Голос тьмы

На что бы я ни надеялся, отправляясь в этот путь, — всё это меркло перед тем, с чем мне пришлось столкнуться в действительности. На протяжении всего долгого путешествия я не мог толком выспаться из-за непрекращающихся кошмаров. Порой я приходил в себя недалеко от лагеря — посреди поля или в глубине леса, не помня, как оказался там. И каждый раз мне доносился тот самый зловещий, давящий шёпот. Он оскорблял, угрожал, сеял раздор между мной и моими товарищами, проникая в самую суть моих мыслей. После таких ночей я чувствовал себя опустошённым, едва держался в седле, словно провёл всю ночь в бесконечной гонке — то ли убегая от кого-то, то ли преследуя неведомую добычу. Спутники замечали моё состояние и предлагали обратиться к лекарю, как только мы доберёмся до Юденбурга. И, пожалуй, это стоило сделать без промедления: если оставить всё как есть, недолго и разум потерять. И вот, когда впереди показались высокие каменные стены города, мы поняли — наконец-то, путь окончен. Наш путь был долгим, кони устало били копытами по утоптанной земле, а нашу одежду покрыла дорожная пыль. Мы двигались спокойно, но с той уверенностью, которая выдавала в нас людей, знающих себе цену. Горожане, занятые повседневными делами, невольно бросали взгляды на нас. Впереди ехал Генрих в плаще с серебряной застёжкой в форме гербового знака. Он держался прямо, с достоинством, а его осанка и спокойный, оценивающий взгляд говорили о благородном происхождении. За ним следовали мы трое. Давид, самый младший из нас, вертел головой, будто впитывая каждую деталь города. На городских воротах стражники остановили нас, но, едва увидев герб на плаще Генри, не стали чинить преград. Гулкое эхо от копыт разнеслось по мостовой, когда мы проехали под аркой ворот. — Добро пожаловать в Юденбург, милорд, — сказал один из стражников, низко поклонившись. — Благодарю, — ответил Генри и направил коня дальше, а мы последовали за ним. Город встретил нас шумом рыночной площади, запахами свежего хлеба, пряностей и дыма от кузнечных горнов. Люди расступались, пропуская всадников, кто-то шептался, гадая, кто эти приезжие. Однако мы не обращали внимания на толпу – наш путь лежал дальше, туда, где нас ждал тот, ради кого мы проделали этот долгий путь. У ворот поместья герцога Родавана нас всё же остановили, несмотря на знатное происхождение Генриха. Ради безопасности было приказано не впускать никого постороннего. Однако у нас имелось письмо с печатью герцога Рюциха, и стражникам не оставалось ничего другого, кроме как пропустить нас внутрь. Передав лошадей конюху, отпустив Самона и Давида отдохнуть и осмотреть двор, мы привели себя в порядок, смыв дорожную пыль, а затем отправились на поиски герцога или хотя бы его советника. Поместье герцога напоминало дом, но более большой и многолюдный. Слуги то и дело сновали по пустым коридорам, стараясь угодить своим господам. Кто-то носил блюда в почевальни, кто-то носил ткани для новых нарядов, кто-то подметал полы. Они кланялись, едва завидев нас с Генри, приветствуя доброжелательными улыбками, однако я был уверен, что они шептались за спинами, пытаясь разузнать кто же мы. Мы нашли советника за массивными дверями, ведущими в один из залов переговоров в центре поместья. Зал поражал своим мрачным величием. Высокие каменные стены, увешанные гобеленами с гербами знатных домов, скрывали прохладу даже в самый жаркий день. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол, настолько широкий, что за ним могло разместиться не меньше дюжины человек. Тяжёлые резные кресла с тёмной кожаной обивкой располагались по обе стороны, а в конце стола находилось особое место — высокий стул с геральдическими символами, предназначенный для герцога. Единственный источник света, помимо узких витражных окон, — массивные канделябры и бронзовые светильники, закреплённые вдоль стен. Пламя свечей отбрасывало дрожащие тени, добавляя комнате мрачной торжественности. Атмосфера в зале была насыщена запахом воска, старого дерева и пергамента, пропитанного историей прошлых решений. Советник обернулся к нам и кивнул, выражая немую готовность к беседе. — Добрый день, господа, — произнес он с легкой улыбкой. — Я заметил вас из окна и решил подождать, пока вы соизволите зайти. Скрестив руки за спиной, он неторопливо двинулся навстречу, его шаги глухо отдавались в просторном зале. — Слушаю вас. — Приветствую, советник Шальц, — Генри