Майкл Крайтон. Цитадель Тьмы.

Прошла неделя. Семь дней, за которые жизнь Майкла раскололась на два параллельных враждебный друг другу мира. Днем он был Майком Крайтоном — старшеклассником из Хармери, который с трудом вписывался в уроки, отмахивался от вопросов друзей и механически жевал безвкусные школьные бургеры, чувствуя, как еда комом встает в горле. Ночью и до раннего утра он был Майклом Крайтоном — новобранцем Стражей, чьим телом владела чужая, колоссальная сила, а разумом — суровый наставник по имени Леонардо.       Он существовал в состоянии постоянного, изматывающего контроля, похожего на хождение по канату над пропастью. Каждое движение, каждое слово, каждый вздох требовали невероятного усилия. Он научился возводить внутри себя стены, сжимать свою энергию в тугой, раскаленный шар где-то в районе солнечного сплетения. Но это было похоже на удержание тигра на тонкой, натянутой до предела цепи — любая слабость, любая потеря концентрации грозила катастрофой.       Утро начиналось с ритуала. Майкл стоял перед зеркалом в своей пустой комнате, пытаясь “надеть” привычную маску безразличия. Но маска не налезала. В глазах, подчеркнутых темными кругами, стояла непривычная тяжесть, а пальцы предательски дрожали, будто чувствуя чужеродность водителя. По дороге в школу он объезжал каждую кочку, боясь, что тряска разболтает хрупкие замки в его сознании. Именно это изматывающее напряжение и привело к срыву в пятницу, на большой перемене.       Они стояли втроем — он, Эрик и Ванесса — у огромного окна в холле, выходящего на футбольное поле. Яркое осеннее солнце било в стекло, заливая все вокруг слепящим светом. Эрик, щурясь от бликов, потянулся к ручку, чтобы приоткрыть створку и впустить свежий воздух.       — Не трогая! — резко, почти крикнул Майкл, инстинктивно хватая его за запястье. Его мозг, заточенный на контроль, мгновенно нарисовал цепь ужасов: сквозняк, который ворвется в школу, а с ним — пыль, пыльца, микробы, миллионы неконтролируемых частичек внешнего мира, каждая из которых могла стать катализатором для вырвавшейся на свободу силы.       Эрик замер, широко раскрыв глаза от неожиданности. Ванесса, доедавшая йогурт, застыла с пластиковой ложечкой на полпути ко рту. Тишина, повисшая между ними, была оглушительной.       — Что с тобой, чувак? — медленно, с нарочитым спокойствием произнес Эрик, осторожно высвобождая руку. Его взгляд был не обиженным, а настороженным, изучающим, как у врача, видящего новый тревожный симптом. — Ты последние дни, как на иголках. То вздрагиваешь, когда кто-то подходит сзади, то смотришь в пустоту, как будто видишь призраков. Это ещё что, новая фишка? Психоделический кризис без употребления психоделиков?       Майкл отступил на шаг, чувствуя, как по спине ползут предательские ледяные мурашки. Он пытался придумать отмазку, шутку, что-то, но мозг, перегруженный постоянным подавлением энергии, отказывался работать. Внутри все сжалось в один болезненный комок.       — Просто… устал, — пробормотал он, отводя взгляд к своим потрепанным кедам. — Не высыпаюсь. Преподы совсем охренели с домашкой.       — Это не похоже на недосып, Микки, — тихо, но твердо сказала Ванесса. Ее обычно насмешливый, язвительный взгляд стал непривычно серьезным. Она отложила йогурт. — От недосыпа ты всегда был ворчливой, язвительной сучкой, плюс к тому же медлительный как улитка. А сейчас ты… другой. Ты будто бы не здесь. Ты стал напряженным. Резким. Как будто ждешь удара сзади.       В этот самый момент через холл, рассекая толпу, проходила Алиса Дюрант в сопровождении двух старшеклассников, которых Майкл видел в Цитадели. Они были в обычной школьной форме, но их идеальная осанка, их холодные, отстраненные лица, их синхронная походка резко выделяли их из общей суматохи. Алиса бросила короткий, ничего не выражающий, но насквозь пронизывающий взгляд на их группу, и Майкл почувствовал, как на его внутренней цепи дергается тот самый тигр. Ее присутствие было молчаливым напоминанием, уколом. Мы здесь. Мы следим.       