Пять минут счастья.

Прошло чуть больше двух недель, как не стало моей собаки. Все как-то быстро, внезапно произошло... Впрочем, к смерти трудно подготовиться, а уж, когда уходит в рассвете лет - тем паче. Джеки - немецкий шпиц рыжего окраса, мордочкой похожий на лисенка - прожил со мной почти девять лет. Родился в августе, 27-ого 2016 года, и мне его подарила мама в сентябре, когда ему было недель 6. Маленький совсем, на ладошку помещался - кроха такой, который мгновенно стал мне стимулом и главной причиной выздороветь от рака. Собака - это всегда ответственность, и необходимость уделять щенку внимание и время, воспитывать, кормить, гулять с ним буквально вынуждала меня даже при самом плохом самочувствии после химиотерапии заниматься Джекусей. Он действительно вытащил меня, дарил мне радость, позитив. Особенно в тот момент, когда кто-то, на кого я возлагаю большие надежды, поссорившись с моим отцом, послал меня на три развеселые буквы (с моим папой до кучи). Да-да, Тата. Вылечив мне тело, у нее как-то удивительно круто получилось покалечить мне душу. Так вот, Джеки был единственным стимулом встать с постели (а лежу я просто потому, что сил нет) и переключиться на заботу о нем. Этот маленький щеночек, комочек шерсти дарил мне столько безвозмездной любви, сколько запросто хватило для моего окончательного выздоровления. Я его очень сильно люблю и мне его безумно не хватает. Даже сейчас кажется, что... пройдет мимо, вильнув хвостиком... Или сразу же придет, едва я начну готовить что-то вкусное на кухне. Это был очень умный пес. Запросто поддавался дрессуре. Невероятно ласковый. Говорят, шпицы злые. Нет. Мой не злой, он был замечательный добрый мальчик. И, возможно, если бы не события 31 мая текущего года, прожил бы дольше... Бабушка очень хотела поехать к родственникам в деревню и, собрав вещи, я приезжаю за ней. Мы сперва заезжаем ко мне домой, ночуем, собираем подарки для родственников - кому что надо из Москвы. Удивительно, но Джеки, который без слов каким-то образом всегда понимает, что я уезжаю - уж не знаю, как, каким-то неведомым чутьем - начинает прыгать, носиться по квартире и всячески напоминать о себе, лишь бы его не забыли в поездку, в этот раз сидел неподвижно и молча наблюдал, как я собираю ноутбук и зарядку к нему, а также небольшую стопку вещей. Изначально предполагалось, что мы переночуем и отправимся домой на следующий день, но... Мы выехали рано утром. Прямая трасса по Каширскому шоссе, платной дороге заняла 2,5 часа. Джеки всегда нервничает в поездке, а в этот раз все было спокойно, он, как и прежде, лежал у меня на коленях, пока я набираю обороты до 2.3, а скорость до 145. Мне хочется и дальше разогнаться, но бабуля побаивается и, прислушавшись к ее пожеланию, я не гоню - излишне. Мы приезжаем самыми первыми в Рогатово, проехав такие села, как: "Добрые Пчелы", "Б. Жопино", над названиями которых я искренне хохочу. Логично, что, если есть "Большое Жопино, значит, есть и Малое Жопино". В итоге, приехав, садимся за стол. Дом старый и ветхий, везде воняет плесенью, и мне находиться там, мягко говоря, неприятно - бабуля неверно ступила костылем на доску, и та прогнулась, а после сломалась. Пол жалко... Хоть он и сгнивший. Как этот дом вместит в себя 30 человек, мне представить трудно. Мы с Джеки идем на улицу - благо, ему есть, где побегать. Достаточно большая ухоженная территория 16 соток с парниками и избушкой-туалетом. Все как у всех, но смотреть приятно на выкошенную лужайку, по которой, радостно виляя хвостиком, бегаем мой лисеныш. В один момент, буквально спустя минут 40 после приезда, я вижу, что Джеки стал каким-то квелым. Он больше не бегает, не играет с игрушкой-мячиком, а молча лег возле моих ног и лежит. Я беру его на ручки, осматриваю - клещей нет. Да он обработан, кстати, так что все равно не страшно. Но после проявляется самая большая пакость. Дело в том, что маленькие породы собак, будь то шпиц, чихуа-хуа, той-терьер, йорк, страдают коллапсом трахеи. Так вот, трахея - это трубка. А коллапс - это, когда просвет этой трубки сужается, в результате чего животное от нехватки воздуха начинает кашлять. Из-за кашля трубка еще больше сужается, и животное кашляет еще больше. Замкнутый круг. Я уже знаю эту нашу - единственную, к счастью - беду в анамнезе, потому беру с собой ингалятор. 