слегка склонил голову в знак уважения. — Мы прибыли с поручением от моего отца, герцога Рюциха. Нам велено обсудить вопросы политики, касающиеся противостояния герцога Родавана и герцога Ладислава. Он вынул из-за пазухи свиток, перевязанный лентой и скрепленный печатью его дома, и протянул его советнику. Шальц бегло осмотрел документ, слегка приподняв брови, затем жестом указал на дверь у дальней стены. — Что ж, пройдемте в мой кабинет, там мы сможем обсудить все более подробно. Кабинет советника был менее величественным, но не менее внушительным. Это была комната с высокими потолками, стены которой скрывались за массивными дубовыми книжными шкафами, заполненными фолиантами, свитками и документами. Некоторые книги были расставлены аккуратно, другие — сложены в стопки на широком письменном столе, покрытом зелёным бархатом. У самого края лежали чернильницы и перья, а рядом валялись сложенные и запечатанные письма. Узкие стрельчатые окна пропускали скудный свет, который рассеивался по каменному полу, покрытому старинным ковром. В углу комнаты стоял небольшой камин, возле которого находилось кресло с высоким изогнутым спинным. В нём, судя по всему, советник любил читать долгими вечерами. На стенах висели старинные карты и схемы владений герцога, а под одним из книжных шкафов прятался маленький железный сундук, закрытый на замок. Запах старых страниц, воска и чуть уловимый аромат пряных чернил наполняли кабинет атмосферой тишины и раздумий. Здесь рождались важнейшие решения, обсуждались секретные дела и вершилась судьба целых земель. — В данный момент герцог Родаван отсутствует, — продолжил советник. — Он отбыл по важным делам еще вчера утром. Вам, господа, придется дождаться его возвращения, чтобы передать письмо лично. Он плавно развернулся к столу и сел, скрестив пальцы в замке. Мы же остались стоять перед ним, ожидая дальнейших распоряжений. — Вам будут предоставлены комнаты, соответствующие вашему положению. Я полагаю, с вами прибыли еще двое рыцарей? — Да, сир Самон и Давид, сын советника Адамира, — подтвердил Генри. — Прекрасно. Я распоряжусь, чтобы вам сообщили, когда покои будут готовы. А пока вы можете отдохнуть после долгой дороги в зале пиршеств и посетить купальни. Вам также подготовят соответствующие наряды… достойные вашего сословия. — Мы признательны за столь щедрое гостеприимство, советник, — Генри слегка склонил голову, и я последовал его примеру. Шальц лишь кивнул в ответ, вновь переключая внимание на документы, рассыпанные по столу. Мы покинули кабинет, осторожно прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь, и направились к выходу из зала, где нас уже ждал слуга, готовый проводить нас дальше. После долгого пути и нескольких дней в седле возможность посетить купальни поместья казалась настоящим благословением. Слуги провели нас через длинный коридор с гобеленами и факелами, освещающими дорогу мягким, пляшущим светом, и вывели к массивной двери, украшенной резьбой в виде волн и стилизованных рыб. Внутри помещение оказалось просторным, с высокими сводчатыми потолками и парящим в воздухе лёгким ароматом лаванды и сосновой смолы. Пол был выложен гладким камнем, приятно холодившим босые ноги. В центре комнаты раскинулся большой бассейн с тёплой водой, подогреваемой хитрой системой подземных труб. Его поверхность слегка колыхалась от движения, отражая свет множества свечей, расставленных по нишам в стенах. Рядом с бадьями стояли деревянные лавки, где можно было оставить одежду, а слуги уже подготовили льняные полотенца и кувшины с ароматными маслами. Вода расслабляла уставшие мышцы, смывая дорожную пыль и усталость. Разговоры велись лениво, негромкими голосами, в основном обсуждались предстоящие переговоры. Здесь, в купальне, на несколько мгновений можно было забыть о политических интригах и просто насладиться покоем. После омовения нам подали чистую одежду и провели дальше — в зал, где уже накрывался пир. Зал пиршеств в поместье герцога был столь же впечатляющим, как и само поместье. Это было огромное помещение с высокими потолками, украшенными массивными деревянными балками. Вдоль стен висели знамена с гербом знатного дома герцога Родавана, а в дальнем конце зала находился приподнятый помост с главным столом. Длинные дубовые столы были уставлены блюдами: жареный кабан с яблоками, поднос с запечённой рыбой, всевозможные овощи, хлеб, сладкие пироги и кувшины