Ключ к бессмертию

Грегор вошёл в библиотеку, не торопясь. Всё было по-прежнему: тяжёлый, чуть терпкий аромат книг и дерева, полумрак, прорезаемый мягким светом из высоких окон, и тишина. Это уже вошло в привычку. Почти как ритуал. Он приезжал, заходил сюда первым, знал, что она появится чуть позже — обязательно. Как всегда. Улыбающаяся. Настоящая. Его. Он прошёл вдоль стеллажей, коснулся корешков книг, не читая названия. Мысли были где-то между. Между тем, что было, и тем, что становилось всё реальнее. Она — его невеста. Не по словам, не по обещаниям, а официально. Сразу после помолвки отец произнёс это вслух перед двором, а он надел на её палец фамильный перстень. Он помнил, как она покраснела, смутилась, потупила взгляд. Пальцы были тонкие, почти прозрачные, перстень казался тяжёлым, слишком большим, норовил соскользнуть. И в ту же ночь он вызвал ювелира, велел сделать точную копию. На следующее утро примчался к ней сам, несмотря на протесты Кейдана — мол, нарушает традиции. Но Грегору было всё равно. Он не хотел, чтобы она чувствовала неловкость. Скрипнула дверь. Плавно, негромко. Едва уловимый аромат её духов смешался с запахом шёлка и теплом летнего воздуха. Он обернулся. Элисон вошла стремительно, как обычно — в простом, но безупречно сшитом платье из дорогой ткани, не нарочито, не демонстративно, — просто красиво. Волосы собраны, губы чуть тронуты улыбкой. И в каждом её шаге была уверенность женщины, которую любят — и которая любит в ответ. — Тебя не было два дня, — с порога сообщила она недовольным тоном. — Прости. Пришлось заняться кое-какими делами, — он подошёл ближе. — Но я готов принести извинения. Вытянул руку, показывая букет. Глаза её сразу загорелись. — Это… для меня? — Конечно. Она взяла букет, бережно, будто боясь повредить. Коснулась лепестков, вдохнула аромат. Улыбка стала шире — не могла не стать. Он знал, что ей понравится. — И ещё кое-что. Грегор протянул ей шкатулку — тёмную, гладкую, без вычурности. Элисон с интересом открыла крышку. Достала фигурку, задумчиво повертела в руках. — Это что-то означает? — Ничего, кроме того, что мне хотелось тебя порадовать. Она смотрела на статуэтку с любопытством, с чуть нахмуренным лбом, как будто стараясь угадать, что он на самом деле хотел сказать. Потом всё-таки хмыкнула: — Я была на тебя зла… Надулась. Попыталась изобразить строгость. Не выдержала и рассмеялась. — Но ты просто не даёшь мне повода. — Ни сейчас, ни впредь, — сказал Грегор и взял её за руку. Поднёс к губам, коснулся кончиков пальцев. Легко, бережно. Элисон замерла. Щёки залились краской. Он смотрел на неё, сдерживая улыбку, с тем самым выражением, которое ей особенно трудно было выдержать. — Ты действительно — северная роза. Она удивлённо посмотрела на него. — Что? Почему ты меня так назвал? — Не я. Так тебя зовут в столице. И не только. Элисон скривилась. — Глупости. Села в кресло, но не отпустила фигурку — вертела в пальцах. Он присел рядом, на подлокотник. — А мне нравится. — Ну… если тебе нравится, — смягчилась она, — то ладно. Грегор помолчал. Потом, будто между делом: — Кстати. Ты слышала, что в конце недели свадьба дочери герцогини? Она фыркнула. — Нет, но не удивлена. Донелла наконец-то нашла того, кто согласился взять её в жёны? — Как видишь, — с деланным безразличием произнёс он. — И мне придётся присутствовать, поскольку жених — мой дальний родственник. — Сочувствую. Тебе будет трудно. — А я — нет. Потому что надеюсь, ты составишь мне компанию. Элисон застыла. — Грегор… я не успею. Это слишком короткий срок. Нужно заказать платье, продумать украшения… — Элисон, ты прекрасна в любом платье. Для меня. — Но… остальные… — А зачем тебе мнение остальных? Моего — недостаточно? Она смутилась. Взгляд метнулся в сторону, пальцы снова зацепили край шкатулки. — Нет… вернее… да… то есть… достаточно, конечно. Принц усмехнулся. — Глупышка. Перестань оглядываться на чужое мнение. Ты — моя невеста. И скоро, очень скоро, ты