Сердце Дьявола

Кабинет был странноватый. Чем-то похож на бар. Только бармена и бутылок не было. А так обычный офис богатого коммерсанта. Марика развалилась в кресле спиной ко мне, ближе к двери стоял, сунув руки в карманы брюк, высокий мужик в синем костюме. Прямо какой-то фетиш у них на синеву. И золото. У этого типа на плечах лежали золотые погоны. Да уж, от скромности тут не помирают, это точно. А милая девушка, чьи золотые волосы отменно сочетались с золотым шарфом и синим комбезом, расставляла чашечки на низком столе. Она обернулась ко мне с приветливой улыбкой. И тут до меня дошло, что это не барная стойка, а стол такой. С четыремя колоннами-фонариками. М-да, ностальгия играет, что ли, у хозяина? Внимание Марики и мужика было приковано к здоровенной плазме во всю стену, на которой толпа народу жёстко трахала трёх «зайчиков» в золотых трусиках. Одному закрутили в задницу фаллоимитатор с лошадиное копыто и он трясся, как в лихорадке, пока ему насовывали в распахнутую пасть два каких-то старых козла. И всё это под сенью тропических деревьев. И с блестящей бадьёй сбоку песчаной площадки, откуда поганцы прямо горстями черпали смазку. Картинка шла без звука. — Буэнос ночес, — сказал я, — А почему я там главного поросёнка не наблюдаю? — Хау, — бросил через плечо золотопогонник и чуть обернулся. Симпатично-прилизаный, темноволосый, но причёска жиденькая. У Марики похожая. — Ссориться с Мартинесами сейчас неразумно, сениор. Похоже это и есть жадный Эм, Эммануил-Виктор, братец сениоры комиссара и управляющий «Алькантары». А златовласка тогда Ольга, его помощница. Золотой шарф, золотая отделочка на костюме. — Вы полагаете, эта заносчивая скотина сознается, что ему насовали на губу? — Я прошёл вглубь и встал у торца стола, за спиной у Эм. Эммануил фыркнул и соизволил развернуться всем телом: — Бернардо уже звонил, он в гневе. Весь Астрополис и окрестности в курсе, как Жана и десяток его головорезов обвели вокруг пальца три парня с неместным говором. Связь, сениор, Рондель, штука мгновенная. И паблики. Утром губернатору будет очень неуютно в его офисе. Я Эммануил Альенде, управляющий этой кучи камня и стекла. Он протянул руку и я пожал её. В конце концов мы на одной стороне. — Присаживайтесь, сениор Рондель, рад вас видеть. Он и сам уселся в мощное кресло, а мне золотая Оленька выдернула из пола другое, но тоже очень даже мягенькое. В нём я и устроился. — Сениор Рондель, мы очень нуждаемся в синих кристаллах, — начал Эм, — Они дадут нам энергию для терраформирования пустыни. Конечно, это процесс долгий, но через двадцать лет мы планируем отвоевать у Дезерта не менее двух миллионов квадратных километров. Королевские планы, учитывая, что ширина пустыни тысячи полторы километров, а длина около двух пятьсот. — Это далёкая перспектива, дон Альенде, — дипломатически ответил я, — А меня интересует задание. И сумма. Простите, но аванс ещё не всё. Он ухмыльнулся: — Хватка у вас хорошая, но мы не мыши. Итак, вы отправитесь в пояс Грингвуда. На этих камушках обнаружен налёт пыли оттуда. Значит они там. На Бегуме или Унаанкате. У меня застучали в голове цифры расчёта курса. Так, проще всего прыгнуть отсюда к Ладе, а от неё через Дин-кор, иллотский сектор, выйти к Бегуме, возле которой работают рудосборщики какой-то кэшиайской корпорации. Сама планета мёртвая. Дальше идёт туманность Грингвуда, метеоритное поле. А вот где-то в этой туче и сидит Унаанкат, тоже мёртвый мир. — На Бегуме вряд ли, — я пожал плечами, — Там роют вольфрам, нашли бы. — На Бегуме сто шестьдесят девять крупных островов в высохшем море, — возразил Эм, — Все никто не обследовал. — А вы полагаете — я найду? Он сделал загадочно-задумчивое лицо, пожевал губами. Отпил чаю из позолоченой чашки. Кивнул мне на столик, но я отрицательно мотнул головой. Не люблю чай. — Эти камни, сениор, обладают целым рядом странных свойств. В частности, они чувствуют друг друга. Если положить камень на этот стол, он заскользит во внутренний