с вином и медовухой. Воздух наполняли запахи жареного мяса, свежего хлеба и специй. Слуги сновали между гостями, подливая напитки и принося новые угощения. По залу уже разносился смех и тихий перезвон кубков. Здесь, за накрытыми столами, люди на время забывали о войнах, политике и грядущих сражениях. Но даже за пиром взгляд некоторых оставался настороженным, а разговоры — не такими уж беззаботными. В воздухе витало напряжение, скрытое за бокалами вина и громкими тостами. Как нам сообщил один из стражников, народ уже второй день праздновал свадьбу одного из местных лордов. — Самое время напиться, Томас! — с воодушевлением воскликнул Генри, оглядывая длинные столы, ломящиеся от еды и напитков. — Только не перестарайся, а то мне потом придется тащить тебя до спальни на собственном горбу, — проворчал я. — Да брось, в жизни не позволю такому случиться. Слуг попрошу тащить! — рассмеялся он. Я лишь закатил глаза. Генри без лишних раздумий схватил ближайший пустой кубок, наполнил его вином из кувшина и выпил одним залпом. Облегченно выдохнув, он даже прикрыл глаза, словно ждал этого момента целую вечность. Я же решил пока воздержаться от выпивки, пока не удостоверюсь, что здесь все спокойно и никто не затеет драки. Однако отказаться от куриной ножки было выше моих сил — запах жареного мяса щекотал ноздри, а урчание в животе заглушалось лишь шумом праздника. Я откусил небольшой кусок, и горячее мясо сочно растаяло на языке. Я довольно промычал, прикрыв глаза. Генри, заметив мою реакцию, тут же потянулся за своей порцией. — Вот это да! — восторженно воскликнул он, едва прожевывая кусок. — В жизни ничего вкуснее не пробовал! — Просто ты неделю питался одной кашей да похлебкой, которую готовил Давид, — ухмыльнулся я. — А ему до кухарок герцога еще далеко. — Ты прав. Ему разве что для собак готовить… — проворчал Генри, поморщившись от воспоминаний. Тем временем в зал вошли музыканты с лютнями и флейтами. Они были облачены в яркие наряды, напоминающие шутовские костюмы, но играли слаженно и гармонично. Веселая мелодия наполнила зал, и гости тут же пустились в пляс. Генри воодушевленно взглянул на меня. Я сразу понял, к чему он клонит, и замотал головой, надеясь отвертеться. Но отказать молодому лорду, да еще и в окружении гостей, означало бы проявить неуважение. Раздосадованно вздохнув, я поднялся и поплелся следом за довольным Генри в центр зала. Музыка становилась громче, темп нарастал и вот я оказался среди толпы танцующих гостей. Лорд, сияя от удовольствия, беззаботно подхватывал ритм, размахивая руками и притопывая в такт. — Томас, не будь как каменная глыба! Расслабься! — крикнул он, перекрывая звуки музыкальных инструментов. Я недовольно скривился, но, понимая, что выхода у меня нет, постарался не выглядеть полным неумехой. Танец оказался проще, чем я думал, и вскоре мои ноги сами начали двигаться под задорные мотивы. — Вот так-то лучше! — Генри подмигнул мне и закружил в танце одну из местных девушек, что уже давно поглядывала в его сторону. Я слегка скривился. Спустя несколько минут я выбрался из толпы, пытаясь отдышаться. Краем глаза заметил Давида, который тоже не упускал возможности повеселиться — он с каким-то стариком спорил о лучших напитках в королевстве, размахивая недопитым кубком вина. Самон, как всегда, держался в тени, внимательно осматривая гостей, но даже он позволил себе налить немного пива в деревянную кружку. Я направился обратно к столу и наполнил кубок водой. Алкоголь, шум, музыка — все это было приятно, но у меня оставался тревожный осадок. Слишком уж радушно нас приняли, словно не было никаких войн, заговоров и врагов, что прячутся в темных углах. Кто-то хлопнул меня по плечу. Я резко развернулся и встретился взглядом с пожилым мужчиной в богатом, но слегка поношенном камзоле. — Добрый вечер, сир, — произнес он с мягкой улыбкой. — Давненько я не видел новых лиц в этих стенах. Что привело вас в Юденбург? Я почувствовал, как внутри все похолодело. Этот человек не выглядел враждебным, но его взгляд был цепким, изучающим. Я незаметно оглянулся в поисках Генри. Тот, увлеченный танцами, не замечал происходящего. — Мы гонцы, отправились сюда с важным делом к герцогу, — ответил я уклончиво. — О, уверен, дела у вас действительно важные, раз уж вас сопровождает сам лорд Генрих. — Мужчина слегка склонил голову. — Но, быть может, вы найдете время для одной беседы? Что-то в его