Любовник

Утро пришло мягко, без назойливого звона будильника. Первым, что ощутила Джиллиан, был не запах кофе, а легкое, настойчивое топанье по одеялу и тихое мурлыканье где-то в районе колен. Она открыла глаза, и в них сразу же уперся внимательный, изумрудный взгляд Шоко. Кошка сидела на одеяле, свернувшись калачиком, и методично перебирала лапками, вминая в махровую ткань невидимых врагов, а заодно и ногу своей новой хозяйки. — Доброе утро, малышка, — голос Джиллиан прозвучал хрипло от сна, но в нем не было и следа вчерашней паники. Она потянулась, чувствуя, как позвонки непривычно приятно хрустят. Сон был глубоким и бессонным. Никаких грозных механиков с обжигающими руками. Только тишина и теплый комочек у ног. Это не могла не радовать. Шоко, получив внимание, тут же встала, выгнула спину в немой кошачьей потягушке и ткнулась мокрым носом в ее руку, требовательно урча. Явный намек на то, что пора вставать и решать более насущные вопросы, например, наполнить миску кормом. — Хорошо, хорошо, я поняла, деспот, — усмехнулась Джиллиан, скидывая одеяло. Она прошла в ванную, умылась ледяной водой — теперь не чтобы заглушить панику, а просто чтобы освежиться. Лицо в зеркале было спокойным, лишь легкие тени под глазами напоминали о вчерашней битве с нервами. Она поймала себя на том, что не ищет в своем отражении следов стыда или растерянности. Сегодня она была просто собой. Джиллиан. Женщиной, у которой есть работа, дом и теперь - кот. Спускаясь вниз, она услышала доносящиеся с кухни звуки - мерное шуршание, затем тихий, одобрительный голос миссис Браун: — Вот умница, кушай, расти большая и сильная. На пороге кухни Джиллиан застыла, наблюдая за идиллической картиной. Шоко, пристроившись у своей миски, деловито хрустела гранулами корма, а миссис Браун, стоя у плиты, помешивала что-то в кастрюльке и с умилением поглядывала на животное. — Кажется, у меня появился конкурент в вашем сердце, — пошутила Джиллиан, заходя на кухню. — Ой, Джилли, доброе утро! — женщина обернулась, и ее лицо озарилось теплой, лучистой улыбкой. — Да какая уж там конкуренция. Просто нужно же присмотреть за новым членом семьи, пока мама нежится в постели. Джиллиан фыркнула, но внутри все сладко сжалось от этого слова. «Мама» Оно больше не резало. Оно грело. — Она вела себя хорошо? Не хулиганила? — Ангел во плоти, — заверила миссис Браун, наливая в чашку душистый чай с мятой и кладя перед Джиллиан тарелку с идеальной глазуньей и хрустящими тостами. — Правда, попыталась было порвать каучук у того розового домика, но я сказала «нельзя», и она, кажется, даже поняла. Джиллиан села за стол, чувствуя, как незнакомое, простое счастье разливается по телу теплой волной. Она ела вкусный завтрак, пила горячий чай и наблюдала, как Шоко, закончив трапезу, с кошачьей грацией запрыгнула на соседний стул и начала умываться, вылизывая каждую лапку с сосредоточенным видом первооткрывателя. Это был ее новый мир. Тихий, уютный, предсказуемый. И он был прекрасен. После завтрака Джиллиан решила заняться тем, чего избегала все утро — проверить рабочие emails. Она взяла ноутбук и устроилась на диване в гостиной, приготовившись к шквалу вопросов от Винсента и срочным проблемам, которые не могли решить без нее. Шоко тут же устроилась рядом, свернувшись калачиком на ее коленях, словно живая, мурлыкающая грелка. Джиллиан одной рукой проверяла письма, другой - автоматически гладила кошку по короткой, мягкой, как бархат, шерстке. Работы, к ее удивлению, было не так много. Винсент справлялся на удивление хорошо. В одном из писем он даже написал: «Не волнуйтесь, госпожа Фрейзер, мы