Convectuoso

Меня позвали на Фомина. Я как ни тужилась не могла понять, чем он радикально лучше любого другого диджея настолько, что краситься и одеваться на его сет надо как на собственные похороны. В килограмме пост-мортема, сидя на диване, на котором точно кто-то был ёбан, я смотрела на рукава платья и плакала о том, что просрала его на такое скучное событие.  «Будешь шоты?». Мальчик, который нас сопровождал, не танцевал с девочками. Правильно делал – выглядел бы он как извращенец.  «Я булимичка. Если что-то резко в себя волью, то тут же выблюю это». У него округлились глаза. Он промычал, покивал. «Оно разве так работает?». «Да». Скучно безумно. «Расскажи мне что-нибудь».  Он рассказывал о том, как его игнорила тёлка. Он вскоре предложил уйти куда-нибудь. Я попросила проводить меня до дома. Уже на улице поняла, что не хочу видеть свою квартиру на трезвяке. «Мне нужно разогнаться», – мы зашли в первый попавшийся бар. Оттуда в ещё один, и ещё. Он не пил, только слушал меня и поддакивал. «Я вот тебя вообще как парня не могу воспринимать. Просто мой… Мой…». Он полез меня обнимать и успокаивать. Как-то так случайно, вскользь его имя было брошено то ли по радио, то ли в ленте новостей, то ли прохожим. «Он пиздец какой крутой», – говорила я в такси. «Он самый лучший». Не надо меня трогать, и жалеть меня не надо. Не надо улыбаться мне и интересоваться мной лишь из вежливости. Не надо писать моим подругам. Не надо искать другие контакты в моём телефоне. Не надо говорить обо мне своим друзьям. Не надо истерично гуглить чьё-то имя. Не надо, прошу, не надо моё лицо гладить и уговаривать поехать к тебе, чтобы ты за мной присмотрел. Такси было заблёвано.