В плену хранителя адовых врат

      Минджун стоял, прислонившись к стене у окна, наблюдая за братом. Джин-хо молча сидел за столом в их временной квартире — той самой, где они скрывались, когда возвращались в мир людей. Он, как всегда, был спокоен. Безупречно ровен. Серебряные глаза холодны, как мрамор. Но не для Минджуна. Минджун чувствовал: что-то не так. — Ты действительно думаешь, что смог убедить её? — тихо спросил он, оторвавшись от стены. Джин-хо не обернулся. — Это неважно. Главное, чтобы она держалась подальше. Минджун сделал шаг ближе. Его голос был всё ещё мягким, но в нём звучала сталь: — Я знаю, что ты причиняешь ей боль не потому, что хочешь оттолкнуть. А потому, что ты сам страдаешь. Ты весь свет, что она тебе дала — просто задушил в себе. Джин-хо молчал. Минджун сел напротив. В его лице было неожиданное сострадание. Он редко показывал эмоции, чаще прятал их за маской насмешек, но сейчас он был как обнажённый нерв. — Я тебя знаю, брат. Лучше Джихуна. Мы с тобой рождены из одной искры. Ты не просто отталкиваешь её. Ты наказываешь себя. За слабость. За то, что ты не смог защитить. За то, что в тебе живёт человек. На этих словах Джин-хо сжал кулаки. Мелкая дрожь пробежала по его рукам, но он всё ещё молчал. — Это из-за него, да? — продолжил Минджун, сжав губы. — Из-за Ноэля... точнее Боли. Имя вылетело, будто ядовитая стрела. Джин-хо поднял взгляд. В нём зажглось пламя. Холод ушёл — хотя бы на миг. — Он угрожал ей, — выдохнул Джин-хо. — Он показал, на что способен. Я... я не мог остаться в заточении, зная, что он рядом с ней. И я… согласился. На его условия. Я — стал его псом. На время. Пока не найду слабость в его планах. Пока не смогу разорвать его глотку, когда он этого меньше всего будет ожидать. Минджун внимательно смотрел на брата. — Тогда зачем ты ранишь её? Она — не слабость, она твоя сила. Ты не видишь? — Я не могу позволить себе быть слабым, — резко бросил Джин-хо. — Ни сейчас, ни потом. Если она будет рядом, он снова сделает её мишенью. Пока я веду себя как чудовище — он считает, что победил. — А Вэлери? — Минджун пристально смотрел. — Она думает, что ты её предал. — Лучше предательство, чем её смерть. Лучше пусть она возненавидит меня, чем умрёт на моих руках... На эти слова Минджун ничего не ответил. Он просто встал. — Я не одобряю, брат. Но я понимаю. Просто не теряй себя так глубоко, что потом не сможешь вернуться. Он направился к выходу, но прежде чем закрыть за собой дверь, бросил: — Её сердце — не дверь, которую можно запереть. Она сама решит, пустить тебя назад или нет. Не опоздай. Джин-хо остался один. Он посмотрел на свои ладони. Раньше в них была сила. А теперь — пепел и страх. Но он выбрал этот путь. Он будет идти до конца. Ради неё. Даже если её любовь станет его последним наказанием и ему придётся оставить человечность позади.

***

      Промозглый осенний вечер окутал кампус полупрозрачным туманом. Лампы над дорожками светили тускло, а студенты торопливо расходились по общежитиям. Джин-хо стоял на краю спортивной площадки, где почти не было людей. Его фигура сливалась с тенью. Он знал — он уже здесь. И не ошибся. Медленно, как будто не желая торопить удовольствие, из густого тумана выступил силуэт. Высокий, с идеальной, почти вычурной осанкой. На нём был светлый бомбер, не по сезону. Волосы цвета пепельного золота спадали на лоб. Улыбка была почти дружественной, если не знать, что за ней скрыто. Ноэль. — Какой приятный сюрприз, — его голос, как масло на тёплом хлебе. — Я уж думал, ты меня избегаешь. Джин-хо молча смотрел. Серебряные глаза — сталь под льдом. Ни единой эмоции. Ни намёка на слабость. — Неужели ты пришёл поприветствовать меня как положено? Или… — Ноэль сделал шаг ближе, — ты забыл про наш уговор? — Я помню, — прохрипел Джин-хо. — И именно поэтому ненавижу тебя. Ноэль ухмыльнулся. — Ах, страсть. Вечная и горячая. Как бы ты ни притворялся псом, в тебе всё ещё бьётся сердце того глупого, кто осмелился полюбить смертную. Это очаровывает. Ты знаешь, мне даже немного жаль, что всё это закончится трагедией. — Ты не прикоснёшься к ней, — Джин-хо сжал кулаки. Его голос был низким, сдержанным, но внутри бушевал огонь. — Я сделаю всё, чтобы ты не смог использовать её. — Уже использую, — спокойно бросил Ноэль, поправляя воротник. — Или ты думаешь, она не листает ту книгу? Не ищет лазейку? Ты сделал всё, как надо, Джин-хо. Прекрасно. Обидел её, предал. Сломал её веру. Теперь она отчаянна. А отчаяние — идеальный мотиватор. Остался один шаг. Он наклонился ближе, до опасного расстояния, почти касаясь Джин-хо лбом. — Вопрос только в том… сможешь ли ты сдержать себя, когда я заставлю её взмолиться о помощи? Секунда — и Джин-хо сжал его за горло. Мгновенно. Без предупреждения. Его хватка была смертельна, и на миг Ноэль потерял равновесие. Но не испугался. — Вот он ты… — прохрипел он с улыбкой. — Настоящий. Грязный зверь, который хочет рвать. — Ты ещё не видел, на что я способен, — прошипел Джин-хо. — Тогда покажи. Но не забудь: ты можешь рвать — только по моей команде. Иначе мои пешки уничтожат не только её личность, но и её душу. Он отпустил Ноэля. Тот поправил бомбер, как будто ничего не случилось, и с ленивым жестом отступил в туман. — До скорого, мой верный пёс. И передай своей любимой… что я очень жду нашей встречи. Джин-хо остался стоять в темноте. Его тело дрожало не от страха — от ярости. От бессилия. Он сдержался. Пока. Но он знал — следующая встреча будет иначе. И если Ноэль хоть пальцем тронет Вэлери… Он перестанет быть человечным, ему придётся отринуть этот облик.

