После свадьбы с Богом Тьмы

      — Чача, Чача? — Фу Минъе помахал перед ним рукой.              — Хм? — Ци Байча очнулся и понял, что Фу Минъе стоит здесь уже какое-то время. Он поднял на него взгляд. — Как давно ты вернулся?              — Только подошёл и увидел, что ты смотришь куда-то вдаль. Я звал тебя несколько раз, но ты не откликался, — Фу Минъе подозрительно посмотрел на него. — О чём ты задумался?              Ци Байча взглянул на настенные часы — оказалось, что уже почти семь вечера.              Хотя он вспоминал только о том, как они с мужем прошли путь от знакомства до влюблённости, незаметно пролетели два часа.              Прекрасные воспоминания действительно могут заставить человека забыть о времени. Он отчётливо помнил все моменты, которые они пережили с господином Фу, и не было никакой вероятности, что в этих искренних и сильных чувствах было замешано притворство.              Показанный системой уровень симпатии, и сердце господина Фу, цвет которого он никогда не мог разглядеть… так в чём же здесь дело?              Не то чтобы у него и раньше не возникало вопросов, но на этот раз ему пришлось взглянуть правде в глаза.              Что-то определённо было не так.              — Те мелкие остолопы в школе тебя разозлили? — пытался разузнать Фу Минъе.              Чача выглядел так, словно затерялся в своих мыслях. Он покачал головой и встал:              — Пойду приготовлю нам ужин.              — Если ты не в духе, то не надо ничего готовить, — остановил его Фу Минъе. — Но еда поднимает настроение, так что сегодня готовкой займусь я.              — Тогда у меня настроение испортится ещё больше.              — …              Ладно, приготовленную им еду есть совершенно невозможно.              Тогда Фу Минъе выдвинул другое предложение:              — В таком случае пойдём куда-нибудь поедим.              — Не хочу никуда выходить.              — Тогда я закажу еду навынос.              — Я не голоден, — Ци Байча свернулся в кучку сухих чайных листиков, зашёл в спальню и закрыл дверь.              Оставшийся в гостиной Фу Минъе нахмурился. Чача редко бывал раздражён до такой степени. Он решил позвонить директору и разведать обстановку.              Поскольку Фу Минъе часто слышал, что смертные сталкивались с притеснениями со стороны начальства, с разногласиями с коллегами или ещё с какими неприятными вещами, Фу Минъе напрямую пожертвовал школе два учебных корпуса, чтобы директор не позволял несправедливо относиться к Ци Байче и должным образом позаботился о нём.              Хотя директор был польщён приездом богатейшего человека, он также оказался и несколько в смешанных чувствах. Разве нужно присматривать за тем, чтобы к Ци Байче хорошо относились? Он ведь и так был самым популярным и любимым учителем в школе, он нравился и начальству, и коллегам, и ученикам. У него такой мягкий нрав, что все люди подсознательно смягчали свой голос, когда разговаривали с ним.              Однако, если такой влиятельный человек захотел пожертвовать здания, директор, естественно, не мог не прислушаться к его словам. Он согласился с настойчивой просьбой хорошо приглядеть за Ци Байчой и стал к тому ещё внимательнее.              Когда директор увидел, что ему неожиданно позвонил Фу Минъе, он поспешно ответил на звонок.              — Слушаю?              Из телефона донёсся низкий и холодный мужской голос, в котором, как и прежде, слышалась усталость от всего происходящего.              Когда президент Фу заходил к нему в кабинет, он говорил точно таким же холодным тоном. Директор тогда прилично испугался, потому что решил, будто президент Фу хочет, чтобы он закрыл частную школу. Но совершенно неожиданно мужчина, который говорил с ледяными интонациями, произнёс такие тёплые слова:              — Я пожертвовал школе два корпуса и прошу вас позаботиться ради меня о Чаче.              В то время директора изумили такие слова.              — Господин Фу, что-то случилось? — вынырнув из воспоминаний, поспешно вопросил директор.              — С Чачей сегодня что-то произошло в школе?              — Хм? Сегодня с господином Ци ничего не приключалось… но он отпросился во второй половине дня.              — Отпросился? — переспросил Фу Минъе. — А что за причина?              — Это уже мне неизвестно. У нас нет права выяснять о личных делах преподавателей, не касающихся учебного процесса. Он взял больничный, так что, вероятно, он отправился в поликлинику из-за плохого самочувствия… — не успел он договорить, как его собеседник уже повесил трубку.              «Чача плохо себя чувствовал?» — Фу Минъе забеспокоился и сразу заглянул в дверь спальни. Ци Байча лежал на боку, свернувшись калачиком там на кровати и укрывшись тонким одеялом, у него и впрямь был такой вид, словно ему нездоровилось.              