станешь той, кто будет задавать тон, определять моду, держать королевский двор на ладони. Так что лучше привыкать заранее. И свадьба Донеллы — подходящий повод. Он выпрямился, чуть наклонился к ней. — Главное — это не то, что ты наденешь. И не драгоценности. Главное — это ты. Просто будь собой. Этого более чем достаточно. Для всех. А для меня — особенно. Элисон подняла на него глаза. Медленно. И в этих глазах было многое. И благодарность. И тень испуга. И осознание. И то самое: «да» — которое не нужно было проговаривать. Грегор и так его услышал. *** Кристиан стоял, опершись спиной на стену. Тишина комнаты наполнялась лишь равномерным дыханием хозяина, спящего на лавке. Гэвин, поглощённый своей работой, изучал разум мальчика, вытягивая из него всё, что могло помочь. Кристиан же размышлял о ментальной магии. Магии, с которой было связано столько темных моментов. Запрещённой. Неприемлемой. Особенно для него. Не столько из-за церковных указов, сколько потому, что сама она казалась ему грязной, чуждой всему, что хоть как-то напоминало человеческое. Контролировать разум, внушать мысли или навязывать иллюзии — это разрушало саму суть человека. Он знал, что Гэвин использовал её по необходимости. Принцип меньшего зла. Кристиан понимал, что то, что видел этот ребёнок, могло стать ключом к разгадке. Информация, способная пролить свет на происходящее, и ментальное вмешательство — ради общей цели. Но вместе с тем, Кристиан открыл очередную возможность магистра и теперь вопросов стало куда больше. Сильный маг, опытный целитель, умелый менталист — всё это в одном человеке. До сих пор Кристиан не думал, что такое возможно. Гэвин доказал обратное. Впрочем, теперь стало более понятно, почему магистр предпочитает тень — ни Наставляющие, ни тем более, Рейхард, не остановятся ни перед чем, чтобы укротить того, кто, обладая такими способностями, посмел оставаться свободным. Укротить… или убить. И никакой древний договор о неприкосновенности Хранителей грани не станет защитой. Скрип половицы заставил его вздрогнуть, оторваться от размышлений, заставить насторожиться. Кто-то пришёл? Взгляд скользнул по двери, но она была закрыта. Кристиан окинул взглядом комнату и не сдержал усмешки, когда заметил толстую крысу, уверенно пробирающуюся по комнате с куском сыра в зубах с таким видом, будто она была тут хозяйкой. — Крысы всегда наглеют в преддверии беды, — произнёс Гэвин, и Кристиан, не ожидавший ответа, обернулся. Магистр выглядел довольно плохо. Бледное, заострившееся лицо. Под глазами — глубокие тени, тонкая струйка крови, стекающая с носа. Кристиан машинально активировал диагностическое заклинание, и тяжело вздохнул, поняв, что источник Гэвина почти пуст. Он бросил взгляд на мальчика. Ребёнок спокойно спал — его грудь поднималась и опускалась в мерном ритме. — Удалось что-то узнать? — поинтересовался Кристиан. — Да, — Гэвин покачал головой. — К сожалению, я был прав. Это были рхи. — Значит, нам есть что сказать герцогу. Можно возвращаться. — Ошибаешься, — ответил магистр. — Да, мы знаем причину, но у нас нет прямых доказательств. Ирвинг нам поверит, но для Совета и короля просто слов недостаточно. И ты сам понимаешь, что я не собираюсь рассказывать, как именно я их получил. Кристиан, слегка усмехнувшись, скрестил руки на груди. — Вы так спокойно об этом говорите. Не боитесь, что расскажу я? Гэвин не сразу ответил, с усмешкой посмотрев на Кристиана. — Если бы я считал, что ты способен на такое, я бы не стал вытягивать тебя с края, рискуя собственной жизнью. — Но вы меня не знали… — Мне хватило того, что ты был готов умереть. И скажу честно — тебе это почти удалось. Так что давай оставим эти ненужные разговоры. Они сейчас неуместны. — Что с мальчишкой? — Проснётся вполне здоровым… — ворчливо заметил магистр, — хотя может быть и не стоило возвращать его сознание в этот мир. Иногда уход от реальности — необходимость. — Вряд ли бы его родственник заботился о безумце, — со