После свадьбы с Богом Тьмы

      Ци Байча некоторое время не реагировал, он не ожидал, что Фу Минъе так его подставит.              — Ты о чём? — автоматически спросил он.              — О тебе, — ответил Фу Минъе.              — …              — Обо мне? — у Ци Байчи широко распахнулись глаза.              — Да, — Фу Минъе строго посмотрел на него. — По-моему, тебя не слишком-то беспокоит твоё состояние: ты не принимаешь лекарства и не придерживаешься диеты, боли ты тогда не боялся, а теперь вдруг вспомнил об этом? Давай ложись, — последние слова прозвучали в слегка приказном тоне, и вместе с ними он намеревался стянуть с Ци Байчи пижаму.              Тот быстро скатился с Фу Минъе, схватил одеяло и накрылся им с головой:              — Я буду спать.              Фу Минъе хотел приподнять одеяло, но Ци Байча вцепился в него мёртвой хваткой и не отпускал, так что на кровати образовался небольшой холмик.              — Ци Байча, — Фу Минъе позвал его по имени низким голосом. — Ну что ты прячешься?              Ци Байча не пошевелился.              Фу Минъе заговорил тише и начал потихоньку успокаивать его:              — Я просто напугал тебя, как я могу не заботиться о твоём здоровье... Но лекарство всё же лучше принять пораньше. Не затягивай с этим, если тебе будет плохо, то мне тоже будет плохо за тебя. Лучше потерпеть немного боли сейчас, чем терпеть её долгое время*. Я обещаю, что не буду подшучивать над тобой. Чача, будь немного послушнее.              Как бы Фу Минъе ни уговаривал, Ци Байча продолжал прятаться внутри, не издавая ни звука.              — Ладно, хорошо, я не буду тебе мешать, просто разожми руки. Если ты не вылезешь оттуда и останешься внутри, то задохнешься, — вздохнул Фу Минъе.              Ци Байча не ответил, и Фу Минъе воспользовался возможностью приподнять одеяло, и на этот раз ему это удалось.              Он улыбнулся тому, что увидел.              Глаза молодого человека были закрыты, он уже спал. Из-за того, что под одеялом было душно, и он пролежал там довольно долго, его бледное лицо раскраснелось, отчего его невольно хотелось укусить. Его тонкие, длинные ресницы изгибались и были опущены, каждая из них отчётливо рассматривалась.              Фу Минъе некоторое время молча смотрел на него и беспомощно рассмеялся:              — Оказывается, всё это время я говорил сам с собой. Ты такой… — Фу Минъе обхватил лицо Ци Байчи, — мне называть тебя Белоснежкой или Спящей красавицей?              Ци Байча нахмурился, но не проснулся.              «Он действительно спит? — подумал Фу Минъе. — Не притворяется?»              Мужчина рядом с ним оставался неподвижен.              Фу Минъе немного подождал, убедился, что дыхание того стало ровным, и решительно, но осторожно начал снимать с него одежду.              Зачем он ждал? Естественно, он хотел, чтобы Чача крепче уснул, и он смог вылечить его наконец!              А вот чего он не ждал, так это того, что сразу после того, как он попробует сделать первый шаг, мужчина умело прикатится в его объятия, одной рукой обнимет его за талию, подогнёт ногу и прижмёт к себе, лишая Фу Минъе возможности двигаться.              Фу Минъе:              — Чача?              Ци Байча тихо лежал, никак не реагируя.              Фу Минъе недоверчиво посмотрел на него:              — Почему кажется, что ты притворяешься спящим... — хотя Чача и раньше любил спать с ним в обнимку, но его поза не была такой смелой: он прижимался к его боку, под руку, как маленький крольчонок, но вот ноги он на Фу Минъе обычно не закидывал.              Зато беззаботный Фу Минъе так часто делал. Ци Байча каждый раз ворчал, что тот тяжёлый, но никогда не скидывал с себя его конечности, они привыкли к подобной близости.              Фу Минъе попытался опустить ноги Ци Байчи, но тот очень быстро снова прижался к нему, обнимая ещё крепче.              Фу Минъе пытался несколько раз, но все попытки закончились неудачей. Он снова вздохнул и покорно обнял Ци Байчу.              — Доброй ночи, — он запечатлел поцелуй у него на лбу.

