После свадьбы с Богом Тьмы

      Ци Байча отстранился от Ци Е и, сев спиной к нему, тихо сказал:              — Ну, ты, конечно, проявил себя достойно.              Он сжимал и разжимал кулаки — даже при его столь мягком нраве, Ци Е привёл его в ярость.              Ци Е поспешно приблизился и помассировал плечи Ци Байчи:              — Я был неправ, я был очень неправ, я очень виноват.              Но Ци Байча не хотел удостаивать его вниманием.              Ци Е заверил его:              — Я сейчас всё открою.              И придерживаясь своих слов, он сразу открыл контакты в Божественной Сети и снял запрет. Только заглянув на страницу, он увидел, сколько непрочитанных сообщений у него было.              ...И в конце концов, Снежный Бог, естественно, позаботился обо всей той ситуации.              Ци Е: «Я сожалею о том, что сделал».              Он не стал спешить проверять непрочитанные сообщения: в любом случае, время уже ушло, а в данный момент было кое-что более важное.              Ци Байча сидел на краю кровати внутренне кипя, когда в его голове прозвучало уведомление.              «Бог Тьмы мира под номером 999 отправил запрос на добавление в друзья».              Контакты находились в Божественной Связи, которая являлась общественным программным продуктом, и, следуя из названия, позволяла богам напрямую связываться друг с другом в их сознании. Просто нужно было воспользоваться строкой поиска и ввести номер необходимого мира, чтобы найти всех богов оттуда и связаться с ними. Если кто-то в своём родном мире ловил существо из иного мира, но не мог определить, под каким номером числился тот мир, он мог сфотографировать интересующее и загрузить на общественный форум, чтобы боги из других миров смогли опознать изображённое и сообщить, их ли мира это обитатель.              Боги могли добавлять друг друга в друзья. Сначала они могли отправлять только простые голосовые и текстовые сообщения, но после добавления друг друга в друзья они могли также отправлять видео, изображения, геолокацию и прочее. Но в целом общение между местными и иномирными богами было деловым, и они не связывались друг с другом без причины. Некоторые приятно беседовали во время работы и могли добавить друг друга в друзья, что было равносильно онлайн-знакомству между людьми.              Большинство из тех, с кем он подружился, были местными богами из его же мира. В списке друзей Ци Байчи также было много богов из 999-го мира, и он даже состоял в небольшом групповом чате, в котором собрались боги природы, создателем этого чата был Бог Солнца, а сам он стал там администратором. Он также участвовал в нескольких групповых чатах с богами всего сущего, богами молитв и богами искусств. Популярность Снежного Бога среди людей — то есть, среди богов — была очень высока.              Однако по мере того, как боги погибали или засыпали один за другим, некогда оживленные чаты тоже постепенно погружались в мёртвую тишину, и указанное время отправки последнего сообщения показывало дату восемьсот лет назад.              Только аватарка Снежного Бога всегда светилась активной.              В отличие от него, список Бога Тьмы был совершенно пуст, и у него не было ни одного друга. Даже из групповых чатов у него была только одна большая группа со всеми богами под названием «Группа объявлений для всех богов».              Её создателем был Верховный бог, и в ней не было администраторов, а членами группы являлись все боги всех миров. Как только рождался новый бог, он автоматически попадал в эту группу, кроме того, падшие боги никогда не исключались — их аватарки, божественный статус и полное имя сохранялись, для них навечно оставалось место в группе. Единственным исключением были испорченные боги, которые или автоматически удалялись из группы, или удалялись самим Верховным богом.              Значение данной группы для всех богов заключалось только в рассылке уведомлений, и обычно она была неактивна. Как только происходило важное событие, Верховный бог тэгал весь состав, и каждый бог следовал его указанию и оказывал сотрудничество.              