Наследие Platinum

Бостон. 1940 год.

      Туман над водой стоял так густо, что казался твердым, как лед. Уильям Мордей-младший шагнул к самой кромке, и черная вода жадно лизнула его ботинки.       Уильям Мордей стоял на скользких камнях у берега, сжимая в руке потрепанный дневник матери.       Он швырнул камень в воду. Круги расходились, нарушая мертвую гладь.       — Ну?! — крикнул он. — Я здесь! Покажись!       Тишина.       Потом — бульк.       Из глубины медленно всплыли волосы. Длинные, светлые. Они расползались по поверхности, словно щупальца.       Ветер стих. Вода замерла.       И тогда она вынырнула.       Сначала лишь пальцы — бледные, с длинными ногтями, вцепившиеся в валун у берега.       Потом голова. Мокрые волосы слиплись в черные тяжи, но лицо... Лицо было идеально чистым. Без морщин. Без ран. Без возраста.       — Мама? — сорвалось у Уильяма.       Женщина открыла глаза. Зрачки — узкие, как у кошки, вспыхнули желтым в предрассветных сумерках.       — Ооох, Уильям... — ее голос звучал как скрип несмазанных шестерен. — Я ведь просила Кассия не заводить детей.       Она выползла на берег. Тело под рваным платьем было худым, как у трупа, но двигалось она с грацией хищницы.       — Ты даже похож на него. Тот же взгляд. Та же... наивность. — Мит провела языком по губам. — Но ты-то знаешь, кто я?       Уильям отступил. В дневнике было написано: "Мит не умирает. Она ждет".       — Вы — эксперимент 12009. Душа кошки в теле человека.       — Ах, какой умничка! — она рассмеялась, и звук этот заставил птиц сорваться с деревьев. — Но я не только это. Я — причина, по которой твоя мать до сих пор просыпается в слезах.       Она подошла ближе. От нее пахло тиной и... бензином?       — Теперь слушай внимательно, мальчик. Твоя мама забрала его у меня. Моего Кассия Мою половину! Но ты... ты вернешь мне его. Или я заберу тебя...Не будем отрицать что ты очень похож на него.       Уильяму хватило духу не дрогнуть.       — Но вы мертва. Вас утопили.       — Ах мертва?! — Мит наклонила голову, и вдруг ее шея треснула, вывернувшись на невозможный угол. — Уильям, дорогой... ты же читал мамины записи. Разве SKY.INC когда-нибудь создавало что-то, что может просто умереть?       За ее спиной озеро забурлило. Из воды поднялись две тени. Точь-в-точь как она.       — Так что, — прошептала Мит. — найдешь мне его?       — Иди к черту болотная тварь! — Уильям развернулся и побежал. А сзади раздался хор голосов: "Мы идем за тобой, сынок..."       Уильям бежал, не чувствуя под собой ног. Колючие ветки хлестали его по лицу, а ледяной ветер выл в ушах, заглушая тот жуткий, многоголосый шепот, что преследовал его от самого озера. "Сынок... наш мальчик... мы найдём тебя..."       Его сердце колотилось, как загнанное животное. В глазах стояли образы — бледные лица под водой, жёлтые кошачьи глаза во тьме, улыбка Мит, полная обещания невыразимой боли.       Впереди, в гуще леса, угадывались очертания строения. Заброшенный особняк, почти полностью поглощённый буйной растительностью. Окна были темны, крыша просела, но дверь... Дверь приоткрылась с тихим скрипом, словто дом сам ждал его.       Уильям, не раздумывая, рванул внутрь, захлопнув за собой тяжёлое дубовое полотно и задвинув на ржавый засов.       Тишина.       Пахло пылью, старой древесиной, лавандой и... чем-то ещё. Сладковатым и горьким одновременно. Как увядшие цветы и лекарства.       Он прислонился к двери, пытаясь перевести дух. Только сейчас он почувствовал, как дрожат его колени, как ноют ссадины на руках. Он был в безопасности. На время.       