, но мне думалось, что многое изменилось – и что вы заметили разницу, – голос Снейпа был похож на сухой горячий поток воздуха, – и теперь я бы ни в коем случае не поручил вам что-либо бессмысленное. Поэтому поясняю: от стадии, в которой сорван цветок, напрямую зависят его магические свойства. Так что я весьма заинтересован в результате вашей работы. – Я понял, сэр, – негромко сказал Гарри. – Хорошо. Приступайте. Я буду в библиотеке Принц-мэнора. Мне требуется поискать некоторую информацию, но это не критично. Поэтому официально разрешаю вызвать меня заклинанием патронуса, когда вы завершите работу. – До встречи, профессор. – До встречи, мистер Поттер, – во взгляде зельевара сегодня тоже ощущался сухой и горячий поток. Воздушный, но от этого не менее реальный. Гарри был удивлён, заметив, что теперь подмечает такие изменения. Раньше для него Снейп был одинаковым круглый год. Неужели причина была в той совместной ночи? Или всё началось раньше? Но Гарри решил поразмыслить об этом позже: не хотелось выглядеть лентяем, так что он начал усердно сортировать цветы. А ведь совсем недавно у него возникла похожая ассоциация с интонациями Снейпа – будто тот перебирает сушёные бутоны. Видимо, мысль материальна. Профессор, прошелестев мантией, вышел из кухни – и вскоре в гостиной прогудел камин, знаменуя его уход. **** – Вы неплохо потрудились, мистер Поттер. Теперь подсказка. Кем я вам прихожусь? – Патронусом, сэр. Постойте… вы хотите сказать?... Снейп сдержанно улыбнулся: – Приятно видеть на вашем лице признаки умственной деятельности. – Получается, я могу передать письмо с вами? И это будет быстро, так как патронус перемещается мгновенно. – Именно так. – Постойте, но что подумает Гермиона, если письмо от меня доставите ей вы – да ещё и в Австралию? – На этот случай у меня есть уже готовое решение. Вы до него в жизни бы не додумались, так что не вижу смысла терзать ваш ум. Смотрите внимательно. И Снейп превратился в сову. Полупрозрачную, светящуюся мягким синеватым мерцанием – как подобает патронусу. – Что вы уставились? Это первое, что я попробовал сделать, когда выяснил свой новый статус. Диктуйте ваше письмо, – сказала сова голосом зельевара. Гарри требовалась пара минут, чтобы прийти в себя. Он изучал сову рассеянным взглядом. – Ну же, мистер Поттер, – повторил голос Снейпа. Гарри откашлялся. – Дорогая Гермиона! У меня временно сменился патронус, но это точно я, Гарри. Как у тебя там дела? Скоро ли наладят каминную сеть? Скучаю по тебе. …Погодите, профессор, но Гермиона ведь сразу услышит по звучанию, что это вы. Сова ехидно ухнула и повторила послание слово в слово голосом Гарри. – Ого, – восхитился Поттер, а его патронус между тем растаял в воздухе. Через пять минут сова вернулась, а вместе с ней появилась серебристая выдра и затараторила в узнаваемой манере: – Боже, Гарри, сова? Это так неожиданно. Я теряюсь в догадках. Кто она? Не помню на нашем курсе никого с таким патронусом. Каминную сеть обещали запустить через неделю. Я так рада получить весточку от тебя. А я изучаю сейчас рептилий. Это так интересно! Ну всё, извини, я побежала, давай подробно поболтаем через неделю по камину. Всем нашим привет! Патронус Гермионы исчез, а сова вновь превратилась в Снейпа: – Кажется, ваша подруга подозревает у вас нормальную личную жизнь. – У меня не может быть что-либо нормальное, – усмехнулся Поттер. – Профессор, получается, что вы анимаг? – Нет, и никогда им не был. У меня нет природного дара в этой области. Полагаю, что моя способность к превращению – это бонус к роли патронуса. Если я прекращу им быть, то вряд ли уже смогу когда-нибудь стать птицей, – в голосе Северуса сквозила грусть. Гарри протянул руку и коснулся ладони зельевара. – Что вы делаете, мистер Поттер? – спросил Снейп. Гарри не отвечал, только гладил совершенную по форме кисть. Профессор сверкнул глазами и вновь превратился в сову – на этот раз в обычную, не светящуюся. У неё были коричневые перья и огромные глаза. Птица, взлетев, уселась на кухонный шкафчик – и оттуда пристально смотрела на Гарри. Он чувствовал себя по-идиотски. – Сэр, мне нужно поговорить с вами, – сказал он. – Мы это уже обсуждали, мистер Поттер. – Это не о нас… а о нашем соглашении. – Говорите, – отстранённым тоном согласился зельевар, сердито распушив перья. – В общем… мне нужно право совещательного голоса! – выпалил Гарри. – И откуда вы слова такие знаете? – съязвил Снейп. – Читал... немного. Короче, мне нужно, чтобы при решении нашей задачи я имел право возразить вам или настоять на своём. – Зная вас… это весьма и весьма опасно, мистер Поттер. – Неужели я настолько безголовый? Снейп невесело фыркнул: эта реплика напомнила ему ночь, когда Гарри постучался в его спальню. – Скажем так, вы в не очень-то хороших отношениях с собственным разумом. – Ну… мой голос ведь не будет равноправным, – стал уговаривать профессора Поттер, – но он хотя бы будет. – Хорошо, будь по-вашему, – сова на пару мгновений прикрыла глаза. – Ой, вы, наверно, устали из-за путешествия и превращений, сэр, а я вас задерживаю, – расстроился Поттер. Сова слетела со шкафа и обернулась Снейпом, который смотрел на подопечного предупреждающим взглядом: – Могу ли я ожидать, что вы в дальнейшем будете держать себя в руках? – последовал тихий вопрос. – Себя, а не меня, мистер Поттер, – не удержался профессор от сарказма. – Я постараюсь, сэр, – с некоторой робостью ответил Гарри. Ему было неловко, что он вынудил зельевара тратить энергию на изменение облика – да ещё и после отнявшего много сил перемещения в Австралию и обратно. – Очень на это рассчитываю, – сказал Снейп. – До завтра.