***

      Минджун стоял, опершись плечом о каменную колонну внутреннего дворика. Вэлери сидела на ступенях, обхватив руками колени. Осенний ветер трепал пряди её волос, но она не обращала на него внимания. Её мысли были где-то далеко — между холодными словами Джин-хо и жаром его прикосновений во сне, который всё сильнее казался миражом.       Минджун наблюдал за ней несколько минут в молчании. Потом подошёл ближе и, не глядя в глаза, сел рядом. На нём не было фирменной улыбки, за которой он обычно прятал всё остальное. Его лицо было серьёзным. Усталым. — Ты любишь его, да? — тихо спросил он. Вэлери вздрогнула, но не ответила. — Я не должен этого говорить, — продолжил он. — Но ты заслуживаешь хоть немного правды. Она повернулась к нему. В глазах стояли слёзы, но взгляд был твёрдым. Он кивнул — значит, будет говорить. — Джин-хо... он не просто так изменился. Это не его выбор. Он делает то, что должен, а не то, что хочет. И да, он попросил меня не вмешиваться, не говорить тебе всего, но… Он замолчал, подбирая слова. — Есть... человек. Он представился Ноэлем. И мне он кажется... странным. Слишком гладким. Слишком искусным. Он появляется именно тогда, когда ты наиболее уязвима. Это не совпадение. Я не знаю, кто он. Но чувствую, что всё в нём фальшь, как будто он носит чужую кожу. — Ты думаешь, он как вы? — Вэлери прошептала, сжав пальцы в кулаки. — С другого мира? Минджун промолчал, но его молчание говорило больше, чем любые слова. — Что мне делать? — спросила она почти беззвучно. — Будь осторожна. Не открывайся ему. Не подпускай близко. И если Джин-хо действительно в беде… возможно, ты единственная, кто может его спасти.       В тот же вечер Вэлери вернулась в библиотеку, чтобы хоть как-то отвлечься. Она сидела в полумраке между стеллажами, листая старинный том о мифологии переходов между мирами, когда услышала шаги. — Не слишком ли мрачно для пятничного вечера? — раздался мягкий голос. Она обернулась. Ноэль. Безупречно одетый, ухоженный, с той самой идеальной вежливостью, за которую его так быстро начали любить преподаватели. Он держал в руках термос и стаканчик. — Я подумал, ты, может, голодная. Или замёрзла. Какао с корицей. Лучшее средство от осенней тоски. — Спасибо… — Вэлери взяла стаканчик осторожно. Пахло уютом. Слишком уютно. — Ты выглядишь... потерянной, — сказал он с притворной заботой. — Хочешь поговорить? — Это личное. — Понимаю. — Он присел рядом, немного ближе, чем нужно. — Иногда личное требует не советов, а просто… тишины рядом. Она посмотрела на него: мягкие черты, ласковый голос, но что-то в глазах… хищное. Как будто за этой маской живёт что-то старое. Сытое. Терпеливое. — Знаешь, — продолжил он, словно невзначай, — иногда больные воспоминания легче пережить, если принять, что они были не настоящими. Может, этот человек, который тебя обидел… просто оказался сном? Она замерла. Это была почти дословная фраза, которую ей сказал Джин-хо в ту роковую встречу. — Что ты сказал? — её голос стал резким. Ноэль улыбнулся, как будто не заметил подвоха. — Просто мысль. Иногда сон лучше реальности. А иногда… сон предупреждает. Он встал, оставив её в замешательстве, и, прежде чем уйти, добавил: — Если когда-нибудь захочешь понять, что из этого — правда, а что — игра, я всегда рядом. Только скажи слово.