Однако с момента появления Снежного Бога в космосе никогда не возникало проблем, которые были бы настолько серьёзны, чтобы требовать уведомления от Верховного бога, поэтому по сей день у этой группы не было ни единого сообщения.              Все изображения в профилях богов соответствовали их истинному облику, только аватарка Верховного бога была совершенно чёрной — он был правителем богов, нечего было за ним подглядывать.              Если бы Ци Байча или Ци Е и искали информацию друг о друге в Божественной Связи, они не узнали бы друг друга столь припозднившись: они смогли бы узнать своего супруга, взглянув на фотографию в профиле, но, к сожалению, эти два бога раньше не встречались, так что ни одному из них не пришло бы в голову намеренно искать другого.              Ци Байча был зол, и увидев запрос о добавлении в друзья, отправленный Богом Тьмы, он без колебаний отклонил его.              Ци Е получил сообщение следующего содержания: «Ваш запрос дружбы отклонён», чему он нисколько не удивился и настойчиво отправил запрос снова, отослав вместе с ним эмодзи с молитвенным жестом.              Что означало: «добавь меня, пожалуйста».              На этот раз Ци Байча не стал по-ребячески отказываться и выбрал согласие.              Один раз уже отказавшись, он продемонстрировал своё гневное отношение и позволил тому быстро умилостивить его. Не было необходимости отвергать того дважды.              Ци Е незамедлительно отправил стикер, стоящий на коленях, после чего за кратчайшее время установил особое внимание на Снежного Бога и подписал у себя его ник ласковым прозвищем — «любимый Чача».              Теперь Чача был единственным человеком в его списке друзей. Ци Е был очень рад, глядя на это.              Ци Байча молча установил особое внимание на Ци Е, выделил его в отдельную группу и подписал у себя его ник как «Господин Бог Тьмы, заслуживающий взбучки».              Затем он отправил стикер в ответ.              И так началась великая битва картинок.              Бог Тьмы: «стоит_на_коленях.jpg»              Снежный Бог: «задетый.jpg»              Бог Тьмы: «объятия.jpg»              Снежный Бог: «возмущение.jpg»              Бог Тьмы: «я_был_неправ.jpg»              Снежный Бог: «разрешаю_тебе_сначала_пробежать_тридцать_девять_метров.jpg»              Ци Е ответил почти что в ту же секунду, отправив три стикера подряд.              Бог Тьмы: «вручает_нож_боссу.jpg»              Бог Тьмы: «подаёт_чай_боссу.jpg»              Бог Тьмы: «протягивает_сигарету_боссу.jpg»              После того, как Ци Е отправил все сообщения, он осторожно посмотрел на выражение лица Ци Байчи. К сожалению, Ци Байча сидел спиной к нему, поэтому он мог видеть только изящный и красивый профиль парня и его длинные белоснежные волосы, мягкие, как шёлк диких шелкопрядов, Ци Байча плотно сжимал губы.              Увидев это, у Ци Е чуть сердце не остановилось от страха, что его приговорят к смертной казни.              Когда Ци Байча увидел последний стикер «протягивает_сигарету_боссу», он вдруг вспомнил о сигарах, которые они раскурили ранее после секса. Ци Е наклонился, чтобы от своей сигары прикурить ту, что была у него во рту, они встретились взглядом сквозь огонь и дым, и хотя они не соприкоснулись, их взгляды были жарче поцелуев.              Ци Е массировал его плечи, располагаясь позади, они были в одной кровати, но не разговаривали, а ментально связывались по Божественной Сети.              Некоторые сцены повторялись.              Он вспомнил, как они с Ци Е ранее вместе ели мясо у придорожного киоска, тогда они тоже сидели бок о бок за одним столом, склонив головы в WeChat и препираясь в Moments.              Теперь всё дошло до того, что они ментально бросались стикерами...              Ци Байча бесстрастно закрыл коммуникационный интерфейс. Должно быть, его заразил Ци Е, этот умственно отсталый ребёнок: два бога, возраст которых исчислялся десятками тысяч лет, и каждый из них совершил что-то более ребячливое, чем другой.              Ци Е не решался открыто посмотреть в глаза Ци Байчи, но постоянно украдкой бросал на того взгляды, и как только он увидел, что лицо Ци Байчи застыло, сердце у него затрепетало.              «Чача разозлился», — Его Превосходительство Бог Тьмы начал подумывать о том, что, возможно, ему придётся встать на колени на ледяные пики.              Чтобы Чача успокоился, он готов пройти через горы мечей и море огня.              Неожиданно Ци Байча опустил взгляд и мгновенно стал спокоен, а затем повернулся, чтобы обнять его.              Длинные, белоснежные волосы змеились до изножья кровати, Ци Байча уткнулся лицом в его яремную ямку и пробормотал:              — Я действительно хочу злиться на тебя и показать тебе, насколько я могу быть безжалостен... Но мне так не хочется, совсем не хочется так делать, — Ци Байча с досадой добавил: — И эта мысль злит меня ещё больше.              Он укусил Ци Е за плечо, словно срывая свой гнев, хотя это не причиняло ни боли, ни зуда. На теле Ци Е уже было много таких отметин, и ещё были царапины на спине.              Ци Е опустил голову и провёл пальцами по длинным мягким волосам того, не в силах сдержать улыбку.              Он считал, что Чача был совершенно очарователен. Тот явно был сговорчивым домашним котом, но учился быть скалящим зубы и выпускающим когти маленьким диким котом. И тот действительно был котом, выпустившим свои острые когти, чтобы расцарапать владельца до крови, но всё равно не хотел этого, и даже не вонзив свои острые зубы, начинал сожалеть об этом.              Естественно, что это было образным выражением — Ци Е абсолютно не считал себя владельцем Ци Байчи.              Чистота и мутность были естественными врагами, добро и зло всегда сосуществовали. Любовь между богом снега и богом тьмы звучала как сказка, это было как если бы бог света и бог мрака, непрерывно сражающиеся друг с другом с момента своего появления, полюбили друг друга. Согласно обычной логике, они должны были проходить путь отношений любви и ненависти, бесконечных споров, стычек, разногласий, компромиссов, и потратить огромное количество усилий, чтобы преодолеть множество трудностей, прежде чем стать парой.              В действительности же не было такого сложного и бурного процесса. У них всё шло своим чередом, там, где текла вода, образовывался канал — они были такими же обычными и тёплыми, как и простая пара влюблённых людей в человеческом мире, и даже после того, как их личности раскрылись, им было всё равно.              Конечно, Ци Е было всё равно. Закон гласил, что чистота и мутность были противопоставлены друг другу, но его не волновали никакие так называемые мировые правила, и он не верил, что правильное и неправильное должны враждовать. Его врождённые качества вынудили его невзлюбить чистых ци, но из-за них же он полюбил Ци Байчу.              Его любовь к тому превзошла всё испытываемое отвращение к остальным.              Но Ци Е при этом беспокоился, что Ци Байчу озаботит эта часть его личности.              Изначально люди очень боялись всего «злого», а благородные и праведные боги в главным образом отвергали тёмного ци. В эпоху хаоса чистые и мутный ци ежедневно сражались, недолюбливая друг друга. Чистые ци трансформировались в богов раньше, на десятки тысяч лет раньше него.              Когда он ещё был сгустком мутного ци, у него уже была некоторая осознанность. Все те боги, которые трансформировались из чистого ци, ненавидели и презирали его за то, что он был мутным ци, лишь посмотрев на него, они пятнали свои глаза, лишь учуяв его, они зажимали носы, они не могли уничтожить его, но всегда были готовы загнать его куда-нибудь поглубже. Он всегда скрывался, и ему тоже не нравились чистые ци. Эти боги кичились своей праведностью, но терпеть его не могли — в каком месте это могло считаться толерантным или справедливым?              Он никогда не совершал ничего плохого и не знал, какой проступок совершил. Только лишь из-за того, что природа наделила его тёмными качествами, закон определил его порочным, и ему суждено было быть изгнанным, как крысе из сточной канавы, и на него всегда ополчались с боем.              Ци Е не заботило мнение каких-либо богов, он беспокоился только о том, что Ци Байча станет презирать его.              Тот, кого он больше всего любил, был также самым ясным и светлым, самым благородным и чистым в мире.              