Его глаза постепенно привыкали к полумраку. Он стоял в просторном холле. На стенах висели почерневшие от времени портреты, с которых смотрели строгие лица в старомодных одеждах. Напротив — широкий лестничный пролёт, ведущий на второй этаж. Всё было покрыто толстым слоем пыли, но... здесь царил странный порядок. Ничего не было повалено, не было следов мародёрства.       Сердце Уильяма постепенно успокаивалось. Он сделал шаг вглубь зала, и его ботинок громко хрустнул по щебню и битому стеклу. Он замер, прислушиваясь. Тишина была абсолютной.       И тут его взгляд упал на массивный камин из чёрного мрамора. Над ним висел портрет. Женщина в тёмном платье, с высокой причёской и холодными, пронзительными глазами. Она была прекрасна в своей ледяной, безжалостной красоте. А в нижнем углу холста была выведена аккуратная подпись: "Бонни Миллер. 1895".       Лёд пробежал по спине Уильяма. Бонни Миллер. Он знал это имя, он слышал его от мамы всего пару раз, но он знал что эта женщина сделала явно что-то нехорошее, ведь при каждом из упоминаний этой особы его отец сразу замыкался в себе а мама меняла тему.       В этот момент температура в комнате резко упала. Воздух стал густым и тяжёлым. Тени в углах зала зашевелились, поползли к центру комнаты, сливаясь в одну большую, плотную массу.       Из этой тьмы родилась она.       Теневой призрак женщины. Высокая, утончённая, в платье викторианской эпохи. Её лицо было почти таким же, как на портрете, но искажённым вечной, безмолвной мукой. Её глаза были пустыми впадинами, но Уильям чувствовал на себе их пристальный, голодный взгляд.       — Мальчик... — прошептал ветер, гулявший по пустым комнатам, но голос был женским. — Что ты тут делаешь?       Уильям отшатнулся, наткнувшись на стену. Он был в ловушке.       Призрак стоял в метре от него, не приближаясь и не отдаляясь.       — Могу взглянуть?.. на твой дневник... — шелестели доски пола. — Кажется я его где-то видела..       Уильям со страхом в глазах протянул дневник призраку.       Женщина стала перелистывать страницы и было видно как её улыбка становится все шире и шире. Она захлопнула дневник и сделала шаг к герою:       — Мальчик...ты знаком с Манией Топпан?       Уильям не мог выдавить из себя ни слова       — Нет-нет, бояться не нужно...одного я всегда оставляя в живых свидетелем...       Теневая женщина сделала еще один шаг к герою встав почти вплотную:       — Так все-таки...да или нет?..       — Д-да...Я её сын...       Глаза призрака округлились от любопытства:       — А отца...Отца как звать?       — Кассий Мордей...       Женщина рассмеялась на всю округу, спугнув птиц с ветвей деревьев:       — Рада за них...И сын у них такой красавец...       — С-спасибо?..       — Он приходил сюда... твой отец... — шелестели доски пола. — Маленький, испуганный... пахнул страхом и невинностью... Я хотела сделать из него нечто прекрасное... вечное...       Уильяму стало физически плохо. Он догадывался, о чём она говорила.       — Но она помешала... Та блондинистая тварь... — голос призрака заскрипел, наполнившись ненавистью. — Она украла моё искусство... Мою вечность...Из-за неё погиб мой Уотан...       Внезапно снаружи, за зашторенными окнами, послышался звук. Сначала тихий, потом нарастающий. Многоголосый, пронзительный, идущий со всех сторон.       Мяуканье.       Десятки кошачьих голосов сливались в один жуткий хор. Они царапали стены дома, скреблись в двери, прыгали на крышу. Дом затрясся под этим натиском.       Призрак Бонни улыбнулась:       — Твои друзья?..       — Н-нет, Леди Миллер...       Призрак сделал пару шагов назад:       — Тебе повезло, что в тот роковой день тебя еще не существовало...Иначе бы стоял сейчас пред мной...мертвый...       У Уильяма поплыло в глазах, и он потерял сознание...