Кажется я стал целью захвата призрака

Пекин утопал в едком смоге, как будто в чане с забродившим дерьмом, заставляя даже самых прожжённых сук пересмотреть свои никчёмные жизни. Этот ёбаный смог навис над городом, словно проклятье, выкованное из амбиций и горького разочарования. Линсю Ваншан, некогда воплощение лени и распиздяйства, вгрызался в учёбу, словно демон, пожирающий грешные души. Ни дня простоя, ебало — камень, точно эмоции вытрахали призрачным хуем. Избегал взглядов, ни с кем не общался и зубрил как проклятый от звонка до звонка! Впрочем, это было его обычным состоянием… Ведь если бы не призрак Шицзе, он бы вообще хер бы когда в сторону таких, как Эртай и Минато, посмотрел. До Шицзэ он жил на своей собственной волне: с глупой невинной мечтой, и абсолютно не прилагающий для её исполнения никаких усилий. Иначе говоря, хуй он клал как на своё саморазвитие так и на самого себя. Деньги в его руках не задерживались, потому что зарабатывал он их на каникулах, работая в грязных клубах, исполняя роль смазливого мальчика на побегушках. А за квартиру в престижном районе платили родители. Убитые горем после потери Даньмэя, они души не чаяли в единственном оставшемся сыне. И Линсю, разумеется, этим пользовался, хоть и не по своей воле. Спросите, как это? Дело в том, что Линсю, несмотря на свою разгильдяйскую жизнь, не был совсем уж конченым мудаком. Он понимал, что родители, ослеплённые горем, проецируют на него образ идеального сына, которым он, конечно же, не являлся. Признаться в этом, разрушить их хрупкий мир иллюзий, Линсю просто не мог. Поэтому он играл роль послушного сына, который якобы стремится к знаниям и успеху. Но если у Линсю появлялась цель, он, сука, добивался её любой ценой. Так было с сокрытием тайны Даньмэя, и так, блять, будет всегда. Эртай, заметивший эту аномалию в поведении Линсю, поначалу пытался разрядить обстановку своими фирменными подколками, гадая про себя, что за хрень с ним приключилась: «Эй, братец Линсю, чего такой грустный? Хочешь пососать мой… Леденец?» Но взгляд этого Линсю… В глубине этих фиалковых глаз Эртай уловливал отблеск безумия, жажду крови и разрушения. Линсю смотрел сквозь него, словно созерцал руины павших империй, и даже в наполовину демонической душе Эртая, поселилось неприятное, сосущее под ложечкой чувство. Вместе с тем, проснулось и всепоглощающее любопытство, свойственное каждому зрителю захватывающей драмы. Эртаю стало жутко интересно, в какое дерьмо Линсю вляпался на этот раз. Поэтому он решил незаметно за ним последить. — «Неужели так сильно страдает из-за того, что Шицзэ от него ушёл?» — Прыснул он со смеху в голове, разумеется даже не подозревая всего того, что между ними приключилось. Когда Эртай спросил Линсю о местонахождении Шицзе, в ответ он встретил лишь ледяной взгляд, пронзающий душу. «Надеюсь, он тысячу раз отправился в жёлтые воды перерождения. Хотя нет, я сам должен прикончить эту суку.» Простодушный Эртай лишь качал головой, сокрушаясь: «Ай-йя! Похоже, я упустил какое-то охренительное кино.» В конце концов, он лишь отступил, не осмелившись расспрашивать о произошедшем. Справедливости ради, Эртай многого не знал. Шицзе когда-то был его верным товарищем и они вместе сражались против сил зла. Это было, разумеется, ещё до того как Сакураями стал призраком. Ныне Шицзэ предал их общество охотников на нечисть, примкнув к Лиге Чжулуна. Однако же, в раздумьях, Эртай предположил, что Шицзе исполнил предначертание своей неприкаянной души и свалил в закат. «Увы… Похоже, наша судьба больше не пересечётся. А я так надеялся усмирить его буйный нрав… Ведь нет лучшего