Ци Е подумал об этом и всё же спросил:              — Чача, ты не презираешь мою личность? Я Бог Тьмы…              Ци Байча поднял взгляд, чтобы посмотреть на него, остатки гнева в его глазах ещё до конца не рассеялись, и он снова взвился:              — Что за вопросы ты задаёшь? О чём ты так глупо беспокоишься? Если бы я тебя презирал, зачем бы мне оставаться здесь с тобой столько времени?              Ци Е неуверенно сказал:              — Но закон гласит, что чистота и мутность от природы отталкивают друг друга...              Ци Байча спокойно сказал:              — В законе не сказано, что любовь и ненависть не могут это пересилить.              Глаза Ци Е загорелись:              — Это имеет смысл.              «Чистота и мутность от природы взаимоотталкивались, но мы влюбились с первого взгляда».              Ему не было разницы — он заявлял, что Чача тоже влюбился в него с первого взгляда, поскольку Чача согласился стать его парнем при их первой встрече.              — Я действительно не понимаю, почему ты из-за этого переживаешь, — пожурил его Ци Байча. — Я люблю твою душу, а не твой статус. Разве могло это стать причиной… — «тому, чтобы разонравиться мне».              — Моя душа состоит из мутной ци, — тихо напомнил ему Ци Е.              — А что не так с мутной ци? — Ци Байча продолжил журить его: — Истинные чувства сильнее инстинкта.              Ци Е смиренно слушал, и в его глазах разливался слабый свет.              Увидев его таким, Ци Байча вспомнил, что задолго до этого, когда его друзья упоминали Бога Тьмы, они всегда были предвзято настроены против. Чистые и мутный ци слишком долго сражались во времена хаоса, дойдя до того, что в далёком прошлом боги, трансформировавшиеся из чистых ци, всегда считали мутного ци своим врагом. В то время мутный ци ещё не изменил форму, поэтому его дни, естественно, были тяжелы.              Снежный Бог тогда спал в заснеженных горах, только позже он услышал всё это от своих друзей.              Размышляя о жизни, предшествовавшей превращению его мужа в бога, Ци Е внезапно обернулся маленьким бедолажкой в сердце Ци Байчи, отчего он почувствовал укол боли.              Неудивительно, что Ци Е спрашивал о таком.              — Даже если бы я не любил тебя или не знал тебя, прежде чем ты действительно сделал бы что-то, что я не смог бы принять, — Ци Байча нежно посмотрел ему в глаза, — я всё равно не стал бы судить тебя заранее из-за черт, души или божественности, которыми при рождении тебя наделила природа. Ты в этом не виноват.              Только Снежный Бог мог считать, что Бог Тьмы был совершенно обычным богом, просто богом молитв злых намерений. В глазах других богов Ци Е сам безоговорочно был злым богом. Его душа была соткана из мутной ци, а мутная ци была злом, и не важно было, действительно ли он совершил какое-либо зло или нет. Так гласил закон, а никто не стал бы оспаривать закон.              Ци Е живёт десятки тысяч лет, и хотя он никогда не интересовался чужими делами, он прекрасно понимал, что другие боги относятся к Богу Тьмы с предубеждением, и это был первый раз, когда он слышал подобное суждение.              Он долго смотрел на парня перед собой, и вдруг понял, почему среди бесчисленных сгустков чистого ци Снежный Бог был самым чистым.              Его Чача действительно был невероятно чист.              Ци Е так растрогался, что хотел тысячи раз признаться ему:              — Чача...              Ци Байча вдруг снова похолодел:              — Тебе лучше помолчать, каждый раз, когда ты говоришь, я злюсь.              — ... — Ци Е тут же закрыл рот, но был тайно счастлив в своём сердце.              Ци Байча посмотрел на его по-детски счастливое выражение лица и мысленно переименовал «Господин Бог Тьмы, заслуживающий взбучки» на «Господин Бог Тьмы, которому не хватает любви», но потом почувствовал, что это как-то не подходит, и снова переименовал на «Мой господин Бог Тьмы».              «Господин Бог Тьмы действительно заслуживал взбучки, и ему действительно не хватало любви».              Ци Байча мысленно произнёс в своем сердце.              «Но я люблю его, и буду его любить».