вздохом заметил Кристиан. — Что ж, радует, что ты понимаешь как всё устроено, но стоит поработать над тем, чтобы твоя честность была избирательной. Гэвин поднялся, и Кристиан не мог не заметить, как тяжело ему даётся даже это простое движение. И хотя он не разбирался в ментальной магии, его скудных знаний хватило для того, чтобы понять — магистр использовал почти все свои силы на лечение мальчика, а не на поиск информации. Очередной непредсказуемый ход. Намеренный? Или же нет? Впрочем, сейчас он явно не получит ответа на интересующий его вопрос. Так что стоило позаботится о действительно важном. — И что же теперь? — Будем искать такие доказательства, которые смогут убедить в реальности происходящего, — проворчал магистр. — Один труп, доставленный в столицу, заставит всех поверить. Живая тварь была бы нагляднее, но, к сожалению, низшие твари Безликого погибают только когда перестают дышать. Кристиан тихо фыркнул, но без веселья в голосе. — Вы так говорите, словно это всё будет просто. — Я говорю так, потому что у нас нет иного выбора. Так что возвращаемся в Фреймсбург и снова навестим капитана. — Для чего? — Кристиан не удержался от вопроса. — Предложим себя в качестве усиления одного из патрулей. Конечно, можно остаться здесь и ждать нападения рхи, но статистика нападений указывает на то, что солдаты — более предпочтительная цель, — сказал Гэвин, шагнув к дверям. — Да и не хочется отвечать на вопросы хозяина, когда он проснётся, — добавил он, переступая порог. Кристиан бросил взгляд на спящих и последовал за магистром. Они вышли во двор. Гэвин чуть помедлил перед тем, как сесть в седло. Замер, собирая силы, да и движения — слишком выверенные — явное свидетельство того, что кое-кто совсем на пределе. Кристиан, заметив это, улыбнулся, но не с весельем, а с лёгким сарказмом. Что ж, по крайней мере, одно он выяснил точно — Гэвин предпочитает не показывать слабости. Он пожал плечами, беря поводья своего гнедого — у каждого есть свои особенности, и, если магистр решил изображать героя, его трудности. Впрочем, перспектива путешествия верхом самого мага отнюдь. не радовала. — Снова трястись в седле? — озвучил он собственные мысли. Гэвин не ответил, но его молчание было выражением упрямства и гордости. — Может портал? — сказал Кристиан, поднимая бровь. Магистр хмуро взглянул на него. — Если хочешь, — проговорил он, будто эта возможность не имела особого значения. Кристиан прищурился, сдерживая лёгкую усмешку. — Некоторые настолько гордые, что не могут признать слабость… даже временную, — пробормотал он себе под нос, покачав головой, но так, чтобы Гэвин всё услышал. — Ладно, не буду настаивать, — добавил он и, не дождавшись ответа, открыл портал, шагнув в него. *** Сеумас Дубтайх стоял у стола, сверля взглядом карту, на которой были отмечены все укрепления вдоль восточной границы. В его глазах отражался яростный огонь, словно сам контур карты стал для него чем-то оскорбительным. Лейтенант вытер пот с лба и шумно выдохнул, стараясь успокоиться. Но злобное чувство, возникшее в его груди, не отпускало. — Ненадолго, Сеу, — напомнил ему сержант Гойрид, прекрасно понимающий, из-за чего злится командир, но эти слова только усилили раздражение Сеумаса. Маги… Лейтенант терпеть их не мог. Не зря церковники держат их всех в одном месте. Неправильно то, что человек владеет такими силами. Меч против меча, сталь против стали — это нормально, это честно. Но магия по своей сути была бесчестной. Подлой. Грязной. Даже летящую стрелу можно услышать. Увернуться. Отбить. А как прикажете реагировать на то, чего не видишь? Дубтайх прекрасно помнил, как он, ещё молодой парнишка, был в отряде капитана Беулаха. И стал свидетелем конфликта между отрядным магом и сержантом Хилейном. Карающие провели расследование, сообщив, что у мага случился срыв — явление редкое, но всё же бывающее. И спровоцировал его именно сержант. Может всё было именно так, Сеумас не подвергал сомнениям слова