шинигами, чем твой старый кореш, хе-хе!» Впрочем, даже если бы Эртай знал всю правду, вряд ли он смог бы что-то изменить. Линсю был одержим своей целью, его разум поглотил лишь один императив: найти и уничтожить Шицзе. Он стал машиной, лишённой эмоций, ведомой лишь жаждой возмездия. И потому, с присущей элегантностью ленивца, Эртай продолжал наблюдать за этой вакханалией. Он ставил односторонние ставки с Минато, сколько дней Линсю продержится в таком режиме, прежде чем окончательно ёбнется. Минато, зараза, проявлял скептицизм, бездушно пожимая плечами: «А мне-то почём знать? И вообще, что побудило его взяться за учёбу?» Эртай хмыкнул: «А не ты ли к нему месяц назад прилип как банный лист? Может заразил бедного Линсю своей хорошей успеваемостью? И вообще, не говори со мной в Академии! Не хочу иметь с тобой ничего общего!» Минато Сакураями лишь вежливо улыбался в ответ: «Ничего не могу с собой поделать, это ведь ты со мной первым заговорил. Кроме того, тётушка Мэйлин приказала за тобой следить. А я многим обязан своему учителю, так что не смог ей отказать.» Эртай: «Да чтоб тебя! Иди и сдохни!» Сам же Вэньчжоу посещал почти все лекции, за исключением, разумеется, занятий профессора Бай Цзюня. И дело вовсе не в трусости… Внутренний голос Эртая плевался ядом, словно скорпион в предсмертной агонии! Одно лишь упоминание имени этого холёного ублюдка, Бай Цзюня, заставляло его желчь подниматься к горлу. Героическое личико!.. Тьфу, чтоб их всех черти драли! Студентки визжали от восторга, как стадо свиней, а Эртай готов был поклясться, что если увидит это самодовольное выражение хоть на секунду дольше, чем позволяют его истощённые нервы, то плевать он хотел на все правила этой дырявой Академии — вырвет этому выскочке его грёбаный позвоночник прямо через глотку и намотает на этот блядский змеиный длинющий язык! В конце концов, Поднебесная не щадила никого, но Линсю сейчас было плевать на едкий смог и на все те дерьмовые метафоры, которые лезли в голову Эртаю. Он был сфокусирован на одной цели — найти Шицзе. Каждая секунда, потраченная на учёбу, казалась пыткой, но он понимал, что должен быть сильным, должен превзойти себя, чтобы выжить в этой войне. Война против того, кто оставил на нём свою метку одержимого, война против себя самого.

***

Дни шли, Линсю всё больше погружался в пучину учёбы, игнорируя подколки Эртая и загадочные улыбки Минато. И, наконец, наступило седьмое октября. Нет, оно вонзилось в сердце Академии ледяным клинком. В аудитории повисла удушающая тишина. Декан Шао, обычно излучавший жизнерадостность, стоял перед студентами, словно высеченный из камня. В его глазах плескалась скорбь, такая густая, что её можно было потрогать руками. Каждое его слово, словно ледяная игла, пронзало царившее молчание. — Ваш преподаватель… пал смертью храбрых. В бою с Лигой Чжулуна. По аудитории прокатился вздох ужаса. Лига Чжулуна! О них шептали как о зле из древних сказаний, о зловещей организации, которая расширялась быстрее, чем сношаются кролики. Их имя, словно проклятие, вселяло в души многих леденящий трепет. Война… неизбежная война с этой грязной ордой теперь стучалась в двери самой Академии. И группа Линсю Ваншана, жалкие первокурсники, только начинающие свой путь в мире экзорцистов, должны были вот-вот оказаться на передовой. — Академия переходит в режим повышенной боеготовности, — продолжал декан глухим голосом. — Все ресурсы направлены на подготовку к грядущей бойне, и большинство гильдий сейчас не могут брать заказы. Поэтому вас, юные души, ждёт практическое полевое испытание. Он сделал паузу, словно давая своим словам осесть в умах