со всем справимся. Наслаждайтесь отпуском». Она откинулась на спинку дивана, пораженная. Она привыкла быть центром вселенной своей компании, незаменимым солнцем, вокруг которого вращаются все планеты. А оказалось, что все могут прекрасно работать и без ее ежеминутного контроля. Её губы тронула улыбка. Быть может, этот отпуск — не просто побег, а необходимость. Не только для нее, но и для ее команды. Ее мысли прервал стук. Она обернулась и увидела Чарли. — Ну что, как наши нервы? Не разбежались еще по углам? —раздался его жизнерадостный голос, как луч солнца в уютной гостиной. — Чарли, привет, — рассмеялась она, и смех дался ей на удивление легко. Откинув ноутбук, она подскочила к парню и легко чмокнула его в щечку, — Нервы на месте. В полной боевой готовности краснеть, бледнеть и трястись при виде мужчин в рабочей одежде. — О, это прекрасные симптомы! Значит, ты жива, здорова и готова к новым свершениям на ниве собственного смущения, — парировал он, проходя к дивану. Джиллиан только сейчас заметила в его руке бутылку дорогого вина, штопор и пару фужеров, которые он, очевидно взял на кухне у миссис Браун. — А как поживает моя племянница? — он поставил бутылку и бокалы на столик и начал оглядываться по сторонам в поисках пушистого друга — Твоя племянница только что съела порцию корма, стоившую, как обед в мишленовском ресторане, и теперь умывается, демонстрируя полное отсутствие угрызений совести, — со смешком проговорила девушка, указывая рукой в сторону подоконника, на который Шоко успела запрыгнуть. — Вот это по-нашему! Дядя Чарли гордится ею. — А что у нас за повод такой? — спросила Джиллиан, указав взглядом на алкоголь и присела рядом с Чарли на диван, подогнув одну ногу под себя. — Ах, это? Это волшебный эликсир. Его нужно пить, обсуждая пикантные сплетни. Кстати о пикантных сплетнях. Ты так и не рассказала, чем же вчера закончился твой визит к богу сварочного аппарата. Я ждал драматического звонка всю ночь Представлял, как ты рыдаешь в трубку о том, что он тебя похитил и заставил перебирать двигатели где-то в подполье, — проговорил парень, прикладывая руку к сердцу. Джиллиан закатила глаза, но улыбка не сошла с ее лица. Рассказывать Чарли — значило снова проживать тот момент. Но сейчас, в безопасности своего дома все виделось уже не таким катастрофичным. Абсурдным — да. Унизительным — возможно. Но не катастрофичным. Парень взял бутылку вина и стал снимать этикетку с горлышка. — Никаких двигателей. Он просто… спросил, не боюсь ли я его, — выдохнула она, снова чувствуя легкий укол смущения. На секунду воцарилась тишина, а затем раздался восхищенный, почти благоговейный свист. — Ва-у! Настоящий мачо! Старая школа! Никаких тебе подкатов в инстаграме, сразу в лоб! Ну и что ты ответила, моя храбрая девочка? Устроила истерику? Убежала, споткнувшись о собственную гордость? — засмеялся Чарли, разливая темно-алую терпкую жидкость по бокалам. — Я сказала ему не быть смешным, заплатила и ушла, — с ложной бравадой в голосе произнесла Джиллиан, принимая один фужер, который протянул ей парень. — О, Господи! — захохотал Чарли. — Джиллиан Фрейзер, железная леди, укротительница корпоративных акул, сделала вид, что ничего не произошло! Это же гениально! Это уровень «я не плакала, это у меня просто аллергия»! — Заткнись, — беззлобно проворчала она, ткнув его в бок, но сама уже смеялась. Смех Чарли был заразительным, и он делал происшедшее смешным анекдотом, а не трагедией вселенского масштаба. — Серьезно, детка, — голос Чарли стал мягче, заботливее. Он сделал глоток и продолжил. — Я рад, что ты в порядке. И знаешь