———

      — Хорошего дня.              После привычного утреннего поцелуя Ци Байча попрощался с Фу Минъе:              — Я пошёл, пока-пока.              — Увидимся вечером, — кивнул Фу Минъе.              Как только Ци Байча прибыл в школу, он заметил, что сегодняшний день явно был необычным.              На открытой территории школы припарковались несколько роскошных автомобилей и машина с частным водителем, рядом стояла группа телохранителей в чёрной униформе, они не подпускали близко ни учеников, ни учителей. Также там были люди, склонившие головы к своим фотоаппаратам, настраивая технику.              Хотя это была частная школа, она не была элитной. Большинство детей происходили из семей среднего класса, среднего уровня достатка, и совсем немногие родители могли провожать или встречать своего ребёнка с таким весомым сопровождением.              Возможно, к ним прибыл кто-то важный?              Такое скопление заинтриговало проходивших мимо учеников со школьными сумками, а учащиеся в корпусе не могли спокойно усидеть в своих классах и толпились в коридорах, взволнованно выглядывая вниз.              Ци Байча скользнул по всем взглядом, поднялся по лестнице и подошёл ко входу в свой класс, где перед ним предстала картина, как теснившиеся в коридоре ученики вытягивают шеи, чтобы рассмотреть происходящее внизу. Он поднял руку и дважды постучал в дверь класса.              Ученики, услышав стук, тут же послушно обернулись один за другим, словно перепёлки:              — Доброе утро, учитель Ци.              — Что вы тут выглядываете и смотрите? — Ци Байча напомнил им: — Уже время утреннего чтения, возвращайтесь в класс.              — ...О, — ученики неохотно возвращались в класс, они расселись по местам и открыли учебники, но было заметно, что их мысли были заняты не чтением.              Один ученик не сумел сдержаться:              — Учитель Ци, я слышал, что в нашей школе будут проходить съёмки телешоу! Несколько дней назад кто-то из других учеников проходил мимо кабинета директора и услышал, что он обсуждал там и согласовывал с кем-то проведение съёмок, но я не думал, что это на самом деле окажется правдой!              — По-моему, я видел на машине название программы — «Молодость никогда не кончается». Боже мой, я поинтересовался ею и узнал, что они собираются пригласить много гостей, но пока неизвестно, кого именно.              — Разве это не значит, что мы увидим много знаменитостей? Недавно же Цзян Янь приехал в наш город, да? Может быть, он приехал как раз для того, чтобы сняться на шоу? Я смогу увидеть моего личного бога Цзян Яня? Может быть даже смогу попросить у него автограф?              — Забудь об этом, северный кампус пустует после выпуска третьекурсников, так что они должны будут пойти туда, чтобы подготовить всё для съёмок. Даже здесь, в южном кампусе, первокурсники со второкурсниками увидеть друг друга не могут.              Обсуждение было бурным, но не имело ничего общего с чтением. Ученики впервые оказались так близко к знаменитостям, так что какое-то время они были чрезвычайно взволнованы.              Чисто по-человечески, Ци Байча позволил им отвлечься. Из-за сегодняшней атмосферы даже некоторые учителя втайне были взволнованы, что уж говорить об учениках, которые не были настроены на занятия.              Чтобы не мешать учиться, местом для съёмок программы определили пустующий северный кампус, но даже одной этой новости уже оказалось достаточно, чтобы отвлечь детей.              Пока ученики обсуждали происходящее, в комнату внезапно вошла симпатичная девочка со школьной сумкой в руках.              На мгновение в классе воцарилась тишина, после чего тема разговора сменилась.              — Чжуан Цзиньи вернулась!              — Чжуан Цзиньи, ты правда в порядке?              — Ты перепугала нас до смерти в тот раз.              Несколько девочек с которыми она дружила сразу же обеспокоенно собрались вокруг неё.              Чжуан Цзиньи вчера не пришла на занятия, поскольку целый день восстанавливала силы дома, и теперь её эмоции были значительно спокойнее.              Она села на своё место, положила школьную сумку и, подняв голову, улыбнулась своим друзьям, собравшимся за столом:              — Я в порядке, спасибо.              Она снова встала и поклонилась Ци Байче:              — Спасибо учителю Ци, за то, что спасли меня.              Что касается её воспоминаний о том дне, Чжуан Цзиньи помнила только то, что её ударили со спины, и она не знала, что произошло потом. Однако родители ей рассказали, что учитель Ци своевременно отправился её спасать и потом даже привёз её домой, они сказали, что она обязательно должна искренне поблагодарить учителя, когда придёт в школу.              — Всё хорошо, пока ты в порядке, — Ци Байча слегка улыбнулся.              — Так значит Чжуан Цзиньи спас учитель Ци? — ученики обомлели.              — Блин, учитель Ци такой потрясающий!              — Ци-гэ самый лучший!              Несколько обычно общительных мальчиков в классе сразу же начали его хвалить.              — Ну хватит, если вы наберёте сто баллов на экзаменах — это будет для меня лучше, чем сто похвал, — Ци Байча покачал головой.              