Сердце Дьявола

Врач пришёл позже четырёх. Ко мне вежливо постучались, я крикнул «Открыто»! и они вошли. Они, потому что их было двое — доктор и коридорный. Последний водрузил на столик вазу с экзотическими, но знакомыми мне фруктами, а на маленькую скамеечку в ногах кровати положил большой пакет, вежливо пояснив, что это прислала донья Альенде. После этого он окинул номер профессионально-быстрым взглядом и исчез. Сениор Гошка задержался дольше: — Как вы себя чувствуете, сениор? Я честно поведал ему о прострелах при движении рукой и о тянущей боли под лопаткой. Он попросил лечь на живот, откинул одеяло и присел рядом. Доктор пальпировал мне спину, а я отвечал на вопросы об ощущениях и думал, что вот с ним я бы не лёг. Да, он был молодой и симпатичный. Светло-русый, славянского типа. Но не моё.

***

Блядские мысли, да? Но нет, я так не считаю. Просто мысли парня не первой молодости. Свою по настоящему начальную молодость я провёл, зарабатывая себе имя. Имя капитана, который не боится ни полиции, ни пиратов, ни шаатов. Вот и не было времени скурвиться. Я ведь знал несколько хороших нормальных пацанов, которые стали просто шлюхами. И большая часть — манерными, косящими под девку, красящих губы и глаза, и зубы, и языки, и… да есть ли хоть что-то, что не красится? А я таких не люблю. Давным давно я задал себе вопрос: «Кто ты, Альберт»? И сам же ответил: «Парень, который любит парней». Всё. Больше у меня сомнений не возникало. Я такой. Видимо, изначально. Я всегда хотел странного. А Мартин? Похоже, да, тоже. Натуралы, которых склоняешь, ведут себя по-иному. Он же, по-моему, даже удивился, что я месяц тянул до осторожного поцелуя в уголок губ. Знаете, что он на него сказал? «Мы серьёзные люди или кто»? И притянул и заставил сделать по-настоящему. А утром мы пошли за ангар до подъёма. Мы были там в пол-пятого. И наласкались по уши, наобжимались. А потом я встал на колени и расстегнул ему комбез внизу. И поймал прямо на язык. Сука! Я до сих пор помню вцепившиеся в плечи когти и запрокинутую к светлеющему небу тёмную голову. И стон. Скорей не наслаждения, а освобождения, что ли. А вот Пауль в этом плане для нас обоих лошадь тёмная. Выйдем на орбиту, попробую вытянуть на откровеночку. Но для этого сначала надо туда выйти. Причём тушкой, а не чучелом.

***

Врач не стал никого звать. Он достал из кармана фонарик и начал светить на мою спину. От луча фонарика разливалось конкретное тепло и небольшая резь. Как будто иголкой царапают. Или кончиком ножа. Что-то внутри словно расплылось и дёргающая боль ушла. Доктор погасил фонарь, выдавил на руки травяную мазь и втёр в мою тушку. — Это был просто такой… — он замялся подбирая слово — Своего рода запутавшийся на верёвке узел, сениор. Только у вас он был на мышце и задевал нерв. Я растворил его. Пор фавор, не перенапрягайте спину. Донья Марика говорит, что вы единственное спасение Дезерта. Ого, она донья уже. Дон это похлеще сениора. Это глава семьи и серьёзной семьи. И его ближайший круг. Вот они доны и доньи. — Сами-то вы как думаете? — я осторожно изогнул шею и не почувствовал никакого дискомфорта. Молодец парень, дело знает. Уважаю. — Это место было мертво. Сейчас вокруг нас настоящие джунгли. Как в предгорьях. Прошу, помогите нам, сениор, — этот молодой врач и впрямь относился ко мне, как к герою анима в сияющем плаще и с легендарным древним мечом. Мне не хотелось ни грубить, ни обижать его. В конце концов он был просто человеком, который хотел жить в лесу и пить нормальную воду, а не компот из золы перетёртых метеоритов. Хотел есть фрукты, вон как поглядывает на вазу. Это дефицит, всё везут из Карбо. А Карбо дерёт с местных добытчиков немереные налоги. И завышает цены на продовольствие. — Я сделаю всё, что могу, — пообещал я, — И даже чуть больше. Хотите, возьмите фруктов. Он отрицательно качнул головой: — Нам запрещено. Но если сениор не съест до завтрашнего утра, то вазу поменяют, а эта достанется нашей смене. Да чтоб меня вся Гетуя выебла, если я хоть от персика откушу! Я плотно прикрыл глаза и снова открыл. Типа кивнул. Он чуть заметно улыбнулся уголком рта и оставил меня в одиночестве.