что? Мне этот твой суровый механик нравится все больше. Он не юлит, не играет в игры. Он видит то, что хочет, и задает прямой вопрос. По-мужски. Жестко, может быть, но честно. — Он хочет поиздеваться надо мной, Чарли, — скептически посмотрев на друга, проговорила девушка. — Или он просто хочет тебя, — выдал Чарли, посмотрев на Джилл как на дурочку, — Он просто не знает, как еще до тебя достучаться, сквозь все эти твои бронестекла и костюмы Армани. Дай парню шанс. Ну, в смысле, не беги от него в следующий раз как ошпаренная. Посмотри, что будет. — Следующего раза не будет, — автоматически ответила она, но в ее голосе уже не было прежней железной уверенности. — Как скажешь, — ответил парень, пожав плечами. Джиллиан видела это. Видела, что Чарли понимает, что она лжёт. Конечно, понимает, ведь он видел и знал больше, чем другие. Но Джиллиан ничего не ответила, лишь сделала ещё пару глотков. Чарли внимательно посмотрел на нее поверх края своего бокала, поставил его на стол и повернулся к ней, поджав ноги по-турецки. — Ладно, допустим, следующего раза не будет, — сказал он, и в его голосе вдруг пропала вся шутливость. — Давай представим, что ты его больше никогда не увидишь. Прямо вот вообще. Твоя машина идеальна, ты идеальна, ты больше никогда не въедешь в бордюр. И что ты почувствуешь? Вот прямо сейчас, честно. Облегчение? Или… легкую… досаду? Джиллиан замерла с бокалом в руке. Она ждала очередной шутки, но он смотрел на нее серьезно. Этот вопрос повис в воздухе, требуя честного ответа. Не того, что положено говорить, а того, что пряталось где-то глубоко, под слоями страха и рациональности. — Я… — она отпила вина, чтобы выиграть секунду. На языке раскрылись терпкость танина и сладкие нотки ягод. — Я почувствую контроль. Безопасность. — Ску-у-учно, — протянул Чарли, качнув головой. — Контроль и безопасность — это про твои скучные совещания с Винсентом. А про тебя? Про Джиллиан? Ту, которая полторы недели назад рыдала в обнимку с бездомной кошкой, а теперь краснеет от одного взгляда какого-то грубияна? Что почувствует она? Он ткнул пальцем в направлении ее груди. Джиллиан отодвинулась, будто от настоящего прикосновения. — Почему ты его так защищаешь? — в ее голосе невольно прозвучала обида. — Ты же его даже не знаешь. Ты видел его один раз, мельком. — Я защищаю не его, детка. Я защищаю твое право на глупость. На авантюру. На что-то новое. — Чарли вздохнул. — Ты всю жизнь играешь по правилам. Прекрасная учеба, блестящая карьера, идеальный жених… И посмотри, чем это закончилось. Может, твоему внутреннему калькулятору пора в отпуск? Дай себе просто… почувствовать. Он снова взял ее руку, но на этот раз его пальцы были не холодными от бокала, а теплыми. — Я не призываю тебя выходить за него замуж. Я призываю тебя перестать убегать. Если он снова появится — посмотри на него не как на угрозу, а как на… интересный опыт. Новый вкус. Как на это вино. Резкое, терпкое, непонятное с первого глотка. Но ведь ты же не выплеснешь его обратно в бутылку? Джиллиан молчала, глядя на темно-рубиновую жидкость в своем бокале. Он говорил то, о чем она сама боялась думать. Признать, что в этом диком влечении была не только паника, но и азарт. Острая, щекочущая нервы новизна. — Я не знаю, как это делать, — тихо призналась она, наконец поднимая на него глаза. — Чувствовать, а не анализировать. — Начинается это обычно с малого, — улыбнулся Чарли, и его глаза снова заискрились. — Например, с вопроса: «А какой у него, к черту, вкус на самом деле?» А? — он подмигнул ей. — В смысле, вина! О чем ты подумала? Джиллиан фыркнула, снова почувствовав, как