студентов. — Однако, мы понимаем, что это авантюра, граничащая с безумием, но мы верим в ваш потенциал. Ведь каждый из вас здесь присутствующих — будущий охотник, поклявшийся защищать этот мир от ползучей тьмы! Он окинул взглядом студенческую братию, словно пытаясь высмотреть в их глазах искру мужества. Но большинство лишь переглядывались в оцепенении, понимая, что после такой внезапной «практики» живыми вернутся не все. Кое-кто из этих недоохотников и Ци толком-то не владеет. Кто-то из этих студентов он, Линсю Ваншан, 654-й номер, последнее место в Академии… — Кроме того, у меня для вас есть и хорошие новости. — Декан откашлялся, создавая интригу, — профессор Бай Цзюнь, признанный мастер по искоренению скверны, отныне станет вашим прямым наставником. По аудитории пронёсся удивлённый вздох студентов. Профессор Бай Цзюнь! Живая легенда, укротитель духовных змей, чьё имя произносили с благоговейным трепетом, болезненным вожделением и… нездоровой одержимостью. Говорили, он выжигал скверну с беспощадностью дракона, крошил приспешников тьмы в мельчайшие лоскутки и, в то же время, был до неприличия, до дрожи в коленках заботлив к своим студентам… «О боги, этот красавчик будет нашим наставником!» — прошептала какая-то девица, едва сдерживая оргазм. «Ах, интересно, сколько там у него сантиметров?» — мечтательно вздохнула другая, кокетливо обмахиваясь веером. «Или, какие техники он преподаст нам в личной практике?» — протянула третья, кокетливо поправляя воротник рубашки, явно оставляя возможность для «случайного» падения. «Если профессор Бай Цзюнь с нами, то я готов голыми руками порвать тварь SS+ ранга!» — прорычал амбал, напрягая бицепсы так, что казалось, ещё чуть-чуть, и он порвёт рукав. «Даже если он захочет… проверить твою стойкость лично?» — усмехнулся кто-то из парней, намекая на известную склонность профессора к «особым» методам обучения. Иначе говоря… Профессор Бай Цзюнь был не просто кумиром, он был божеством, фетишем, эротическим сном каждого второго студента (а может, и первого). Ну, почти каждого. В самом захолустье аудитории, лишь прозвучало такое презрительное «кха!», что казалось, будто в радиусе пяти метров все цветы разом пожухли. Эртая аж передёрнуло, словно в кишках змея сдохла. Бай Цзюнь… одно имя этого пидора вызывало у него тошноту, как и от Лиги Чжулуна. Он знал эту старую крысу, как свои пять пальцев, видел всю его гнилую натуру, спрятанную под маской благородства и справедливости. Лицемерная мразь, готовая предать и продать родную мать ради куска дерьма. И этот выблядок будет его наставником?! Сука, да мир ебанулся в край! Линсю, почуяв перемену в настроении Эртая, присвистнул: — Ого, братец, ты чего такой белый, как смерть? Неужели профессор Бай Цзюнь настолько тебя впечатлил? Или вы уже успели перетереть за жизнь? Подъёб получился на редкость удачным, даже для такого пиздабола, как Линсю, словно их местами поменяли. Но Эртай, на удивление, даже не удостоил его взглядом. И если раньше они сидели порознь, то теперь Линсю, совершенно непроизвольно, пристраивался рядом с Эртаем за последней партой. В конце концов, в отличие от некоторых, Эртай, как уважающий себя студент, всегда таскал с собой все учебники, ручки и тетради. И разумеется, сквозь зубы, ему приходилось делиться этим добром со словами: «Если снова забудешь дома ручку, я тебя прокляну, чесслово!» Но это была та редкая сторона Эртая, которую он никогда и никому не показывал. Именно так он проявлял свою заботу о друге?.. Скорее, об однокурснике, чей сюжет жизни, вызывал у него какой-то категорически странный интерес. Эртай молчал, сверля взглядом