***

Я вылез из постели, покосился на бассейн и решил, что в чужой сперме мне плавать неохота. Хотя вода так манила. И мягчайший ковёр под пятками. Уже вечерело и по пустыне вытянулась длинная тень от здания. Глазки обманули, а свет фиг обманешь, мастер иллюзий. Но тут я заметил, что балконный бассейн идёт отдельно. Там перегородка, на которую опираются рамы сдвижных прозрачных дверей. Обойдя кровать, я обнаружил простенький сенсорный пульт возле бра и путём простейшего перебора кнопок нашёл как добраться до окна, не погружаясь в подозрительную воду шпионской речки. Из-под ковра выдвинулся мостик, я встал на него, штора и створка сдвинулись от лёгких касаний. Меня охватил тёплый ветер и я погрузился в поистине горячую воду. Она была стоячая, но при этом я мог не опасаться, что глотну малафьи или меня схватят за гениталии. В конце концов, может же какой-то гость оказаться не глупее Пауля, верно? Вообще, конечно, неприятное открытие. Получается, что любая сволочь залезть может. Но и показывать, что тайна раскрыта, нельзя. Вдоволь наплескавшись, я залез обратно — там была скошеная лесенка у окошка — вытерся отельным полотенцем, облачился в найденый в шкафу голубой пушистый халат и перекинул пакет «от доньи Альенды» на кровать, собравшись распаковать его. Но тут ко мне постучали, я дошёл до двери и открыл. Пауль и Мартин с милыми застенчивыми улыбками. Вот только Пауль был одет — ну очень странно. Не его стиль, не его вещи. Но вскоре всё разъяснилось. Я впустил ребят в номер и пакет мы открыли вместе. Мартин вытянул на руках курточку с блёстками, критически оглядел и бросил на постель. Затем — шикарные брюки и лимонно-жёлтую рубашку. По мне белый и жёлтый сочетаются плохо, но в конце концов Пауля одели в костюм цвета «электрик голубой» с салатовой рубашечкой. Тоже такое себе сочетание. — Одевайся, — Мартин выудил из пакета тёмные мокасины в пластиковой упаковке. — Марти, — возмущённо начал я, — Да я же чучелом буду выглядеть! Но он так на меня посмотрел. — Времени решать уже нет, — Пауль растянулся в кресле, — Костюмы нам подбирала Лючия, а она та ещё шутница. — Жопа с ручкой, — буркнул я. — Не спорь, тут и не такое увидишь, — Мартин ободряюще огладил мне плечо и почти одними губами шепнул, — Не ломайся, нас ждут. Как спина? — Нормально, — я сел на постель и развязал пояс халата. Стесняться некого, все свои, — Доктор заходил, растворил какой-то узел на мышце, сказал, что он цеплял за нерв, оттуда и дёргало. Мартин тяжело вздохнул: — Сходим в рейс и пойдём на Вийенну. В Хайв, на бальнеологию и горячие камни. Нам всем надо бы подлечиться. Пауль кивнул, о чём-то размышляя. Я сделал последнюю попытку увернуться от превращения в пугало: — Может я просто своё одену? Я приехал в своём любимом наряде — джинсы, джинсовая курточка светло-голубого цвета и чёрная футболка с оскаленой мордой рыси. Марти наклонился и потёрся носом об мой лоб: — Видишь ли, знак кошачьих здесь — отличительный знак сутенёра, а джинсы — начинающей дешёвой проститутки. Тебя либо выебут за пару дукатов — ты уже не первой молодости — либо заебут за ту же цену. Мы у тебя тоже в возрасте. Давай, это не навсегда, Альбик.