церковников. Но как бы то ни было, что не стало истинной причиной — пятеро хороших ребят погибли в мгновение ока, только потому, что оказались не в то время и не в том месте. И лейтенант всегда помнил об этом, и потому магов в его отряде никогда не было. До сегодня. До того проклятого Созерцающим момента, когда командующий Фреймор вызвал его и сообщил, что к нему присоединятся магистр Хранителей Грани и личный маг герцога Гэлбрейта. — Отряд для защиты, а не для их экспериментов, — мрачно пробормотал Сеумас себе под нос, но у графа был хороший слух. — Это — необходимость, лейтенант. Мы до сих пор не знаем, ни с чем столкнулись, не кто наш противник. Так что забудь о личной неприязни на несколько дней. — Думаете этого будет достаточно? — Нападения участились… — проворчал Фреймор. — И мы оба знаем, что виноваты проклятые восточные колдуны! Пятьдесят лет назад всё было так же. Какие ещё нужны доказательства? Или всё дело в политике? Стремитесь угодить Первому советнику? — Хватит, лейтенант. Я отдал тебе приказ и будь любезен — выполняй его. Голос графа звучал спокойным, но в тоне чувствовался лёд. — Как прикажете, милорд, — сказал Сеумас, и развернувшись, покинул кабинет капитана. Сержант кашлянул, привлекая его внимание. — Что там, Гойрид? — проворчал Дубтайх, отвлекаясь от размышлений. — Наше пополнение хочет вас видеть. — Зато я их не хочу, — ответил он, с усталой усмешкой. — Понимаю, но советую всё же поговорить, — сказал сержант, едва заметно хмурясь. Сеумас понимал, что Гойрид прав, но легче от этого не становилось. — Пусть войдут, — буркнул он, садясь за стол и сжимая ладони в кулаки, как будто от этого можно было бы хоть немного снять накопившееся негодование. *** Ирвинг вернулся в резиденцию, внутренне напряжённый. Капитан Аргайл встретил его с кратким докладом: «Всё спокойно. Его Высочество принц прибыл. Они с миледи Элисон в библиотеке». Он воспринял это сдержанно — мысли о происходящем на южной границе, неожиданной свадьбе Донеллы и роли Маккрея занимали его намного больше. Не заходя в дом, он прошёл в сад. Прохлада вечера, тишина, нарушаемая только его шагами, давали возможность сосредоточиться. Свадьба дочери герцогини с одним из представителей клана Маккреев. Он был уверен, что именно Гиллас стоял за этим. Ирвинг вздохнул, прикидывая возможный расклад. После того как король изменил расстановку сил, вызвав его в качестве Первого советника, Гиллас потерял часть своего влияния. Однако граф не предпринимал никаких шагов несколько недель, как будто это его не касалось. И, тем не менее, герцог знал, что это была лишь игра. И свадьба, назначенная на конец недели, была прямым доказательством того, что Маккрей не смирился. Продуманный шаг, который мог бы усилить его влияние в Совете. Пусть и один голос, но точно такой, который будет в его пользу. А что ещё получит Гиллас от этого, кроме дополнительного голоса в Совете? Его размышления прервал управляющий Парлэн. — Ваша светлость, — сказал тот, кланяясь. — Прибыла её светлость и велела сообщить, что хочет вас видеть. Я взял на себя смелость проводить её в голубую гостиную. Ирвинг нахмурился. Нормина нарушила его запрет — оставаться в замке Альпин до его распоряжения. — Хорошо, — ровно сказал он. — Я с ней поговорю. Он зашёл в дом и направился в гостиную. Нормина стояла у окна, её лицо было немного напряжённым, но спокойным. — Зачем ты здесь? — спросил он, не скрывая раздражения. Она обернулась, её губы растянулись в слабой, но тёплой улыбке. — Я тоже рада видеть тебя, Ирвинг. — А я — нет. Я велел тебе находиться в Альпине. Она не отступила, только чуть встревожено вздохнула. — Мне нужно было поговорить с тобой. Обстоятельства изменились. Альпин — наследство Донеллы, и после свадьбы её супруг станет хозяином. Ирвинг приподнял бровь, едва заметная усмешка скользнула по его лицу. — Так вот почему ты так торопишься с этой свадьбой, — сказал он с сарказмом. — Хочешь вернуться в Хэвен? — Сроки не я