Ключ к бессмертию

Дэниел спешился, но вместо того, чтобы сразу отдать поводья подоспевшему слуге, замер, глядя вслед удаляющейся Элисон. Она почти бежала к замку, даже не обернувшись, словно её подгонял невидимый хлыст. Просто бросила поводья слуге, даже не вспомнив про лакомство для лошади. — Эли! — окликнул он, чувствуя нарастающее беспокойство. В ответ — ни жеста, ни тени замешательства. Словно не слышала. — Что это с ней? — пробормотал он скорее себе, чем кому-то ещё. — Может, решила, что есть занятия поважнее пустых разговоров, — раздался за спиной насмешливый голос. — Бал, например. Там ведь судьбы решаются, не так ли, Дэн? Он раздражённо выдохнул. — Только не начинай, Крис. Мне отца с его лекциями о долге хватает. — Это не лекция, — отозвался маг, подходя к нему. — Просто констатация факта: тебе уже давно надо было определиться, наследник. Он фыркнул, скрестив руки на груди. — Да сколько можно? Стоит мне с кем-то поздороваться — всё, уже женят. Скоро, наверное, начнут приписывать невест ещё до моего появления на балу. — Бедный ты, бедный… — Крис покачал головой с преувеличенным сочувствием. — Как жесток мир, где приходится выбирать жену по расчёту, а не по велению сердца. — Именно! — резко ответил Дэн. — Почему нельзя просто… полюбить? Усмешка на губах мага дрогнула. Ветер трепал его тёмные волосы. Взгляд стал отстранённым. — Любовь — это роскошь для нас, Дэн, — тихо сказал он. В голосе не было ни насмешки, ни сарказма. Только усталость. Давняя, въевшаяся в самую душу. — Тебе-то чего жаловаться? — проворчал Дэн. — Мне вон отец кого надо выберет. Эли — тоже. А ты… В отличие от нас, ты свободен. На лице мага мелькнула странная гримаса — словно от удивления, смешанного с чем-то ещё, что Дэниел не мог понять. — Свободен? — переспросил он тихо. — Ты правда так думаешь? Дэн нахмурился. — А разве нет? Кристиан отвёл взгляд, провёл рукой по волосам, словно пытаясь сбросить наваждение. Солнце, проглянувшее из-за туч, высветило тонкие морщинки в уголках его синих глаз. — Нет, — выдохнул он. — Ты не понимаешь, Дэн. Я никогда не был свободен. Маг замолчал на мгновение, словно собираясь с духом, а потом продолжил, уже тише, почти шёпотом: — Меня забрали в Академию, когда мне и года не было. Кто мои родители — не знаю. Лица матери не помню. Может, у меня и семьи никакой не было… Память — как выжженная земля. Из-за дара я не знаю своего прошлого. Он же и определил, что моё настоящее и будущее — это служение и полное подчинение. Именно этому нас учили наставники. Жестоко и наглядно. О какой свободе может быть речь, если маги — инструмент в руках церковников? Кристиан вдруг резко замолчал, словно споткнулся о невидимую стену. Взгляд — отстранённый и пустой. Он моргнул и отвёл глаза. — Может, так и есть, — нарушил тишину Дэниел, пытаясь разрядить обстановку. — Но ты-то вроде как на службе у моего отца. Да и вообще… не похож ты на марионетку. Что-то дрогнуло в глазах мага: боль, тоска. И что-то ещё, такое тёмное и глубокое, что Дэниелу стало страшно за него. — Ты и правда ничего не понимаешь, — тихо сказал Кристиан и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направился в замок. Дэниел смотрел ему вслед, и вдруг, словно молния, в голову ударила простая, но отрезвляющая мысль: всё это — насмешки, сарказм, вечная ирония — не просто образ. Не характер. Маска. Защита. И за этой маской скрывается что-то такое, о чём Крис не хочет говорить. Внезапно Дэниелу захотелось броситься за ним, остановить, сказать что-то важное… Положить руку на плечо, просто сказать: «Я понимаю». Но он знал — не сейчас. Да и что он мог понимать? Что он вообще знает о его жизни до того, как маг приехал в замок? Ничего. Дэниел проводил Кристиана взглядом, пока тот не скрылся из виду, и, вздохнув, двинулся следом. Всё-таки, что-то в его словах было… Похоже, о будущем ему и правда стоило хотя бы задуматься. *** Войдя