угол. Ведь конвектор у нас в центре. — Внизу? — Нет, как раз наверху, — бросила Марика из кресла. За высокой спинкой её вообще не было видно. И за подлокотниками, — Внизу он был в начале, когда всё это строилось. Жан-Ржавая Лапа там руку и потерял. Полез за камушком. — Не сказал бы, что она у него ржавая, — я вздрогнул, — Кстати, а где он сам? Не дай бог эта тварь внизу Мартина отловит. — В своём номере под замком, — отрезала Марика, — В Астрополис его сейчас не вернуть, но на свободе Марешалль опасен. — Надеюсь, в номере бассейна нет? — Нет, — Эммануил откинулся в кресле, держа чашечку на отлёте, — Его люди без него тихие и смирные, тем более, что один пропал без вести, а троим сейчас внушают, что правила клуба не то, что можно нарушать безнаказано. — Как — пропал без вести? — Труп — плохая реклама, — сухо сказала Ольга, — А шахты здесь разрабатывались тридцать лет. Скелетов у вас, ребята, по шкафам — на полк, наверное. Не буду говорить Паулю, а то испереживается ещё. В бою это одно, а вот так — раз по ушам и всё, это иное. — Мы дадим вам маленький камень, сениор Рондель, но молитесь, если потеряете. Эм не угрожал, нет. Он был спокоен, этот холёный дон с золотыми плечами и серебряной ложкой во рту. — Дон Альенде, — заметил я, — Одно дело на расстоянии сотни метров, а другое — с сотен тысяч километров. — Мы отвозили его на Илль-де-Принс, — сказала Ольга, — Привязали к маленькой лодке и спустили в море. А сами пошли за ним на катере. — Он что, прошёл через океан? — изумился я. — Да, — сухо выдохнул Эммануил, — Камни чувствуют друг друга и стремятся друг к другу. Вот так мы и найдём их залежи. Привезите их нам. За каждый камень я дам вам по тысяче дукатов. Минус сто сорок семь тысяч триста за двигатели и работу. То есть привези я две сотни камушков, уже в плюсе буду. Пауль рассказывал о целых ящиках в трюме того корабля. Значит это возможно. Что же, моя внутренняя кошка чуяла добычу. Это дело. — А если я привезу столько, что у вас денег не хватит? — Ну вы же сделаете скидку за оптовую партию! — рассмеялся он. — Двадцать процентов, — проинформировал я. — В крайнем случае подключим Совкиных, они в деле. Или как-то ещё. И тут я вздумал понаглеть: — Дон Альенде, а во сколько вы оцените этого сукина сына с жестяной лапой? Тем, кто вырывает людям сердца и кишки, нельзя жить. Это маньяк. А маньяк со связями это смертельная угроза для бедных людей, вынужденных продаваться старым уродам. — Вы с ума сошли, сениор Рондель, — прошептала Ольга, — Он Марешалль, они правят Автархией. — Сениора Ольга, я не гражданин Автархии и не житель Альстара-первого. Я не собираюсь навлекать на вас гнев богов и внимание полиции. Но Жан сюда не через червоточину попал, верно? — Нет, его лимузины стоят внизу, — бросил Эм, — У нас воздушный транспорт малонадёжен. Жара днём, бури ночью. — Ваша задача продержать его здесь до контрольного облёта корабля, — я наклонился вперёд, — Этот сучий выкормыш был прав: я умею садиться на песочек и поднимать ящики из пыльных кратеров лун. Есть такой способ беспалевно передать груз. А чем железная хреновина с колёсиками не ящик? Ну так что? Сколько стоит любитель крокодиловых туфлей? Эммануил оскалился: — Нисколько. Но это ваша личная месть, бьено? — Бьено, — подтвердил я. А Ольга воскликнула: — Благослови вас господь, сениор! — Свяжись с Борисом, — велел ей Эм, — Пусть хоть четвёртую смену вводит, но чтобы завтра всё было готово к взлёту. И тут Марика издала из глубин кресла нечто вроде «Ммммм». До меня дошло: эта блядища от полиции всё это время дрочила на порнуху в Диком Лесу! Ну, тварь! — Сениор Рондель, — Эммануил поспешно поднялся, — С вами приятно иметь дело! — И с вами, дон Альенде, — я встал и чуть поклонился. — Мы ещё увидимся, удачи. — Всего доброго, дон Альенде. На прощание я бросил взгляд на монитор — эти три урода уже рыдали, из пастей у них текла слюна с малафьёй. Ну, пусть и братец Марики погоняет шкурку. Или Оленьку свою натянет. Жопка у неё вполне тугенькая.