Эрик проследил за его взглядом, и его зеленые глаза сузились. — Что, и с ледяной сучкой из кружка одаренных детей ты тоже «устал» общаться? — спросил он, и в его голосе зазвучали нотки нешуточного, растущего подозрения. — Ты, случайно, не связался с какой-то… сектой? С этими ребятами в строгих костюмах, что около школы в последнее время крутятся? Из «Общества чистого разума» или как там их? Говорят, они мозги промывают. Майкл почувствовал, как почва уходит из-под ног. Ложь, которую он строил изо дня в день, давала трещины, и сквозь них уже виднелась пугающая правда. Давление стало невыносимым. Майкл почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он собрался с духом, чтобы выдать очередную уклончивую ложь, как вдруг чья-то тень упала на него. — Извините, что прерываю. Голос был тихим, но таким уверенным, что заставил замолчать даже Ванессу. Рядом с ними стоял Лео Варгас. В своей обычной черной футболке и джинсах он выглядел так, будто случайно забрел в школьный холл из какого-то другого, более серьезного измерения. Его взгляд был спокоен и направлен только на Майкла. — Майкл, мне нужно тебя на пару минут, — произнес Лео, и в его интонации не было просьбы. Это было мягкое, но не допускающее возражений повеление. Эрик и Ванесса замерли с открытыми ртами. Майкл сам был ошарашен. Что Лео делает в школе? И зачем он так откровенно подходит к нему при всех? — Я… мы как раз разговаривали, — попытался сопротивляться Майкл, чувствуя, как горит лицо. — Я видел, — губы Лео тронула едва заметная, почти что ласковая улыбка, которая заставила сердце Майкла сбиться с ритма. — Но это не займет много времени. Дело не терпит отлагательств. Лео сделал шаг вперед, сократив дистанцию до интимной. Его движение было плавным и бесшумным. Он слегка наклонился к Майклу, и его следующая фраза прозвучала так тихо, что ее услышали только они двое, но исполненная ей интимность была очевидна для всех окружающих: — Я вчера кое-что забыл тебе вернуть. В библиотеке. Он произнес это с такой многозначительной теплотой, будто они делили не учебники, а что-то гораздо более личное. Воздух вокруг них сгустился. Ванесса замерла с выражением полного, безмолвного восторга на лице. Эрик нахмурился и смотрел на Лео с откровенным недоверием. Майкл, совершенно сбитый с толку, мог только кивнуть. Лео мягко, но настойчиво взял его под локоть — жест, полный странной, защитной собственности — и повел прочь от ошеломленных друзей. — Увидимся на уроке! — бросил через плечо Лео Эрику и Ванессе уже совсем другим, вежливо-отстраненным тоном. Они отошли на несколько шагов, и Лео, не отпуская его локоть, наклонился снова, его губы почти касались уха Майкла. Теперь его шепот был быстрым и сухим, без капли прежней игривости: — Теряешь контроль. Соберись. Сейчас же. Или им придется ограничить твою свободу пределами Цитадели. Он отпустил его руку и растворился в толпе так же быстро, как и появился, оставив Майкла стоять одного с бешено колотящимся сердцем и смесью паники, стыда и невольного предвкушения на душе. Он обернулся и увидел лица друзей. Ванесса смотрела на него с восторгом и диким любопытством, шепча что-то Эрику на ухо. А Эрик… Эрик смотрел на него совсем иначе. Его лицо было серьезным, а во взгляде читалось не просто удивление, а глубокая, настороженная тревога. В его зеленых глазах стоял немой вопрос: «Кто этот парень, Майкл? И кто он тебе на самом деле?» Позже, на истории, Эрик просунул ему под парту записку, сложенную в несколько раз. Короткую и емкую: «Крайтон. Нам. Нужны. Подробности))»?» Майкл скомкал записку в кармане. Он понимал, что только что ситуация вышла на совершенно новый, куда более опасный уровень. Лео не просто спас его от неприятного разговора. Он бросил его друзьям вызов. И теперь любопытство Ванессы и подозрительность Эрика будут направлены не в абстрактную сторону, а на совершенно конкретного человека. И это было страшнее всего. *** Вечером того же дня Эрик Крамер не пошел на вечеринку к Джереми, хотя тот звонил ему уже три раза. Вместо этого он сидел в своей комнате, уставившись в экран ноутбука, освещенный холодным синим светом. Комната была привычным хаосом: гитара, прислоненная к стене, постеры с группами, стопка комиксов. Но сегодня хаос не успокаивал. На столе перед ним, рядом со смартфоном и пачкой пустых банок от энергетиков, лежала тетрадь в черной обложке. Его дневник. Он открыл его на последней странице, где бессвязным, нервным почерком были сделаны записи за последние дни. «День 5. М. продолжает тупить на уроках. Сегодня на алгебре не смог решить простейшее уравнение. Смотрел на цифры, как баран на новые ворота. Говорит, что голова болит. Но это не головная боль. Это что-то другое. Как будто он постоянно о чем-то думает, и на учебу