в комнаты, я мимоходом отметила отсутствие Силис, считающейся моей горничной и, хотя мне она не была особо нужна, в очередной раз признала, что Крис прав и мне стоит вспомнить о том, кто я такая. Та же Донелла непременно бы устроила грандиозный скандал, распекая нерадивую служанку, но я пока что воздержалась от перехода к активным действиям, в конце концов, я никогда не требовала от горничной постоянного присутствия, да и с большинством бытовых дел справлялась самостоятельно. Я провела краткую инспекцию своего гардероба, придя к неутешительному, традиционно женскому выводу, что надеть мне нечего, причём в самом прямом смысле. Висящее на распорках платье, подготовленное горничной для сегодняшнего приёма, было нелепым — как по фасону, так и по цвету. Впрочем, остальные платья не отличались ни красотой кроя, ни оригинальностью. Придётся надевать одеяние, предоставленное мне заботливой герцогиней. Я понимала, что Нормина попросту ткнула пальцем в ткань, давая указание портному сшить платье для миледи. И естественно ни о каких модных веяниях, ни говоря уже о банальных кружевах и прочей мишуре, служащей украшением для нарядов, речи и не было. А что — Элисон ведь дурочка, оденет и вякать не будет, а если и посмеет сейчас что сказать, так какие могут быть претензии? Платье есть? Есть. Новое? Новое. А уж то, что не по вкусу пришлось, так чего молчала раньше? Не видела? Ха, причём три раза. Если девица только в день бала подумала о платье, то кто ей виновен? — Никто, — проворчала я собственному отражению в зеркале. — Голова ведь не только для того, чтобы кушать. Она ещё и думать может. «Ты красивая, умная, талантливая девушка. Но ведёшь себя так, словно это не имеет значения. Будто ты сама не веришь в свою ценность». Слова Кристиана звучали в голове навязчивой мелодией, возвращая к неприятному разговору на ярмарке. Сбросив пропахший потом и пылью костюм для верховой езды, ощутила на коже липкий налёт и раздражённо поморщилась. Горячая ванна — вот что мне сейчас нужно. Набрав воду, я активировала магический кристалл, и он, засветившись мягким золотистым светом, начал нагревать её. Волны тепла скользнули по поверхности, поднимая лёгкий пар. Я присела на край, провела пальцами по воде, следя, как круги разбегаются от лёгкого прикосновения. Итак, что мы имеем? А имеем мы меня любимую, которая терпеть не может великосветских тусовок… Карх, снова какое-то непонятное слово всплыло. Впрочем, ладно, это не так и важно. Зато важно то, что я, в собственном нежелании оказаться в роли жены напрочь забыла всё то, чему меня учили. Беспокоюсь о костюмах для охоты, доспехах, оружии и лошадях, зато совершенно не интересуюсь новыми платьями и прочими сопутствующими мелочами. Одеваю, что попало и совершенно не забочусь о том, как я выгляжу. И что это означает? То, что я полная и окончательная дура. Впрочем, главное, что я осознала собственное заблуждение, и готова действовать. Сегодняшний вечер был не просто балом. Это — мой выход. Мой шанс. Шанс показать герцогу, что я достойна его заботы, Донелле и её матери — что я ничем не хуже, а всем остальным… сегодня они увидят, что я не только могу быть незаметной. Сегодня я покажу, что я чего-то стою. Но почему-то это осознание не приносило радости. Я вздохнула, сбросила остатки одежды и скользнула в горячую воду. Тепло смыло напряжение, расслабило мышцы. Глубокий вдох, выдох. Хорошо. Но недостаточно. Планы на вечер в голове выстраивались чётко — каждое движение, каждый шаг. Я знала, как держаться, какие слова говорить, как улыбаться. Никаких запинок, никаких провалов. Никаких поблажек себе. Сегодня я должна сиять. Я наклонилась, зачерпнула пригоршню воды и провела по лицу. Бесцветные капли скатывались по щекам, смывая следы усталости и дневных тревог. И сомнений. Вечер предстоял непростой, но я сотру все шероховатости, надену маску уверенности и выйду в