Фу Минъе торопливо подошёл, присел в изголовье кровати и тихо спросил:              — Чача, тебе плохо?              — Нет, — не оборачиваясь ответил Ци Байча.              — Тебе не нужно от меня таиться, — Фу Минъе слегка повернул его голову в свою сторону, продолжая: — Я спрашивал у директора, и он сказал, что ты сегодня днём взял больничный, — он вдруг вздрогнул. Глаза Ци Байчи чуть покраснели, как будто он недавно плакал.              Фу Минъе тотчас же разволновался, с него спало лицо, и он взял того за руку:              — Скажи мне, где болит.              Ци Байча беспомощно ответил:              — Честно, ничего не болит, — болезнь была просто предлогом, чтобы отпроситься. Не то чтобы он мог сказать, что собирается пойти спасать мир.              Просто показанный системой нулевой уровень симпатии Фу Минъе и неспособность рассмотреть его душу наложились друг на друга, что привело того в тоску и подавленное настроение.              Когда дело касалось господина Фу, Ци Байча становился уязвим, так что чем больше он думал об этом, тем больше расстраивался. Ци Байча никогда не сомневался в искренности Фу Минъе, но он действительно не понимал причин, приведших к этому. Он боялся, что эта неизвестная переменная, суть которой даже ему непонятна, каким-то образом навредит его мужу, и он не сможет вовремя того защитить.              Тем временем Фу Минъе уже успел надумать всякого:               — Только не говори, что ты пошёл в больницу, узнал о неизлечимой болезни у себя, и теперь не решаешься рассказать мне об этом, загрустив в одиночестве — это же неправда? Неужели ты собираешься притвориться негодяем, порвать со мной и уехать куда-нибудь далеко один, чтобы я не тосковал из-за твоего ухода?              — ... — Ци Байча потёр виски, — муж мой, ты слишком много пересмотрел сериалов.              Фу Минъе серьёзно заявил:              — Не нужно мне лгать. Даже если у тебя рак, я смогу тебя вылечить.              Рождение, старость, болезни и смерть были нерушимыми законами природы, и многое было предопределено судьбой. Когда человек был болен и молился богу, отдавая в обмен на здоровье определённую плату — это называлось равноценным обменом. Но если бы бог исцелил смертного или помог ему избежать катастрофы, не требуя ничего взамен, это было бы равносильно нарушению Закона. И, поскольку это нарушило бы равновесие, бога настигла бы небесная кара.              Но Бог Тьмы был не из тех, кто подчинялся правилам или отдавал должное равновесию. Если он кого-то любил, он был намерен заставить весь мир быть благосклонным к этому человеку. Он хотел только, чтобы у Ци Байчи было всё хорошо. Он проведёт с Ци Байчой остаток жизни, и ему будет всё равно, даже если после этого его ударит молния или его заточат.              Хотя лучше, конечно, не получать наказание… в конце концов ему ещё нужно находиться рядом, чтобы охранять могилу Чачи, а потом искать его реинкарнацию. Он не мог позволить себе тратить время впустую.              Ци Байча посмотрел на него с непонятным выражением лица:              — Ну спасибо, что даже за мой рак подумал. Может, ещё и гроб мне закажешь?              Вот сейчас он уже был готов немного поверить, что Фу Минъе действительно не питал к нему симпатии!              — Чача, ну что такое? — Фу Минъе слегка вздохнул, и в его глазах читалось беспокойство. — Я же очень беспокоюсь о тебе.              Ци Байча на мгновение замолчал.              И в этот момент он резко вспомнил, что ему нужно придумать причину, по которой он не мог заниматься сексом с мужем в течение нескольких месяцев.              И чем это не готовая причина?              У Ци Байчи появилась идея. Он медленно поднял голову и посмотрел на Фу Минъе печальным, виноватым взглядом.              — Честно сказать, я ходил сегодня в больницу на обследование и выяснилось, что... — Ци Байча сделал паузу, стиснул зубы и выдавил, — меня рецидив геморроя.              Неожиданно оказалось, что у него появился геморрой раньше, чем у Фу Минъе импотенция. Благородному и холодному Снежному Богу было довольно непросто оправдываться столь непримечательной причиной.              — Но врач сказал, что ничего серьёзного нет, и всё пройдёт после надлежащего лечения в течение нескольких месяцев, — Ци Байча притворился беспечным, быстро добавив, — но в эти несколько месяцев мы не можем... ну, ты понимаешь…              — Понимаю, — у Фу Минъе болело за того сердце: — Так ты поэтому подавленный?              — Да, — слабым голосом с виноватой интонацией ответил Ци Байча. — Из-за своей небрежности я теперь не могу удовлетворить потребности своего мужа.              — Здесь нет ничего, из-за чего стоило бы расстраиваться, — Фу Минъе успокоил его. — Твоё здоровье важнее всего. Сейчас ведь лето, так что принять несколько раз холодный душ будет весьма освежающе.              Ци Байча втайне вздохнул с облегчением.              Миссия выполнена.