В плену хранителя адовых врат

      Джин-хо стоял у края внутреннего двора университета, в тени старого вяза и смотрел в украшенное витражом окно библиотеки. В руке — сигарета, которую он так и не поднёс ко рту. Холодный ветер шевелил края его чёрной накидки, и каждый порыв приносил с собой знакомый аромат — корицы и тёплого какао. Он видел их.       Вэлери и Ноэль сидели в библиотеке. Она что-то говорила тихо, опустив взгляд, а он, выпрямившись и слегка подавшись вперёд, слушал слишком внимательно, слишком пристально, как будто всё, что существовало в мире, было только в её словах. Джин-хо сжал кулаки так, что побелели костяшки. Он знал, что не имеет права вмешиваться. Не сейчас. Каждое движение, каждое слово, которое могло выдать его истинные намерения, тут же было бы замечено. И не только Ноэлем. — Ты опять витаешь в облаках, пёс, — раздался рядом насмешливый голос. Джин-хо даже не повернул головы. Из-за его плеча в поле зрения шагнула миниатюрная фигура — девушка, ростом едва достающая ему до груди. Но в её движениях была такая самоуверенная дерзость, что даже самые грозные демоны в Преисподней предпочитали не нарываться. Тёмные волосы были забраны в высокий хвост, а на губах играла лениво-ядовитая улыбка. — Отвали, Лина, — тихо сказал он. — О, ты же знаешь, что не можешь приказывать мне. — Она обошла его, заглядывая прямо в глаза, будто проверяя, не дрогнет ли он. — Я здесь, чтобы следить, чтобы ты не сделал… глупостей. Боль слишком дорожит своим новым планом, чтобы позволить тебе всё испортить. — Я не собираюсь ничего портить, — холодно бросил Джин-хо, но голос дрогнул. Лина довольно усмехнулась. — Значит, и смотреть на эту милую девочку с Ноэлем — это тоже часть твоей покорности? Как мило.       Она каждый раз буквально висела на его руке, когда они передвигались по кампусу. Для наблюдателя со стороны это могло выглядеть как флирт. Для Вэлери — как нож в сердце. Вэлери заметила их ещё издалека. Сначала — высокую, неприступную фигуру Джин-хо. Потом — маленькую, дерзкую брюнетку рядом, чьё поведение говорило о слишком близких отношениях. Слова, которые когда-то резали её сердце, зазвучали в голове снова: "Это был всего лишь сладкий сон." Она глубоко вдохнула, стараясь сохранить лицо. Не смотреть. Не реагировать. Но сердце предательски ныло. — Эй, — тихо сказал рядом Минджун, словно почувствовав, что творится у неё внутри. — Не смотри так. Это не то, что ты думаешь. — А что я думаю? — сухо спросила она, всё же скользнув взглядом в сторону, где Джин-хо уже уходил с Линой. — Думаешь, он заменил тебя. А я думаю… его заменили. — Минджун говорил мягко, но с напряжением в голосе. — Что-то в нём сломали. Или подменили. И я постараюсь узнать, что именно. Но ты… — Он вздохнул. — Постарайся не дать этому убить тебя раньше времени. Вэлери слабо улыбнулась, но взгляд её снова скользнул туда, где растворялась в толпе высокая фигура Джин-хо. И рядом — маленькая тень, держащая его за руку, как будто у неё на это было полное право.