свет, как новая звезда. Ополоснувшись, я поднялась и потянулась к шкатулке с гребнем. Подарок Кристиана — серебряный, с тонкой филигранной резьбой. Когда я провела им по влажным прядям, воздух вокруг наполнился мягким теплом, а волосы начали высыхать, будто обдуваемые ласковым ветром. «Ты красивая, умная, талантливая девушка…» Его слова дарили тепло, но и обязывали соответствовать. Я оглядела своё отражение. Решимость читалась в глазах. Время действовать. Звук открывающейся двери сообщил о появлении нерадивой служанки. — Ты где шляешься? — раздражённо спросила я появившуюся на пороге горничную. — Так не звали же, — с нотками обиды в голосе заявила горничная, благополучно опустив положенное ко мне обращение, и это меня разозлило. Да, я понимала, что Силис распустилась при моём попустительстве, но, в конце концов, эта девка никогда не видела от меня зла. Более того, её частенько перепадали и наряды, и ткани, и украшения. И я никогда, в отличие от госпожи герцогини и её доченьки, не отправляла её к мастеру Финли, ведавшему телесным наказанием замковых слуг. — А я должна за тобой бегать? — холодно поинтересовалась я. — Можно было кого-то попросить, — пожала плечами служанка. Её наглое поведение стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения: я не сдержалась и, шагнув к Силис, закатила ей неслабую оплеуху, от которой девушка кубарем покатилась по полу. — Миледи — именно так ты ко мне обязана обращаться, дрянь, — со злостью произнесла я. — Твои обязанности заключаются в том, чтобы служить мне. Это я тебе память освежаю, если ты забыла. — Миледи, — послушно повторила горничная, явно ошеломлённая моей резкостью. — Ещё раз пренебрежёшь своими обязанностями — на мою милость не рассчитывай. — Простите, миледи, я… — Хватит тратить время, — прервала я её. — Помоги мне надеть платье. Кремовый цвет платья вкупе с пышной юбкой делал меня похожей на взбитое пирожное — модное лакомство нынешнего сезона. Это ещё хорошо, что я не склонна к полноте, а то сходство было бы полное. — Руки бы оторвать тому, кто пошил это убожество, — проворчала я, рассматривая своё отражение в зеркале. Впрочем, всё было не так уж печально — да, платье простое, но у меня неплохая коллекция драгоценностей и с их помощью можно исправить этот недостаток. — Подай мою шкатулку, — велела я горничной и снова повернулась к зеркалу, раздумывая, какая причёска подойдёт больше. Силис не отличалась склонностью к бесшумному передвижению, а потому я, не слыша её шагов, обернулась увидев, что не ошиблась в своих предположениях, и эта идиотка даже с места не стронулась. — Чего стоишь столбом? Я что-то неясное сказала?! — Но… но… — залепетала побледневшая горничная, всем своим видом выдавая состояние крайнего испуга. А вот такое её поведение заставило меня насторожиться. — Куда ты её дела? — задала я интересовавший меня вопрос после того, как убедилась, что в отсутствии шкатулки на привычном месте. — Миледи, — Силис бросилась передо мной на колени, — её сиятельство приказала отнести в покои миледи Донеллы. Я не могла ослушаться. Она ведь хозяйка… выгонит… — речь заливающейся слезами горничной стала практически неразборчивой. — А теперь тебя выгоню я. Убирайся к карху! — раздражённо выкрикнула я, понимая, что слова Криса о том, что Нормина меня использует получили очередное подтверждение. Силис торопливо выбежала из комнаты и, услышав стук закрывшейся за её спиной двери, я обессиленно опустилась на пуфик перед зеркалом, понимая, что ни о каком блистательном выходе на нынешнем приёме не может быть и речи. Здесь и сейчас я претерпела полное и безоговорочное поражение. Приём вот-вот начнётся, вереница гостей тонким, но уверенным ручейком, вливается в распахнутые ворота замка. В гостевых комнатах, расположенных вокруг бального зала, дамы всех возрастов припудривают носики и обмениваются сплетнями, а господа в зале потягивают вино и