4 куба физраствора обычно помогают. Нет. Легче не стало. Но я и к этому готовлюсь, собираясь в поездку и, чтобы не допустить отека легких, беру с собой гормональный препарат Фликсотид. Выглядит как ингалятор для астматиков. Несколько пшиков, согласно инструкции... лучше не становится. Потихоньку съезжаются гости, и Джеки начинает лаять на незнакомых людей, что еще больше усугубляет. Я беру собаку на руки и отхожу в самый тихий дальний угол и, пока все гоняют тосты за столом в доме с прохудившейся крышей, на руках с собакой брожу по участку, пытаясь его успокоить. Джеки перестает лаять, но кашель пробивает сильно. Он часто дышит и, когда я понимаю, что лекарства не помогли, подхожу к бабушке и говорю, что мне придется уехать. Изначально хочу в Москву - у нас есть клиника с оксигенатором, где Джекусю откачивали - подобное уже случалось. Бабуля, переживая за песика, едет со мной. По дороге, за какие-то десять минут ситуация меняется радикально - Джеки лежит у меня на коленях, и я вижу, подруливая одной левой, что ему уже даже задыхаться не хватает сил. Западает язык, глаза пучатся, я тормошу собаку, не даю ему потерять сознание, торможу на обочине, но мысль, что надо успеть до ближайшей на весь поселок клиники, заставляет меня мчаться со скоростью 190. В один момент я чувствую, что пес обмяк... Останавливаюсь, вытягиваю ему язык, чтобы не запал и, обхватив нос своим ртом, буквально выдохами вдыхаю в него жизнь. Сердце бьется, собака в сознании, и я мчусь дальше. Но по пути - за три минуты - новый приступ. Я опять, боясь не справиться уже, реанимирую его, уже не отвлекаясь от вождения, постоянно тормошу. Бабушку пришлось оставить в машине, и она ждет меня, пока я с умирающей собакой на руках бегу на второй этаж по ненадежной скрипучей ржавой лестнице, какая бывает на чердак, в клинику. Панически бегаю по кабинетам, ищу врача. К счастью, нашелся, но говорят, что Джеки умер. У меня шок. Потом нет - оказалось, что, когда подали кислород, очнулся. Еще два часа его пичкают всем подряд, чтобы снять отек легких, держат на оксигенаторе. Собака живет, я с ним разговариваю, глажу, прошу меня не оставлять. И каждые две минуты говорю, как сильно люблю. За бабушку я тоже волнуюсь, прекрасно понимая, что ей трудно ждать в машине. У докторов не оказывается нужного мочегонного средства, и я везу бабулю в отель, чтобы она отдохнула, а после заезжаю в аптеку, покупаю, что нужно и опять к Джеки. Он смотрит на меня своими черненькими глазками-бусинками, дышит, посвистывая так, что... Но во мне еще живет надежда, я еще думаю, что все будет хорошо. Клиника работает до восьми вечера, и нас просят на выход без пяти минут. Я прошу, объясняю ситуацию, но врачи не виноваты. Покупаю кислородный баллон, чтобы элементарно довезти собаку до другой клиники, где есть оксигенатор - 15 минут пути. Бабушка приезжает на такси, пересаживается ко мне, и мы мчимся по трассе. Врач настойчиво рекомендовала положить собаку на живот, чтобы ему было легче дышать, я следую совету и Джеки сидит на заднем сидении. Я постоянно, выруливая, оборачиваюсь назад, проверяя, открыты ли его глаза и дышит ли. В какой-то момент Джеки хрипит раз. Затем два. Я оборачиваюсь, выжав тормоз и, взглянув на собаку, захлебываюсь слезами. Понимаю, что все. Машина стоит на обочине, я выхожу из водительского кресла и, открыв дверь, беру песика на руки. Он обмякший, я его тормошу, пытаюсь реанимировать - бестолку. Горько плачу, обняв и прижав к себе, меня шатает, и шанс свалиться на трассу, где на огромной скорости летят машины, очень