Всегда Патронус: Слушая аккомпанемент

– Мистер Поттер, как у вас обстоят дела с... дружбой факультетов, – запнулся целитель как-то уж очень смущённо. – Я... дружу кое-с-кем, – заминка Гарри, в свою очередь, была вызвана воспоминанием о поцелуе с Чжо, который случился в коридоре Хогвартса и оставил после себя неловкость и растерянность. И, конечно же, он имел в виду не её, а Полумну. Сметвик рассеянно провёл рукой по обивке. Только что он узнал от Снейпа подробности, связанные с «режимом торговли». – Мистер Поттер, – продолжал Сметвик. – Задуманное вами рискованно, хоть это и единственный ваш выход. Не поймите меня неправильно, но вашей энергетике нужна поддержка. Если бы торговаться можно было вдвоём, речь шла бы лишь о присутствии более опытного человека. А так... я вынужден рекомендовать вам половую жизнь с представительницей факультета Когтевран. – Мозги передаются половым путём? – ляпнул Гарри – и тут же понял, что сказал. – Простите, я имел в виду... – Какой бы откровенной ни была ваша формулировка, она отлично передаёт суть, – успокоил его Сметвик. – При сексе происходит обмен магической силой. И вы смогли бы получить... от вашей подруги... долю её рассудительности. Безусловно, подразумевается кто-то с вашего курса или девушка из числа выпускниц, так как это должно быть лицо, достигшее возраста согласия. Иными словами, никак не младше шестнадцати, мистер Поттер. – Почему речь не о факультете Слизерин? – сдержанно поинтересовался Снейп. – Казалось бы, торговаться... – он остановился и посмотрел на Сметвика. – В нашем случае речь о сложном энергетическом мероприятии. Для него требуется не только ум, но и изрядное чувство гармонии, – пояснил целитель. При слове «гармония» Поттер метнул быстрый взгляд в сторону Снейпа. Тот оставался невозмутим. – Что ж... я вас оставляю, – кивнул Сметвик. – Надеюсь, всё получится, а в процессе вы всегда можете вызвать меня. Удачи, мистер Поттер. Снейп сухо попрощался, а Гарри пробормотал что-то невнятное. **** Целитель ушёл через каминную сеть. Гарри сидел на диване со смущённым видом. – Мистер Поттер, полагаю, ещё недостаточно поздний час, и вы можете отправить сову мисс Чанг. Дело срочное. Снейп сам не знал, почему сказал «сову», а не «патронуса» или «меня», как и не знал, а точнее – не хотел знать причин, по которым ему хотелось проклясть упомянутую мисс Чанг или разорвать её на клочки. Поттер нахмурился: – Профессор... я не стану отправлять ей сову. – В таком случае я припоминаю, что вы были дружны с мисс Лавгуд, но за неё вам придётся побороться с мистером Лонгботтомом, тогда как мисс Чанг на днях рассталась с мистером Диггори – эту сцену наблюдал весь Большой Зал. Или у вас есть ещё кандидатуры? – постарался Снейп произнести ровным голосом. – У меня есть только одна кандидатура – вы, профессор. – Мистер Поттер, я снимаю свою кандидатуру, так как это несерьёзно. Вы добровольно отправите сову мисс Чанг – или мне напомнить вам о правиле номер один? – Профессор, у меня есть право голоса. Неужели вы не понимаете? Мне нужны именно вы. Это серьёзно, поверьте мне, – в интонациях Гарри прозвучала боль. – Вот уж не знаю, зачем вам понадобился преподаватель, который отравляет вашу молодую жизнь правилами. Наверно, это сродни привязанности жертвы к своему похитителю. Или спасителю. Я уже говорил вам. – Нет, нет. То, какой вы есть. Понимаете? – Гарри посмотрел ему в глаза, словно стараясь передать все свои чувства. – И ещё: правила... они меня возбуждают, – негромко добавил он. – Что? – ледяным тоном переспросил Снейп. – Возбуждают, – совсем тихо, но отчётливо повторил Поттер. – Вам угодно делать балаган из правил, которые направлены на вашу защиту, для вас они только способ развлечь своё тело, – с отвращением произнёс Снейп. Теперь он ждал, что дерзкий мальчишка начнёт его уговаривать – или отпускать двусмысленные шутки. Вместо этого Гарри упал на подушки лицом и разрыдался. Глядя на вздрагивающие плечи, Северус пытался собрать по частям реальность: это ведь Поттер, который не заплакал, когда ему пришлось защищать