обсуждают новости. Устраивать скандал в такой момент — глупо и бессмысленно. А заявить о произошедшем позже — неразумно. Естественно, что шкатулка будет возвращена на место. И, скорее всего, если бы сегодня мне не она не понадобилась, то я бы даже и не заметила её отсутствия. Но меня бесил сам факт того, что моими вещами пользовались без моего согласия. Что стоило просто попросить? И ведь, что самое обидное, я бы даже не возражала. Я зашла в спальню, подошла к окну. Облокотившись о стену, я смотрела на закат, чувствуя, как с каждой минутой злость и обида заполняют меня всё больше. Все мои планы… всё, к чему я так стремилась… Я опустилась на широкий подоконник, инстинктивно устраиваясь поудобнее, поджала ноги под себя. Смутное, но сильное ощущение утешения охватило меня. Здесь всегда было спокойно. Словно в этом самом месте все беды отступали. Но сейчас это не помогало. Эх, Кристиан… Почему ты мне так поздно вправил мозги?.. Я была зла — на герцогиню, на Донеллу, на Силис — на всех, кому позволила так со мной обращаться. И конечно же, на себя. Я слишком долго терпела, закрывала глаза, не придавала значение. Неосознанно, я потянулась к плюшевому медведю, стоявшему на подоконнике, и прижала его к груди. Серая, выцветшая шерсть, грубая заплатка… В этом было что-то… родное. Что-то, что помогало не сломаться окончательно. По щекам скользнули злые слёзы — от обиды, от бессилия, от унижения. И я не стала их вытирать. Пусть катятся. Какая разница… *** Несмотря на более чем лояльное отношение к нему со стороны герцога, Кристиан не любил находиться среди гостей, предпочитая прогуливаться по галерее, опоясывающей зал на уровне нескольких метров от пола, наблюдая за происходящим внизу. Из своей позиции наверху он видел происходящее во всей красе. Бальный зал, сверкающий светом множества люстр, казался огромным океаном из переливающихся тканей, блеска драгоценностей и перемешанных голосов. Кристиан поискал взглядом Элисон, но её нигде не было видно. Музыканты в дальнем углу играли лёгкую, ненавязчивую мелодию, но её порой заглушал оживлённый гул голосов. Кристиан лениво скользил взглядом по залу, отмечая мельчайшие детали с привычной иронией. Барон Хардинг приклеил к лицу светскую улыбку, слушая слащавый тост графа Роуза, но маг видел, как нервно дергается его веко — чует, старый лис, что повышение налогов ударит по его карману сильнее, чем по остальным. Леди Монтрей обмахивалась веером с такой энергией, будто пыталась взлететь; Кристиан заметил, как дрожит кружево в её руке — проигралась в карты, небось, и теперь ищет, у кого бы занять. У колонны, как всегда, столкнулись два непримиримых идиота: лорд Блэквуд, доказывающий, что союз с южанами — это предательство, и лорд Смит, орущий, что без южан нам всем конец. Хорошо хоть, распорядитель вовремя вмешался, пока они не начали драться на шпагах. Где-то в другом конце зала барон Йорк, уже явно перебравший вина, размахивал руками и чуть не выбил поднос с напитками у проходящего мимо слуги. Маг усмехнулся. Наблюдать за людьми для него развлечение. Особенно в таких местах, где слова значили меньше, чем взгляд, а улыбки — меньше, чем жесты. В поле зрения тут же попался Пол Рэмсей. Он с присущей ему грацией лавировал среди гостей, умудряясь избегать одной настойчивой персоны. Ярко-красное платье Донеллы мелькало в толпе, как флаг на поле боя. Цель была намечена, и охота началась. Две молоденькие девушки буквально атаковали Дэниела, перегородив ему путь. Их звонкие голоса напоминали пичуг, спорящих за лучшее местечко у кормушки. Кристиан узнал Фиону Стюарт и Мэри Кэмерон. Дэн ухмылялся, отвечая на их щебет, но взгляд его скользил по залу, явно ища возможность вырваться. Почти бесшумно закрылась дверь в курительную комнату. Кристиан скользнул взглядом: за ней скрылись герцог Ирвинг и несколько влиятельных вельмож. Именно там, в тени, за плотными