декана, словно тот лично повинен во всех бедах вселенной. Внутри него бурлило что-то тёмное и зловонное, готовое вырваться наружу и затопить всё вокруг. «Этот ублюдок… он пожалеет, что вообще родился на этот свет,» — пронеслось в голове, словно раскат грома. Линсю, прищурившись, наблюдал за Эртаем. Он знал, что тот был не из тех, кто боится профессоров или авторитетов. Скорее, наоборот. Похоже, Бай Цзюнь задел какую-то очень личную струну в душе Вэньчжоу, раз тот так взбеленился. Что ж, будет интересно посмотреть, чем всё это закончится. Тем временем, декан, не замечая бури эмоций, продолжал раздавать «счастливые» билеты в мир приключений (и, вероятно, преждевременной смерти). «Итак, студенты, прошу тишины! Кхм… Учитывая ваш… разный уровень подготовки, мы решили формировать пары по принципу «тяни-толкай». Сейчас я зачитаю список тех, кто станет вашими половинками на ближайшие пару недель…» «…Линсю Ваншан, Минато Сакураями — вам поручено найти и усмирить Хули-Цзин в отеле «Красный Феникс». «Эртай Вэньчжоу, Ушибуя Усо, вы отправитесь в старую больницу, чтобы разобраться с Вендиго.» — Надеюсь, возражений нет? — Наконец, закончил декан, но в ответ получил лишь гул недовольных вздохов. И следом лишь шёпот, змеиным клубком расползающийся по аудитории: «Тц! Какого хрена?! Почему нашего Сакураями привязали к этому Ваншану, как гирю к ангельским крыльям?!» «Чёртов золотой палец Ваншан!» Однако Линсю было плевать на зависть. Его мысли занимала предстоящая «практика» с Минато, топ-1 Академии, гением, чья сила ци, по слухам, могла запросто снести полгорода. Ну и напоследок, просто мерзкий, по меркам Ваншана человек, задающий нелепые вопросы, и любящий копаться в чужом грязном белье. Холодная усмешка скривила губы Линсю. Резко вскочив, он вперил взгляд, полный вселенской ненависти, в кучку шепчущихся змей и, словно пантера, метнулся к Минато. В мгновение ока он схватил того за воротник, даже не давая опомниться никому из присутствующих: — Слушай сюда, лицемерная ты жопа с ручкой! Если твои подпевалы сейчас же не заткнутся, я прокляну тебя до конца твоих дней! У тебя от поноса жопа взорвётся, понял, кусок ты ёбанного говна?! Минато, с его вечной вежливой улыбочкой и надменным спокойствием Будды, вызывал у Линсю зубной скрежет. И даже сейчас, когда его вот-вот собираются пустить на фарш, он лишь тихо улыбался, словно над ним муха пролетела. — Линсю, — промурлыкал Минато голоском, от которого у впечатлительных девиц трусики наматывались на люстру, а его чёрные глаза засверкали дьявольским огоньком, — я понимаю, каково тебе быть дерьмом на фоне бриллиантов. Но умоляю, не кипятись по пустякам. На правду ведь не обижаются, верно? Линсю, словно разъярённый тигр, подался вперёд, вцепившись в воротник Минато так, что ткань затрещала по швам! Его шипящий шёпот, пропитанный ядом, вонзился Минато прямо в ухо: — Запомни вот что, Минато: правда иногда бывает очень убийственной. Сегодня в 18:00 на почту тебе придёт одно ОЧЕНЬ любопытное видео. И если ты не хочешь, чтобы на твою смазливую мордашку не вылили ведро помоев, когда я это видео везде распространю, будь добр, слушайся папочку и не выёбывайся! Минато на секунду задохнулся, жадно глотая воздух, насыщенный бешеной злобой Линсю. Но тут же, словно прозрел, и сладко хмыкнул, бросив шёпотом: — Знакомый нечестивый аромат… Пахнешь… Шицзэ. Отметина… Где-то на твоей заднице, не так ли? Линсю отшатнулся, как от удара током, словно ему в лицо плеснули кислотой. «Откуда он, чёрт возьми, об этом узнал?!» Имя Шицзэ прозвучало, как хлёсткая пощёчина, сорвавшая с Минато маску мнимого безразличия. Ярость вскипела