тепло разливается по груди. На этот раз — от смеха и внезапного облегчения. — Идиот, — беззлобно выдохнула она, отпивая еще глоток. — Полный идиот. — Зато твой, — парировал он, довольный, что снова заставил ее улыбаться. — И сейчас я предлагаю тост. За моего любимого идиота и ее новую, чертовски интересную жизнь. Чтобы в ней было меньше контроля и больше… — он замялся в поисках слова. — Сумасшествия? — подсказала Джиллиан. — Неожиданностей, — поправил он и чокнулся с ней своим бокалом. — Да здравствуют неожиданности. Даже в лице угрюмых и слишком сексуальных механиков. Они выпили. Тишина в гостиной стала еще более уютной, наполненной пониманием и легким хмелем от одного бокала. Вопрос Чарли повис в воздухе, но он больше не давил. Он просто висел, как возможность. Как приглашение когда-нибудь, может быть, дать себе ответ. Чарли, как всегда, все перевернул с ног на голову. Он видел в ситуации не угрозу, а азарт. Не унижение, а честную игру. Она провела остаток дня в приятной компании друга. Чарли рассказывал о том, что на следующей неделе состоится открытие его нового клуба. Джиллиан была искренне рада за него и его успехи. К вечеру, когда солнце стало клониться к закату, окрашивая стены гостиной в теплые, медовые тона, Чарли покинул её, сказав, что у него ещё есть некоторые дела. Слегка расхмелевшая Джиллиан вышла в сад, чтобы немного проветриться, прихватив с собой Шоко. Она сидела в беседке, слушала, как шелестят листья, и смотрела, как Шоко с важным видом исследовала каждый кустик, каждую травинку на своем новом участке. Мысли о Реджи возвращались. Но теперь это были не уколы паники, а скорее любопытство. Кто он? Почему он так себя ведет? Что скрывается за этой каменной маской? Чарли был прав — его поведение было пугающе прямым. В мире, где все играли в сложные игры, его простота была оружием массового поражения. Она больше не клялась себе, что никогда его не увидит. Вместо этого она задавалась вопросом: «А что, если?..» Это «что, если» было тихим, робким, но уже не пугающим. Оно было наполнено не страхом, а тем самым предвкушением, той искоркой, что она почувствовала в машине. Возвращаясь в дом, она прошла мимо припаркованной у гаража машины. Лак сиял безупречно. Ни единой царапины. След той ночи, того мальчишки, того бордюра и той встречи — все было стерто. Словно и не было. Но что-то осталось. Что-то неуловимое, изменившееся внутри нее самой. Перед сном Джиллиан стояла в ванной, чистя зубы. Шоко сидела на краю раковины и с интересом наблюдала за движением щетки. Их отражения были в зеркале — уставшая, но спокойная женщина и любопытный черный комочек. — Ну что, Шоко, — проговорила Джиллиан сквозь пену. — Кажется, твоя мама немного завела себя. Сначала один дурак, теперь, возможно, другой. На этот раз… другого сорта. Шоко мотнула головой, словно отгоняя назойливую муху, и принялась вылизывать лапу. Джиллиан рассмеялась. — Мудрый совет. Спасибо. Сосредоточимся на главном. Она погасила свет и устроилась в кровати. Шоко тут же заняла свое место у ее ног, издав довольное, громкое урчание. В комнате было тихо. В голове больше не стоял навязчивый гул. Было лишт слегка нервное, но спокойствие. Она не строила планов и не давала клятв. Она просто закрыла глаза, чувствуя тепло маленького живого существа рядом, и погрузилась в сон — глубокий, безмятежный и без сновидений. Ее якоря — Шоко, дом, Чарли — сработали. Они удержали ее на плаву в море собственных тревог. И теперь она могла просто дрейфовать, предоставив течению нести ее туда, куда положено. Без паники. Лишь с тихим, осторожным любопытством и легким азартом.