С ним всегда было легко общаться, для своих учеников он был и учителем, и другом, поэтому эти почти уже выросшие дети его не боялись, и даже могли спокойно посплетничать с ним.              — Кстати, учитель Ци, я слышала, как Хуан Мэнцзя говорила, что они в тот день видели вас в кондитерской, где вы покупали праздничный торт для своей любимой. Вау, учитель Ци, когда вы поженились?              — Да, учитель Ци выглядит так молодо, что он, наверное, ненамного старше нас.              «На самом деле, я очень намного старше вас», — подумал Ци Байча.              Его нынешняя внешность была создана подобно человеческому облику двадцатисемилетнего парня, но поскольку он и сам по себе выглядел молодо, то и этот облик получился ещё более юным с виду.              Истинная форма Снежного Бога выглядела как юноша семнадцати лет, именно таким он стал раз и навсегда, когда воплотился из снега. В древние времена в таком возрасте можно было поступить на службу при императорском дворе в качестве чиновника, но в нынешнее время несовершеннолетним слишком уж неудобно свободно передвигаться по миру, поэтому он сменил облик.              — Почему на руке учителя Ци нет обручального кольца? — спросила его одна из учениц.              У Ци Байчи были очень красивые руки, на них чётко очерчивались косточки, они были элегантными и очень светлыми, но на них не было никаких украшений или каких-либо аксессуаров.              Его кисти были красивы в той мере, что их и не нужно было украшать, но обручальное кольцо, как ни крути, имело совсем иное значение. Ци Байча никогда не носил кольцо на безымянном пальце, поэтому ученики думали, что он не женат.              Ци Байча взглянул на свой палец и улыбнулся.              На самом деле у него было кольцо.              С самими их обручальными кольцами связана целая история.              Прежде чем заключить брак, они оба согласились, что свадьба — это нечто очень значимое, и в кольцах, которые они подарят друг другу, должен быть смысл и личный посыл, поэтому они не могли просто купить готовые изделия. Обычные украшения с бриллиантами ничего для них не значили, так что если в выбранных кольцах будет особый смысл, то подойдёт даже плетёное из травы.              Поэтому они дали друг другу месяц на подготовку сюрприза.              Ци Байча не ожидал, что Фу Минъе просто возьмёт и подарит ему слезу русалки, которая символизировала вечную и чистую любовь.              Ходили слухи, что в морских глубинах обитают русалки, чьи слёзы превращаются в жемчуг. Изначально русалки были бесчувственны, но однажды полюбив, их чувства сохраняются навечно, и любовь их была чрезвычайно чистой. Когда они понимали, что такое любовь, они проливали по одной слезинке, и жемчужины, полученные из любви, получались сияющим и гладкими, они напоминали каплю воды по форме и были исключительно драгоценны.              Жемчуг, который роняли подводные жители, порой собирали флотилии, поднимавшие затонувшие сокровища, или рыбаки, ловившие в море рыбу, потом он поступал на рынок по заоблачным ценам и становился украшением для высшего общества.              Это была красивая легенда, но люди были готовы поверить в неё и называли многие драгоценные жемчужины «слезами русалок», что символизировало верность в любви.              В настоящее время на рынке продаётся самый обычный жемчуг, который просто называется «слеза русалки». Фу Минъе такой ни в грош не ставил, и, естественно, он хотел в качестве подарка преподнести настоящий русалочий жемчуг.              Так что Его Превосходительство Бог Тьмы пересёк море, нырнул на дно и заключил сделку с русалкой, обменяв желание на русалочью жемчужину.              Она спросила у него:              — Русалки живут по триста лет, а смертный, которого я люблю, может прожить только сто. Пожалуйста, не мог бы ты помочь продлить жизнь моего возлюбленного до трёхсот лет?              Бог Тьмы на мгновение замолчал, после чего честно ответил:              — Я не могу.              Пределы продолжительности жизни определены природой. Если бы он только мог продлить этот предел, у него не было бы такого беспокойства из-за ситуации с Чачей.              Русалка улыбнулась, но не выглядела разочарованной, и тогда сказала:              — В таком случае, пожалуйста, помоги мне сократить мой срок жизни до ста лет. Если он не может прожить со мной мой срок, тогда я буду жить, состарюсь и умру вместе с ним. Это тоже неплохо.              На мгновение Бог Тьмы был тронут её словами. Он тоже мог бы сопровождать Чачу и состариться вместе с ним, ведь кроме Чачи в этом мире для него ничего не имело значения, он тосковал бы только о нём.              Но... у бога нет возможности совершить самоубийство.              Тёмные помысли не рассеивались, он мог только навечно уснуть, не в силах низвергнуться. В далёких глубинах памяти Бог Тьмы смутно ощущал, будто видел однажды самоубийство бога, которое оставило в его душе неизгладимый след и в наивысшей степени потрясло его.              Но он не мог вспомнить, кто это был, и почему он уничтожил себя. Наверное, всё дело в том, что он слишком долго спал и немного запутался.