***

      Минджун поджидал Джин-хо в конце коридора факультета, там, где редко ходили студенты. Время было выбрано идеально — пара только что закончилась, и большинство потока устремилось к выходу. Он видел, как Джин-хо шёл в его сторону: высокая, широкоплечая фигура, шаги уверенные, но взгляд — холодный, словно ледяная гладь, которую не пробьёшь никаким камнем. На полпути Минджун заметил и её. Лина. — Нам нужно поговорить, — твёрдо сказал он, перехватывая брата за локоть. Джин-хо даже не вздрогнул, но взгляд его скользнул в сторону Лины, которая тут же ускорила шаг и встала рядом, как тень. — Я не против, — произнёс Джин-хо ровным тоном, — но у меня нет времени. — Время найдётся, — Минджун сжал хватку. — И мы поговорим без… сопровождающих. Лина хмыкнула и, скрестив руки, лениво облокотилась на стену. — О, неужели кто-то думает, что может отдавать приказы моему подопечному? — её голос был тих, но в нём звучала насмешка, смешанная с угрозой. — Подопечному? — Минджун прищурился. — С каких пор ты его опекаешь? — С тех пор, как мне это поручили, — Лина шагнула вперёд, отрезая Минджуну путь. — И, честно говоря, мне плевать, что ты о себе возомнил. Если хочешь поговорить с ним — говори при мне. Минджун перевёл взгляд на Джин-хо, ища хоть намёк на то, что брат против её вмешательства. Но тот молчал. Лицо оставалось непроницаемым, как каменная маска. Только лёгкое напряжение в линии плеч выдавало, что он всё-таки не так спокоен, как притворяется. — Джин-хо, — начал Минджун медленно, — я не знаю, что с тобой сделали, но это не ты. Я вижу. И если ты думаешь, что сможешь спрятать это от меня — ты ошибаешься. — Это всё, что ты хотел сказать? — перебил его Джин-хо сухо. — Потому что, если да, то я пойду. — Не уйдёшь, пока… — начал Минджун, но Лина уже встала между ними, как стальной заслон. Она была невысокой, но стояла так, что перерезала весь коридор, словно именно она здесь решала, кто с кем может говорить. — Я сказала: никаких разговоров наедине, — её голос стал холодным, без тени игривости. — Прикажешь ещё раз — и я передам, что ты лезешь туда, куда тебе нельзя.       Минджун почувствовал, как в груди поднимается злость, но сдержался. Он понял: Лина не просто случайная спутница. Она — глаза и уши Боли, а возможно, и его когти, готовые вцепиться, если Джин-хо попытается сбежать. Джин-хо бросил на брата короткий взгляд. И в этих секундах было всё — усталость, сдержанная мольба, и беззвучное "не сейчас". Лина ухватила Джин-хо за руку и почти потащила его дальше по коридору, не оборачиваясь. Минджун остался стоять, понимая, что отныне каждый их разговор будет происходить под чьим-то пристальным взглядом. И этот "кто-то" явно наслаждался своей властью.

***

      Минджун сидел за дальним столиком студенческого кафе, наблюдая за соседними рядами. Джин-хо снова был там — в компании Лины, как всегда. Она сидела вплотную к нему, что-то шептала на ухо и улыбалась так, будто весь зал принадлежал ей одной. Минджун сжал кулаки. Каждый раз, когда он пытался подойти, Лина вставала между ними, словно отрабатывала боевое построение. "Если я не уберу её хотя бы на пару минут, с ним поговорить не выйдет…" — пронеслось в голове. Он дождался, пока Лина откинулась на спинку стула и потянулась к чашке. Под предлогом, что ищет место, он подошёл ближе и, не встречаясь с её взглядом, сказал: — Лина, кажется, тебе кто-то машет из окна. Она нахмурилась и обернулась. Минджун едва заметно кивнул официанту, заранее подговоренному "случайно" пролить напиток. Тот идеально сыграл свою роль — мятный лимонад полился на край её юбки. — ЧТО за…! — Лина подскочила, оттолкнув стул. — Ты смотри, куда идёшь, кретин! Официант, краснея, начал извиняться, предлагая помочь с уборной, и Минджун знал — вот оно, его окно. Он склонился к Джин-хо, едва сдерживая нетерпение. — Скажи мне хоть что-то. Что с тобой сделали? Почему ты… такой? Джин-хо опустил взгляд, будто на секунду сомневался. И вдруг — едва заметная тень пробежала по его лицу. Он уже собирался что-то сказать, но из-за спины донёсся голос Лины: — Я надеюсь, ты не скучал без меня, пёсик? — слова прозвучали с ледяной насмешкой. Минджун обернулся — она вернулась быстрее, чем он рассчитывал. Лина встала между ними, её рука "невзначай" легла на плечо Джин-хо, а взгляд вонзился в Минджуна, как лезвие. — Разговор окончен, — произнесла она. — Или тебе повторить? Джин-хо встал, не глядя брату в глаза. Минджун понял: Боль держит его слишком крепко. И Лина — не просто надзиратель. Она — напоминание, что любой его шаг под контролем.