в крови Линсю, грозя ослепить его, но, собрав всю свою волю в кулак, он отпустил воротник противника. Минато, небрежно поправив смятую ткань, снова уселся как ни в чём не бывало. Он прожигал Линсю испепеляющим взглядом, полным лютой ненависти, но на лице… О это проклятое лицо! Маска благородного ангела, скрывающая за ней дьявола. Атмосфера в аудитории достигла точки кипения, казалось, вот-вот разразится взрывом негодования, способным вынести стёкла. Но к счастью, декан, с присущей ему проницательностью, уловил опасность эскалации конфликта и нарочито громким кашлем вернул распоясавшихся студентов к суровой реальности академических требований. — Господа студенты, прошу соблюдать рамки приличия. Ваша первостепенная задача — конструктивное сотрудничество, а не деструктивное соперничество. Помните, на кону стоит не только будущее Академии, но и перспективы глобального развития. Кроме того, я обращаюсь к тем, кто позволяет себе вульгарные выпады в адрес профессора Бай. Позвольте заверить вас, профессор Бай, руководствуясь принципами академической этики, никогда бы не поступился моральными нормами… — В голосе декана Шао прозвучала сталь, а взгляд стал подобен лазерному лучу, — И не опустился бы до flagrante delicto с кем-либо из учащихся. Надеюсь, я выразился достаточно ясно? После этих слов декан Шао окинул аудиторию таким взглядом, что даже самые смелые задрожали в коленках. Похоже, кто-то всерьёз перегнул палку с восхвалением профессора Бай Цзюня… В конце концов, грозная речь Шао, казалось, возымела действие, и обстановка постепенно разрядилась. Линсю же, отойдя от столкновения с Минато, старался восстановить дыхание и обдумать ситуацию. Откуда этот гадёныш знает про Шицзэ? Это был секрет, который он хранил за семью печатями, и появление этой информации сейчас ставило под угрозу всё. Однако для Минато этот инцидент стал точкой невозврата, началом личной войны, которая затмевала даже надвигающуюся бурю с этой грёбаной Лигой Чжулуна. Им предстояло работать рука об руку, но смогут ли они засунуть свои амбиции куда подальше и стать командой мечты? Или их грызня отправит этих двоих прямиком в ад? Эртай, всё это время молча наблюдавший за перепалкой, внезапно подал голос, нарушив напряжённую тишину: «Какого чёрта, мэйю шу? Ты хоть знаешь, на кого батон крошишь?» Его тон выражал смесь раздражения и беспокойства, скрытого однако за маской широкой улыбки. Линсю, не отвечая, лишь мрачно посмотрел на «друга», в котором внезапно проснулась забота. В аудитории вновь воцарился гомон, студенты обсуждали предстоящие полевые испытания и размышляли о встрече с легендарным профессором Бай Цзюнем. Линсю мысленно проклинал всё на свете. Ему предстояло не только найти общий язык с высокомерным гением Минато, но и разобраться с тайной, которую тот внезапно вытащил на свет. В это время в тёмных закоулках души Эртая затеплился зловещий огонек. «Хе-хе…» Похоже, этот мелкий паразит, кажется, пронюхал слишком много. Слышал даже то, что должно было остаться лишь между Минато и Линсю. «Неужели эта «лицемерная жопа с ручкой» так давно напала на след Шицзэ?» Эртай прищурился, размышляя: «Но как этот глупый призрак умудрился оставить на Линсю печать одержимости? Такие метки обычно достаются лишь тем, кто питает запретную любовь к нечисти или склоняется в благоговейном трепете перед силами зла… И если первое ещё можно было бы как-то объяснить, то второе… Ай-йя… Прогноз неутешительный.» Однако, у Эртая была и своя печаль-беда. Ваншан, этот горе-охотник, в ци — полный ноль. Его меридианы дремлют вечным сном. Неудивительно, что он с гордостью восседает на почетном 