———

      Фу Минъе раздобыл русалочью жемчужину и изготовил в дар для Ци Байчи уникальное кольцо.              Свадьба века проходила очень величественно, и люди восторженно обсуждали каждую её часть, за исключением Ци Байчи, поскольку он находился под надёжной охраной и не показался на глаза. Кольцо с жемчугом русалки тоже стало сенсацией, разошедшейся в масс-медиа, фотографии разлетелись по всему миру.              Ци Байче точно не стоило его надевать куда-то в люди, потому что либо его уличат в подражании, либо разоблачат его личность, что было бы ещё хлопотнее.              Само собой, Ци Байча понял, что это подлинная русалочья жемчужина. Он спросил Фу Минъе, откуда тот взял это кольцо, на что Фу Минъе небрежно ответил:              — Я подобрал его на побережье. С виду оно похоже слезу русалки, я подумал о её значении и сразу подумал о том, чтобы подарить его тебе.              Ци Байча сердито хлопнул его:              — Господин Фу, ты такой небрежный, боже.              — Ты же сказал, что важен смысл, а не цена, эй! — Фу Минъе был очень простодушен.              Желание русалки не относилось к злым умыслам и не входило в круг обязанностей Бога Тьмы, поэтому он пострадал от удара молнии от Законов. И хотя это не причинило ему особого вреда, нельзя сказать, что наказание прошло совсем бесследно. Если бы не Чача, он бы точно не пошёл на подобное. Жаль, что ничего из этого нельзя было рассказать господину Ци.              Только после его слов Ци Байча пощадил его.              Обычное кольцо в ответ на такую драгоценность, естественно, не могло стать равноценным обменом. Ци Байча немного поразмыслил и подарил господину Фу взамен драконью жемчужину в качестве обручального кольца.              В древние времена существовало много свирепых зверей, и однажды Снежный Бог погубил злого дракона. Это был первый раз, когда он укротил такого яростного зверя, что было очень значимо, поэтому он забрал у дракона глаз и хранил при себе в течение бесчисленных лет.              Внешний вид драконьей жемчужины был прекраснее любого драгоценного камня, и она действительно была любимым сокровищем Ци Байчи, а дарить было важно то, что по-настоящему дорого. Да и в любом случае, господин Фу же не знал, что это глаз дракона...              Его муж тогда странно отреагировал:              — Откуда ты… взял это?              Ци Байча тоже притворился, что в этом нет ничего такого, и ответил:              — Я нашёл этот шарик, когда был маленьким. Раньше это была моя самая ценная игрушка; в ней довольно большой смысл.              Фу Минъе:              — ...Действительно.              Фу Минъе сразу представил себе юного Чачу, у которого в приюте не было игрушек, и он подобрал маленький мраморный шарик, который он любил, словно сокровище. Если подумать об этом, Чача действительно подарил ему нечто очень важное.              Если не обращать внимание на то, что этот маленький мраморный шарик — это глаз первобытного цзяолуна...              [П/п: Цзяолун — дракон из китайской мифологии, которого описывают по-разному.]              Чача наверняка даже не знал, что это такое.              Так что Фу Минъе тоже не носил обручального кольца. Подарок Чачи оказался слишком уж радикальным, нормальные живые существа вряд ли захотели бы постоянно носить на руке глазное яблоко и всё время им любоваться. Тот цзяолун в могиле бы перевернулся от позора.

———

      Теперь же, столкнувшись с расспросами любопытствующих учеников, Ци Байча безмолвно замер и решил подшутить:              — Поскольку мы были слишком бедны, чтобы купить кольца, мы просто расписались.              [П/п: Использовались иероглифы 裸婚 (luǒhūn) — «голая» свадьба, т.е. без колец, свадебной церемонии, покупки квартиры, автомобиля и т.п.]