голосе заставило меня насторожиться. В этом зале царило веселье, но вдруг мне показалось, что между шумными голосами и музыкой я снова слышу тот самый знакомый шепот… — Думаешь, я не знаю, что ты пытаешься скрыть? — проговорил старик с едва заметной угрозой в голосе. — Думаешь, сможешь сбежать от своего прошлого? Я недоуменно посмотрел на него, пытаясь уловить в выражении лица хоть что-то необычное. Но нет, он даже улыбался — пусть и криво, с просветами на месте отсутствующих зубов. — Простите, что? — переспросил я, хотя прекрасно расслышал каждое его слово. Старик склонил голову набок, словно меня изучая, а затем спокойно ответил: — Я спросил, как сейчас обстоят дела в Вендбурге? Я родился там, еще когда герцог Рюцих был лишь ребенком, а власть принадлежала его отцу. Но я уже давно не бывал на Родине… Нищие все так же бесстыдно клянчат подаяние у ворот поместья? Я тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Что это было? Он только что говорил совершенно о другом. Или мне показалось? — Эм… Нет, милорд… — Лорд Якоб, — поправил он меня, все так же внимательно наблюдая. — Да… Лорд Якоб, — пробормотал я, а затем, колеблясь, добавил: — Вы уверены, что… больше ничего не говорили мне? Старик лишь усмехнулся. - Лишь то, что хотел сказать, молодой человек, — протянул он с улыбкой. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Нет, мне не показалось. Он сказал про мое прошлое. Про бегство. Про попытки что-то скрыть. Но сейчас он ведет себя так, будто я все выдумал. Я стиснул зубы и постарался взять себя в руки. — Вендбург изменился, — ответил я, подбирая слова. — Он процветает, но, как и везде, не без проблем. — Конечно, конечно, — лениво кивнул Якоб. — Все города одинаковы. Власть сменяется, нищие все так же протягивают руки, а те, кто стоит выше, пытаются спрятать грехи за толстыми каменными стенами. Его слова резанули по сердцу. Я не знал, говорит он это просто так или намекает на что-то конкретное. Я заставил себя выдавить вежливую улыбку. — Простите, лорд Якоб, но меня ждут спутники. Рад был беседе. Я сделал шаг назад, но он вдруг наклонился ко мне ближе, и в его глазах вспыхнул странный огненный блеск. — Ты можешь бежать, Томас, но от себя не убежишь, — тихо произнес он. Я замер. Он знал мое имя. Я не называл ему свое имя. Туман застилал мой разум, но ноги сами несли меня прочь. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Оказавшись за пределами зала и вдохнув свежий ночной воздух, я почувствовал облегчение — тяжесть в голове исчезла, дыхание выровнялось. По длинному коридору я набрел на деревянную дверь, ведущую на балкон. “Я схожу с ума…” — раздраженно подумал я, выходя в темноту. Здесь было гораздо тише и спокойнее, чем в душном, наполненном хмельным смехом и запахами пота, зале. Никто не толкался, не наступал на ноги, не пытался втянуть в хаотичный танец. Подняв голову, я увидел россыпь белых звезд, а из-за горного хребта медленно выползал полумесяц, заливая двор мягким серебристым светом. Ветер приятно холодил спину и лицо, унося остатки тревоги. Внизу, во дворе, несколько гостей всё еще сидели за столами, парочки прятались в тени, шепча друг другу что-то тихое и сокровенное. Издалека доносился редкий лай сторожевых собак, но даже это не нарушало умиротворения. Я закрыл глаза, позволяя себе хоть ненадолго расслабиться, но мое уединение прервал скрип двери. Кто-то вышел на балкон и облокотился на перила рядом. — Что, уже выдохся? — с легкой насмешкой спросил Генри, не глядя на меня. Его взгляд скользил по двору. — Просто захотелось подышать свежим воздухом, — ответил я. — Ты же знаешь, я не привык к шумным пирами и роскоши. Я кивнул в сторону лордов, которые, пошатываясь, допивали очередной кувшин вина у входа в поместье. — Ничего, привыкнешь, — уверенно сказал Генри. Затем повернулся ко мне и положил руку мне на плечо. — Я поддержу тебя, друг. Я встретил его взгляд и слегка улыбнулся, молча принимая его поддержку. Он задержал руку на моем плече на мгновение дольше, чем требовалось. В его карих глазах отражался отсвет луны, а темные мокрые пряди прилипли к лбу. Холодный порыв ветра заставил меня поежиться, и он, заметив это, убрал руку. — Что ж, раз ты не горишь желанием веселиться, пора бы узнать, готовы ли наши покои. Сходи спроси у слуг, а я еще немного побуду здесь. Я молча кивнул и, не оборачиваясь, скрылся за дверью, оставив Генри наедине с его мыслями.