654-м месте в рейтинге Академии — проще говоря, самый последний! А Минато Сакураями, наоборот. Гений из гениев, ярчайшая звезда, бесспорный номер один, и это при том, что он всего лишь жалкий первокурсник! Хотя, постойте-ка… на самом деле, этот хмырь давно уже достиг уровня «макси +» и сдал все экзамены экстерном, так что Академия ему, как говорится, до лампочки! Эртай прекрасно это знал. И потому нутром чуял, почему этих двух недоразумений скооперировали в пару… Но вот что его действительно бесило… «Эртай Вэньчжоу, Ушибуя Усо…» Эртай, без лишней скромности, занимает второе место в Академии по мощи, а Ушибуя Усо тащится где-то в глубокой заднице, на почётном 233-ем месте. В их группе в основном учатся сливки общества — студенты из топ-100-250. И мало того, что Эртаю подсунули в напарницы одну из самых слабых (хотя по степени бесполезности Ваншану до неё, как до Альфа Центавры пешком), так ещё и эта Ушибуя вечно вздыхает по профессору Бай Цзюню и шепчет что-то вроде: «Интересно, сколько там у него сантиметров…». Фу, какая мерзость! И потому, не долго думая, Эртай подскочил со своего места, как ужаленный скорпионом, и направился прямиком к Ушибуе. — Эй, сестрица, — прошипел он змеиным голоском, — будь любезна, не мелькай у меня перед глазами, не загораживай горизонт и не тяни меня на дно. Будешь мешать — я тебя лично Вендиго скормлю! — Он одарил её зловещей ухмылкой, выуживая изо рта свой любимый леденец. — Уразумела? Ушибуе Усо такой поворот событий явно не пришёлся по душе, но она смирилась с жестокой реальностью. Ведь Эртай, несмотря на два шрама, рассекающих его лицо, всё ещё оставался дьявольски привлекательным! — Ах, староста Вэньчжоу! Да я ни за что. Буду тише воды, ниже травы. Клянусь! — Вот и умница. — Расплылся в широкой улыбке Эртай, уже собираясь вернуть свой леденец на законное место. Но эта ненормальная девица, всё совершенно превратно истолковав, перехватила его драгоценность прямо ртом! Сказать, что Эртай мягко говоря, прихуел, это конечно, вообще ничего не сказать… Леденец примёрз к её языку, а челюсть мальчишки самопроизвольно отвисла. «Твою ж мать!» — мысленно взвыл он. Эта ненормальная только что совершила акт крайней наглости, граничащей с безумием. Ушибуя, блаженно прикрыв глаза, смаковала чужой леденец, словно это не просто конфетка, а сам нектар бессмертия. Вокруг собралась небольшая толпа зевак предвкушающих зрелища. Взгляд Эртая потемнел, в глубине души зародилось желание вырвать ей кадык голыми руками. Но, сдержав свой праведный гнев, он лишь прошипел сквозь зубы: «Верни!» Ушибуя, словно не слышала, продолжала наслаждаться вкусом. «ВЕРНИ, Я СКАЗАЛ!» — рявкнул Эртай, и в этот раз его грозный голос заставил вздрогнуть даже декана. Испугавшись не на шутку, Ушибуя выплюнула несчастный леденец обратно на ладонь Эртая, под злобное хихиканье Линсю. Мальчишка, скривившись, швырнул леденец в урну, словно тот был заразной проказой. — С этого момента, сестрица, — прорычал он, — держись от меня на расстоянии светового года. И не вздумай больше прикасаться к моим вещам. Ушибуя лишь всхлипнула в ответ, но Эртаю было плевать. Он повернулся и молча покинул аудиторию, мечтая лишь об одном: найти способ избавиться от этой обузы до того, как они доберутся до Вендиго. Академия кипела, как ведьмин котёл, наполненный слухами, интригами и надвигающейся войной. Но, несмотря на весь этот хаос, каждый студент знал одно наверняка: ближайшие пару недель превратятся в настоящее испытание, где выживут только сильнейшие… ну, или самые везучие. И, конечно же, те, у кого есть наставник-извращенец… Да здравствует профессор Бай Цзюнь!