определяла, — ответила она, слегка раздражённо. — Это решение жениха. — Скорее, его старшего родственника. Ты снова решила действовать за моей спиной? — Этот брак — шанс для Донеллы. Я забочусь о её будущем, Ирвинг. И ты не можешь меня за это осуждать. Как и я не могу упрекать тебя в заботе о твоей приёмной дочери — её брак тоже важен, как политическое и стратегическое решение. Герцог сжал пальцы в кулак. Всё внутри напряглось, но он держал себя в руках. Сейчас не время для эмоций. — Допустим, — произнёс он сдержано. — Но что ты хочешь от меня? Нормина сделала шаг вперёд, её лицо стало мягче. — Я прошу прощения, Ирвинг. Я понимаю, что ошиблась. Ты имеешь все основания злиться на меня. — Думаешь, этого достаточно? — холодно спросил он. — Это единственное, что я могу сделать сейчас, — сказала она, опуская голову. — Да, я была не права. Мне не стоило так поступать с Элисон. Это моя ошибка. Ирвинг усмехнулся с горечью. — Интересно, что бы ты говорила, если бы вам с Гилласом тогда удалось всё провернуть, как вы планировали? Опозорить мою приёмную дочь, сломать ей жизнь, чтобы нанести удар мне… Ты действительно не понимаешь, Нормина? О каком прощении может идти речь, если ты предала меня? Она сделала шаг назад, её лицо исказилось от боли, но она продолжала оправдываться. — Я не знала, что именно задумал Гиллас! Он использовал меня! Попросил не сообщить о том, что прибыл принц. Я не думала, что… — Хватит, — он прервал её. — Нам не о чём говорить. Достаточно того, что ты послушала его. Я обращусь к Видящему с просьбой о расторжении брака. — Нет, нет! — закричала она, падая на колени. — Умоляю тебя, Ирвинг, дай мне шанс! Прошу тебя… Герцог не мог позволить себе проявить слабость, но в его глазах была скрытая усталость. — Зачем тебе это? — спросил он, сдерживая раздражение. — Я не собираюсь оставить тебя ни с чем. У тебя будет поместье и содержание. — Но мне нужен ты, — прошептала она, её глаза полны слёз. — Мы это обсудили пять лет назад, — холодно произнёс Ирвинг. — Я помню… Знаю… Я просто хочу быть рядом… Герцог развернулся и пошёл к двери, не глядя на неё. На пороге остановился, понимая, что допускает ошибку. Нормина затаит обиду. И с её характером от неё можно ожидать любой пакости. И, Созерцающий свидетель, сейчас это было бы лишним. Слишком много действительно серьёзных проблем, требующих внимания, чтобы отвлекаться ещё и на неё. Она не хочет развода, что ж, пока можно воспользоваться её слабостью. Пусть думает, что он сдался — это был наилучший вариант в данной ситуации. — После свадьбы Донеллы можешь вернуться в Хэвен, — сказал он, и, не дожидаясь её ответа, ушёл. *** — Этот лейтенант Дубтайх отнёсся ко мне предвзято, — возмущённо произнёс Кристиан, расседлывая своего гнедого. — Командир здесь я, и не потерплю никаких самовольных действий. И мне плевать, что ты личный маг герцога — в моём отряде ты слушаешься моих приказов, — пренебрежительно процитировал он. Гэвин усмехнулся. — Просто он не любит магов и не скрывает этого, — заметил он, скармливая яблоко вороному. — А ещё его слова имеют резон. У отряда должен быть один командир. — Как будто я претендовал на это звание… — Но ты же сказал, что твоя первоочередная задача — обеспечить доказательства. Снова эта твоя бескомпромиссная честность. Поставь себя на его место и скажи, как ты отреагировал бы на подобное заявление. Кристиан нахмурился. — Но он вообще собирался оставить меня в казарме! — Ты же понимаешь, что я бы этого не допустил. И, поверь мне, меня бы он послушал. — О да, ирония в том, что ты тоже маг, но скрываешь это. — То, что я целитель, известно немногим. И я хочу, чтобы так оставалось как можно дольше. — Опасаетесь Рейхарда и его свору? — Не хочу ненужных конфликтов там, где их можно избежать… — Но они всё равно будут. Когда остальные узнают, что Хранители Грани нынче совсем не те… Гэвин достал второе яблоко, задумчиво вертя его в руках. Он давно знал, что тот факт, что три сотни лет