сил не остается.» «День 7. Опять эти взгляды в пустоту. И эта дурацкая реакция на сквозняк. Как будто боится, что ветер принесет чуму. С В. говорили сегодня после его истерики. Она тоже все заметила. Сказала странную вещь — что он стал пахнуть по-другому. Не алкоголем или потом. Чем-то… металлическим. Кислым. Как будто разрядами статики или озоном после грозы.» Эрик тяжело вздохнул и потянулся к ноутбуку. Он открыл вкладку с местными городскими новостями и снова, в который раз, перечитал короткую статью о смерти Трейси Крайтон. «Заснула за рулем». Все было чисто. Слишком чисто и буднично для такой масштабной трагедии. Затем он открыл карту Хармери. Его палец медленно провел по маршруту от дома Крайтонов до той самой промзоны у старого ржавого моста. Того места, куда Майкл таинственным образом исчезал уже несколько раз, по словам Эрика, «проваливался сквозь землю». Эрик увеличил масштаб. Заброшенные цеха, ржавые цистерны, пустыри. Ни души. Идеальное место, чтобы никому не мешать. Идеальное место для чего-то скрытого. Он достал телефон и написал Ванессе короткое сообщение: «Несс, у тебя есть фото тех ребят, что с Алисой Дюрант ходят? Тех, что сегодня в холле были. Хочу глянуть поближе.» Ответ пришел почти мгновенно: «Есть парочка в моих сторис, поймала их случайно в кадр. Думаешь, они как-то связаны с его заскоками? Выглядят как сектанты-выскочки))» Эрик устало провел рукой по лицу. Он не знал, что думать. Пришельцы? Секта? Психическое расстройство? Но он знал одно: его лучший друг, парень, с которым они прошли через детство, первые паники и глупые приключения, стремительно катится в какую-то жуткую, необъяснимую пропасть. И стандартные методы вроде задушевных разговоров за пивом или совместных прогулок больше не работали. Пришло время перейти от наблюдений к действиям. Время для настоящей, детективной работы. Он сохранил скриншоты карты и сделал скрины из сторис Ванессы. Затем открыл новый документ на ноутбуке и с тяжелым сердцем написал заголовок: «Дело Майкла Крайтона. Версия 1.0». Расследование началось. ***       А Майкл в это время стоял в своей аскетичной келье в Цитадели, дрожа от напряжения и пытаясь удержать в воздухе трепещущий, полупрозрачный щит из чистой энергии. Лео с холодной, безжалостной критичностью наблюдал за ним, скрестив руки на груди.       — Нестабильно, — констатировал он, и его голос резал тишину, как лезвие. — Конструкция вибрирует. Ты не в фокусе. Посторонние мысли мешают концентрации. Ты принес сюда своей страх, Майкл Крайтон. Ты боишься, что они заметят?       Майкл молча кивнул, с трудом удерживая сложную энергетическую конструкцию, от которой ломило виски. Перед его внутренним взором стояли не рукны и не формулы силы, а лица Эрика и Ванессы — не насмешливые, а напуганные, озадаченные, раненые его резкостью. Он видел, как Эрик следил за ним сегодня в школе — с тем самым цепким, аналитическим взглядом, который появлялся у него, когда он разбирал сложный механизм. Он видел, как Ванесса перешептывалась с ним, кивая в сторону Алисы Дюрант.       Он не знал, что именно они замышляют. Не знал о тетради, о картах или файле на компьютере. Но он знал Эрика достаточно долго. И этот новый, изучающий, беспокойный взгляд был ему слишком хорошо знаком. Так Эрик смотрел на мир, когда чувствовал, что что-то сломалось и нуждается в починке. Он начинал копать. И когда Эрик Крамер начинал копать, он почти всегда докапывался до сути. Упрямство было его второй натурой. Это знание било по нему острее любого магического контрудара, который он отрабатывал с Лео. Самая большая опасность заключалась даже не в том, что Эрик что-то узнает. А в том, что, пытаясь докопаться до правды, любопытствуя не в том месте и не в то время, он неминуемо привлечет к себе внимание настоящих стражей. И тогда последствия для него и Ванессы могут быть необратимыми. Кассиус и ему подобные не церемонились с теми, кто лез не в свое дело. Щит в его руках дрогнул, заколебался и рассыпался в воздухе мерцающими, быстро гаснущими искрами. Майкл опустил руки, чувствуя себя полностью опустошенным и побежденным. Трещины в его старой жизни расходились все шире, превращаясь в пропасти. И он с растущим, леденящим душу ужасом чувствовал, что скоро через них прорвется нечто такое, что сметет все на своем пути. И первыми под удар попадут те, кого он, вопреки всему, все еще отчаянно пытался защитить.