***

Спустя пару часов, когда ещё одна очередная лекция подошла к концу, лицо Эртая Вэньчжоу вдруг озарилось проблеском надежды, словно луч солнца пробился сквозь грозовые тучи. Он резко развернулся в сторону деканата: «Я не один! Со мной же Лундун Юаньшуай. Может, прокатит… А? Кроме того, в группе целых двадцать пять человек, а это значит, что где-то в этих академических джунглях бродит одинокий волк, отчаянно нуждающийся в паре. Пусть уж эту Ушибую сплавят к нему! Будет этому бедолаге счастье…» — ехидно мелькнуло в его голове. И с этой мыслью он, преисполненный решимости, направился к обители бюрократии. Мысли, словно бешеные пчёлы, жужжали в голове, пока несчастный Эртай мчался к деканату. «Нужно выглядеть убедительно. Нужно давить на жалость. Нужно притвориться, что эта Ушибуя довела его до ручки своим фанатизмом по профессору!» — он даже потренировал пару страдальческих гримас по пути, напугав проходившую мимо первокурсницу до икоты. У дверей деканата Эртай остановился, глубоко вдохнул и выдохнул. «Сейчас или никогда!» — прошептал он самому себе и, распахнув дверь, ворвался в кабинет, словно вихрь. Декан, бедняга, чуть не выронил чашку с чаем от неожиданности. «Простите за вторжение, господин Шао! Но я больше не могу это терпеть. Эта Ушибуя Усо просто невыносима. Я не смогу с ней работать, это сорвёт всю миссию. Пожалуйста, умоляю, переведите её к кому-нибудь другому. Я готов на всё!» — Эртай разыграл целую трагедию, осыпая декана потоком мольб и жалоб. Оставалось только надеяться, что его актёрские таланты не подкачают и декан сжалится над беднягой… и заодно избавит его от перспективы скормить Ушибую какому-нибудь вендиго. Однако же, господин Шао лишь покачал головой: — Студент Эртай Вэньчжоу, верно? Я наслышан о том, что вы и в одиночку легко разделаетесь с нечистью S-ранга, — Сохраняя вежливый тон, начал декан, — Но поймите, до тех пор пока вы находитесь по опекунством Академии, мы не можем отправить вас одного. Таковы протоколы, чтобы выжил хотя бы один и смог сделать отчёт. Эртай не сдавался: — А что на счёт того одного человека, который остался без пары? Господин Шао посмеялся: — Разумеется, практику он будет проходить отдельно. С профессором Бай Цзюнем. Услышав имя Бай Цзюня, Эртай чуть не хлопнулся в обморок. «И кому могло вот так ПОВЕЗТИ?» Нервно усмехнулся он про себя, представляя, как бедолагу заставляют собирать слёзы драконов в обнимку с профессором-ловеласом под предлогом «укрепления командного духа». Но отступать было некуда. Эртай собрал остатки самообладания и, с притворной уверенностью, произнёс: — Господин Шао, я понимаю ваши доводы, но позвольте предложить альтернативу! Уверен, в Академии найдутся студенты, которые мечтают о таком опытном напарнике, как я. Уверен, если я проведу небольшую рекламную кампанию, то от желающих не будет отбоя. А Ушибую… ну, её можно будет пристроить куда-нибудь ещё… К профессору Бай Цзюню, например! — Он постарался придать своему голосу максимальную убедительность, надеясь, что декан купится на эту авантюру. Господин Шао лишь задумчиво почесал бороду. В его глазах мелькнул лукавый огонёк. — Хм… Интересная мысль, студент Вэньчжоу. Но помните, Академия не поощряет самодеятельность. Если вы сумеете найти себе замену, при этом не нарушив ни единого протокола, что ж, я не буду против. Лицо Эртая озарилось счастливой улыбкой. — Обещаю, господин Шао, всё будет в лучшем виде! Благодарю вас за понимание. — Он вылетел из кабинета с такой скоростью, что чуть не снёс с ног несчастного профессора Бай Цзюня, который как раз проходил мимо. «Мне нужно заполучить себе напарника, ради собственного спасения от фан-сервиса» — весело пропел он, крутясь от радости как юла. В этом вихре его розовые хвостики, игриво сверкнули, заставляя Бай Цзюня едва