Хранители не слышат грань, не является секретом для церковников. Открыто этого не говорили, но ведь и повода не было. Орден просто считали пережитком прошлого… Но сейчас, когда это самое прошлое нагло напомнило о себе, как поведёт себя церковь? Хотя нет, вопрос не верный. Файф не глуп, ему хватит ума принять тот факт, что даже тень надежды уже даёт положительный результат. Но хватит ли понимания Рейхарду? Всё же его фанатичность частенько затмевала разум. Но всё это — власть предержащие. Им положено знать. Но кто просветил Кристиана? — И о чём ты, позволь спросить? Маг фыркнул. — Вы хотели спросить, откуда я знаю… — Это было бы вторым вопросом. — В библиотеке были копии дневников прошлых магистров. Почти всех, начиная с самых первых. Так что я знаю, как слабела связь на протяжении веков, пока совсем не исчезла. — У тебя был довольно широкий допуск, — проворчал Гэвин. — Впрочем, это логично, если учитывать, что ты умудрился привлечь внимание двух сильных игроков. Теперь задумался Кристиан. Гэвин лениво наблюдал за ним. Вороной хрустел яблоком. С тренировочной площадки раздавался звон мечей и хлопки тетивы. *** Гиллас Маккрей сидел в своём кабинете, поглощённый бумажной работой. Его взгляд, привычно холодный и внимательный, скользил по страницам, но мысли были где-то далеко — в совете, в ситуации с Ирвингом и его возможными планами. Слуга вошёл бесшумно, но с достаточно важным сообщением. — Ваше сиятельство, прибыла её светлость герцогиня. Гиллас кивнул, мгновенно отложив бумаги в сторону. Он был готов к этому визиту. — Проведи её в библиотеку, — спокойно сказал он, поднимаясь. Привычно проверил, не оставил ли чего-то важного на столе и вышел из комнаты. Неторопливо прошёлся по коридорам, небрежно открыл дверь, ведущую в библиотеку, переступил порог и сразу же увидел Нормину. Герцогиня сидела в кресле, привычно расслабленная, но с тем выражением лица, которое говорило ему, что всё не так гладко, как она бы хотела. На его приход она отреагировала лишь тем, что повернула голову и слегка улыбнулась. Маккрей усмехнулся и, опускаясь в кресло напротив, с ноткой сарказма произнёс: — Вижу, что вам удалось добиться возвращения в замок. Нормина не ответила сразу, а просто тихо вздохнула. Он продолжил: — Однако, судя по тому, как вы быстро вернулись, полного и окончательного примирения не состоялось. Улыбка на её лице исчезла, и на мгновение её щеки покраснели от негодования. — Да как вы смеете… — начала она, но не закончила фразу. Гиллас перебил её, не давая продолжить. — Прежде чем начать выдвигать мне претензии, решите для себя раз и навсегда — вы со мной, или же останетесь с тем, кто вами пренебрегает? — его голос был ровным, но жестким, как всегда, когда он не намеревался терять время на пустые словесные баталии. — И не пытайтесь мне доказывать обратное. Я прекрасно знаю, что ваш брак с Ирвингом не имеет физической близости. Как бы вы не хотели обратного… — Это не ваше дело… — её глаза вспыхнули, она на мгновение была готова возмутиться, но Гиллас продолжил, не давая ей времени на возражения. — Не моё, — ответил он спокойно, не споря с ней. — Но вот что я хотел бы у вас спросить… — он немного приподнялся, его взгляд стал резче. — Что именно говорил вам Гэлбрейт сегодня? Нормина замерла. Она, видимо, не ожидала этого вопроса. Она была готова возражать, но её губы сомкнулись, а взгляд ушёл в сторону. — И снова я скажу вам, что вас это не касается, — холодно ответила она, но её голос звучал сдержанно, как будто она осознавала, что разговор уже не так прост, как хотелось бы. Гиллас усмехнулся, его пальцы лениво перебирали края старинной книги, лежащей на столе. — Нормина, дорогая моя, — его голос стал чуть мягче, но в нем оставалась безжалостная точность. — Как не прискорбно для вас, но вы всё же не понимаете собственного супруга. — Он разрешил мне вернуться в замок после свадьбы Донеллы, — сдержано, но горько произнесла она. — А вы не спросили — на какой срок? Она