высок от излишнего головокружения. Бабушке тоже жалко Джеки, но она не показывает. Звонит сыну - моему папе, объясняет ситуацию. Я все еще рыдаю, второй раз в жизни я вижу смерть, уход родного. Папа приказывает мне стоять, где стою, но даже в таком шоковом состоянии я понимаю, что это опасно - запросто может кто жопу снести на скорости - и, взяв себя в руки, глотая слезы, еду дальше, положив песика обратно на заднее сидение. На мне бабушка - ответственность, ее жизни гораздо важнее моей собственной, я просто не имею права вести себя иначе, чем правильно и подвергать ее риску, заставлять нервничать. Всю дорогу я делаю вид, что все нормально, хотя мое сердце разрывается, а губы дрожат от скрываемого плача. Надо ехать домой. И я еду. Лишь на светофорах поворачиваю голову назад и смотрю на Джеки. Он умер с открытыми глазами. Глядя на меня. Уже спустя полчаса из обмякшего стал твердым, холодным, как кусок глины, только пушистый. А я в тот момент просто не знаю, как жить дальше. Джеки был не просто собакой, нет. Это был мамин подарок, чтобы у меня появился стимул жить. В 2019 не стало мамы, и Джеки стал еще большим символом, напоминанием о маме, о семье, которая у меня когда-то была. Я до сих пор не могу зайти в квартиру. Там все напоминает о собаке, каждый угол пропитан воспоминанием о нем. Мы приехали с бабушкой, у которой я живу пока что, собрали вещи песика и выставили даром на Авито - просто так выкинуть не могу. Куча игрушек, лежанка, премиум-корм и одежда отдана одной женщине, мне на память - ветпаспорт, шлейка и игрушка. Мне до сих пор кажется, что Джеки сейчас придет, что встретит меня с работы задорным звонким лаем, что ляжет рядом на кровать, что чуточку поклянчит у меня кусочек. Это был невероятно добрый комочек любви и позитива, который заставил меня жить. Именно в такой формулировке. Произошедшее с Джеки оставило отпечаток - помимо очевидной скорби, у меня появился страх. Сильный страх. Что я ни на что не влияю, что от меня ничего не зависит и что могу потерять самое дорогое в любой момент. Пустить на самотек можно что угодно, но только не смерть. Мне очень не хватает собаки, для меня это значимая потеря. У папы трое собак (так случилось, что во время пандемии не получилось раздать щенков и теперь они живут в его семье), он примерно представляет глубину моей скорби и все же не совсем. Если бы не этот сраный коллапс трахеи, Джекуся прожил бы дольше - и этот диагноз не зависит ни от заводчика, ни от хозяина, ни от самого питомца. Он просто есть у каждого второго шпица. Если все делается для чего-то, то почему уже второй раз подряд близкий уходит у меня на руках? Что мне хотят показать, что я не могу ни на что влиять? Я вижу мамину смерть и держу ее за руку, когда она последний раз делает вдох. Я вижу уход Джеки - до сих пор помню, как он смотрел на меня, этот взгляд. У всех своя жизнь, но в 17 потерять семью, в 20 заболеть раком, в 22 потерять бабушку, которая меня вырастила и воспитала, в 23 маму, в 29 собаку... не слишком ли много потерь для небольшого отрезка жизни, Вам как кажется? Ладно-ладно, не буду Бога гневить, живем дальше. Джеки - это была моя надежда. Это был первый кирпичик в фундамент моей собственной семьи, которую у меня на текущую дату создать не получилось. Сейчас этот кирпичик рухнул, а вместе с ним - и надежда на светлое будущее, какая у меня была все эти годы. А! Кстати! Тата позвонила, посочувствовала. В своеобразной манере - всю плешь мне проела про то, как ее кошка научилась в туалет какать. Удивительная мадам, однако: когда мама умерла, она меня залочила. А сейчас позвонила. В своеобразной манере - мне надо поехать ей покосить участок. Джекуся, я тебя всегда буду помнить, мой мальчик. Как ты меня вытащил из жутчайшей депрессии, как подарил стимул выздороветь, как любил меня и оберегал, как играл со мной и с радостью уплетал вкусняшки. Я тебя всегда буду помнить, мое сердце. Мой мамин долгожданный подарок.