ухмыльнуться. Кажется, у этого змея, появилась идея, которая точно не понравится Эртаю… Его брови слегка изогнулись дугой, и изящным движением он поправил белоснежный ворот ханьфу, словно отряхивая незримую пыль с плеча. Взгляд Бай Цзюня, исполненный лукавства, скользнул по лицу достопочтенного декана Шао. — С какой же просьбой осмелился обратиться этот ученик? — прозвучал его голос, словно нежный перезвон колокольчиков. Декан Шао издал тихий вздох, поправил свои очки и жестом пригласил профессора занять место. Чай в чашках давно утратил свой жар, но времени на новую церемонию не было. — Юношеский пыл, профессор Бай, — начал он. — Эртай Вэньчжоу снедаем беспокойством о способностях своей напарницы, Ушибуи Усо. Боится, что её слабость станет якорем, тянущим его ко дну, и помешает успешному завершению миссии. Он жаждет замены. На лице Бай Цзюня промелькнула едва заметная усмешка, когда он непринуждённо откинулся на спинку кресла. Грация этого движения могла бы лишить рассудка не одну юную ученицу Академии, да и не только их… — Неужели сам Эртай Вэньчжоу трепещет за свою безупречную репутацию, опасаясь, что тень слабости партнера запятнает её? Как трогательно. Но Академия не может допустить, чтобы подобные треволнения омрачали ход обучения. — Я уже напомнил юноше о строгих протоколах, — подтвердил декан Шао. — В отчаянии он предложил найти себе замену самостоятельно, конечно же, испросив моего дозволения. Бай Цзюнь вскинул бровь, изображая удивление, словно лицезрел диковинную птицу. — И вы дали своё согласие? Весьма… любопытно. Эртай, без сомнения, одарён, но его методы… порой вызывают… лёгкое недоумение. Боюсь, его чрезмерное рвение привлечёт не тех, кто действительно достоин его общества. — Именно это меня и беспокоит, профессор. Я не хочу, чтобы в погоне за идеальным партнёром, он навредил другим студентам. В глазах Бай Цзюня вспыхнула лукавая искорка. — В таком случае… осмелюсь предложить небольшую перестановку в распределении сил… Декан Шао, сделав глоток остывшего чая, издал негромкое хмыканье. — Неужели вы затеваете некую интригу, профессор? — Возможно, я лишь проявляю заботу об этих неоперившихся птенцах, — отозвался Бай Цзюнь с притворной невинностью. — Эртай наделён талантом, но его пыл порой затмевает разум. Ему нужен мудрый поводырь, способный направить его энергию в правильное русло. Декан Шао окинул профессора испытующим взглядом. — И вы предлагаете… — Именно. Я лично возьму Эртая Вэньчжоу под своё крыло. Сопровождение на заданиях, непрестанное теоретическое обучение и тщательный анализ миссий — всё это я беру на себя, — Бай Цзюнь сделал многозначительную паузу, наблюдая за реакцией декана. — А юноше, которому я должен был стать временным наставником… пусть же Ушибуя Усо станет моей «достойной» заменой. Затянулось молчание, пока декан Шао обдумывал предложение профессора. С одной стороны, Бай Цзюнь был одним из самых опытных наставников в Академии, и его наставничество могло принести Эртаю неоценимую пользу. С другой — декана не покидали смутные сомнения относительно истинных мотивов профессора. Бай Цзюнь всегда славился своим нестандартным подходом к обучению и непредсказуемым поведением. — Хорошо, — наконец произнёс декан Шао. — Я согласен на ваши условия. Но помните, профессор Бай, на вас возлагается огромная ответственность за благополучие Эртая и успешное завершение им стажировки. — Разумеется, — улыбнулся Бай Цзюнь, медленно поднимаясь. И словно ледяной клинок, едкая мысль пронзила его сознание. «Превосходно. Одним выстрелом — две цели. Под неусыпным наблюдением Эртай не сможет выдать меня или совершить непростительную ошибку… К тому же… это мой изощрённый способ свести с ним старые счёты… Ведь никто не застрахован от трагической случайности во время практических занятий…»