посмотрела на него, удивлённая его вопросом. — Зачем мне это? — Нормина отводила взгляд, пытаясь скрыть волну разочарования, что всколыхнулась в её груди. — Я слишком хорошо знаю герцога, — сказал Гиллас, скрестив руки. — Более того, могу предположить, что он не только не доволен тем, что ваша дочь выходит за одного из моих родственников, но и не собирался возвращать вас назад. — Он сделал паузу, наблюдая за её реакцией. — Несмотря на то, что вы улыбаетесь, ваши глаза выдают, что вы плакали. Вы явно использовали слёзы как последний аргумент. Она вскочила из кресла, и её лицо исказилось от ярости. — У вас есть шпионы среди слуг в резиденции? Гиллас усмехнулся, его взгляд был холодным и беспощадным. — К сожалению, нет. Вы просто не услышали моих слов о том, что я хорошо знаю вашего пока ещё супруга. Он не простит вам предательства. Никогда. Нормина побелела, её рука скользнула по столу, словно она пыталась найти опору, чтобы не упасть. — Он говорил, что хочет просить Видящего расторгнуть брак… — прошептала она, её голос едва слышен. — Но потом… — А потом разрешил вам вернуться в замок. — Гиллас усмехнулся. — Вполне логично и в его духе. Вы будете у него на глазах, поверите, что худшее позади. Но рано или поздно Ирвинг обратится к главе церкви. Видящий стар и ослаб умом. По какой-то собственной прихоти, он благосклонно относится к Гэлбрейту, так что не станет возражать против его просьбы. Особенно если учесть, что общих детей у вас нет. Так что вас просто поставят перед свершившимся фактом, моя дорогая. Нормина побледнела. Гиллас видел, как растерянно мечется её взгляд, прекрасно понимая, что она только сейчас осознала масштабы происходящего. — Но… Но он ведь всё-таки разрешил мне вернуться. Значит, ещё не всё потеряно. Гиллас посмотрел на неё с усмешкой, которая лишь усилила её страх. — Ах, дорогая, как я люблю ваш оптимизм. — Он покачал головой. — Понимаете, Нормина, каждый шаг, каждое ваше слово, каждый взгляд — это шахматная партия, в которой у вас нет ни одного союзника. Вы, может быть, и думаете, что можно обыграть Гэлбрейта, но он настолько предусмотрителен, что даже если вы сейчас вернётесь в замок и будете играть роль смиренной жены, всё это лишь отсрочка. Поверьте, герцог просто будет ждать удобного момента. Нормина тяжело вздохнула, но не смогла встретиться с его взглядом. — Вы хотите сказать, что мне не удастся избежать этого? Гиллас подался вперёд, его лицо стало ближе, глаза холодны, как лёд. — Если вы действительно поверите, что худшее позади, вы обречены. Вопрос только в том, когда именно Ирвинг решит, что вам нужно уйти. А вот когда это случится, будет слишком поздно. И вы останетесь без всего, Нормина. Без положения, без титула… без будущего. Она поджала губы, в глазах мелькнуло беспокойство. — Так что мне делать? — её голос был уже тихим, почти беспомощным. Гиллас встал, его шаги стали ровными и уверенными, когда он обошёл стол и подошёл к ней. — Сделай то, что ты должна была сделать давно, — его голос был тёплым, почти завораживающим. — Возьми то, что тебе причитается. Прими свою роль в этом мире, Нормина. Ты — гораздо сильнее, чем ты думаешь. А я тебе помогу. Её дыхание сбилось, а глаза затуманились, хотя она ещё пыталась держать себя в руках. — И что вы предлагаете? — спросила она, едва слышно, как будто страх мог унести её голос. Гиллас улыбнулся, но в его улыбке не было ни малейшей теплоты. — Время уже упущено, Нормина. Фигуры расставлены, и партия началась. Но если ты хочешь изменить свою судьбу, если ты готова отказаться от этой жалкой роли, которую тебе предлагает Ирвинг… Ты знаешь, как это сделать. Нормина сидела, сжимая кулаки, погрузилась в размышления. В её глазах мелькали эмоции: страх, сомнение, что-то более скрытое и неуловимое. Она всё ещё пыталась взять себя в руки, держать лицо. Гиллас молчал, не спешил, не принуждал. Всё, что было нужно, он сказал. Теперь оставалось только дождаться, когда она примет решение.