философский камень, и который, говорят, не пролил ни слезинки в Тайной комнате, когда думал, что вот-вот умрёт от яда василиска. И теперь этот же самый Поттер плачет в три ручья от его нескольких слов. – Гарри, – с тревогой позвал Снейп: он не мог называть беспомощно плачущего мальчишку мистером Поттером, это было бы чересчур. Поттер поднял голову от подушки: – Я думал... правила... – продолжить он не смог, так как снова зашёлся рыданиями. – Гарри, пожалуйста, успокойся, – Снейп сам дивился своим мягким интонациям, с такими хоть в питомнике с детёнышами гиппогрифов работать. – Вы меня отвергли. Меня и мою мечту, – с трудом сквозь слёзы проговорил Поттер. – Я тебя не отвергаю. Давай ты успокоишься и расскажешь мне свою мечту. По порядку. – По порядку, – эхом откликнулся Гарри, словно это была спасительная мантра. – Можно... свечи... Северус кивнул, создал в комнате приглушённое освещение, сел на диван недалеко от Гарри и стал ждать. Чувствовал себя очень странно – наверно, последнее амплуа, в котором он ожидал побывать, это амплуа утешителя. Поттер облокотился на подушки и стал вполголоса говорить: – Я мечтаю, чтобы я, ты и правила. И больше никого. – А что для тебя правила? – осторожно спросил Снейп, не указывая своему подопечному на его фамильярность, чтобы только не спугнуть этот момент доверия. – Что-то особое между мной и тобой – от чего в жизни появляется смысл. Когда ты приказываешь мне, то я чувствую, что нужен тебе. Снейп никогда никого не доминировал, но был достаточно начитан, чтобы понять: перед ним сабмиссив – неопытный, как слепой котёнок, не поранить бы ненароком. Нестандартный, особенно учитывая ту... небольшую деталь, которая была известна Снейпу. Сабмиссив с сильным и взрывным характером. Искренний до обнажённости. И такой притягательный – чем-то особым, что было только в Гарри. Согласиться было бы безумием. И Снейпу самому не поверилось, что он посмотрел на уже успокоившегося Поттера, полулежащего со следами слёз на лице, и сказал: – Мистер Поттер, я могу принять ваше предложение, если вместе с удовольствием от правил вы примете и пользу. – Согласен, – немедленно кивнул Гарри. – Только про удовольствия... – он замялся. – Я не садист и представляю потребности юношеского организма, – хмыкнул Северус. – Я просто подумал... вдруг вам... тебе... неприятно... Снейп пристально посмотрел на Гарри и негромко произнёс: – Мистер Поттер, поверьте, я устал просить Мерлина, чтобы что-то подобное произошло, – с этими словами зельевар положил руки на его бёдра. Гарри задохнулся от возбуждения и чувства нереальности происходящего. Он столько раз представлял... и всё-таки не мог представить. Даже отдалённо. Снейп поглаживал его бёдра, не спеша продолжать. Затем руки зельевара проникли под футболку – и Гарри застонал. Его тело ощущало на себе суховатые ладони, которые ритмично двигались, как два потока горячего ветра. Снейп притянул его ближе и начал гладить спину. Поттер не знал почему – но не решался поцеловать Северуса первым. Профессор сам сделал это, исследуя Гарри неторопливо и уверенно. Немного углубив поцелуй, запустил руки внутрь штанов Поттера и дотронулся до ягодиц, заставив судорожно задыхаться. Пламя свечей колыхалось от потоков магии, награждая тела бликами. Было много прикосновений и ласк. И всё это по-настоящему – потому что теперь Гарри мог ласкать в ответ. Сперва он робко гладил плечи Снейпа сквозь ткань, затем потянулся к пуговицам. В этот момент начала вершиться аномалия. Как только он подносил руку к одной из пуговиц, она тут же сама выскальзывала из петли. Брови Гарри поползли вверх. Снейп усмехнулся. Этот подарок заставил Поттера улыбнуться и поверить в происходящее – поверить в то, что у него есть Патронус, который не только возьмёт от него покорность, но и защитит в ответ. В этот раз казалось, что аромат Северуса, скорее, сандаловый – сухой и терпкий. Гарри и Снейп неторопливо избавились от одежды. Освобождая тело профессора от слоёв ткани, Поттер целовал любой открывавшийся участок кожи, будто находил новую драгоценность. Северус