занавесями, решались настоящие вопросы. А в зале… В зале шла привычная пьеса, которую актёры играли не в первый раз… Тем временем Донелла не отступала. Кристиан вновь заметил её — теперь она медленно, но верно загоняла Пола в угол. Он ещё держался, умело меняя траекторию движения, но тут вдруг распорядитель громко объявил: — Его Высочество, наследный принц Грегор Оствейн! Зал словно вздохнул единой грудью. Приглушённый шелест платьев, негромкий вздох кого-то из девушек. Кристиан чуть приподнял бровь, отмечая вошедшего. Высокий, светловолосый, с безупречными чертами лица, принц выглядел так, будто сошёл с парадного портрета. Лёгкая улыбка, идеальная осанка, непринуждённый шаг. Чересчур безупречен, чересчур отточен. Это уже не просто светский аристократ — это человек, который годами изучал свою роль, доводя её до совершенства. И, в отличие от многих других мужчин в этом зале, он знал, кем был и чего хотел. Как мотыльки к свету, девушки стекались к нему, кокетливо склоняя головы и бросая томные взгляды. Вот только Кристиан знал: перед ними не уютное, манящее пламя, а холодный, расчётливый огонь, который без колебаний обжигает каждого, кто приблизится слишком близко. Он сдержал усмешку — жалеть здесь стоило не принца, а тех, кто глупо надеялся на его благосклонность. Появление принца вызвало ажиотаж, всё внимание было приковано к нему, но Кристиана заинтересовал его спутник. Гиллас Маккрей. Второй советник короля, брат покойной королевы. Высокий, сухощавый, с цепким взглядом, он двигался чуть позади племянника — словно тень. Кристиан прищурился. Сам по себе визит принца — событие. Но зачем тогда Маккрей? Именно в этот момент маг заметил, как граф мельком обернулся к герцогине. Они обменялись взглядами людей, давно и хорошо знающих друг друга. Спустя несколько мгновений Маккрей приблизился к Нормине, и та с лёгким наклоном головы приняла его внимание. Кристиан медленно втянул воздух. Это уже было любопытно. — Ты, как всегда, предпочитаешь наблюдать, — голос Дэна вывел его из размышлений. Кристиан перевёл взгляд на друга. — Не хочу провоцировать скандалов, — отозвался он с усмешкой. — Особенно в свете того, что появился наследный принц. — Твоё дело, — пожал плечами Дэн. — Надо и мне, наверное, как ты поступать. Девицы сегодня совсем не знают меры. Кристиан лишь вскинул бровь, вспоминая настойчивость Фионы Стюарт и Мэри Кэмерон. Надо же, как девицы осмелели в последнее время. Кстати о смелости… Кажется, Пол Рэмсей воспользовался суматохой после появления принца и ускользнул от Донеллы. Она явно выискивает именно его, окидывая зал взглядом. Донелла резко повернула голову, и Кристиан замер, пораженный увиденным. Гарнитур. Колье и тиара, что сияли в свете люстр, были частью комплекта, который герцог заказывал для Элисон. Возможно, показалось? Нет. Узор филиграни, форма камней — невозможно перепутать. — Какого карха?.. — ошеломлённо выдохнул маг. — Что случилось? — мгновенно насторожился Дэн. — Драгоценности Донеллы из шкатулки Элисон, — Кристиан медленно отступил назад, ощущая неприятный холод под кожей. — Ты уверен? — Столичный ювелир прочитал мне целую лекцию о каждом предмете из этого набора, когда я забирал заказ твоего отца. У меня было достаточно времени, чтобы запомнить, как они выглядят. Но почему они у Донеллы?.. Мысль, что герцогиня могла пойти на что-то настолько подлое, словно занозой врезалась в сознание мага. Она ведь не могла… Нет, физически вряд ли. Но морально?.. Что произошло? Почему Элисон до сих пор не спустилась к гостям? — Я иду к Эли, — резко сказал Дэн, уже собираясь направиться во внутренние покои. Кристиан перехватил его за локоть. — Нет, твоё отсутствие будет слишком заметно. Так что пойду я, а ты возвращайся к гостям… Дэниель стиснул зубы, но не стал спорить. А Кристиан, скрывая нарастающее беспокойство, скользнул в полумрак коридоров, оставляя позади суету зала.