***

Я завалился в своём номере в постель, но сон не шёл. Я всё думал об этих камнях. На что ты подписался, Альберт? Что за дьявольская штука этот кристалл? Камни не способны понимать и чувствовать. Они могут концентрировать свет, энергию. Ингридий ведь источником не является, это усилитель. Концентратор, точнее. Иначе зачем нужна была бы плазма, сжигание мусора, конвекторы. Широкая публика просто не задумывается над тем, как работает ингродвижок. Упёрлись, что там ингридий и всё. А кроме ингридия? А… а… а это только спецы знают. Вроде меня. Синий же кристалл, получается, источник энергии. Но как, чёрт подери? Из ничего ничего не появляется и ничего не исчезает — фундаменталка. Ну что он, энергию звёзд собирает что ли? Да ещё это влечение друг к другу. Как мы с ребятами. Я перевернулся на бок и подтянул колени к животу. Колебалась вода в бассейне, отбрасывая причудливые тени на потолок, кто-то вкусно так постанывал в соседнем номере. Надеюсь, Пауль, наконец, получил качественный отсос. И Мартин… Я не против, нет. У нас свободный союз. Но сердце неприятно укололо. Ревнивец. Всё-таки ты ревнивец, Альберт. А ведь это через воду слышно, получается. Всё-таки дурацкая выдумка. Хоть и красивая. И удобная для некоторых вещей. Нет, а как этот Эм и глазом не моргнул, когда я ему на подводные проходы намекнул. Значит знал, что Пау их нашёл. Ну и хрен с ним. Так вот влечение… Мои мысли прервал стук в дверь. Я перекатился к сенсору, мазнул на пиксель и увидел Мартина. Растрёпаного и пьяненького. Вот чего Марти не умеет — так это пить. Три стакана, все весёлые, а он в хлам. Молодец, разнообразился. Ну ладно, пустим. — Зря ты не пошёл, — заявил Мартин, вваливаясь в комнату, — Было весело! — Я вижу, — бросила моя хмурая персона из-под одеяла. Вылезать я не собирался. — Ты скучней кастрата, — Мартин скинул пиджак на кресло, спихнул с ног туфли, — Так нельзя. — Он хлопнулся на кровать и откинулся на спину, поперёк моего несчастного живота. — У меня есть обязанности, Мартин, — сухо ответил я и толкнул его в бок, — Слезь. Я не в настроении. — Ты-ы-ы? — Его это искренне изумило, — Да что такое? Заболел? — Почти. Когнитивным диссонансом. Мы подписались на неведомое дерьмо, Марти. За которым гоняются Альенде, Мартинесы, Марешалли и прочая стая кабанов. У них большие клыки. А у меня есть только вы и «Рысь». И терять — ни вас, ни её — мне не хочется. Мартин решительно дёрнул пряжку ремня, сбросил брюки и ввинтился ко мне под одеяло. От него несло вином и блядством. Но тёплое тело рядом — это круто. — Тебя весь клуб отымел? — Холодно поинтересовался я. Нет, всё же ревную. — Прости, — он погладил мой сосок, — Я немножко изменил тебе. Всего два раза, один раз с футбольной командой, другой — с пожарной, ага. — Нам Пауль сейчас изменяет, с чёрной шлюшкой. Мартин рассмеялся. — Я подбил его на глубокую глотку, — невозмутимо продолжал я. Мартин полез вниз и огладил мой член, пощекотал пальцами: — Вот ты сукин сын, Альби, к утру мы получим труп. Его слова напомнили мне о трупе охранника, но я отбросил это. Мужик сам полез — сам и получил. Знал к кому нанимался. Март потёрся об мою грудь чёрной гривой и замер. Рука сползла мне на живот. Я приподнял голову и сообразил, что мелкий алкаш не заметил как уснул. Вот и отлично. Трахаться в пьяном виде не лучшая идея, поверьте. Я обнял Мартина за плечи и чуть потянулся. С такой грелочкой под боком можно и поспать. Разве что винищем несёт, конечно. Ну ничего, буду считать, что уснул на винокурне. Делов то!