позволил ему эту инициативу, наслаждаясь тем, что ни один дюйм тела не оставался без невесомой ласки губ. После зельвар положил своего подопечного на диван и навис над ним. Их соприкасающиеся члены подрагивали. Северус целовал шею Гарри, а тот выгибался, ближе прижимаясь к его паху. Затем профессор давал ему небольшую передышку – и снова дотрагивался губами до самых чувствительных точек. Порой он проходился по коже языком, и тогда Гарри выгибался особенно резко. Так можно было продолжать до бесконечности: Северус знал, что ни ему, ни Поттеру никогда не надоест. Но пришло время для иных открытий. – Перевернись, – прошептал Снейп. Гарри повиновался. Профессор поставил его на четвереньки, затем сказал: – Я не буду проникать, ещё не время. Вместо этого Снейп стал тереться своим достоинством между бёдер Гарри, поглаживая его член. – Патронус, – простонал Гарри, – Патронус Северус. Пространство играло приглушёнными тонами, приглашало в свою музыку. Снейп наклонился над ним, опираясь на диван, и стал целовать спину Поттера, которому только оставалось удивляться тому, сколько у него эрогенных зон. Место возле правой лопатки, ещё одно – ближе к левому боку. И созвездия других мест по всей спине. Неторопливая рука и обжигающие губы. Медлительная пытка постепенно уводила Гарри за пределы, и вскоре он вскрикнул. Расслабленное тело требовало отдыха или даже отключки, но Поттер удержался в сознании. Он протянул ладонь и попросил: – Наколдуйте, пожалуйста, смазку. Распределив скользкую субстанцию по обеим рукам, Гарри развернулся к Северусу, который смотрел на него с любопытством. Одну руку Поттер протянул к члену зельевара, а другую – к его соску. – Запомнил, – низким голосом сказал Снейп, – значит, тебе понравилось. Поттер кивнул и стал ласкать его. Профессор прикрыл глаза и чуть слышно стонал, а потом начал двигать бёдрами в такт руке – и его накрыл оргазм. Снейп взглянул на Поттера и приподнял уголки губ. Теперь Гарри знал, что у него ещё одним счастливым воспоминанием больше. **** Снейп и Гарри лежали, обняв друг друга. – Теперь вы и в самом деле мой умственный патронус, – пошутил Поттер, чтобы как-то начать разговор. Снейп фыркнул. – А как мне называть вас в этих особых отношениях? – спросил Поттер робко, точно боясь спугнуть невидимую птицу. – А именно? – Я мог бы называть вас Мастером, – всё так же осторожно предложил Гарри. Видимо, при всей неопытности он тоже кое-что читал. Северус не знал, благодарить ли ему за это библиотеку Блэков или проклинать её же. – Мистер Поттер, – недовольно произнёс Снейп, – это исключено, забудьте думать. Я против того, чтобы создавать у вас зависимость. – Но это априори зависимые отношения, мы ведь говорим о доминировании, верно? – заупрямившись, возразил Гарри, дождался сдержанного кивка Снейпа, а затем, изменившись в лице, спросил, – вы что же заранее планируете... избавиться от меня? – Не избавиться, – с раздражением сказал Снейп, – а отпустить, если вы пожелаете уйти. И у вас должна быть какая-то возможность пожелать этого. Я не могу допустить, чтобы вы полностью деформировались и утратили чувство свободы. – А как же мне называть вас... чтобы это всё-таки было чем-то особенным? – Вы можете звать меня Патронусом Северусом или просто Патронусом, – любезно разрешил зельевар. – А вы меня? Гарри? – Я буду называть вас «мистер Поттер», – безапелляционно заявил Снейп. На лицо Гарри набежала тень разочарования. – Кажется, вы хотели, чтобы я устанавливал правила, – напомнил профессор. – Да, Патронус Северус, – с некоторой заминкой, словно пробуя слова на языке, согласился Гарри. Он чувствовал, что в этот момент покорился в малом, но что это стало водоразделом – особые отношения начались. – Славно, мистер Поттер. Теперь мы обсудим небольшую, но немаловажную деталь. При посторонних вам лучше будет обращаться ко мне по-прежнему – «профессор Снейп» или «сэр». И постарайтесь сдерживать свои порывы – наедине я только за, но мне не нужно, чтобы вы были столь уязвимы при окружающих. – Конечно, Патронус, – ответил Гарри и светло улыбнулся.